Если рассмотреть художественный текст в контексте различных класси­фикаций, то его можно охарактеризовать так: художественный текст - это сложный или комплексный текст (параметр структуры), произведение художе­ственного стиля (параметр функционально-стилевой), это текст подготовленный (параметр подготовленности), нефиксированный (параметр алгоритмизации), мягкий (параметр экспликации замысла), дескриптивный с элементами деон­тического и аксиологического текстов (функционально-прагматический пара­метр), целостный и связный.

Глава 2 семантическое пространство текста и его анализ Аспекты изучения семантики текста. Понятие семантического пространства текста

В художественном тексте заложен смысловой заряд, сила воздействия ко­торого не ограничена местом и временем, ибо содержание художественного текста не замкнуто и относительно бесконечно. Об этом свидетельствует тот факт, что великие произведения искусства не утрачивают актуальности многие века и в разные времена интерпретируются и воспринимаются по-разному. Оче­видно, в этом и заключается основная трудность научного определения объе­ма категории «содержание текста». Имея в виду относительную растяжимость смысла текста, исследователи пытаются выявить хотя бы существенные его составляющие, к которым относят обычно систему образов, тематические мотивы, идейно-образное содержание, авторские интенции и оценки (см., на­пример: Гальперин, 1981; Гак, 1974; Новиков, 19886; Поляков, 1978; Торсуе- ва, 1986). Эти компоненты содержания текста обозначаются по-разному и выделяются в различных комбинациях и объеме, но в любом случае они пе­ресекаются в разных классификациях при описании содержания текста.

Рассмотрение текста как семантической структуры выдвигает проблему сегментации содержания текста, а для классификации кванта информации текста предлагаются различные термины, в том числе и термин «смысл», который пока еще не имеет однозначного толкования в научной литературе. По мнению ряда исследователей текста, «смысл литературного произведения возникает из всей суммы контекстов» (см.: Поляков, 1978, с. 21). Наряду с подобной интерпретацией, есть точка зрения, дифференцирующая смысл и содержание художественного текста. Так, И. Р. Гальперин считает целесообраз­ным рассматривать содержание как совокупность смыслов, представляющую

49

собой некое завершенное целое (Гальперин, 1982, с. 42; см. также: Новиков, 1983, с. 110). По его мнению, «смысл нечленим, содержание членимо. Содер­жание обычно неповторимо... Смысл может повторяться» (Гальперин, 1982, с. 110).

Различные элементарные текстовые фрагменты соотносятся с ситуация­ми, изображенными в тексте, и при этом классифицируются по-разному: как денотат (см.: Колшанский, 1987, с. 39; Новиков, 1983, с. 57), как обозначение или номинация (см.: Гак, 1974, с. 61), как предметный смысл (см.: Купина,

1983. с. 105). По многообразию терминологии, призванной обозначать семан­тические компоненты текста, видно, что идет поиск единиц семантического анализа текста, разрабатывается концепция комбинаторного характера его содержания. Пока еще нет общепризнанной системы этих единиц, поэтому ими провозглашаются элементарные текстовые составляющие разного рода, отображающие объекты как материального, так и идеального характера.

Как показано в ряде исследований, в тексте обнаруживается иерархия се­мантических слагаемых, «он существует как иерархическое единство, разбива­ющееся на все более дробные составные части» (Адмони, 1985, с. 64; см. также: Звегинцев, 1980, с. 17). Иерархию семантических компонентов содержания текста И. В. Арнольд предлагает рассматривать как одну из форм упорядоченно­сти текста, которая «не только указывает иерархию, она создает эстетический эффект, облегчает восприятие» (Арнольд, 1974, с. 29). Методика установления степеней значимости семантических компонентов текста, методика определе­ния их иерархии пока еще глубоко и однозначно не разработана. В то же вре­мя в концепции семантической структуры текста есть устойчивые представ­ления о значимости отдельных макрокомпонентов содержания текста. Так, по общепринятому мнению, вершину иерархии семантических компонентов со­держания текста составляет индивидуально-авторская концепция мира, ибо любое произведение представляет собой субъективный образ объективного мира действительности. Это универсальная черта любой индивидуальной кар­тины мира, которая всегда «несет в себе черты своего создателя» (Постовало- ва, 1988, с. 48). В этом заключается парадоксальный секрет художественного текста: отображая действительность, художник обнаруживает себя, и наобо­рот, выражая свои думы и чаяния, он отображает мир и себя в мире. В ре­зультате этого плоть художественного произведения, отторгнутая материаль­но от своего создателя, в то же время несет на себе его печать. Она как двуликий Янус имеет лицо создателя (образ автора) и лик объективной дей­ствительности (образ мира).

