Kak_pozhivaet_ideya_materializma_v_sotsiologii

Разочарованномучужды

Всеобольщенияпрежнихдней.

Популярность марксистского учения

среди российской интеллигенции в начале

нашего века была столь велика, что

родилась поговорка: «Не клянется марксиз-

государства

догматизированного

марксизма

положение

изменилось

в

корне.

Наступила

пора разочарований,

и ныне марксизм «не

клянет только

ленивый».

последователем этой

общественной теории

и теперь, слава богу,

получил

возможность беспрепятственно

выражать

свое

мнение, и

тех, кто ходил многие

годы

в ортодоксах,

подчас

претендуя

на

руководящее

положение в идеологи-

ческих

учреждениях,

а теперь перешел к

критике принципиальных

установок

принципиальному вопросу, имеющему для

социологии

и

социальной

философии

самое первостепенное значение. Это вопрос о диалектике взаимодействия

мате-

риальных

и духовных факторов в жизни

общества,

о

соотношении

этих

факто-

ров, о

первичности

общественного бытия

по

отношению

к

общественному

созна-

нию. Первичности не в смысле появления во времени

сначала одного, а затем

другого, но именно решающей роли в

процессе

их

переплетения

и

взаимо-

действия.

Общеизвестно, что Марксу принадлежит

заслуга

выработки материалисти-

ческого

понимания

жизни общества, его

истории.

Энгельс,

выступая

на

могиле

биологической

эволюции,

а Ленин справедливо, на

наш взгляд, полагал, что

именно материалистическая идея «возвела социологию на

степень

науки»

[1}.

Развитие

человечества в

XX

веке,

мы полагаем,

подтвердило

плодотворность

этой идеи и позволило одновременно отказаться

от устаревших

выводов

и

существенно

обогатить

философию

истории

и

теоретическую

социологию

марксизма;

о

близости

этих

понятий мы имели

возможность

высказаться

в

данном журнале ранее [2].

Иногда говорят и пишут, что

сложившаяся

в

нашей

стране

тяжелейшая

ситуация, мол, наглядно свидетельствует о «крахе

марксизма».

Но политику

правящих кругов Советского Союза не следует отождествлять с теорией марк-

сизма, хотя она на протяжении

всего

послеоктябрьского

периода

официально

объявлялась

базирующейся

на

выводах

из

этой

теории. Кроме того,

необходимо

отметить,

что пока эта политика добивалась

успехов

(хотя

бы

и

ценой

величайших

человеческих

усилий

и

жертв,

известных

всему

миру),

речей

о

крахе

марксизманебылослышно.

После

этого

необходимого

вступления

обратимся

к

аргументации

тех

авторов,

которые в начале 90-х годов

выступили

в

научной

печати

с

сомнениями

и

критикой

идеи

материализма

в

социологии

вообще,

при

истолковании

оте-

чественной

истории,

в

частности.

При

известных

различиях

авторских

позиций,

в

них нетрудно обнаружить одну общую черту:

Марксу

и

его

последователям

приписывается

экономический

детерминизм,

т.е.

непосредственное

выведение

тенденций,

логики

политического

и

идеологического

развития

из

тенденций,

логики

экономического

развития,

т.е.

редуцирование

всех

явлений

общественной

жизни

к

их экономической основе — вопреки многократной опосредованности их

связи

с

хозяйственными

отношениями

и

наличию

обратной связи, т.е.

воздейст-

вию

этих

явлений

на

экономику.

Иначе

говоря,

сражение

ведется

и

выигрывает-

ся с вымышленным противником.

На деле Маркс не имел никакого

отношения

к

вульгарному

истолкованию

его

воззрений

в

духе

экономического

детерминизма.

В связи

с веяниями

такого

рода еще в 70-е годы прошлого

века

Маркс

ироническизаметил: «Язнаютолькоодно, чтоянемарксист» [3].

