Лекция №17-18 некодифицированная лексика План
Городское просторечие и его лексические особенности. Грубые экспрессивные слова, в том числе мат и обсценная лексика. Собственно просторечная лексика. Вокативы. Вульгаризмы в художественной литературе и СМИ.
Территориальные диалекты. Понятие о диалектизмах и их стилистических функциях. «Толковый словарь живого великорусского язык» В.И. Даля.
Понятие о социальном диалекте (социолекте) и его лексических особенностях:
а) арго
б) жаргон (в том числе профессионализмы);
в) сленг.
1. Просторечие
Эта форма существования языка противопоставлена, с одной стороны, литературной разговорной речи, с другой стороны ‑ территориальным диалектам. Просторечие понимают как не имеющую системного характера совокупность особенностей речи лиц, не вполне владеющих нормами литературного языка. Термин был введён Дмитрием Ушаковым в значении ‘речь необразованного и полуобразованного городского населения, не владеющего литературными нормами’.
1. Первая группа просторечных слов призвана выражать отношение к обозначаемому, оценивать его. Это так называемые грубовато- и грубо-экспрессивные слова. К ним принадлежат: брехать ('лгать'), брюхо, варганить, взашей, дохлятина, драндулет, дрыхнуть 'спать', дылда, зуботычина, канючить, карга, кикимора, кобениться, конопатый, лопать, лоботряс, плюгавый, шляться, шмякнуться; блевать, влопаться, впереться, выпяливаться, драпать, жратва, жрать, загнуться ('умереть'), лапать, мордатый, мурло, рыло, стерва, толсторожий, xaмлo и т.п. В толковых словарях они сопровождаются пометой "прост." и "груб.-прост."
Оценочность большого числа экспрессивно-просторечных слов возникает благодаря переносности значения самого слова, или его корня (корней), или того слова, от которого образовано данное, ср., например: брехать, брюхо, въехать, дохлятина, заехать ('ударить'), морда, рыло, загнуться; лоботряс, околпачивать, взбелениться, трепач, жмот и др.
Будучи синонимами межстилевых слов, экспрессивно-просторечные слова отличаются от них не только своей способностью выражать оценку. Они содержат нередко и дополнительный смысловой оттенок, которого нет в межстилевом слове и с которым обычно и связана оценка данного предмета, действия, признака и т.д. Сравним для примера два сообщения: "Я его там застал" и "Я его там застукал". Указывая, как и межстилевое застать, на неожиданное обнаружение где-то какого-то лица, его грубо-экспрессивный синоним застукать сообщит дополнительно, что обнаруженное лицо захвачено врасплох и что занималось оно неблаговидным делом. В этом последнем смысловом дополнении заключена одновременно и оценка (лица и его действия). Смысловая "добавка", которая есть у многих грубовато-экспрессивных слов в сравнении с межстилевым словом, часто отражается в толковании. Так, например, драндулет (дается с пометой "прост.-шутл.") имеет следующее объяснение в 4-томном Словаре русского языка: ‘о старом, расхлябанном экипаже, повозке’; просторечное значение слова загребать толкуется в том же словаре, как ‘получать, чрезмерно много чего-нибудь, с жадностью захватывать’, и т.п.
Мат и обсценная лексика (ругательства) ‑ важнейший признак просторечия. Речь с использованием мата является своеобразным регистром, на который носитель просторечия переключается в том случае, когда он хочет подчеркнуть свое возбуждение, раздражение, агрессивность или просто готовность к активным действиям, в т. ч. инвективному поведению (инвективный – ‘бранный, ругательный’). Так, например, выражение Ну что, похуярили! в просторечии не просто имеет значение 'Ну что, пошли!', но также содержит целый комплекс коннотативных компонентов, в т. ч. призыв действовать активно, демонстрацию окружающим своего социального статуса и т. п.
Обсце́нная ле́ксика (от лат. obscenus — «непристойный, распутный, безнравственный», непечатная брань, нецензурные выражения, ненормативная лексика, сквернословие, срамословие) — сегмент бранной лексики различных языков, включающий вульгарные, грубые и грубейшие (похабные, непристойные) бранные выражения, часто выражающие спонтанную речевую реакцию на неожиданную (обычно неприятную) ситуацию.
