Приделы собора в XVI-хх вв.

Первоначальные посвящения приделов Б. с., сооруженных в 60-х гг. XVI в., известны из летописей. В янв. 1564 г. в сев. паперти были освящены приделы в честь Собора Богородицы и Собора арх. Михаила, первый в зап. части паперти, второй в вост. Престол придела Входа Господня в Иерусалим в зап. части юж. паперти был освящен в дек. 1566 г.

Дискуссионным остается посвящение четвертого придела и соответственно местоположение престола свт. Василия Кесарийского. Из летописи известно, что между 1547 и 1564 гг. он был перенесен в вост. паперть на стороне Казенного двора. Не исключено, что в связи с переносом престола в юж. паперть последняя подверглась частичной перестройке, при к-рой появилось юж. крыльцо. Полагают, что в 1564 г. престол свт. Василия Кесарийского был внесен обратно в дьяконник, а в юго-вост. приделе был помещен престол вмч. Георгия, к-рый там находился в XVII в. Но это маловероятно, поскольку в ладанных книгах с кон. XVI в. придел свт. Василия Кесарийского снова указывается «в паперти» или «на паперти». Скорее всего он, согласно предположению Маркиной, был внесен в верхний юго-вост. придел. Престол свт. Василия Кесарийского находился в юго-вост. приделе еще в 30-х гг. XVII в. Качалова полагает, что придел свт. Василия Кесарийского находился в дьяконнике вплоть до его упразднения, но, возможно, был неск. расширен и занимал часть юж. паперти.

Придел вмч. Георгия, упоминающийся в ладанных книгах как находившийся также «на паперти», вероятно, изначально был размещен в самой галерее. То обстоятельство, что он не упомянут в Никоновской летописи, говорит о его появлении в соборе после 60-х гг. XVI в. Первое известие о нем относится к 1584 г., к кон. XVII в. престол вмч. Георгия переносят в юго-вост. придел, где он остается до упразднения в сер. XVIII в. В 1822 г. юго-вост. придел освятили во имя св. блгв. вел. кн. Александра Невского, соименного святого имп. Александра I.

До кон. XVI в. был, видимо, упразднен престол в честь Собора арх. Михаила, т. к. в 1584 г. фигурирует уже придел в честь Собора арх. Гавриила.

После воцарения Михаила Феодоровича в соборе освящают придел во имя его ангела - св. Михаила Малеина. Ладанные книги впервые отмечают выдачу ладана для него 21 сент. 1613 г. Скорее всего он помещался в юж. или вост. паперти.

ЦЕРКОВЬ РИЗОПОЛОЖЕНИЯ В МОСКОВСКОМ КРЕМЛЕ

Церковь Ризположения возведена в 1484-1485 годах артелью русских мастеров, приглашенных в Москву из Пскова. До середины XVII века она служила домовым храмом московских митрополитов, а затем патриархов. В 1655 году при патриархе Никоне церковь передана великокняжескому дворцу, в связи с чем ее соединили переходами с хоромами цариц и царевен, а во второй половине XVII века над северной и западной папертями возвели крытые галереи.

Небольшой одноглавый трехапсидный кирпичный храм поставлен на подклет. Кубической формы основной объем покрыт по закомарам. Своды опираются на четыре квадратных в плане столба. Необычно решено завершение храма. Переход к световому барабану решен без парусов - место пересечения центральных коробовых сводов прорезано цилиндрическим барабаном световой главы. Снаружи стены членятся на прясла лопатками. Центральное прясло и венчающая его закомара - значительно шире и выше боковых. С южной стороны сохранился перспективный портал с колонками, имеющими расширения – дыньки и сноповидные капители, к которому ведет высокое крыльцо. С трех сторон церковь украшена фризом из терракотовых балясин и орнаментальных плит. Пониженные апсиды опоясаны таким же орнаментальным фризом и килевидными арочками, опирающимися на тонкие полуколонки со сноповидными капителями. На центральных закомарах северного, западного и южного фасадов устроены неглубокие ниши-киоты. Во второй половине XVI века северный и западный белокаменные порталы храма были заменены кирпичными, подобными порталам собора Василия Блаженного

СТЕНЫ И БАШНИ МОСКОВСКОГО КРЕМЛЯ

 В 1156 году по распоряжению князя Юрия из Киева, князь Андрей Боголюбский строит здесь, на холме в устье Неглинной, деревянную крепость.