Мы

намеренно

оставляем

в

стороне

мотивы,

которыми

руководствовались

наши оппоненты. Для выяснения истины

в

теоретическом

споре

важны

не

мотивы,

а

аргументы.

Представляя

на

суд

читателя

«холодные

наблюдения

ума», мыоставляемзакадром«горестныезаметысердца».

Поиски

паритета. Вариант № 1. Данный вариант был предложен В.Д. По-

повым

с

наилучшими

намерениями:

исправить

в

философии

марксизма

«уста-

ревшие частные положения», к

которым

автор

отнес

и...

вопрос

об

отношении

сознания

к материи. В.Д. Попов согласен с приоритетом материи при решении

традиционных

онтологической

и

гносеологической сторон этого вопроса.

Но

все

дело

в

том,

что

для

него

существует

еще

и

третья

сторона,

которую

он

называет

«социолого-гносеологической».

В

отличие

от

первых

двух,

автор

усматривает

здесь

«иное

паритетное

отношение»,

ибо

в

данном

случае

сознание, мол, «функциональнопервично» [4].

Под

паритетом

во

всех

языках понимается равенство, равноправие;

функ-

ционировать — значит действовать. Стало быть,

поскольку сознание

и

материя

вообще, общественное бытие и

общественное сознание в частности,

находятся

в

непрерывном движении, за словами

о

паритете

скрывается

признание

сознания

в

данном

отношении

первичным,

определяющим

—

в

отличие

от

первых

двух

сторонуказанноговопроса.

Предложенная

автором

новая

конструкция

требует

анализа.

В

полном

согла-

сии

с

естествознанием

материализм

рассматривает

сознание

как

функцию

мозга,

как

свойство

особым

образом

организованной материи; это отношение

обычно

называют

онтологическим.

Вместе

с

тем

наша

мысль о

каком-либо

предмете,

находясь

в

мозгу,

вторична

и

по

отношению

к

тому

предмету,

который

оказывает

(или ранее оказывал)

воздействие

на

наши

органы

чувств;

это

отношение

обычно

называют

гносеологическим.

Особо

следует

подчеркнуть,

что

это

две

стороны одного отношения — отношения человеческого

сознания

к

материи

вообще,

из

которой

состоят

и

внешние

тела,

и

тело

человека.

Причем

это

та

же

самая

материя;

вследствие

обмена

веществ

между

организмом

человека

и средой состав атомов, молекул в

организме

непрерывно

обновляется.

Материальное

единство

мира

означает,

что

противоположность

сознания

и

материи

в

обоих

указанных

выше

аспектах

абсолютна

только

в

пределах

данного

отношения

(мысль

не

есть

мозг,

мысль

о

предмете

не

есть

предмет

мыс-

щейся в пространстве и времени материи со всеми

ее

свойствами,

в

том

числе

свойством

отражения,

из

которого

в

особых

условиях

развивается

сознание.

Иначе говоря,

материя и сознание

суть

единство

противоположностей,

но

такое

единство,

полюса

которого

«неравноправны»,

поскольку

вообще

неравноправны

вещьиеесвойство.

В чем же источник затруднения, испытываемого

В.Д.

Поповым?

Следует

ли

социологии

изобретать

«свое»

отношение

сознания

к

материи?

Вообще,

прав

ли

был

Гегель

(а

вслед

за

ним

и

Маркс),

настаивая

на

всеобщности

закона единства

и

«борьбы»

противоположностей?

Таких

вопросов

возникает

много.

Но

все

дело

в

том,

что

автору

угодно

понимать

под

гносеологическим

отношением

созерца-

ние,

а

под

социолого-гносеологическим

—

деятельность.

Этим

он

пытается

вер-

нуть

философию

к

временам,

когда

материализму

был

свойствен

созерцательный

подход

к

процессу

познания,

тогда

как

идеализму

деятельностный

(разумеется,

при

понимании

деятельности

как

духовной).

