Как к. С. Льюис помог мне увидеть очевидное

Ответ на первый вопрос — каким образом самовозвеличивание Бога свидетельствует о Его любви? — я нашел с помощью К. С. Льюиса. Размышляя над Еф.1:6,12,14, где Павел пишет, что все связанные с искуплением действия Бог совершает для того, чтобы мы восхваляли Его славу, я неожиданно узнал, что в первые годы после обращения Льюису также не давали покоя заповеди, в которых Бог повелевает Себя хвалить. Очень уж они смахивали на тщеславие.

Но потом он понял, что эти заповеди не только не тщеславны, но и, наоборот, прекрасны. Они свидетельствуют о Божьей любви к нам. Вот как он пришел к этому выводу:

Но главного я еще не понимал. <...> Мне не приходило в голову, что всякая радость сама собой переходит в хвалу... Мир только и делает, что хвалит и славит: влюбленные восхваляют возлюбленных, читатели — любимые книги, спортсмены — свой спорт; словом, все, кому не лень, расписывают погоду, пейзажи, вина, блюда, актеров, машины, лошадей, приятелей, детей, цветы, страны, колледжи, горы, марки, насекомых, даже политиков и ученых. <...> Я не понимал сущности хвалы, потому что странным образом не удосуживался подумать, что по отношению к самому высокому на свете у нас сами собой должны возникать чувства, которые возникают у людей при виде любых других ценностей.

Должно быть, мы так хвалим то, что нас радует, потому что хвала не только выражает, но и дополняет нашу радость, доводит ее до полноты. Не ради лести влюбленные повторяют друг другу, как они красивы, — радость их неполна, если они этого не скажут ²⁰².

Иными словами, настоящая чистосердечная хвала — не искусственный довесок к радости, а апогей восхищения. Радость от созерцания чего-то очень красивого или ценного не полна, пока не выразится в похвале.

Далее, если Бог любит нас так, как это описывает Библия, то Он, конечно же, желает нам лучшего. А лучшее для нас —это Он Сам. Так что, если Бог нас любит, то Он должен для полноты нашей радости дать нам — ни больше, ни меньше — Себя. Но если радость наша, т. е. наше довольство Богом, не будет полной, пока не найдет выражения в хвале, то равнодушие к нашему славословию свидетельствовало бы о недостатке Его любви к нам. Если бы Он не был заинтересован в нашей хвале, это значило бы, что Он не заинтересован в нашей радости. Такой Бог был бы жестоким.

Итак, мы выяснили, что возвеличивание Богом Себя (а Он все делает для того, чтобы явить Свою славу и побудить нас к хвале) свидетельствует не о недостатке любви, а о ее избытке. Только так и может проявить Свою любовь преславный и совершенный Бог. Величайшим даром любви с Его стороны будет позволить нам приобщиться к Его наслаждению Собой и довести наше наслаждение до апогея, позволив нам Себя восхвалять.

Любовь Божья к нам многократно выражается в библейских заповедях радоваться в Господе (Флп.4:4), утешаться Господом (Пс.36:4), служить Господу с веселием (Пс.99:2) и веселиться о Господе (Пс.31:11), а также в многозначительном обетовании: «полнота радостей пред лицом Твоим, блаженство в деснице Твоей вовек» (Пс.15:11).

Радость в Боге — это дань Его безмерному достоинству

Есть еще один аргумент в пользу того, что упоение Богом — это главный (хотя и не единственный) компонент поклонения. Сначала мы докажем его логически, а затем — экзегетически. С логической точки зрения, если хвала — это апогей радости в Боге, а не какой-то ненужный довесок, то радость в Боге — это дань Его достоинству. Радость сама по себе, еще до того как она обратится в хвалу, отражает (если взглянуть вглубь сердца) безмерную ценность Бога. Наше восхищение Богом прославляет Его. Это должно быть нам знакомо по опыту: когда присутствующие радуются какому-либо человеку, это делает ему честь. Когда они вынужденно терпят его, это едва ли его возвышает. Таким образом, необходимо сделать следующий вывод: Бог сильнее всего прославляется тогда, когда мы радуемся Ему и упиваемся общением с Ним. И поскольку поклонение подразумевает возвеличивание Божьей славы, то суть поклонения — это упоение Богом.