За полтора столетия со времени постройки крепости и до конца XIV века она еще как минимум дважды строилась заново, скорее всего сохраняя старые очертания. В 1177 году ее сжег Глеб рязанский, после чего стены были восстановлены и в 1237-1238 гг. Москва доставила много хлопот монголам, которые ее снова сожгли. В 1305 и 1308 году к стенам Москвы дважды подступала рать Михаила тверского, но так и не смогла взять "град", что говорит о том, что к этому времени стены снова были восстановлены. В 1331 году стены сгорели в пожаре, а довершил их уничтожение пожар 1337 года, "когда вся Москва погоре". Эта крепость именуется в источниках еще не "кремлем", а "кремником"; слово "кремль" впервые встречается в Тверской летописи под 1315 г. Точное происхождение его пока неустановлено.         Через два года после пожара 1337 г., 25 ноября 1339 г., Иван Калита закладывает новую крепость, которая была срублена до великого поста 1340 года. Крепость была дубовой, ее конструкция точно неизвестна, а хранящиеся в историческом музее конструкции связываются с ней только предположительно (см. статью Н.Н. Воронина). Протяжение новой крепости существенно превосходило периметр первоначальной: теперь длина стен равнялась 780 саженям (1670 м). Граница новой крепости подтверждается рвом, прослеженным на материке при обновлении Малого дворца (примерно от сегодняшнего грота в Александровском саду). Внутри города находился Чудов монастырь, основанный в 1365 году, что тоже говорит о его (города) размерах.

тены Калиты прослужили примерно 25 лет. В это время Москва примерно раз в 10 лет становилась жертвой страшных пожаров (1343, 1354, 1365 гг) от которых, несомненно, страдала и крепость. После пожара 1365 г. в начале зимы 1366 г. князем Дмитрием Донским в совете с князем Владимиром Андреевичем и боярами было решено ставить каменный город. В ту же зиму началась заготовка камня. К весне следующего, 1367-го, года запасы камня были уже достаточны, чтобы начать строительство, которое было проведено с исключительной быстротой. Уже к 1368 году новый Кремль был готов. Его не смогла взять литовская рать Олгерда в 1368 году и в ноябре 1370 года. Потом он не раз осаждался неприятелем. В 1382 г. его изменой взяли войска Тохтамыша. В 1408 г. двадцать дней простоял под Москвой хан Едигей. Спустя тридцать лет Москву безуспешно осаждал хан Улу-Мухамед. В 1451 году под стенами Кремля внезапно появился и так же внезапно ушел царевич Мазовша (так называемая "скорая татарщина").         Кремль Дмитрия Донского занимал практически ту же территорию, что и современный. На месте современной Спасской башни находились Фроловские ворота Кремля.

Решение о строительстве новой каменной крепости в Москве было принято Иваном III, по-видимому, не позднее лета 1482 года. Связано было принятие такого решения с войной с ханом Большой Орды Ахматом и возникновением после довольно длительного затишья угрозы татарского нападения на столицу. Внешняя опасность послужила толчком для решения вопроса, который уже назрел и объективно с превращением Москвы в столицу Русского государства. Первый мастер (Антона Фрязина) очевидно приехал в Москву около 1485 года, он был нанят в Италии русским послом Мануилом Доркасом (Ангеловым).         Создание нового оборонительного комплекса начали с южной (выходящей на Москву-реку) стороны. В 1485 году на месте Чешковых ворот белокаменного кремля архитектором Антонио Джиларди (Антон Фрязин) из Виченцы была построена Тайницкая башня (она получила свое название по потайному ходу, вырытому в сторону реки). Еще через три года им же была возведена угловая Свиблова башня. На год раньше (в 1487 году) другой итальянец, Марк Фрязин (Н.М. Карамзин придает называет его Марко Руффо, некоторые итальянские ученые причисляют его к потомка Марко деи Фризони или да Корона), возвел Беклемишевскую (Москворецкую) башню у впадения реки Неглинной в Москву-реку. К началу 1490-х годов работы на южной стороне были полностью закончены.

