Глава 11. Земский собор 1598 г.

Ф. И. Мстиславского. Руководители оппозиции, однако, могли рассчиты­вать на его сочувствие: Симеон был шурином Мстиславского.

Крещеный татарский хан Симеон по прихоти Грозного занимал некогда московский трон, а затем был объяв­лен великим князем Тверским. После смерти Грозного Годунов свел слу­жилого «царя» с тверского княжения, и он прозябал в деревенской глуши в полном забвении. «Царская кровь» и благословение Ивана IV давали Симеону большие преимущества пе­ред худородным Борисом. Симеон по­надобился боярам, чтобы воспрепят­ствовать коронации правителя. Сам по себе этот чужеродец не пользо­вался и тенью авторитета. Знать рассчитывала сделать его послушной игрушкой в своих руках. Ее цель по-прежнему сводилась к установлению боярского правления, правда на этот раз посредством подставного лица.

Чтобы нейтрализовать боярскую интригу, руководители Земского со­бора решили организовать новое ше­ствие к старице Александре. В сопро­вождении верных бояр патриарх явился в Новодевичий монастырь и настойчиво просил Бориса, не меш­кая, переехать в Кремль и сесть «на своем государстве». В знак полной покорности просители стали перед ним на колени и «лица на землю по­ложиша». В ответ Годунов неожидан­но объявил об отказе от трона: «цар­ские власти паки отрицашеся со сле­зами и на престоле не хотяше сиде­ти»⁷³. «Отречение» Бориса следует, по-видимому, связать с новыми ос­ложнениями в его взаимоотношениях с влиятельными боярскими кругами. При редактировании утвержденной грамоты в 1599 г. царская канцеля-

рия старательно вычеркнула все све­дения об «отречении».

Новая акция правителя отвечала заранее составленному сценарию. Она позволила патриарху вновь обратить­ся к царице-инокине за указом. Ста­рица Александра без промедления «повелела» брату ехать в Кремль и короноваться. Свой указ Годунова облекла в самые недвусмысленные выражения. «Приспе время облещися тебе в порфиру царскую»,— заявила она брату. Новый ход годуновской партии был хорошо рассчитан. По­скольку патриарх не мог короновать претендента без согласия всей Бояр­ской думы (а между тем некоторые влиятельные руководители думы про­должали упорствовать), необходимый боярский приговор был заменен ука­зом постриженной царицы.

30 апреля правитель во второй раз торжественно въехал в Кремль74. Церемония повторилась во всех под­робностях. За Неглинной Бориса ждали духовенство и народ. Прави­тель выслушал службу в Успенском соборе, а затем водворился в царских палатах. Очевидец переселения Бори­са записал: «Апреля в 30-й день по­селился во дворце вместе с царицей и чадами»⁷⁵. Пока нареченный царь не утвердился в Кремле, положение его оставалось двусмысленным. Пере­езд в царский дворец покончил с не­определенным положением.

Борис не осмелился применить санкции против влиятельных членов Боярской думы, но постарался лов­ким маневром связать им руки.

С начала марта Москву наводни­ли слухи о больших военных приго­товлениях в Крыму, направленных против России. 1 апреля Разрядный приказ объявил, что хан идет на Русь

139