Теперь посмотрим, что говорит по этому поводу Писание. Взгляните, например, на Флп.1:20,21. Павел пишет: «...при уверенности и надежде моей, что... возвеличится Христос в теле моем, жизнью ли то, или смертью. Ибо для меня жизнь — Христос, и смерть — приобретение». Как Христос может возвеличиться в теле апостола Павла? Этот вопрос напрямую относится к теме поклонения. Как Павел может явить в своем теле достоинство Христа? Он сам пишет, что хочет прославить Христа «жизнью... или смертью». Следовательно, Христос может возвеличиться в нашем теле даже через смерть. Так как же смерть может прославить Христа?

Павел отвечает на этот вопрос в ст. 21. Его ответ можно передать такими словами: «Надеюсь прославить Христа в своем теле смертью... ибо для меня смерть — приобретение». Иными словами, если смерть я приму как приобретение, то ею я смогу прославить Христа. В этом раскрывается точка зрения Павла. Он мыслил, что слава и достоинство Христа отразятся в его смерти в той степени, в какой он примет смерть не как утрату земных утех и отношений, а как приобретение высшей награды — Самого Христа. Павел подразумевал, что смерть значит единение с Христом. В ст. 23 он пишет: «Имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше». Итак, смерть представляется приобретением, потому что она позволяет быть с Христом. Отсюда следует экзегетический вывод, что почитание Христа превыше всего, что мы теряем со смертью, возвеличивает достоинство Христа. Насколько мы радуемся Ему во время смерти, настолько Он возвеличивается нашей смертью. Итак, Он больше всего прославляется в нас, когда мы больше всего радуемся Ему — в жизни или в смерти.

Так в чем же все-таки суть поклонения?

Итак, я прихожу к выводу (логическому и экзегетическому), что неотъемлемой, незаменимой, главной, определяющей частью поклонения является переживание глубокой удовлетворенности Богом во Христе. Это переживание возвеличивает Его достоинство. В этом и заключается суть поклонения. Вот почему Христос и апостолы были столь поразительно безразличны к внешним формам и столь внимательны к внутренней, духовной, сердечной составляющей поклонения. Без переживания чистосердечного упоения Богом любые славословия не более чем фальшь. Если истинная хвала может выходить из сердца, не радующегося Богу, то слово «лицемерие» не имеет никакого смысла и слова Христа в Евангелии от Мф.15:8 совершенно бесцельны: «Приближаются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце же их далеко отстоит от Меня».

Итак, когда я говорю: «Миссионерское служение — не главная цель церкви. Главная ее цель — поклонение», я не имею в виду церковные богослужения или хвалебные гимны. Все это лишь внешние проявления поклонения. В то же время, можно участвовать в богослужении и петь песни прославления, при этом не поклоняясь Богу. Поклонение — это, в первую очередь, не внешний акт, а внутренняя реальность. Поклоняться Богу — значит ценить характер и пути Божьи во Христе. Это значит дорожить Христом и насыщаться Богом через Христа. Где этого нет, нет и настоящего поклонения, какие бы действия при этом ни совершались и какие бы формы они ни принимали ²⁰³.

Следствия

Из всего вышесказанного вытекают четыре следствия касательно поклонения Богу и его проявлений в христианском богослужении.

1. Радоваться Богу — не совет, а заповедь

Миллионы христиан увлечены популярной этикой, взятой скорее от Канта, чем из Библии. Они полагают, что искать счастья, радости, удовлетворения — ущербно, с моральной точки зрения. Но такой настрой убивает истинное поклонение. Чем больше процветает кантианская этика, тем больше увядает поклонение Богу, потому что главный элемент поклонения — это глубокая удовлетворенность Богом. Быть равнодушным к тому, что составляет суть поклонения, и тем более бежать от этого ²⁰⁴ , — значит противиться поклонению и способствовать развитию лицемерия на богослужениях (в какой бы культуре и в какой бы форме они ни проходили).