Это

«раздвоение»

было

преодолено

Марксом,

который

указал

на

человеческую

чувственную,

предметную,

мате-

риальную

деятельность

—

практику

как

то

посредствующее

звено,

которое

соединяет

наше

мышление

о

предметах

с

самими

этими

предметами,

одновре-

менноизменяяихвсоответствииснашимиидеальнымицелями[5].

Материальная

деятельность,

на

первый

взгляд

(и

он

может

оставаться

послед-

ним,

как

свидетельствует

личный

пример

Попова),

действительно,

может

пока-

заться

простым

следствием

мыслительной

деятельности.

Структура

элементар-

ного акта практического действия такова,

что

его

анализ

проще

начать

с

духовного

стимула,

и

тогда

«функциональная первичность» останется

за

ним.

«В

конце процесса труда, — писал Маркс, — получается

результат,

который

уже в

начале

этого

процесса

имелся

в

представлении

работника,

т.е.

идеально.

Человек

не

только

изменяет

форму того, что дано

природой,

он

осуществляет

вместе с тем и свою сознательную цель...» [6]. Однако Маркс все же

отводит

первенствующую

роль

во

взаимодействии

человека

с

природой

и

себе

подобными

неидеальному, аматериальномуфактору. Почему?

Во-первых, потому, что

изучение

структуры

упомянутого

акта

с

таким

же

успехом

может

быть

начато

с

выяснения

причин

появления

мысли,

в

которой

ставится цель для действия.

Эти

причины

коренятся

в

потребностях,

начиная

с

базовых — в пище, одежде, жилище,

и

кончая

потребностями

высшего

порядка,

например в умножении знания,

создании

необходимых

для

этого

инструментов,

приборов,

установок

колоссального

масштаба,

вроде

синхрофазотрона

и

т.д.

«Мир

не

удовлетворяет

человека,

и

человек

своим

действием

решает

изменить

его», — замечаетЛенинпричтении«Логики» Гегеля[7].

Во-вторых,

цель

может

быть

достигнута

только

материальным

воздействием

на

материальные

тела,

т.е.

в

практике,

которая

изменяет

предметы,

придавая

им

тот

вид,

который

отвечает

нашим

потребностям.

Одновременно

в

практике

же

проверяется

мера истинности исходных

представлений,

а

тем

самым

и

представлений

более

общих,

которыми

приходится

так

или

иначе

руковод-

ствоваться

при

постановке

цели для действия. Практика оказывается

основой

познания, егоцельюикритериемистинности.

Не

выпадает

ли

из

этой

схемы

чувственное

созерцание?

Ничуть.

Во

взаимодействии

человека,

его

органов

чувств

с

предметами

материальной

среды,

будь то природа в ее девственном виде

либо

«вторая

природа»,

в

которой

запечатлено воздействие человека (а тем

самым

и

его

мысли),

активная

роль

принадлежит

человеку,

его

мыслям

и

практическим

действиям.

Но

природа

в

обеих этих ипостасях воздействует на

человека,

на

его

органы

чувств.

Это

происходит

как

в

процессе

воздействия

человека

на

вещи,

их

преобразования

в

соответствии с его целями,

так

и

при

пассивном

наблюдении,

особенно

за

явлениями,

находящимися

вне

нашей

досягаемости,

например,

Солнца.

Однако

и

в этом случае познание опирается прежде всего на практику. Так, химический

состав

солнечной

массы

и

поступающего

на

Землю излучения,

а

затем

физичес-

кую

природу

происходящей

в

недрах

Солнца

ядерной

реакции

наука

установила

благодаряхимическомуифизическомуэкспериментувземныхусловиях.

Однако

нас

с

Поповым

интересует

прежде

всего

не

воздействие людей

на

природу, а их воздействие друг на руга,

так

сказать,

«стык»

гносеологии

и

социологии.