Марк Фрязин начал также работы на восточной стороне. Летописи сообщают, что он "заложи" Никольскую и Фроловскую (Спасскую) башни. В 90-х годах XV века руководство строительством стен перешло к Пьетро Антонио Солари (Петру Фрязину) из Милана. В 1490-м году Солари выстроил с западной стороны проездную Боровицкую башню, а также стену между нею и Свибловой башней. С 1490 по 1495 годы на северо-восточной стороне одна за другой поднялись Константино-Еленинская, Спасская, Никольская, Сенатская, Угловая Арсенальная башни. В первую очередь возводились стратегически наиболее важные проездные Константино-Еленинская, Спасская и Никольские башни с отводными стрельницами и подъемными мостами. Над воротами Спасской башни с обеих сторон были         помещены белокаменные доски с вырезанными надписями, рассказывающими о времени сооружения башни. Одна из них, написанная по латыни, помещена над проездными воротами отводной стрельницы со стороны Красной площади, другая - над воротами самой башни со стороны Кремля. На ней славянской вязью вырезано: "В лето 6999 (1491 г. - РГ) июля божиею милостию сделана бысть сия стрельница повелением Иоанна Васильевича государя и самодержца всея Руси и великого князя Володимерского и Московского и Новгородского и Псковского и Тверского и Югорского и Вятского и Пермского и Болгарского и иных в 30 лето государства его, а делал Петр Антоний Солярио от града Медиолана".

АРХАНГЕЛЬСКИЙ СОБОР МОСКОВСКОГО КРЕМЛЯ

По всей вероятности первый деревянный Архангельский собор в Кремле возник на месте нынешнего во время короткого княжения брата Александра Невского Михаила Хоробрита в 1247-1248 году. По преданию это была вторая церковь в Москве. Сам Хоробрит, погибший в 1248 году в стычке с литовцами был похоронен во владимирском Успенском соборе. А московскому храму стража райских врат Архангела Михаила суждено было стать княжеской усыпальницей Московских князей. Существуют сведения, что племянник Михаила Хоробрита, основатель династии московских князей Даниил был похоронен у южной стены этого собора. В этом же соборе был похоронен сын Даниила Юрий.         В 1333 году другой сын Даниила Московского - Иван Калита - построил новый каменый храм - по обету, в благодарность за избавление Руси от голода, вызванного "рослой" (пошедшей в рост и не давшей зерен) рожью. Новый Архангельский собор освятил митрополит Феогност. Это храм завершил ансамбль площади, гед уже стояли храмы Спаса на Бору, св. Иоанна Лествичника и Успенский собор. Сведения о храме Ивана Калиты крайне скудны. Он был построен за одно лето 1333 года ("Единого лета почата бысть и кончана") - освятили его уже 20 сентября. Для сравнения - новый собор Алевиза в конце XV века строившийся при несравненно лучших условиях и возможностях воздвигли за 3-4 года. Поэтому Н.Н. Воронин предположил, что это был небольшой четырехстолпный одноглавый храм, подобный Спасу на Бору.

Весной 1505 г. по повелению вел. кн. Иоанна III А. с. из-за ветхости был разобран. Тогда же на его месте итал. архитектор, названный в России Алевизом Новым, заложил собор, оконченный уже при вел. кн. Василии III Иоанновиче в 1508 г. (освящен 8 нояб. 1508 митр. Симоном). Как показали реставрационные исследования 2000-2001 гг. (Ю. П. Мосунов, И. В. Калугина и др.), собор был пристроен к находившемуся на юго-западе от него одному из зданий Казенного двора - «погребу на Казенном дворе» (построено в 1485, в кон. XVIII в. в части его наземного этажа находилась Судная палата вотчин Архангельского собора), от к-рого в наст. время сохранился подвал.