К сожалению, очень многие пасторы потакают неправильным воззрениям, говоря: «Проблема в том, что по воскресеньям люди приходят не отдавать, а получать. Если бы они приходили отдавать, вот тогда бы началась жизнь!» По-видимому, это не совсем точный диагноз. Люди должны приходить в церковь за тем, чтобы что-то получить. Они должны приходить с жаждой Бога. Они должны приходить с такими словами: «Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже!» (Пс.41:2). Имя Божье будет прославлено, когда люди будут чувствовать, что умрут от жажды, если только не утолят ее в Боге. Задача пастора — накрыть для них праздничный стол. Возвращение к заповеди искать удовольствия в Боге способно приблизить нас к истинному и могущественному поклонению — будь то наедине с самим собой, или в группе из шести пресвитеров в Узбекистане, или в арендованном гараже в Либерии, или в американской мега-церкви, или на стропилах за секунду до того, как смерть станет «приобретением».

2. Еще одно следствие того, что суть поклонения заключается в глубокой удовлетворенности Богом, — это радикальная богоцентричность поклонения Ничто так не возвышает и не прославляет Бога, как безоговорочная убежденность людей в том, что ни деньги, ни престиж, ни отдых, ни семья, ни работа, ни здоровье, ни спорт, ни игры, ни друзья, ни служение — абсолютно ничто не принесет удовлетворения их томящимся сердцам, кроме Бога. Подобного рода убежденность порождает на свет людей, которые всем сердцем ищут Бога не только по воскресеньям, но и во все остальные дни недели. Они точно знают, зачем приходят на богослужения. Песни, молитвы и проповеди они воспринимают не как традицию или досадное обязательство. Во всем этом они видят возможность сблизиться с Богом и ощутить полноту Его присутствия.

Если только наше внимание переместится на то, что мы отдаем Богу, то в центре богослужения будет не Бог, а качество нашего служения. Поем ли мы так, как подобает петь для Господа? Играют ли музыканты так, чтобы это не стыдно было назвать даром Богу? Достойно ли говорит проповедник? И мало-помалу внимание перемещается с Самого Господа на качество наших выступлений. Мы даже начинаем оценивать силу и эффективность богослужения с точки зрения талантов и артистизма исполнителей.

Чтобы не уклониться от богоцентричности церковных служений, нужно быть абсолютно убежденным, что суть поклонения заключается в полной и искренней удовлетворенности Богом, как об этом говорит Библия. Более того, нужно сознавать, что в церковь мы приходим ради того, чтобы искать радости в Боге и выражать эту радость в поклонении Ему. Никакие внешние действия этого не заменят. Внешние действия могут лишь выражать нашу радость в Господе (что называется богослужением) или подменять ее собой (что называется лицемерием).

3. Третье следствие заключается в том, что такое понимание защищает поклонение от искажений, заставляя нас признать, что поклонение Богу не средство, а цель

Если суть поклонения состоит в глубокой удовлетворенности Богом, то поклонение не может быть средством для достижения какой-то побочной цели. Не можем же мы сказать Богу: «Я хочу радоваться в Тебе, чтобы получить еще что-то». Это означало бы, что на самом деле нам доставляет удовольствие не Бог, а то самое что-то. А это бесчестит Бога.

Однако тысячи людей — и не просто прихожан, а даже пасторов! — воспринимают воскресные богослужения (т. е. церковное поклонение Господу) как средство для достижения каких-то иных целей. Мы «поклоняемся», чтобы собрать деньги; мы «поклоняемся», чтобы привлечь больше людей; мы «поклоняемся», чтобы принести облегчение страждущим; мы «поклоняемся», чтобы привлечь в церковь работников; мы «поклоняемся», чтобы повысить дух членов церкви. На худой конец, мы «поклоняемся», чтобы дать талантливым музыкантам возможность исполнять то, к чему они призваны, чтобы наставить детей на путь праведности, чтобы укрепить семьи, чтобы благовествовать заблудшим, чтобы мотивировать людей на дела служения, чтобы дать прихожанам почувствовать себя как дома, и т. д., и т. п.

Если, утратив бдительность, мы неосторожно назовем все это целью, достигаемой при помощи поклонения, то мы покажем, что не понимаем сути поклонения. Неподдельная любовь к Богу (суть поклонения) — это не средство, а цель. Как можно сказать жене: «Дорогая, я восхищаюсь тобой, чтобы ты мне приготовила обед»? Это уже не восхищение. Восхищение не может быть средством для достижения каких-то побочных целей, например, обеда. Или как можно сказать сыну: «Мне нравится играть с тобой в мяч... чтобы ты постриг газон». Если вам действительно нравится играть с сыном, то вы не будете искать в этом каких-то выгод или иных удовольствий, помимо самой игры.