Здесь

обе

взаимодействующие

стороны

обладают

сознанием

и

волей, ставят цели и

преследуют их в практической деятельности, когда

происходит

материальная «обработка людей людьми»

—

во

всех

ее

формах,

начиная

с

материнской

ласки

и

кончая

убийством

на

поле

брани.

В

результате

пересечения

и наложения друг на друга тысяч мыслей

и

поступков

миллионов

людей

и

образуется

тот

поток

общественной

жизни,

который

подчинен

своим

особым

закономерностям.

И

в

данном

случае

«открытие»

«социолого-гносе-

ологического» отношения сознания к

материи

возвращает

нас

к

давно

прой-

денному

этапу

развития

философской

мысли,

а

именно

— к

антиномии,

харак-

терной

для

созерцательного

материализма

в

его

попытках

объяснить

общест-

веннуюжизнь.

Материалисты-сенсуалисты

с

их

превознесением

чувственного

созерцания

исходили

их

того,

что

чувства

человека

формируются

под

воздействием

окружающей

природной

и

социальной среды, стало быть,

для

того,

чтобы

изменить

человека,

надо поставить

его

в

иные

условия

существования.

Но

как

это сделать? Эти мыслители,

а вслед за ними и

социалисты-утописты

объясняли

структуру

человеческой

деятельности

отмеченным

выше

самым

наглядным

образом,

что

нашло

отражение

в

афоризме:

«Мысли

правят

миром».

Первое

вступает

в

противоречие

со

вторым.

Разрешение

этого

противоречия,

этой

антиномии

было

предложено

Марксом. В «Тезисах

о Фейербахе» он писал:

«Материалистическое

учение

о

том,

что люди суть

продукты

обстоятельств

и

воспитания,

что,

следовательно,

изменившиеся

люди

суть продукты иных обс-

тоятельств

и

измененного

воспитания,

это

учение

забывает,

что

обстоятельства

изменяются

именно

людьми

и

что

воспитатель

сам

должен быть воспитан. Оно

неизбежно

поэтому приходит к тому, что делит общество на

две части,

одна

из

которых

возвышается

над

обществом».

Вывод

Маркса

известен:

«Совпадение

изменения

обстоятельств

и

человеческой

деятельности

может

рассматриваться

и

бытьрациональнопонятотолькокакреволюционнаяПрактика» [8].

Этот

философский

вывод

является

основой

для

социологического

анализа

взаимодействия

народных

масс

и

вождей,

органов

управления

и

управляемого

ими

населения

в

разные

эпохи в разных странах. Мобилизационная экономика и

всевластие

государства

превращают

людей

в

«винтики»

системы,

и

кое-кому

может

показаться,

что

таково

вообще

взаимоотношение

«верхов»

и

«низов».

Но

массы

рано

или

поздно

приходят в движение, просыпаются к активному истори-

ческому

творчеству,

властно

вмешиваются

в

ход

событий,

устанавливают

социальную систему

иного

типа,

и

далее

история

вновь

может

долго

развер-

тываться

как

бы

по

воле

власть

имущих.

В

условиях

действенной

демократии

избиратели

могут,

голосуя

за программу той или иной

партии

и

приводя

ее

к

власти, обеспечивать время от

времени

проведение

отвечающих

их

интересам

реформ.

История

может

развиваться

по

пути

эволюционному

и

по

пути

революций

(и

равных

им

по

значению

реформ), но

в

конечном

счете

практичес-

кая

деятельность

масс

по

изменению общественных

отношений

является

ее

основнойдвижущейсилой.

Нежелание

или

неумение

учесть

интересы

трудящегося

большинства

заводит

имеющих

власть в тупик. Примеров тому

история

дает

бессчетное

множество.

Наиболее

близкий нам, последний по времени пример — политика

российского

руководства

по

преобразованию

экономических

отношений,

принятая

в

конце

1991

г.