В последние годы под влиянием антропологической и когнитивной линг­вистики принципиально изменилось, усложнилось и обогатилось представле­ние о семантической организации художественного текста. Вследствие этого текст понимается одновременно «как двухмерная структура, образуемая в ре­зультате использования авторами специфической системы кодифицирования,

50

как разновидность речевого акта, т. е. акта коммуникации между автором (ад­ресантом) и читателем (адресатом) (Молчанова, 1988, с. 11). Подобный под­ход обусловливает особенность интерпретации семантики текста, которую, как неоднократно подчеркивает А. И. Новиков, «составляет мыслительное образ­ное образование, которое соответствует непосредственному результату пони­мания. Этот результат существует в виде той информации, которая возбужда­ется в интеллекте непосредственно под воздействием совокупности языковых средств, составляющих данный текст, а также той информации, которая при­влекается для его понимания» (Новиков, 1983, с. 33).

Для обозначения содержательной стороны самого сложного языкового знака - текста стал использоваться и термин «семантическое пространство», при этом его употребление отмечено многозначностью и пересекаемостью с другими текстовыми явлениями в связи с широким пониманием категории текстового пространства. Так, многие лингвисты отмечают наличие разно­видностей текстового пространства и анализируют их различия.

В категориях пространства рассматривается текст в двух своих ипоста­сях: текст как совокупность линейно расположенных знаков и текст как сово­купность смыслов. Очень емко и образно подобное представление простран­ства текста выразил Ю. А. Сорокин: «Пространство любого текста закрыто: самоценно для самого себя. И оно, по крайней мере, двуполюсно: поле знаков (знаковых тел) и семантическое (когитивно-когнитивное, эмотивно-аксиоло- гическое) поле. Вне восприятия оба этих поля существуют как потенциальная или виртуальная реальность» (Категоризация мира, 1997, с. 38). Эта же мысль, но более развернутая относительно понимания виртуального и актуального семантических пространств, встречается в статье А. И. Новикова: «Примени­тельно к тексту следует говорить о нескольких видах пространства и различ­ных способах его членения. Во-первых, сам текст как материальный объект образует некоторое двухмерное пространство, где расположены в определен­ной последовательности составляющие его языковые единицы. Ему соответ­ствует в сфере сознания другое пространство, которое и является собственно семантическим. При этом следует различать два вида такого пространства: виртуальное и актуальное. Виртуальное пространство задается отбором содер­жательных единиц в процессе порождения текста и реализуется механизмом замысла. Актуальное семантическое пространство - это поле, где формируется результат осмысления и понимания текста в целом» (Там же, с. 36).

При подобном подходе собственно семантическая структура текста ос­мысляется как ментальное образование, ментальное пространство, имеющее определенную специфику, которая как раз и закрепляется термином, избран­ным в данном случае для номинации содержания текста.

Итак, семантическое пространство текста - это ментальное образование, в формировании которого участвует, во-первых, само словесное литературное произведение, содержащее обусловленный интенцией автора набор языковых

51

4*

знаков - слов, предложений, сложных синтаксических целых (виртуальное пространство); во-вторых, интерпретация текста читателем в процессе его восприятия (актуальное семантическое пространство).

Эта особенность семантического пространства, т. е. формирование его на уровне составляющих единиц, связей и отношений, обусловленная в то же время и механизмом порождения и восприятия текста, позволила А. И. Нови­кову уже с новых позиций вновь вернуться к двум традиционным способам членения семантического пространства текста в категориях содержания и смысла: «Содержание формируется как ментальное образование, моделирую­щее тот фрагмент действительности, о котором говорится в тексте, а смысл - это мысль об этой действительности, т. е. интерпретация того, что сооб­щается в тексте. Содержание базируется на денотативных (референтных) структурах, отражающих объективное “положение вещей” в мире. Смысл же базируется на единицах иного рода, связанных с интуитивным знани­ем» (Категоризация мира, 1997, с. 37). Таким образом, вновь содержание текста напрямую соотносится с его денотативно-референциальной основой, а смысл - с интерпретационным компонентом семантического пространства _г (с двойной интерпретацией - автора и читателя), с его концептуальной на­правленностью.

Подобная бинарность семантического пространства, возможно, обуслов­лена в какой-то мере характером соотносительности внешней материальной структуры (означающего) и внутреннего содержания (означаемого) текста. Между планом выражения текста (линейное вербальное пространство) и пла­ном его содержания (ментальное семантическое пространство) нет однознач­ного соответствия, нет гармонии, а наоборот, имеет место противоречие, кон­фликт пространств: внешнего и внутреннего. Этот парадокс текста заключается в том, что «его линейно протяженное означающее должно так или иначе реп­резентировать нелинейное, иерархизированное означаемое. “Снятие” этого па­радокса, носящего характер диалектического противоречия в семиологичес- кой организации текста, заключается в иконизации текстового пространства (т. е. расположения слов, предложений или частей текста), при котором озна­чающее текста приобретает способность манифестировать дополнительную информацию об означаемом, выраженную независимо от символических и индексальных элементов» (Там же, с. 46).

Таким образом, ментальное семантическое пространство художествен­ного текста объемно, открыто и способно выражать не только явные, непос­редственно эксплицированные смыслы, но и неявные, имплицитные. Можно предположить, что денотативно-референциальный компонент ментального про­странства в большей степени в тексте эксплицируется, в то время как концеп­туальная информация преимущественно из текста выводится, так как чаще всего именно она имплицитна.

