Глава 11. Земский собор 1598 г.

окружное послание с повелением со­звать в главных соборах духовенство, дворян, стрельцов, посадских людей и зачитать им грамоту об «избрании» Бориса, а затем петь многолетие ца­рице старице Александре (на всякий случай ее имя ставили первым) и Бо­рису во всех церквах «по три дни со звоном». Следом за посланцами пат­риарха в провинцию выехали эмисса­ры правителя. Особое внимание пат­риарх и Годуновы уделили Казанско­му краю, где позиции правителя были непрочными. На воеводстве в Казани сидел удельный князь Воротынский, давний противник Бориса. Архиепис­копскую кафедру занимал Гермоген. Представителем Бориса в Казань вы­ехал боярин князь Ф. И. Хворостинин. Он должен был нейтрализовать влияние Воротынского и привести к кресту казанских дворян, торговых и прочих людей. В Смоленск, Псков и Новгород выехали окольничий князь И. В. Гагин, окольничий С. Ф. Сабуров и думный дворянин князь П. И. Буйносов-Ростовский⁷⁰. Эмиссары Бориса явились в провин­цию не с пустыми руками. Раздача денежного жалованья дворянам стала немаловажным аргументом в избира­тельной борьбе.

В течение марта правитель оста­вался в Новодевичьем монастыре, но все чаще наезжал в свою «вотчину». Во время наездов он «с боляры свои­ми о всяких земских делех и о ратных делех советоваше со всяцем великим прилежанием и, разсуждая люди... добре управляше». Это показание майской грамоты полностью согласу­ется с фактами. Так, известно, что 19 марта Борис вместе с патриархом и боярами утвердил приговор о вре­менной отмене местничества в вой-

сках, расположенных на крымской границе. В тот же день бояре «по государеву указу» разрешили нако­пившиеся к тому времени местниче­ские тяжбы. 22 марта Борис утвердил решение об отдаче на оброк земли Антониеву-Сийскому монастырю на Двине и т. д. ⁷¹

После некоторого перерыва Борис вернулся к исполнению функций гла­вы государства, что не могло не ска­заться на деятельности всего приказ­ного аппарата. Руководителям прика­зов, не желавшим лишиться своих постов, волей-неволей приходилось обращаться за решением дел к неко­ронованному царю. В марте на сторо­ну Бориса перешел государственный печатник и главный думный дьяк В. Я. Щелкалов.

Успехи правителя гальванизиро­вали оппозицию. Ведущие бояре осоз­нали, что дальнейшее промедление окончательно погубит их дело. Вы­ступление оппозиции возглавил по­следний законный душеприказчик царя Ивана Богдан Вельский, которо­му удалось примирить претендентов на трон и уговорить их действовать сообща. Известия об этом проник­ли за рубеж. Литовские лазутчики донесли, что в апреле «некоторые князья и думные бояре, особенно же князь Вельский во главе их и Федор Никитич со своим братом, и немало других, однако не все, стали совето­ваться между собой, не желая при­знать Годунова великим князем, а хотели выбрать некоего Симеона»⁷². Романовы согласились поддержать кандидатуру Симеона, потому что ут­ратили надежду на собственное из­брание. Примечательно, что среди инициаторов выступления не было официального главы думы князя

138