Необходимо учесть, что маты и обсценная лексика ‑ не одно и то же. Самые обидные ругательства в современном просторечии - лох и пидор - как раз не имеют никакого отношения к матам. То же относится и к другим ругательствам - козёл, сука и др. Дело в том, что мат в славянском язычестве имел отчетливо выраженную КУЛЬТОВУЮ ФУНКЦИЮ. Он был широко представлен в разного рода обрядах — свадебных, сельскохозяйственных и т. п., так или иначе связанных с плодородием. Имел отчетливо выраженный антихристианский характер, что также связано именно с языческим происхождением. Обычай сходиться в святочные и купальские дни «на бесчинный говор и на бѣсовские пѣсни» с осуждением упоминается в постановлениях Стоглавого собора 1551 г., которые направлены на искоренение реликтов язычества в народном быту. Матерная речь в ряде случаев оказывалась функционально эквивалентной молитве. Так, для того, чтобы спастись от домового, лешего, черта и т. п., нашим предкам предписывалось либо прочесть молитву (по крайней мере, осенить себя крестным знамением), либо выругаться — подобно тому, как для противодействия колдовству обращаются либо к священнику, либо к знахарю. В древнерусских рукописях мат рассматривался как черта бесовского поведения. Поскольку те или иные представители нечистой силы восходят к языческим богам, с наибольшей вероятностью можно видеть в матерщине языческие заклинания. Матерщина выступает у славян в функции проклятья. Слово хуй (‘половой член мужчины, фаллос’) имеет общеславянский корень со значением ‘отросток, побег’. От этого же корня произошли слова «хвоя», «хвост» и другие. Фаллос означал удачу. И если вы посылаете кого-то, называя мужской орган, вы отбираете удачу у себя, передаете собеседнику, т. е. вы наводите на себя порчу: ‘Иди и возьми мою удачу’.
В тех странах, национальные языки которых не содержат ругательства, указывающие на детородные органы, практически не обнаружены заболевания Дауна и ДЦП (по наблюдениям биологов, гены как бы «слышат» все наши слова, а также запоминают их и записывают в генетическом коде), в то время как в Украине и России они нередки. Подобное явление изучает психосоматика (др.-греч. душа и тело) – направление в медицине (психосоматическая медицина) и психологии, изучающее влияние психологических факторов на возникновение и течение соматических (телесных) заболеваний.
Обсценная лексика и мат обществом осуждаются, это табу. Табy означает ‘запрет’, который возникает в сфере общественной жизни. Чтобы заменить названия вещей, подвергшихся табу (запрету), стали необходимыми другие слова, которые получили в лингвистике название эвфемизмы. Эвфемизмы – это эмоционально нейтральные слова или выражения, употребляемые вместо синонимичных им слов или выражений, представляющихся говорящему неприличными, грубыми или нетактичными. Слово эвфемизм восходит к греческому слову eufhemismos (eu – «хорошо» и phemi – «говорю»). Буквально: «говорю хорошо», «говорю вежливо». Таким образом, эвфемизм – это антоним к слову табу.
2. Собственно просторечная лексика не имеет образности, почти не содержит оценки: вдосталь, вовнутрь, ихний, задаром, навряд, намедни, покамест, умаяться, навалом). Эти слова представляют собой точный смысловой эквивалент соответствующих литературных слов: вгорячах – сгоряча; завсегда – всегда; ихний – их; пошить – сшить; стращать – пугать и т.д.: пацан 'мальчик, юноша', падать 'садиться, ложиться', прикинуться 'одеться', подшаманить 'отремонтировать, привести в норму', лимон 'миллион', тачка 'автомобиль', базар 'разговор', ложить 'класть', мочить 'убивать', приспичить 'внезапно захотеться', припереться 'прийти', вломить 'ударить', заехать 'ударить' лапать 'трогать', ржать 'смеяться', выпендриваться 'вести себя нескромно, напоказ'; гулять 'пить, пьянствовать в компании', чурка, чучмек 'представитель восточных народов (обычно тюркских)', чех 'чеченец', афганец 'участник войны в Афганистане' и т.д.
3. Своеобразные вокативные формы. Их система существенно отличается от системы вокативных форм русского литературного языка и является своеобразным маркером, позволяющим сразу же определить носителя просторечия. Прежде всего, это характерные формы обращения: братан, земляк, зёма, пацан (к молодому мужчине - носителю просторечия), отец, батя (к пожилому мужчине), мать (к пожилой женщине). Иначе, чем в литературном языке, образуются и формы имен собственных, например, при помощи суффиксов: -ок, -ян, -(ю)ха: Ленок (от Лена, Елена), Санёк, Саня (от Саша, Александр), Толян (от Толя, Анатолий), Костян (от Костя, Константин), Катюха (от Катя, Катерина), Лёха (от Лёша, Алексей) и др.; ср. также Серый, Серёга (от Серёжа, Сергей), Стас (от Станислав), Макс (от Максим). К пожилым носителям просторечия обращаются, используя слова дядя и тётя: дядя Коля, тётя Люба. Наконец, типичным для носителя просторечия является обращение на ты независимо от возраста и пола собеседника.
Фразеология: по ходу 'кажется; похоже'; без базара 'все понятно; будет сделано'; бред сивой кобылы 'ерунда, чепуха'; нежности телячьи 'чрезмерное проявление чувств' и т.п.
Пометы в словарях, указывающие на просторечие: прост. - «просторечное», неодобр.- «неодобрительное», фам. - «фамильярное», презрит. - «презрительное», вульг. - «вульгарное», бран.- «бранное».
Если грубые просторечные слова употребляются писателями / журналистами в художественном или публицистическом произведении, то они называются вульгаризмами:
Нами
лирика
в штыки
неоднократно атакована.
Ищем речи
точной
и нагой.
Но поэзия –
пресволочнейшая штуковина,
Существует –
И ни в зуб ногой (В. Маяковский).