510 И не поймал бы, если бы были ей ворота, но еще двое

в темном пересекли ей дорогу и схватил ее, улыбаясь под

истошный крик

— Дяден[ька], дяд[енька], отпусти!

— Оставь ее, оставь ее! — голоса из остановившихся

прохожих, к[отор]ые следили за всей этой сказочной прав-

дошной сценой.

И на лицах не было никакого удовлетворения, что вот

под полдень случилось то, что случалось только в тех

страшных сказках, которые любила эта несчастная дев-

чонка.

Я пересекал всю эту гоньбу, ни на минуту не задер-

жавшись, все видя и сердцем обращенный к той минуте,

которая, м[ожет] б[ыть] на всю жизнь перевернет душу

этой девчонки.

Последнее время думал много о всех событиях наших

и всего мира.

М[ожет] б[ыть] иначе нельзя. Нельзя, невозможно,

ч[то]б[ы] ч[еловеческ]ая порода добровольно пошла по-

другому в царство духа.

Надо насилие, огонь, надо устрашить, гнать человече-

ство.

Иначе нельзя, по косности своей не [может — зачерк-

нуто Ремизовым. — А. Г.] в состоянии человек сам своею

силою. Инквизиция огнем думала спасти душу человека;

а я думаю террором — уздой декретов — можно спасти

человечество] — вывести его на новую дорогу.

В переустройстве матерьяльн[ых] отношений матерьяль-

ное выставляется идеалом — материальным.

но это кажущееся по ограниченности человеческой,

путь же через матерьяльное к духу.

обвивается вокруг сердца, как язык и кровь течет из

сердца

Я больше не вижу небо.

Я вижу улицу, толкучку, торговлю и облаву

24.VIII.

Есть русские люди бессовестные, такие, как Роз. Тин.

Гор.

— " — и подл[ые]

26. VIII. Собственность не воров[ство], а собака на сене

511 но уничтожение собств[енности] требует высокого раз-

вития духа человеческого,

развивалось терпение

создают не идеи, а корысть

книжность ничего,

вино, корысть, торг[овля]

[1 нрзб.] (брови)

Нищие, а самовар есть [3 нрзб.]

Летопись моей жизни

30.IX. Утро. Иду за молоком в Петрокоммуну. Всякий

день дают. 1 бутылку за 32 р. Великое благодеяние. Но

я всякий день должен ходить с Троицкой на Адмиралт[ей-

скую] набережную] 12.

Больше никуда не выходил.

Когда шел, мысленно писал до ожесточения. Писал 1 сце-

ну из Китовраса, статью о Скоморохах (Огоньки) и Шум

Города (рассказ).

А вернулся — разбитый. Куда уж писать! Точно сожжен.

И только к вечеру восстал. Но тут принес Алянский

переписку Гершензона и Вяч. Иванова.

И до поздней ночи читали мы с Соломоном: он за

Гершензона, я за Вяч. Иванова.

1.Х. Утро. Вся душа переполнена. Сел бы к столу и писал:

А надо идти. Куда идти?

— В Петрокоммуну, все за той же бутылкой молока.

И это еще вовсе не означает, что вот я пришел и получил,

нет, я еще должен, как водится, подождать и вочередиться.

Без этого никакая добыча не дается и ничего получить

нельзя.

Сначала пошел в контору Г[р]жебину. Потолкался (ко-

торый месяц хожу выручать рукопись своего «Рва льви-

ного»). Сегодня там все сердитые. Поправил вывеску «га-

лоши» на «калоши» и пошел дальше. в Петроком-

муну. Первый холодный день. Иззяб. Из Петроком[муны]

с бутылкой вернулся домой и сейчас же пошел в ПТО

на Литейный. А вернулся совсем замороженный и посе-

ревший. И дома холодно.

Иногда мне кажется, что [больше] уж не выдержу —

я, ведь, совсем обескровленный, и если держусь на ногах,

когда весь валюсь, то только упорным духом своим. Ве-

512 чером писал расск[аз]. И окончили с Соломоном переписку

Гершензона с Вяч. Ивановым.