и

получившая

название

«гайдаровской»;

она

продолжается

и

после

смещенияГайдараипривеластранукглубочайшемукризису. То, чтоэтаполи-

тика

отвечает

интересам

нарождающегося

класса

частных

собственников,

несомненно.

Но

она

не

отвечает

интересам

подавляющего

большинства

населе-

ния. Производство за два года сократилось

почти

на

треть,

только

за

1992

г.

доходы

населения

уменьшились

более,

чем в два раза. Разбогатели 10—15%, но

80%

населения

оказалось

за чертой

прожиточного

минимума,

а

треть

отброшена

за черту нищеты [9]. Ясно, что такая

политика

долго

продолжаться

не

может,

неизбежна

корректировка

реформы,

которая

должна

будет

учесть

инерционность

экономики,

интересы

трудящегося

большинства,

наконец,

будущее

страны,

которое

поставлено

под

угрозу

резким

сокращением

инвестиций,

разрушением

научно-технического

потенциала,

сокращением

рождаемости,

ухудшением

здоровьянаселения.

Поиски

паритета.

Вариант

№

2.

Взаимосвязь

духовного

и

материального

начал

в

деятельности

людей

находит

продолжение

во

взаимосвязи

различных

сфер

деятельности,

областей

общественной

жизни.

Это тот

же

самый

и

вместе с

тем уже иной вопрос, поскольку

структура элементарного акта деятельности в

хозяйственной и политической жизни, в

научной

лаборатории

и

в

мастерской

художника та же, но совокупный

результат

сплетения

материальных

и

духовных

факторов оказывается другим. Если

в

хозяйственной

сфере

отношения

между

людьми в своих главных чертах

(«законы экономического развития», «логика

хозяйственной

жизни»)

складываются

объективно,

то

в

сфере

политики

преобла-

дающая

роль

принадлежит

субъективному

фактору.

И там, и там

на

первом

плане

потребность,

но

в

экономике

она

выступает

как

материальная

потреб-

ность

в жизненных

благах,

в

политике

она

может

выступать

в

ином

обличье

—

как жажда власти, а в науке —

как потребность расширения знания о мире.

Соотношение

материального

и

идеального

здесь выступает

в

несравненно

более

сложных формах, и поэтому поле

для выдвижения самых различных способов

объяснения

оказывается

более

широким.

Искушение

свести

действие

всех

факторов к какому-либо одному,

равно

как

ограничиться

признанием

взаимо-

действия

без

раскрытия

характера

этого

взаимодействия,

чрезвычайно

велико.

Марксу

принадлежит

заслуга

открытия

решающей

роли

экономических

отношений

во

всей

системе

общественных

отношений,

экономического

развития

в

истории

общества.

Выше

уже

говорилось

о

многочисленных

трактовках

материализма

в

социологии

как

«экономического

детерминизма».

Энгельсу

в

последние годы его жизни, когда

марксизм

получил

широкое

распространение,

приходилось постоянно разъяснять, в

чем состоит различие. Так,

в

одном

из

писем этого периода читаем: «Дело обстоит совсем не

так,

что

только

эко-

номическое

положение

является

причиной,

что

только

оно

является

активным,

а

экономической

необходимости,

в

конечном

счете

всегда

прокладывающей

себе

путь» [10].

Затруднения,

связанные

с

«цитатным»

использованием

высказываний

Маркса

и его

последователей

в минувшие десятилетия, особенно ярко видны

при

истолковании

связи

областей

общественной

жизни.

Чего

стоит,

например,

дискуссия о том, что

первично

—

экономика

или

политика?

Цитаты

одинаково

хорошо

использовались

для

доказательства

обоих

возможных

ответов

на

этот

вопрос.