Уникальность А. с. заключается в органичном соединении принципов построения и пластической обработки архитектурной формы, характерных для венецианской школы XV в., с пространственной структурой, определенной заказчиком. Композиция А. с. представляет собой первый в истории рус. зодчества опыт интерпретации архитектуры Успенского собора Московского Кремля. ориентацией на этот образец определены шестистолпная структура плана с 5 апсидами и пятиглавие, алтарь разделен на 5 компартиментов, что позволило расположить рядом с алтарем и жертвенником главного храма ранее существовавшие придельные церкви. Для размещения др. 4 приделов в зап. части собора были устроены полати, куда вели 2 внутристенные лестницы.

Венецианская архитектурная традиция проявилась прежде всего в композиции фасадов - здесь впервые в рус. архитектуре применен двухъярусный ордер. Плоскости фасадов разделены по горизонтали классическими антаблементами, опирающимися на пилястры с капителями. Один из них вопреки рус. традиции отрезает закомары от плоскости стен, что оказало влияние на изменение системы декора рус. храмов в XVI-XVII вв. В А. с. закомары превратились в известные в Венеции в XV в. полукруглые фронтоны. Они первоначально были украшены белокаменными фиалами, от к-рых в наст. время сохранились основания в виде розеток с пальметтами (фрагменты белокаменных фиалов были найдены на сводах собора в 40-х гг. XX в.). Плоскости тимпанов закомар заполнены белокаменными раковинами, распространенными в итал. архитектуре кватроченто. Первоначально стены собора были расписаны «под кирпич», а ордерные детали побелены. Венецианская традиция проявилась и в трактовке внутреннего пространства: Алевиз Новый впервые внес в интерьер рус. храма ордерную декорацию.

Предполагают, что через неск. лет после окончания строительства с зап. и сев. сторон к А. с. была пристроена крытая паперть. Существует предположение о строительстве и с юж. стороны собора паперти, примыкавшей к вост. стене кирпичной палаты с погребом Казенного двора. В сер. XVI в. к сев. боковым апсидам с вост. стороны был пристроен одноглавый храм Покрова Богородицы - возможно, наиболее ранний памятник обетного строительства Иоанна IV Васильевича Грозного после завоевания Казани. Между 1581-1584 гг. симметрично придельному храму Покрова Богородицы возвели придел в честь Обретения главы Иоанна Предтечи. Исследования собора 2000-2001 гг. показали, что существующая юж. галерея, возможно, появилась в XVII в.

КОЛОКОЛЬНЯ ИВАНА ВЕЛИКОГО

Ансамбль колокольни Ивана Великого складывался на протяжении двух столетий. Колокольня была возведена в 1505-1508 годах итальянским архитектором Боном Фрязиным. Через столетие она получила еще один ярус звона, и ее высота достигла 81 метра. Об этом напоминает надпись под куполом, содержащая дату - 1600 год, а также имена царя Бориса Годунова и его сына Федора. В 1532-1552 годах рядом с колокольней по проекту итальянского архитектора Петрока Малого построили церковь, которую в конце XVII века преобразовали в звонницу, названную Успенской. В 1624 году Бажен Огурцов поставил вплотную к ней звонницу с шатровым верхом - Филаретову пристройку.

В 1812 году отступавшие из Москвы войска Наполеона взорвали ансамбль колокольни, однако столп Ивана Великого устоял. Звонница и Филаретова пристройка были разрушены до основания, но в 1814-1815 годах их восстановили в прежних объемах. Сегодня на колокольне и звоннице находятся 24 колокола XVI-XVII веков.

В 1329 году на этом месте была построена церковь Св. Иоанна Лествичника типа «иже под колоколы». Согласно материалам раскопок рубежа XIX—XX веков, опубликованным В. В. Кавельмахером, здание храма повторяло аналогичные более ранние армянские храмы «под колоколы»: оно было восьмигранным снаружи и крестообразным внутри, восточный рукав креста завершался полукруглой апсидой, не выступавшей за контур «восьмерика», во втором ярусе были прорезаны арки для колоколов — как в сохранившихся церквах «под колоколы» Спас-Каменского и Болдина Дорогобужского монастырей

В 1505 году старая церковь была разобрана, и к востоку от неё приглашённым итальянским мастером Боном Фрязином была сооружена новая церковь в память об умершем в тот год Иване III. Строительство было закончено в 1508 году:

Того же лета [1508 год] свершиша церковь святаго Архангела Михаила на площади и Иоанн святый иже под колоколы и Иоанн святый Предтеча у Боровитских ворот, а мастер церквам Алевиз Новый, а колоколници Бон Фрязин[1]

В 1532—1543 годах зодчий Петрок Малый пристроил с северной стороны церкви прямоугольную звонницу с храмом Вознесения Господня, которая была полностью перестроена и приобрела вид, близкий к современному, в третьей четверти 17 века.

