5. Доктрина и идеология
Нередко происходит смешение терминов доктрина и идеология. Однородность науки и доктрины исходит из теории правосознания, в которой выделяют эмпирический и идеологический уровни. На втором уровне располагаются и идеология, и доктрина. Тем не менее между этими явлениями существуют различия. Доктрина имеет, как правило, научное происхождение. Идеология может иметь и указанные источники, но чаще всего она возникает как отражение политических, групповых интересов.
При наличии определенных условий правосознание может превратиться в самостоятельную форму права, но данная очень ответственная метаморфоза может полностью блокировать реализацию других форм права*(15).
Оценивая соотношение этих явлений, нельзя упускать из виду советский опыт. Глубоко проник в сущность заидеологизированной правовой системы СССР Р. Давид: "Партийные программы и решения: не образуют право в собственном смысле этого слова. Однако их доктринальное значение неоспоримо, ибо в этих документах содержится изложение марксистско-ленинской теории в ее современном звучании по самым разным вопросам"*(16). Отметим, что подобный подход к документам государства, не являющимся законодательством, несколько сродни мнению Л.И. Петражицкого о наличии такого источника права, как публичное обещание. Ведь именно так следовало бы расценивать большинство лозунгов идеологического характера, провозглашенных Советской страной: построить коммунизм в 1980 году, повернуть реки вспять и многое другое. Эти гротескные примеры демонстрируют отсутствие связи между идеологическими декларациями и научными авторитетными произведениями.
Доктрина обычно имеет доказательства своих тезисов, она рациональна. Идеология больше адресована сознанию, она тяготеет к религиозным способам воздействия на общество. Сказанное, впрочем, не отрицает, что отдельные идеологические установки имеют доктринальное происхождение. Идеология выигрывает своей действенностью и эффективностью в регулировании общественных отношений. Это является следствием государственной поддержки. Но то, что презюмируется в идеологии фактом ее происхождения, для доктрины является перспективой, результатом, к которому она стремится, который она может завоевать.
6. Доктрина и правовой акт
Все без исключения доктринальные формы права отличаются от нормативных правовых актов. Это сравнение вообще едва ли имеет смысл. А для носителей идей этатического позитивизма сравнение иных явлений с абсолютно достойным правовым актом вообще неприемлемо. Данное соотношение приобрело актуальность достаточно недавно, так как советское государство не создавало актов, в наименования которых включалось бы слово "доктрина". Более востребованным названием для доктринальных актов оказалась концепция. В действительности, документы, имеющие в наименовании термин "концепция"*(17), мало чем отличаются от интерпретации законодателем слова "доктрина". Так, доктрина "представляет собой совокупность официальных взглядов на цели, задачи, принципы и основные направления обеспечения информационной безопасности"*(18), а "концепция: - система взглядов"*(19).
В Конституции РФ термин "доктрина" используется в связи с описанием полномочий Президента России. Оценку этому акту давал Конституционный Суд в Постановлении от 31 июля 1995 г.*(20), который пришел к выводу, "что военная доктрина не содержит нормативных положений". Это предположение сделало невозможной его оценку на предмет соответствия Конституции России. Мы разделяем мнение С.А. Карапетяна, что "данный вывод Конституционного Суда достаточно спорен... Дело в том, что военная доктрина - концептуально-политический документ - оказывается в принципе выше законов, ибо бессмысленно принимать соответствующие законы, если они будут расходиться с доктриной"*(21). Казалось бы, после столь недвусмысленной оценки интерес к доктринальным произведениям у правотворческих органов иссякнет. Но этот прогноз не оправдался. Наоборот, действующие сегодня концепции практически все приняты после 1995 года. Так, в 2000 году была утверждена уже упомянутая Доктрина национальной безопасности страны. Таким образом, законодатель продемонстрировал желание взять в свои руки формирование основных идей и взглядов новой государственной идеологии.
Однако доктрины и концепции как разновидность нормативного правового акта оказались не признанными судебными органами. Конституционный Суд РФ безапелляционно признал такого рода симбиоз не состоятельным. Тем не менее последующая правотворческая практика демонстрирует распространение практики принятия доктринальных документов.
Учитывая позицию Конституционного Суда РФ, доктрины и концепции любого органа не обладают нормативным действием, не могут учитываться судами в их практике, в том числе для установления соответствия им признанных видов нормативных правовых актов. В подобных условиях принимать доктрины и концепции - значит засорять пространство неясными произведениями. Более того, рассчитывать, что авторитет современного государства может сделать подобные документы действенными, нет никаких оснований, а судебной защиты они уже лишены. Поэтому необходимо принятие четкого государственного решения о судьбе нормативных правовых актов, обладающих доктринальным характером.