Действительно,

когда

речь

идет об основе общественной жизни, у

Ленина

можно

прочесть,

что

идея

материализма

в

социологии

была

реализована

Марксом

«посредством

выделения

из

разных

областей

общественной

жизни

области

экономической,

посредством

выделения

из

всех

общественных

отноше-

ний — отношений производственных,

как

основных,

определяющих

все

осталь-

ные отношения» [11]. Но тот

же

Ленин

неустанно

подчеркивал примат

полити-

ческих

целей

в борьбе

рабочего

класса,

а после

прихода

к

власти

—

примат

экономической

политики

(НЭП):

«Политика не может не иметь

первенства

над

экономикой»

по

той

простой

причине,

«что

политика

есть

концентрированное

выражение

экономики»

[12]. Подобно

тому,

как

потребности

индивида

находят

выражение

в

идеальных

целях

его действий, в политике вообще,

экономической

политике

в

особенности

находят

«концентрированное

выражение»

экономические

потребностиобщества.

Времена

подобных

дискуссий,

кажется,

миновали,

хотя

поклонники

теперь

уже Бердяева

пытаются,

ссылаясь

на

мысли,

высказанные

им в разное время по

разному поводу, «подкреплять» его авторитетом самые

различные,

подчас

проти-

воположные

точки

зрения.

Дело

не в том, откуда берутся цитаты,

а

в

способе

«доказательства»,

который

нельзя

признать наилучшим. Но этот способ продол-

жает

действовать

и

в

отношении трудов

Маркса,

Энгельса,

Ленина,

теперь

уже

для того, чтобы уличать

их

в

непоследовательности,

противопоставлять

раннего

Маркса

—

позднему,

«экономического

детерминиста»

Маркса

—

«волюнта-

ристу»

Ленину

и

т.п.

Наконец,

этот

же способ

используется

для

того,

чтобы оп-

Под

этим

углом

зрения

стоит

обратить

внимание

на

иной

вариант

«теории

паритета»,

предложенный

И.

Налетовым.

Данный

автор

вдохновляется

установ-

кой

о

«возможности

и

необходимости

ревизии

самых

фундаментальных

положе-

ний

материализма

и

диалектики».

Решает

он

эту

задачу,

апеллируя

к

проведен-

ному

Лениным

различию

между

«умным»

и «глупым» материализмом, с

той

раз-

ницей,

что

у

Ленина

материализм

Маркса,

обогащенный

диалектикой,

попадает

в разряд «умных», а

у

Налетова

достигается

подведением

марксизма

под

«эконо-

мическийдетерминизм».

Как

же

это

делается?

Проследим за

ходом

мысли

автора.

Первый

шаг

таков:

«Умный

материализм

не

исключает

возможности

решения

основного

гносе-

ологического

вопроса

в

пользу

идеализма

в определенных случаях». Из

последу-

ющего изложения явствует, что речь

идет

именно о тех «случаях», когда

мысль

ставит

цель

для

действия,

а политика

опережает

в

этом же смысле экономику.

Но

автору,

отнюдь

не

новичку

в

марксизме,

хорошо

известны

и

другие

«случаи»,

а именно,

отображение

в

идеальных

целях

реальных

интересов

индивида,

груп-

пы, класса, общества.

Поэтому

второй

шаг нашего автора таков:

«Отсюда

следует

признание

неизбежности

взаимодополнения

этих

позиций,

их

паритет-

ностьвсферепознания» (курсивмой. — М.Р.) [13].

Таким

образом,

возможность

и

случайность

«незаметно»

перерастают

в

неизбежность

взаимодополнения.

Диалектика

взаимодействия

духовного

и

мате-

риального,

субъективного

и

объективного,

политики

и

экономики и т.д. заменя-

ется,

во-первых,

очевидной

эклектикой:

в

одних

случаях

«удобнее»

считать

первичным

одно,

в

других

случаях

—

другое. Во-вторых, на сцену

выступает

один из самых популярных, особенно в

среде

естественников,

термин

«взаимо-

дополнение».