В 1600 году при царе Борисе Годунове, предположительно — «государевым мастером» Фёдором Савельевичем Конём, к двум ярусам колокольни «Иван Великий» был достроен ещё один, после чего колокольня приобрела современный вид и была названа современниками как Идеопатический храм. Завершение строительства отмечает надпись золотыми буквами под куполом колокольни:

Изволением святыя Троицы повелением великого государя царя и великого князя Бориса Федоровича / всея Руси самодержца и сына его благоверного великого государя царевича князя / Федора Борисовича всея Руси сий храм совершен и позлащен во второе лето государства их р҃и҃[2].

В 1635-36 годах с северной стороны к звоннице была пристроена т. н. Филаретова пристройка, увенчанная шатром (мастер — Бажен Огурцов). Существует мнение, что она послужила прообразом множества шатровых колоколен XVII века.

В старину у колокольни читали царские указы—громогласно, «во всю Ивановскую», как тогда говорили. В 1812 году, когда Москва была захвачена французами, колокольня пострадала от мародёров. Здесь находился штаб генерала Лористона и телеграф. Наполеон приказал снять с колокольни позолоченный крест, но французы не смогли снять крест, и он рухнул на землю. Во время этой операции французским саперам, забравшимся на колокольню, мешала огромная стая ворон, летавших вокруг креста. Сейчас на позолоченной главе Ивана Великого находится восьмиконечный крест, сделанный из железа, покрытый медными позолоченными листами. На верхней перекладине вырезаны слова «Царь Славы». Этот крест был установлен после 1812 г., поскольку предыдущий был снят по приказу Наполеона

РУССКАЯ АРХИТЕКТУРА XVI ВЕКА

Самое широкое направление – повторы Успенского и Архангельского собора МКр.

- пятиглавие как образ и тип русского храма

Первая четверть 16 в. - УСПЕНСКИЙ СОБОР В ДМИТРОВЕ

По истории строительства Собора Успения Божией Матери в Дмитрове было названо несколько гипотетических дат. Все они связаны с княжением в Дмитрове князя Юрия Ивановича Дмитровского, но ни одна из них не подтверждена документально. Возможное ктиторство великого князя никем из исследователей серьёзно не рассматривалось. Обычно закладку собора относят к 1507 или к 1509, а завершение к 1533 году. В монографии Яганова А. В. Рузаевой Е.И. завершение строительства обосновывается 1512 годом.

Ранее предполагалось, что погреба храма принадлежали белокаменному храму XIV века, но исследования С. А. Гаврилова 1976-1979-х годов опровергли эти гипотезы. Исследование 1976—1979 гг. опровергло и другую устоявшуюся ошибку: двухъярусные паперти вокруг церкви построены одновременно с ней. До исследования 1976—1979 гг., все историки и реставраторы, в том числе, и проводившая реставрацию Успенского собора в 1961—1965 годах Е. Р. Куницкая, ошибались в позднем происхождении папертей^.

Обычно, при описании архитектуры собора отмечают сильное влияние форм московского Архангельского собора, построенного в 1505—1508 годах итальянскими мастерами под руководством Алевиза Нового и по заказу Ивана III, отца дмитровского князя. Однако круг итальянизирующих элементов дмитровского собора значительно шире того набора, который можно было взять в Архангельском соборе. Следует говорить, что в обоих храмах использованы одинаковые, но по-разному интерпретированные ренессансные элементы. В публикациях отмечалось, что Успенский собор вышел строже и монументальнее своего прототипа. В постройке дмитровского Успенского собора итальянцы принимали самое непосредственное участие. Наиболее вероятным автором Успенского дмитровского собора мог быть архитектор-итальянец. Ему, как считает С. А. Гаврилов, незачем было обращаться к Архангельскому собору как к образцу. Он мог обращаться к опыту Ренессанса самостоятельно и по-своему мог преломлять свой собственный ренессансный опыт на русской почве. Публиковались разные мнения о возможных авторах (назывались имена Алевиза Нового, ростовского зодчего Григория Борисова), но без серьёзного обоснования.

