179 Современные легенды

ИСКРЫ

Тяжко на разоренной земле.

Родина моя!

Душа изболела.

«Если бы были такие могилы, куда бы клали

живых, — я лег бы».

Душа не острупелая, душа не задохнувшаяся в

мертвых тисках еще живая ищет чудес.

И в этом ее последнее спасение. Хочет воплотить

не бывшее, но всем сердцем желаемое и всем

духом требуемое.

Посмотрите, как бьется живая, как плясица-птица

в руках, и смотрится в ночь, не мелькнет ли?

Но нет света.

Ниоткуда не светит.

«Неразумная, есть свет! и этот свет вечно горит

изнутри, из тебя же самой!

Ты жаждешь, хочешь приблизить срок, твори же

из твоей мысли».

И вот восстал и бродит по Руси призрак великого

чаяния истинной веры, истинной свободы.

Если б поджечь цельным огнем, какие б запылали

костры!

Не костры, бессильные искры, как потухающие

угольки, сыплются по снегу и сверкают.

Там —

Как ложные звезды.

Я протянул руки —

И пали искры и обожгли мне ладони. XIII

РУКА КРЕСТИТЕЛЕВА

Соседка Анна Ивановна хорошая женщина, муж ее

солдат.

Частенько заходит к нам Анна Ивановна, и особенно

по утрам.

И всегда с новостями: о таком в газетах не пишут.

Как-то до Николы еще растапливаю я печку, — дымит

она у нас, не дай Бог! — сам на угольки дую, сержусь

на печку, что такая нерастопка.

Тут Анна Ивановна входит:

— Слышали, что во дворце-то?

— Еще что? — сержусь на печку.

— Руку разрубили.

— Какую руку?

— Предтечи, Крестителеву.

— Что вы говорите?

— Тесаком Крестителеву. Во дворце.

«Крестителеву!» Аи в самом деле, рука-то Предтечи

в Зимнем дворце, в дворцовой церкви Нерукотворенного

Спаса: в Зимний дворец привезли ее мальтийские рыцари

в дар императору Павлу. А шесть веков назад видели ее

земляки наши, паломники, в Цареграде. А в Царьград

попала она из Антиохии. А в Антиохию принес ее еван-

гелист Лука из Самарии. Вот какой долгий путь до Невы-

реки.

А какие бывали гонения! Но и в самые жесто-

чайшие, когда Юлиан велел сжечь тело Крести-

телево, руку, крестившую Христа, пощадил, не

велел трогать. Так и сохранилась. Сколько веков!

Рыцари уберегли.

— Нет, — говорю, — больше на белом свете рыцарей.

Вот беда!

— Вынули из раки и тесаком разрубили по суста-

вам! — все еще ужасалась Анна Ивановна.

А какие чудеса бывали!

Обложил Антиохию Змей, и такой ужасный, —

от страха помирали. И всякий день пожирал Змей

по непорочной девице. Сколько горя! А был в

Антиохии один купец, очень любил свою дочь,

181 И так не хотелось ему отдавать ее Змею. Настал

черед. Что делать? Пошел купец в башню, — в

башне хранилась рука Крестителева, — пошел

просить Крестителя, — все отказались, нет управы

на Змея, некому помочь! Помолился он Крести-

телю и как стал прикладываться, тайно сустав из

мизинца и выкусил. И уж ночью смело повел

дочь к Змею. Не боится Змея: сохранит Крести-

тель! А Змей уж пасть разинул, вот поглотит.

Тут купец косточку ему, что выкусил-то, да прямо

в пасть. А из Змея дух вон.

— Разрубили по суставам, и всякому досталось по

косточке, — продолжала Анна Ивановна, — Фирсова

солдата помните? Водопроводчик. Взял Фирсов косточку,

да себе в карман и сунул. А она карман-то и проела,

насквозь прожгла и ушла!

Анна Ивановна покачала головой, и в глазах ее засве-

тилось кротко:

— Видно, в недостойных руках была!

II

СВЯТОЙ КОВЧЕЖЕЦ

Вы знаете Сверчкова? — веселый человек. Со смеху

уморит, как начнет свои турусы. И легко с ним: никакой

притворенной скотины не чуешь, — осматриваться нечего.

В делах деловых человек незаметный, — маленький

чиновник и, конечно, никто его на руках не носил и не

понесет, разве на Смоленское. Впрочем, был и один грех:

нынче во время майских въездов, возвращаясь из Озерков,

вознесен был на руки и на руках высоко над головами

проплыл по воздуху от вагона через вокзал до автомо-

биля, — спутали с кем-то из эмигрантов, возвращавшихся

с тем же поездом из заграницы. Правда, вид у него

заграничный, и бородка зайцева.

•

Идет Сверчков по Старому Невскому.

Зима нынче выдалась теплая, и драповое его пальтишко

к самой поре.