1. На пути к методологии: наблюдения, размышления, опыт

Тайны научного творчества веками привлекали внимание как самих ис­следователей, так и тех, кто пытался разобраться в механизмах исследова­тельского труда. Тут и мотивации включения в научную работу, стимулы пыт­ливой жажды узнавания, основания методов и приемов работы исследователя, характер «приключений» мысли исследователя, «неожидан­ностей» в процессе и результатах познания, «удивительности» трудного и од­новременно радостного открытия — все это и многое другое (особенно ме­ханизмы открытия) требовало ясного понимания.

Проблемы методологии в тех или иных аспектах стали разрабатываться еще в Античности. «Первичные» идеи Архимеда, Аристотеля и др. получили развитие в Новое время в трудах И. Ньютона, Д. Локка, Ф. Бэкона, Р. Декар­та, Г.Ф. Лейбница, а затем И. Канта, Г.В.Ф. Гегеля, Дж.К. Максвелла, А. Пуан­каре, А. Эйнштейна, В.Ф. Оствальда, Г.Л.Ф. Гельмгольца, М. Борна, Д. Пойя, Г. Селье, а в России — М.В. Ломоносова, Д.И. Менделеева, В.И. Вернадского, СИ. Вавилова...

Специальная «литература вопроса» по методологии научного исследова­ния располагает огромным объемом работ. Общетеоретическая основа — те­ория познания (гносеология, эпистемология), психология и логика. На этой базе ведутся конкретные разработки структуры и организации научного зна­ния (логика науки), структурным элементам системы познания (предмет, проблема, гипотеза, интерпретация, закон и др.), дискурсивным структурам эвристики, таинств интуиции и т.д. «Литература вопроса» богата характери­стиками реальных приемов конкретных форм исследовательской работы, ре­троспективными описаниями того, как сделаны конкретные открытия (напр., периодическая система элементов Менделеева). Причем чаще всего «базо­вым» материалом являются естественные науки. Много меньше разрабатыва­лась методология исследовательской работы в гуманитарной сфере, а при­менительно к журналистике исследований почти нет. И вместе с тем обнаруживается, что сводных, системно разработанных пособий даже по об-щемедологическим вопросам нет до сих пор, хотя попытки предпринимались (есть книги типа «Методологические основы научного познания») с 60— 70-х гг. XX века. Это противоречие (много частных работ по общим пробле­мам — мало применительно к конкретным наукам) серьезно сказывается на журналистских исследованиях.

Наука о журналистике (российская и зарубежная) развивается достаточно быстрыми темпами. Это легко объяснить: роль научного знания в сфере функ­ционирования и развития СМИ резко повышается в условиях информационно­го общества, бурного развития массово-информационной деятельности.

развертывания журналистского образования. И все это — в перспективе (правда, еще недостаточно осознанной) перехода на новую парадигму дея­тельности в условиях глубоких цивилизационных сдвигов, объективной необ­ходимости формирования глобально-гуманистического «нового журнализма» XXI века. В связи с этим и требования к уровню преподавания журналистских дисциплин увеличиваются день ото дня, а это требует владения исследова­тельской базой и создания адекватной требованиям времени научной и учеб­ной литературы. Все более осознае^тся применительно к науке о журналистике идея «паИдаге песеззе ей», когда плаванье исследователя по бурным морям журналистики требует не только мужества и таланта, но еще и навигационной подготовленности, методологической культуры, причем во все возрастающих масштабах — в меру усложнения и самой журналистики, и возрастания ее об­щественной роли.

Однако пока количественный Р^ост исследований не сопровождается адекватными качественными изменениями. Между тем уровень исследова­тельской работы в очень значительной мере зависит от методологической «вооруженности» исследователей- Притом системной — «необходимой и достаточной» для успешной работы, учитывающей сделанное в этой сфере многими поколениями специалистов- К сожалению, исследователи журнали­стики практически не обращаются к огромной «литературе вопроса» по об­щим вопросам методологии, в прочем-большей частью прямо и не затрагива­ющей собственно методологию изучения СМИ, тогда как в «своей» сфере «наработки» крайне невелики. Ц легко показать, что это весьма негативно сказывается на уровне исследований и по теории, и по истории, и по социо­логии журналистики (правда, в социологии дело обстоит несколько лучше благодаря вниманию к имеющимся серьезным работам по общей методоло­гии социологического исследования).

И кажется назревшей необходимость освоения и использования накоп­ленного методологического знания применительно к науке о журналистике, притом непременно с анализо м успехов и недостатков в применении методо­логического знания в журналистских исследованиях. Все это может привес­ти хотя бы к первичной разработке методологических основ исследования журналистики, которые можно использовать в работах самого разного харак­тера — от студенческих рефератов Д° монографических трудов.

А жизнь наталкивает на методологические проблемы постоянно.

Первый явный урок мне был преподан на защите дипломной работы. Из­ложив в ней, в частности, свое представление о характере и причинах приня­той издателями «Полярной Звезду»структуры альманаха, получил замечание оппонента: а почему печатавшиеся «^на открытие» каждого выпуска обзоры А.А. Бестужева (Марлинского) пересматривать как передовые статьи?

Это замечание было справедливо уже тем, что место и роль этих обозре­ний (хотя об их содержании б ылонаписано достаточно много) как-то выпал

из поля зрения. Значит, взявшись за какой-то вопрос (в данном случае — о структуре альманаха) надо четко и полно формулировать проблему, выст­раивать возможные гипотезы, системно анализировать материал, видеть ме­сто и роль каждого элемента в структуре целого, показать закономерности и случайности в его строении и т.д.