Этот

термин

неслучайно

употреблен

И.

Налетовым,

о

чем

далее.

В-третьих,

дополнение

происходит

«на

равных»:

общественное

сознание

и

общественное бытие (и, далее, сознание

и

материя

вообще)

находятся

якобы

в

отношенияхпаритетных.

Остановимся

на

«взаимодополнении»

более

подробно.

Позитивисты

конца

XIX — начала XX века

рассуждали

грубо.

Достаточно

вспомнить

о

«потенциаль-

ном

центральном

члене»

в

теории

«принципиальной

координации»

Авенариуса,

который

у

одного

из

его

учеников

оказался

сознанием...

червяка. В 20-е

годы

Н. Бором для объяснения

невозможности

абсолютно

точного

измерения

одновре-

менно

координаты

и

импульса

(количество

движения)

микрочастицы

была

создана

теория

дополнительности.

В

одной

из своих статей Бор поставил

вопрос

о

возможности

применения

принципа

дополнительности

в

других

областях

материю

как

неразрывно

существующие

не

только

в

человеке,

но

и

в мире

вообще,

как «дополняющие» друг

друга.

Но

сознание

и

материя

соотносятся

иначе, чем координата и импульс

частицы,

поэтому

и

последовали

различные

предложения насчет толкования принципа дополнительности

в

социологии,

Так,

в

советской

социологической

литературе

имела

хождение

версия,

что

принци-

пиально

невозможно

исключить

эффект

воздействия

исследователя,

например,

при заполнении анкеты, при интервьюировании

и

проч.,

на

опрашиваемого,

и

поэтому

нельзя,

мол,

получить

объективно

истинное

представление

о

социальных

процессах

[14].

Эти

представления

были

тогда

же

подвергнуты

критике.

Мы

сочли

необходимым

остановиться

на

этом

вопросе

потому,

что

попытки

перенести

на

общество

принцип

дополнительности

продолжаются.

Так,

заключению,

что

Сорос

там

дал

«изложение

существенно

новой

идеи

о

соотношении

общественного

бытия

и

общественного

сознания»

[15].

Эта

"новая

идея"

—

дополнительность.

В.

Кошкину

незнание

истории

философии

простительно,

но

И.

Налетову

эта

история

хорошо

известна.

Вводя

поня-

тие

дополнительности

для

описания

взаимосвязи

основных

категорий

фило-

софии,

он

вместе

с

этим

понятием

вводит

вполне

определенную

трактовку

«паритета» сознания и материи

в общественной жизни — как невозможности

объективно

истинного

знания

в

социологии.

Провозглашенное

автором

тяготе-

ние к «умному» материализму

оказывается

на

поверку

тяготением

к

неопо-

зитивизму.

«Новое

социологическое

мышление».

Этот

феномен

в

социологии

непосредственно

связан

с

так

называемой

перестройкой

и

провозглашенным

М.С. Горбачевым и его

командой

«новым

мышлением».

«Новое

мышление»

в

сфере

внешней

политики

вскоре

было

дополнено

таковым

в

сфере

внутренней

политики, а затем нашлись люди,

которые стали писать о «новом экологическом

мышлении» и т.д. Было бы

удивительно,

если

бы

не

нашлись

теоретики,

которые

не подхватили

бы

этот

внешне

привлекательный

лозунг,

позволяющий

«отряхнуть

со

своих

ног

прах

старого

мира»,

как

поется

по

сей

день

в

«Марсельезе»,

ставшей

официальным

гимном

Французской

республики.

Нашлись

они и среди наиболее чутких к

словам

генсека

«прорабов перестройки» в сфере

социологии.

Вполне

понятно,

что

«отряхивание

праха»

оказалось

ни

чем

иным,

какпрощаниемсмарксизмомподфлагом«новогосоциологическогомышления».