Конечно, я ни в коем случае не отрицаю, что поклонение (и как внутреннее переживание, и как часть богослужения) может иметь сотню положительных последствий для жизни церкви. Подобно настоящей любви в браке, оно окрашивает в яркие краски все остальное. Однако необходимо понять, что в какой мере мы подчиняем поклонение достижению каких-то побочных целей, в такой мере оно перестает быть истинным. Если же центром поклонения будет упоение Самим Богом, то подобной ошибки мы не допустим.

4. Наконец, последнее следствие. Понимание поклонения как глубокой удовлетворенности Господом объясняет, почему Павел считал всю христианскую жизнь проявлением поклонения

Все поступки христианина (в любой культуре и на любом уровне) должны мотивироваться радостью в Господе и диктоваться желанием эту радость сохранить и преумножить. В книге «Жаждущие Бога» я целую главу («Любовь: труд христианского гедонизма») посвятил доказательству этого постулата (см.: Пайпер Дж. Жаждущие Бога. СПб.: Мирт, 2004. — Примеч. ред.). Здесь же позвольте проиллюстрировать его на примере всего одного повеления Иисуса Христа.

В Лк.12:33 Христос говорит: «Продайте, что у вас есть, и отдайте как милостыню, сделайте себе вместилища неветшающие, сокровище неисчерпаемое на небесах» (перевод Кассиана. — Примеч. пер.). На мой взгляд, «сокровище неисчерпаемое на небесах» — это полнота радостей пред лицом Господа и блаженство общения с Ним в грядущем веке. Иисус призывает нас собирать небесное сокровище, т. е. стараться увеличить свою небесную радость. Сделать это можно при помощи продажи имения и раздачи милостыни. Это прекрасный пример христианской жертвенности и любви. Так нужно поступать, чтобы собрать себе сокровища на небесах. Иными словами, мы должны всеми силами умножать свою радость в Боге — и на земле, и на небесах. Если же кто-то спросит: «По любви ли поступает тот, кто старается, помогая другим, умножить свою радость в Боге?», то мы решительно отвечаем: «Да!», потому что, отдавая земные блага для удовлетворения нужд людей, мы им показываем, что Бог дал нам свободу жертвовать земным, потому что Он Сам для нас — высшее благо. Тем самым мы будем призывать людей принять Бога и примкнуть к нашей радости на небесах. И с каждым человеком, который благодаря нашему примеру полюбит Господа и увидит в Нем высшее благо, наша радость в Боге будет шириться и расти. Вот почему миссионерство — одно из самых сладостных призваний в мире. «Блаженнее давать, нежели принимать» (Деян.20:35).

Итак, я уверен, что все поступки христиан, согласно Писанию, должны мотивироваться сладостным осознанием Божьей благости и жаждой обрести еще большую радость в Нем. Таким образом, в корне как христианской жизни, так и христианского богослужения лежит одна цель. Поэтому для Павла поклонение не сводилось к воскресному богослужению, а наполняло всю жизнь. В центре христианской жизни для него был Бог. Когда мы всем существом стремимся обрести удовлетворение в Боге, то все, что мы делаем, подчеркивает ценность и достоинство Господа. Как следствие, все наши поступки превращаются в поклонение Богу. Так пусть же Бог — в совершенстве явленный в Иисусе Христе — станет нам дороже всего.

Вот что я имею в виду, говоря: «Миссионерское служение — не главная цель церкви. Главная ее цель — поклонение». Наша цель — преумножить этот опыт во всех народах мира. Пусть сила Евангелия пробуждает мертвых и приводит их от тьмы к свету и от власти сатаны к Богу, чтобы они увидели Его и возрадовались в Нем от всего сердца. И пусть абсолютное довольство Богом освободит их от рабства страхов и мирских услад, чтобы они смогли последовать за Христом по голгофской тропе любви. Тогда другие увидят их добрые дела и прославят Отца их небесного — и Слово Божье будет победно шествовать от славы в славу.