Пятиглавый четырёхстолпный храм крестово-купольного типа на высоком подклете и с выложенными белым камнем погребами был окружён крытой арочной галереей в два яруса и имел позакомарное лемешное покрытие. Первоначально барабаны были каменными (в настоящее время они деревянные). Исходная форма глав неизвестна.

Воздействие архитектуры Архангельского собора выразилось в приёмах обработки стен филенками, в наличии трёхчастного антаблемента в основании закомар, которые к тому же заполнены группами окон-люкарн. К особенностям храма относят гранёную снаружи форму апсид.

Уникальными деталями наружного декора собора являются три изразцовых барельефа середины XVI века: круглый, диаметром 3 метра, барельеф, изображающий Георгия Победоносца., и два распятия. Но изразцовые иконы на фасадах собора появились только в XVIIIв. По предположению В.В.Кавельмахера и М.Б.Чернышева привезли их дмитровские купцы с Борисоглебского собора в Старице.

По мнению С.А.Гаврилова, первоначальная звонница находилась рядом с собором, на специально устроенном выступе фундамента с восточной стороны от северной апсиды. Вероятно, в XVI начале XVII века она уже была разрушена. В начале 1980-х гг. С.А.Гаврилов обнаружил первый ярус второй звонницы, пристронной к восточной арке северной паперти. Метлин при описании ветхостей XVIIIв именно эту звонницу обозначил: "колокола висят на левой стороне паперти, что в углу". Предположение А.В.Яганова о том, что это сохранившаяся часть северного крыльца, ошибочно.

лан Успенского собора поражает прозрачностью, рациональностью и необычной для древнерусских построек геометрической правильностью. Он вытянут с запада на восток, но в нем ясно читается греческий крест: ширина рукавов креста больше, чем угловых компартиментов, причем длины восточного и поперечных рукавов равны. Западная часть удлинена с целью большей вместимости собора, но это сделано не произвольно – она увеличена на ширину столба (без пьедестала), в результате чего восточные (включая опоры) и западные (без опор) угловые ячейки представляют собой почти равные по размерам прямоугольники, близкие к квадратам.

Наружный декор Успенского дмитровского собора, как отмечалось всеми исследователями, имеет много общих черт с Архангельским собором Московского кремля. Закомары отделены от поля стены сильно вынесенным трехчастным карнизом. Прясла стен обработаны филенками со скошенными краями (вверху филенки разомкнуты), однако обрамления филенок не перспективные и уже, чем в Архангельском соборе, поэтому их вертикальная часть воспринимается как нижний слой двойных пилястр. Причем это скорее лопатки, чем пилястры, так как они не имеют собственно капителей и просто пересекаются карнизом, а не несут его. В отличие от образца, лопатки также не имеют филенок. В пряслах расположено по одному щелевидному окну в безупречно очерченных неглубоких нишах.

Мотив круглого окна, как показал еще С.В. Шервинский, – один из любимых в венецианской архитектуре. Круглые окна в закомарах, но по одному, есть также в Спасо-Преображенском соборе ярославского Спасского монастыря. Существовали они и в соборе Калязина монастыря. Подобие круглых окон можно видеть на закомарах собора Рождества Божией Матери Лужецкого монастыря под Можайском (первая половина – середина XVI в.). Возможно, по одному круглому окну в закомарах находилось в соборе серпуховского Высоцкого монастыря. Собор в Дмитрове был хорошо освещен благодаря световым барабанам и за счет круглых окон центральных закомар. Окна крайних закомар (очевидно, с самого начала заложенные) скрыты за угловыми сводами.