В

специально

посвященном

задачам

социологии

в

период

перестройки

сбор-

нике

статей,

претенциозно

названном

«Социология

перестройки»

(еще

одна

область

социологического

знания?),

В.А.

Ядов

справедливо

указывает

на

важность

философской,

мировоззренческой

ориентации

социолога,

в

том

числе

на

то,

что эта

ориентация

«влияет

на

определение предмета

социологии».

Это

был

1990 г., и с марксизмом надо

было еще обращаться внешне почтительно, хотя

исподволь

уже

дозволялось

проводить

под

покровом

«поправок»,

«улучшений»,

«творческого подхода» все, что

угодно. В.А. Ядов тогда писал, что «марк-

систская

философская

ориентация

подсказывает

нам

иной

взгляд (чем

общепри-

нятый

в

марксистской

литературе.

— М.Р.) на истолкование предмета социоло-

гии,

ближе

к

диалектическому,

социально-историческому...».

И

далее

поясняет-

ся,

что

под

«иным»

автор

подразумевает

«вульгарно-материалистический

подход,

который

не

мог

не

возобладать

в

обстановке

бесправия

социального

субъекта»

и

«рассматривал

динамику

социально-структурных

изменений

как

следствие

разви-

тия производительных сил, т.е.

научно-технического прогресса»

[16].

Мы

опять

сталкиваемся с подменой. При

всех недостатках исследований по социальной

структуре

советского

общества

непосредственно

из

развития

производительных

сил

общества

социальная

структура

не выводилась. И не только потому, что это

противоречит

сущности

объективного

процесса,

донельзя

упрощает

его,

но

и

потому, что при таком подходе никак нельзя было бы объяснить, почему же

социальная

структура

советского

общества

столь

существенно

отличается

от

структуры

ряда

западных

стран,

находящихся

на

примерно

таком

же

уровне

развития

производительных

сил. Но тогда данный

автор

настаивал,

что

«мы

должны

сохранить

в

развить

марксистский

диалектико-исторический

подход»

(курсив мой. — М.Р.)

[17].

В

этом добром

пожелании,

однако,

не

случайно

выпа-

ло слово «материалистический)». В порядке

«очищения»

от

вульгарного

мате-

риализмапредлагалось«очиститься» отматериализмавообще.

Расшифровку

нового

видения

предмета

социологии

автор

дает

далее,

выделяя

«в

качестве

центрального

понятия,

ключевой

социологической

категории

область

субъекта» (курсив мой. —

М.Р.) [18]. При этом умалчивается о том, как быть с

объектом. Ведь эти две

философские

категории

неразрывно

связаны

между

собой. Если в природе до и без

человека

и

его

сознания

объект

может

сущест-

вовать, то

в

обществе субъект

мысли,

воли,

действия

всегда

предполагает

нали-

чие объекта, обладающего теми

же

качествами,

который,

в

свою

очередь,

выступает

как

субъект

по отношению к первому, становящемуся объектом.

Деятельность индивида, группы, данного

общества

в

качестве субъектов

истори-

ческого

процесса

предполагает

наличие

других

индивидов,

групп,

обществ

в

качестве

объектов.

Сущность

идеи

материализма

в

социологии

состоит

в

том,

что

в

результате

взаимодействия

субъектов

складывается

система

объективных

общественных

отношений,

которая

определяет

положение

каждого

из

субъек-

тов, егоинтересы, мотивыегодействий.

В другой статье автор более откровенен,

отказываясь

признавать

понятия

общественного

сознания

и

общественного

бытия

социологическими

категориями.

Если философия без них не

обходится,

то

«философски

ориентированная»

социология

может

якобы

обойтись:

«Основные

понятия

макросоциологической

теории, в отличие от философских категорий, —

не материя и сознание,

но

со-

циальная

структура

и

социальные

институты,

культура,

социальная

органи-

зация...»

(курсив мой. —

М.Р.) [19]. Субъективный фактор как

бы

«растворяет»

в