325 И пусть к удовольствию мародеров и спекулянтов-ме-

шочников закрыли наш единственный рынок (воображаю,

как они хохотали над «глупостями» Черкасского!), а в

продовольственных лавках пусто (да и откуда взять-то!)

и никаких коммунальных магазинов, а про детские пло-

щадки, верно, забыли, все равно, весна! — а весна, что

беда, и человек к человеку жмется! — барышни из Совдепа,

Копровуча и других страшных названий совсем нестраш-

ных учреждений, не дождавшись Пасхи, зарегистрирова-

лись в брачном отделе, товарищ Плевков переменил фа-

милию на товарища Румянцева, а Смётова вдруг посмот-

рела прямо.

С первыми теплыми днями закипела по дворам работа.

Да, Смётова была права: и вправду, какое-то всеобщее

потечение — потоп нечистот! — из оттаявших труб, с

загаженных площадок, из углов, из щелей, из пробоин —

текло.

В воскресенье по постановлению Домкомбеда назначена

была всеобщая чистка:

«— — — к 10 утра все взрослое население дома

обязано было явиться на работу: неявившихся — в ко-

мендатуру; докторские свидетельства недействительны».

Такая крутая мера до аннулирования докторских сви-

детельств у нас совсем необычно, но что поделать, иначе

невозможно:

ведь дом зальет и хуже будет — изволь высе-

ляться! — а куда? — везде то же — во всех

домах.

*

Скворцов вышел спозаранку.

Он пробовал заглянуть на площадку к чердаку, но

подступиться нечего было и думать —

это как на пожаре в дым и пламя!

А по лестнице стекало густыми ручейками, срываясь

тяжелыми каплями в пролетах — тому, кто вздумал бы

подняться наверх, непременно угодит в физиономию!

харк и плёв — —

326 На дворе уполномоченный и с ним матросы, вышед-

шие нарядно щеголями, подлинно «краса» среди всеобщей

голи.

Скворцова встретили весело: его чудесный случай у

всех в памяти!

Но сам-то он смотрел — в чем душа! — или его и

солнцем не проймет? Весь закутанный в какие-то шкурки,

а поверх вязаная женская кофта и шляпа — такую шляпу

в былые годы если на огород чучелой, не только воробьи,

ни одна ворона не полетит.

— Товарищ Назаров, — сказал какой-то из матро-

сов, — товарища Скворцова надо освободить.

И другие поддержали.

— Что ж, Макар Иванович, — согласился уполномо-

ченный, — работа с таким не помощь. Только вот товарищ

Терёхин проверять будет.

— Чего проверять? Раз освобождаем — наше решение

безапелляционно!

Но Скворцов не хотел уходить: —

он где-нибудь в кончике постоит с лопаткой —

он хочет со всеми —

он пойдет и площадку чистить неподступную —

со всеми.

— — —

Народ подходил, ежась и робко — из всех заледенелых

и теперь оттаявших квартир, из уплотненных комнат,

заваленных и набитых дрянью:

предстояло совершить невероятное — подлинно

чудесный случай, но без всяких голодных неиз-

вестных собак! — самим, непривычными к такой

работе руками: большинство у нас «бывшие бур-

жуи», т. е. бывшие служащие в конторах, а так-

же — свободных профессий.

Вышла и Смётова.

— Мерзавцы! — всю ее дергало и перекашивало, —

все разбежались! а нас заставили сортиры чистить!— — —

С 6-го этажа, если заглянуть во двор, ничего не увидишь,

только самую верхушку арки к воротам.