В некотором противоречии с деталями, заимствованными из декора Архангельского собора, находятся три перспективных портала, характерные для московской архитектуры конца XV – начала XVI в.: с килевидным завершением, сноповидными капителями и дыньками, разделенными на доли. Такие порталы встречаются как в итальянизирующих, так и более традиционных для Московской Руси постройках. Впервые такой портал появился в церкви Ризоположения в Московском кремле (1485). Первое по времени известное повторение этой декорации – в северном портале Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря (1497). Так же выглядел южный портал Воскресенского собора кремля Волока Ламского. Среди итальянизирующих памятников – собор Чудова монастыря (1501–1503, северный и западный порталы), церковь Рождества Богородицы в Старом Симонове (1509, северный портал).

Дыньками и сноповидными капителями украшен белокаменный северный портал Спасо-Преображенского собора Хутынского монастыря под Новгородом, где он так же, как и в дмитровском соборе, контрастирует с ренессансной декорацией фасадов. Такой портал мог быть своеобразным символом древности традиций или рода заказчика, как раковины – одним из признаков нового итальянского вкуса. Исполнение капителей дмитровского собора заставляет отказаться от привычного термина «сноповидные». Это суженные к середине цилиндры (на полувалах) или параллелепипеды (на четвертях), украшенные четко очерченными углублениями в виде лепестков и, возможно, являющиеся трансформацией коринфской капители. Над капителями имеются еще трехчастные импосты архивольта, усиливающие ордерное начало в структуре порталов дмитровского собора. Их одинаковое решение на трех фасадах собора свидетельствует об особом стремлении архитектора к симметрии постройки.

В интерьере собора создана продуманная система ордерных элементов. На уровне пят подпружных арок центрального барабана находится карниз, но, в отличие от Архангельского собора, в рукавах креста он отсутствует. Трехчастные карнизы, обращенные внутрь пространственного креста и в угловые ячейки, находятся в пятах арок, соединяющих столбы со стенами, им соответствуют на стенах трехчастные консоли. В Архангельском соборе карнизов, обращенных в трансепт, на этом уровне нет. По замечанию А.Л. Баталова, «прием раскреповки карниза по всем граням столбов встречается в архитектуре кватроченто параллельно с тем, который мы наблюдаем в Архангельском соборе». На столбах между верхним и нижним карнизами, в уровне вершины подпружных арок угловых барабанов, находится еще один трехчастный промежуточный карниз. Подобный карниз, продолжающийся, однако, в рукавах креста, встречается в итальянских храмах (в московском Архангельском соборе он отсутствует). Например, в венецианских церквах Сан Джованни Гризостомо, Сан Джованни Элемозинарио, Сан Феличе.

Момент ориентации на Архангельский собор как на легкоузнаваемый образец был, безусловно, важен. Понравившуюся заказчику композицию из круглых окон архитектор повторил во всех закомарах трех фасадов дмитровского собора, игнорируя их функциональное назначение. Но в то время как архитектура Архангельского собора отличается некоторой перегруженностью, тяжестью декора, в Успенском соборе все построено на тончайших нюансах. Относительная графичность понимания его ордера является проявлением особой творческой манеры автора.

Четырехстолпный вариант пятиглавого собора означает не только упрощение его пространственной структуры, но и проявившийся в нем собственный художественный вкус архитектора, которого привлекал более компактный и симметричный тип храма. Совершенство плана дмитровского собора заставляет вспомнить попытки создания идеального культового сооружения мастерами итальянского Возрождения. Ясность и четкость всей системы пространственного построения и декора, изящество профилировок, некоторые черты, оригинальные по сравнению с Архангельским собором, служат доказательством участия в строительстве Успенского собора итальянского архитектора. Этой возможности соответствует и высокий политический авторитет удельного князя.

Летописи ничего не сообщают о деятельности Алевиза Нового после завершения строительства Архангельского собора и до его работ на «посаде» в 1514 г. Возможно, после примирения Василия III и дмитровского князя итальянский мастер был приглашен в Дмитров, косвенным доказательством чего может служить высочайший художественный уровень дмитровской постройки, а также сходство профилей фасадов дмитровского и Архангельского соборов. Нельзя полностью исключить и приглашение итальянского архитектора князем Юрием Ивановичем непосредственно из Италии, однако это гораздо менее вероятно. Датировка собора возможна при полном уяснении логики «итальянизации» в русской архитектуре первой трети XVI в. Пока же мы можем предположить, что он является одновременно началом и одной из вершин этого процесса, достигнутой мастером, для которого ордер был не образцом для подражания, а родным языком.