52

Исследование семантического пространства художественного текста (в совокупности его эксплицитных и имплицитных смыслов) обязательно вклю­чает следующие текстовые универсалии: «человек», «время», «пространство». При этом особенно подчеркивается универсалия «человек»: «Все без исклю­чения единицы художественного текста и формально-смысловые отношения между ними как основа его структурности и концептуальности подчинены человеконаправленности» (Категоризация мира, 1997, с. 41). Кроме того, осо­бенно подчеркивается в формировании семантики литературного произведения роль автора и персонажа как основных репрезентантов категории персонально- сти в художественном тексте. Так, Е. А. Гончарова отмечает, что «в макрострук­туре художественного текста присутствуют выражаемые с помощью средств прямой и опосредованной номинации антропоцентры автора и персонажа» (Там же). Это обусловлено тем, что художественный текст имеет абсолютно антропоцентрический характер (см. гл. 1), так как «искусство в состоянии скорее создать адекватную картину не внешнего мира... а картину субъектив­ных миров - внутренней духовной жизни человека во всей ее целостности и полноте» (Постовалова, 1988, с. 39). Следствием этого является то, что «каж­дый подлинно великий писатель - это открытие нового человека. Есть “чело­век Пушкина”, “человек Толстого”, “человек Чехова”. Так же, как в более глу­боком прошлом - “человек Шекспира”, “человек Сервантеса”. Как позднее - человек Пруста, Джойса, Кафки, Фолкнера» (см.: Гинзбург, 1989, с. 7). Именно человек, его внутренний мир, духовные искания и переживания всегда состав­ляли и составляют центр литературного произведения. В связи с этим основ­ной признак художественных текстов в семиологическом освещении состоит в том, что они «заключают в себе не только информацию о действительности, а сложный мир чувств, настроений, стремлений человека. Они захватывают читателя, слушателя, зрителя не только своими идеями, но и эмоциональным отношением к жизни, ощущением прекрасного и возвышенного» (Храпчен- ко, 1982, с. 328). Можно с уверенностью утверждать, что эмоциональное со­держание - непременный компонент семантической структуры текста, оно пронизывает всю ткань произведения, не оставляя равнодушным читателя.

Антропоцентризм текста обусловлен эгоцентрической позицией человека (в облике автора и обликах персонажей) в семантическом пространстве тек­ста. Человек - центр литературного произведения и как субъект повествова­ния, и как объект эстетического художественного познания.

Наряду с текстовой универсалией «человек» в литературном произведе­нии сопряжены не менее важные универсалии «время» и «пространство», которые нерасторжимыми узами связаны между собой (это отражается в тер­мине «хронотоп»). Человек в тексте изображается во времени и простран­стве: он условно привязан к определенному месту и существует в конкретном текстовом времени. Е. А. Гончарова, известный специалист в исследовании категорий образа автора и персонажа, отмечает, что «в отношении хронотопа

53

и категории персонажа существенны два направления. С одной стороны, ка­тегории художественного времени и пространства так же, как и категория персонажа, связаны когнитивными объективными отношениями с категорией автора, представляя собой существенную часть авторского “концепта мира”, реализованного в тексте. С другой стороны, хронотоп служит для простран- ственно-временной конкретизации образов персонажей во вторичном по сво­ей сути мире художественных событий и действий и выполняет наряду с ко­ординирующей функцией... и характерологическую функцию» (Категоризация мира, 1997, с. 42).

Итак, сопрягаемые с категорией образа автора текстовые категории «вре­мя» и «пространство» обнаруживают его знания о мире, выполняют коорди­нирующую и моделирующую функции, а соотнесенные с образами персона­жей, они выполняют конкретизирующую и характерологическую функции. Место и время определяют тип и характер героя. Думается, лучшим приме­ром этому положению служат персонажи романа Н. В. Гоголя «Мертвые души» Коробочка, Собакевич, Манилов и др.

Таким образом, можно утверждать, что категории (универсалии) «чело­век», «время», «пространство» являются необходимыми атрибутами семантичес­кого пространства художественного текста, они его организуют, т. е. выполняют текстообразующую функцию. Эта функция обнаруживается в пространствен­но-временной организации художественной реальности как условной, вымыш­ленной или близкой реальному миру, в организации системы образов персо­нажей, в установлении позиции автора по отношению к изображаемому миру Итак, семантическое пространство текста целостно и дискретно. Пред­ставление о его организации может быть отражено в следующей схеме, со­стоящей из оппозиций:

Вербальное Ментальное

I I

Виртуальное Актуальное

Содержание Смысл

(денотативно-референциальное) (концептуальное)

{ I

Эксплицитное Имплицитно-эксплицитное

Денотативное Концептуальное Эмотивное

■ —-—I

Человек Пространство Время Эмотивно-аксиологическое

54