2.Х. Утро. Ой, как холодно сегодня. Все окно запотело.

Снег шел. Пошел в Балтфлот прикреплять карточку С. П.

Из Балтфлота в Дом Ученых. И опять беда: не ту карточку

принес: надо желтую, а я зеленую. Слава Богу, что в

Б[алт]Ф[лоте] хлеба выдали. С хлебом вернулся домой и

сейчас в ПТО на Литейную. А из ПТО в кухню. После

обеда пришел Алянский с рассказом о Уельсе, как Уельса

чествовали в Д[оме] И[скусств] — телятину ели с шоко-

ладом.

— Уельс шоколаду не ел!

Писал «Шум города».

Поздно вечером пришли С[оломон] Г[итманович] и

В. П. — расправляли серебро для игрушечной стены моей.

Потерял я мундштук — большое несчастье.

Упала лампа и разбилось стекло — не знаю, где и

достать теперь.

Лопнул горшок из-под каши — где такой добудешь.

И что это такая напасть — все бьется!

3.Х. Сегодня воскресенье. Никуда не идти. Какое счастье!

Упала тарелка старинная и пополам, а с тарелкой и

ваза из-под цветов — отлетели края.

Весь день писал. Кончил и переписал «Шум города».

Заходил после обеда Замятин, принес мундштук. И телефон

исправили — две беды прошли.

Что-то Соломона нет — 12-ый час. Устал я сегодня,

но эта устал[ость] моя благословенна.

4.Х. Раннее утро. Ясное. Из противопол[ожного] дома

вынесли гроб некрашенный деревянно-желтый, поставили

на дроги — лошадь рыжая. Только священник серебряный

в серебряной митре. Кого это повезут? Какая-то старуха

плачет. Лития — вечная память. Возница-мальчишка сел

на дроги и повезли — —

И ладан проник через мое окно.

Во сне видел Бориса Гитм[ановича Каплуна]. Весь в

сером мышином мягком. Показывал мне [1 нрзб.] узкие

и [1 нрзб.] яблочный. Потом я очутился на лугу, нагру-

женный, продовол[ьственными] карточками и удостовере-

ниями. Но какого-то главного у меня не было. И я все

схватывался и ахал.

513 Потерялись мячик и перчатки. Мячик я нашел, а пер-

чаток нет.

Пора. Куда?

— В Петрокоммуну за молоком.

По случ[аю] понедельника] молоко запоздало. Велели

прийти попозже. Ладно. Ничего не поделаешь. Пошел в

Толмачевск[ий] университет. А оказалось, что занятия

отменены (не все еще съехались) и приходить мне не

надо было. Пошел в Отдел Управления]. В редакции

никого не застал. Рукопись оставил какой-то барышне и

в Дом Ученых. С лестницы на лестницу, добился-таки [и

мне выдали. — зачеркнуто Ремизовым. — Публ.] толку,

но казначей куда-то вышел и заплатить деньги я не мог.

А когда будет, неизвестно. Пошел опять в Петр[о]ком[муну].

Получил бутылку. И назад в Д[ом] Уч[еных] ждать каз-

начея. Казнач[ея] я все-таки не дождался, и заплатил

деньги какой-то барышне около казначейской комнаты

сидящей. И больше у меня денег ни копейки. Есть цепочка

серебряная. Больше ничего. Вернулся домой и пошел в

ΠΤΌ. Заседание было сердитое. Очень горячился и когда

вышел, показалось очень холодно. А погорячился из-за

плёва человеческого — отголоска вечера в Д[оме]

И[скусств] с Уельсом.

Соломон принес пуд иностранных газет. Алянский при-

шел с Н. А. Павлович — в первый раз. Шапошник[ов] —

[без стихов] за повинностью: отдал примус. Ал. Вас.

«по-прежнему молчал». Разбирали альбомную запись Уэлл-

са Алянскому. Какая мудрость в каждой строчке!