Представляет интерес не только высокий художественный уровень архитектуры и возможное участие в строительстве итальянских мастеров, но и идейный замысел памятника. Построив собор, дмитровский князь заявил о своей причастности к великокняжеской семье. Обращение к «идейному содержанию» архитектурного памятника, помимо художественного языка, позволило нам предположить устройство в нем усыпальницы. При этом архитектор попытался не только «подражать», но и «превзойти» «образец»: художественный язык Успенского собора не исчерпывается ориентацией на собор Московского кремля. Работа итальянского мастера (или мастеров) способствовала созданию особо репрезентативного и. в то же время, изящного образа. Они не ограничились подражанием Архангельскому собору, но использовали и другие, известные им по венецианской архитектуре, элементы ордерной системы. Построенный в Дмитрове собор необыкновенно гармонично сочетает в себе изысканные итальянизирующие мотивы с привычной для православного сознания крестово-купольной конструкцией, изящество декора – с монументальностью внешнего облика и интерьера. Несмотря на крупные размеры, благодаря выверенным пропорциям дмитровского собор производит впечатление легкости. Это, действительно «царственная» архитектура: и по своему высокому художественному уровню, и по идейному замыслу. Очевидно, дмитровский собор призван был открыть новую эпоху в художественной и политической жизни княжества и являлся важнейшим этапом в строительной активности удельного князя.

Ок. 1530 г. УСПЕНСКИЙ СОБОР В РОСТОВЕ ВЕЛИКОМ

Собор расположен в историческом центре города. Время строительства первого деревянного храма на этом месте неизвестно. Однако в 1160 году он был уничтожен пожаром. В следующем, 1161 году, по повелению Великого князя Владимирского Андрея Боголюбского была начата постройка белокаменного здания, которое было разрушено пожаром 1204 года. Новая постройка заняла 17 лет. Очередной сильный пожар случился в 1408 году, рухнули своды и глава собора. После чего он был вновь восстановлен из белого камня. Это здание разобрали в 1508 году, чтобы начать строительство нового.

Построен в первой трети 16 в., вероятно, около 1530 г.

Архитектура храма во многом напоминает архитектуру Успенского собора в Москве. Очевидно строили его мастера московской зодческой школы. Стены храма делятся  лопатками на три прясла с западной стороны и по четыре  с северной и южной. Прясла завершаются закомарами. Апсиды Успенского собора храма  украшены колонками. Храм, между нижними и верхними рядами окон, украшен узорчатым аркатурно-колончатым поясом. Сверху его венчают пять световых барабанов, которые завершаются луковичными главами.

Пятиглавый собор сложен из кирпича, а цоколь и выступающие лопатки — из белого камня. Имеет многочисленные декоративные элементы: аркатурно-колончатые пояса, горизонтальные тяги-филенки и др. Высота Собора с крестом достигает 60 м.

Архитектура собора во многом схожа с Московским Успенским собором, она тесно связана с традициями Владимиро-Суздальского зодчества. Пятиглавый храм с шлемовидными главами расчленяется монументальными лопатками на три и четыре прясла, которые заканчиваются килевидными закомарами. Узкие окна, типа бойницы, расположены в два яруса, между ними на середине высоты проходит аркатурный пояс, придающий изящество и легкость монументальному сооружению. В этом пояске проявляется уже влияние московской архитектурной школы.

Главы расположены на высоких световых барабанах, также украшенных аркатурами и горизонтальными филенками. Главки в древности были шлемовидными, но при постройке ростовского кремля были заменены на луковичные, что делает весь ансамбль гармоничнее. Кровля здания проходит по закомарам, первоначально она была выполнена из черепицы или лемеха, но сейчас заменена на жестяную на кружалах, повторяющую старую форму.