416 Мимо, Каин, в бесплодные пустыни!

Нет конца проклятию твоему.

И где укрыться тебе? Как скроешь ты свою проклятую

печать?

Там и там и там — повсюду — тянутся руки.

— Вернись, вернись! Брат мой, прости меня. Прости

и себя. Нет разделения, нет злобы, одна есть любовь. Не

убивай себя. Я брат твой. Не убивай меня. Пробуди

жалость в сердце своем. Брат мой, пожалей себя. Пожалей

и меня. Ненависть свою сожги на горючем костре скорби

мира всего из любви, осиянной крестом. Или умри. Нет,

прокляни проклятие свое, смирись и живи. Один путь и

нет другого пути и нет большего счастья, как прощение,

и нет другой жизни, как милосердие. Смирись, и кайся,

не передо мной, кайся перед Богом. Он остановит твой

путь. И скажешь: «здесь я, здесь поставлю дом мой!» И

цветы зацветут под ногами твоими, благословен будет

труд твой, земля даст плод и в изобилии смягчится сердце

твое. И ты скажешь: «вот я, вот Бог мой предо мной!»

Коснешься коленами родного праха, лбом своим прекло-

нишься на вержение камня и поймешь, что отрекшись

прошлого, стал ты в истине, — достиг свободы — про-

светлел дух твой, и поймешь все зло, совершенное тобой,

и забудешь о всяком зле.

И великий дух уведет тебя в пустыню, там встречу

тебя. —

— Я брат твой! —

— и слезы потекут —

— и слезы потекут — —

— вода живая. — * * *

Горе тебе, русский народ!

Твое царство прахом пошло. Все народы нахмурились,

тускло глядят — никто не верит тебе, не слушают красных

слов верховодчиков.

Погибает большая страна.

И нет ей спасения.

Правый сосед режет справа, левый слева — последний

конец.

417 Все, что веками скопилось, расхищено, расточено.

Пропадет пропадом.

И не ради стяжания прибыли своей хлопочешь ты, а

так: что рука захватила, то и тащит, — так, — само

собой. А что тащить — нужно или не нужно, после

разберешь: не нужно, так и покинешь на первом ночлеге.

И все куда-то бегут.

Каин бежит.

*

Горе мне, братья! Горе тебе, русский народ!

Правили Русью, большой землей, православные цари —

сияли золотые венцы. Грешный ли царь, праведный, все

царь и дело его царское. Грешным царем Бог народ карал,

праведным подкреплял правду Божию.

Нелегко быть под праведным, а под грешным, под

простецами и концов не найти.

И вот кончилась царская крепь.

Стало безвластие.

А люди те же: как с царем были, так и без царя есть,

люди те же — людишки и холопы — темь и убожест-

во — и силы нет мочи управиться.

Вот и управили русское царство вконец.

Тут и гибель пришла.

Народ, как медведь, зарычит, а те верховоды с перепугу

коверкать.

И нет конца разрушению.

Сузилось русское царство, угасает. Охватили края жад-

ные соседи, три моря выпили.

И осталась Русь речная.

Русь моя, как была ты в младенчестве, в том же уборе

ты.

Нет тебе выхода.

Нет и спасения.

Не пробудишься ты от смертной дремоты своей, не

подымешься ты во весь свой рост.

Кличет последний вражий клич — готова гибель пос-

ледняя — хотят снести голову, резать сердце из твоей

белой груди.

Русь, ты, как конь с разбегу с ног сплеченный, ты

наземь грохнулась, разбита лежишь.