Этот вопрос (один из многих, возникших при защите), как можно понять теперь, стал «запускающим». Заинтересовавшись чуть позже проблемой спе­цифики публицистики как типа творчества, стал искать ответ на вопрос, а ка­ковы законы творчества и каковы теоретически «опорные» элементы реали­зации творческих усилий в произведении.

С помощью «подсказок» из «литературы вопроса» по публицистике, обра­щения к работам философского характера, критического анализа результа­тов дискуссий с коллегами возникло представление о том, что для характе­ристики любого типа творчества надо выяснять не только особенности формы и содержания, но также и определяющие их своеобразие функций, предмета и метода. Постепенно стала складываться такая схема:

метод

содержание

предмет

форма

функция

Конечно, еще предстояло показать, как «функция» «снимается» в «пред­мете», а изучение «предмета» «требует» адекватного «метода». Как творчес­кое использование метода «ведет» к формированию произведения с предо­пределенными функцией, предметом, методом «содержанием» и «формой». И важно понять, скажем, связи между предметом и содержанием, методом и формой и т.д. Иначе говоря, появилась задача системного описания зако­нов публицистического творчества, где «каждый» элемент связан с «каж­дым», и только тогда появляется возможность понять внутренние законы публицистики как специфического типа творчества.

Но еще более важной методологической задачей была необходимость разобраться в сущности понятий «функция», «предмет», «метод»... А кроме того специфицировать их применительно к публицистике как особому типу творчества, хотя и находящегося «рядом» с наукой и искусством и, конечно (так казалось при обращении к выдающимся произведениям публицистики), использующем нарабатываемую в них методологию.

_I

Пришлось заняться ликвидацией своей методологической неграмотности чтением специальной литературы. И это происходило каждый раз, когда судьба толкала в какую-то другую сферу — сначала в историю журналисти­ки, затем в теорию жанров, позже в социологию СМИ и, наконец, в общую те­орию журналистики. Конечно, судьба была немилосердна и заставляла тру­диться во многих областях науки о журналистике, но, с другой стороны, при разработке самых разных проблем «вдруг» оказывалось, что имеется не­кое общее методологическое ядро, проникновение в которое существенно важно для каждого исследователя журналистики, в какой бы сфере он ни работал...

За полвека работы накопились какие-то знания в области методологии изучения журналистики и опыт применения ее в практике исследований. На этой базе давно уже возникло желание каким-то образом свести, обоб­щить и изложить (по возможности системно) представления о методологии исследований в области журналистики, актуализированное введением в учебный план соответствующей дисциплины. Используя, разумеется, об­ширную «литературу вопроса». Притом изложить так, чтобы (при желании) ознакомление с книгой было полезно при подготовке самых разных работ, начиная со студенческого реферата и кончая (какова самонадеянность!) мо­нографией. Чтение литературы по журналистике побуждает к этому: методо­логическая культура исследователей журналистики требует осознанного внимания и повышения уровня. И не случайно же в учебный план включена соответствующая дисциплина.

При подготовке этой книги обнаружились записи по читанным еще в 60-е годы работам по методологии, и к позднейшим публикациям, вплоть до изда­ний последних лет. Количество работ огромно, причем, к сожалению, свод­ных работ, тем более конкретно-методического характера, особенно по жур­налистике просто нет. И входящим в науку, и более зрелым ученым, чтобы охватить этот массив литературы, пришлось бы потратить очень много време­ни и приложить огромные усилия по отбору и систематизации методологиче­ских идей для своей работы. Сводное системно организованное пособие (лучше, когда их несколько) могло бы облегчить решение методологических проблем, встающих перед исследователем журналистики, чтобы помочь идти тропами науки.

При этом надо понимать, что единой «модели правильного мышления», а тем более жесткой «методологической модели решения проблем журнали­стики» просто не может быть. Поэтому книги, подобные «Как делать откры­тия», не могут не вызывать иронического отношения. И хотя «научить откры­вать» нельзя, показать закономерности движения к открытию (использова­ния которых требует и понимания своеобразия конкретного исследования, и исследовательских способностей, в том числе таких мало поддающихся фор­мулированию «правил» деятельности исследовательского ума как интуиция,

иоображение, фантазия) можно и нужно. Не случайно ^ще _в 1637 г. свою книгу о методе Р. Декарт назвал «Правила для руководства ума». Для совре­менности это еще более актуальная задача.

Поскольку данная работа носит сводно-рекомендательный характер пре­имущественно для молодых исследователей, решено не обременять ее ссыл­ками (которых должно было бы быть огромное множество) на «литературу нопроса», которая в основных работах представлена в разделе библиогра­фии, а вести последовательное и по возможности сжатое изложение. Конеч­но, несмотря на то, что были предприняты усилия «учесть» в этой работе (насколько это в силах автора) все накопления, все богатство идей и реко­мендаций, заинтересованные читатели увидят и ограниченности, и неточно­сти (а возможно и ошибки). И хочется надеяться, что молодые (и не только молодые) исследователи журналистики «выберут» полезное, «пропустят» негодное, обратятся за дополнительными сведениями к «литературе вопро­са». А также выскажут свои замечания и предложения. И методология иссле­дования журналистики будет развиваться.

В данной работе сделано несколько акцентов.

Первый — на значении методологии для исследователей журналистики;

второй — на особенностях исследователей и исследований;

третий — на подготовке исследователя и формированием его научной па­радигмы;

четвертый — на взаимосвязи различных сторон методологии исследования;

пятый — на процессе работы исследователя (от выбора темы до интер­претации полученных результатов и формах их представления в тексте).