364 Пора подвезти зимним путем и поставить у Соляных

амбаров: плиты с Тосенских заводов, кирпич с Казны.

Будет, все будет, но не так скоро: невозможно, не

поспевают!

Послано письмо за «подписанием Алексея Михайловича

Черкаского» к архитектору Онарлеусу: Онарлеус этим ве-

дает.

Если есть воля, а этот дар есть и величайший, воля

всесильна, такая на своем поставит:

— лежебок вскнутнет, лодарей за шиворот в

работу, с таким несметным богатством — Рос-

сия! — это не то, что Голландия или там —

только бы мастеров, и все на работу! и все мож-

но — города, дворцы, мосты —

А строит мост через Мойку А. Девиевр, в помощни-

ках — Василий Туволков.

II

МЕЛЬНИЦА

Сквозь туман петербургский вижу, как в Копорье, Ду-

доровке, Стрелиной рубят леса. И сквозь сосны, ели,

березы — мельницы. Круть мельничная, шум воды, вой

ветра.

Мельницы — крупяные, мучные, соломосечные, мас-

леные, цементовые, каменотесные.

Вода и ветер — единственный двигатель, мельница —

фабрика.

Сквозь туман петербургский видится — валят леса,

крутят мельницы — взгорыхнуло! — неугомонная воля —

новая Россия.

В Красном строит цементовую мельницу архитектор

Ягон Кристьян Ферстер. Заведует стройкой — Евсевий

Савинков.

Савинков должен достать все припасы — весь матерьял:

приискав, приторговать сосновые леса; дуб, липу,

а вместо кизиля и пальмы, зенгауту, напилив,

перевезти из Петербурга от Зенбулатова, железо

и сталь — из Казенных амбаров от Баранцова,

365 Железный вал, гвозди, шипы, железную доску

«против моделей» с Оружейного двора от Арзу-

хина, медные орехи — от архитектора Микетия.

И все надо «непременно» и «немедленно».

А мельничный крепкий камень сделают в Красном

каменоломщики.

Дьяк Лука Тарсуков, дьяк Петербургской Городовой

канцелярии, скрепив указ, отдал самому Савинкову и

другие указы ему же — к командирам: к Зенбулатову,

Баранцову, Арзухину.

Лука Тарсуков знает! — и не одну только свою указную

канцелярию.

— Когда в драке бьют по морде, — говорит он Са-

винкову в напутствие, — это ничего, подживет, а когда

при этом крушат и вещи, это уж чего. Морда мордой и

останется, а от вещи дребезги, куски, — пропало! А вещь —

это — дух живой! И за это мало по морде.

А на взморье в избе — пять бумажных окон! — гудит

ветер:

тысячу лет гулял здесь на воле, а теперь и его

в работу — изволь колеса вертеть.

— Сшибануть разве — —! стройку?

III

БРОНШТЕЙНОВА ВЕДОМОСТЬ

И опять беда —

Петр спрашивает Кишкина:

— Зачали ль кровли и потолоки в Момплезире

на палатки делать?

Семен Кишкин бывалый человек, курьером ездил от

Петра к царевичу Алексею, не моргнул, ответил:

— Зачали.

Или с перепугу такое выскочило.

Какой там зачали!

«Полатный мастер» архитектор Браунштейн — еще в

прошлом году требовал матерьял крыть кровлю и на

подбойку потолоков (потолков) и на пол в малых палатках

в Монплезире, четыре месяца прошло, а ничего еще не

отправлено.

366 Кроме того Петр затеял сделать два люст-гауза, и надо,

чтобы к весне было все кончено (всеконечно), а нет ни

досок, ни бревен.

А в Петербурге все имеется:

замки и петли — в Казенном амбаре,

«доеные припасы» — на Охте,

а если каких досок нет, можно взять от Мошкова

за деньги.

— Мастеровые люди и арестанты помирают с голоду

без провианта!

Вот она беда какая.

IV

БЕЛЫЕ МЕДВЕДИ

Борис Неронов пишет князю Алексею Михайловичу

Черкаскому.

Не своей рукой пишет Неронов, — доброписец из XVII

века строчит! — своеручно он только подписывается.

И только однажды —

о веревках в сад Его Величества для обвязывания

елей —

за подписью пристягнул:

«отпусти спешно!»

Но и со слов писаное — живо.

Неронов послал Кишкину в Петергоф подъем (лебедку),

для подъема фигур, а потом не раз писал и при встречах

напоминал Черкаскому, чтобы вернули подъем. И вот

промешкали — спрашивает о подъеме государь, а подъ-

ема-то нет! —

— для милости Божьей, пошли сегодня!

Не дай Бог: схватится опять, быть грозе.

А так все мирно и тихо.

Надо две кожи — красную и сыромятную, сибирского

татарина для уборки (убирания), больших собак —

— которых не потеряем!

Надо досок —

— на дело в сад государыни царицы лавок.

Надо железной проволоки «против образца» —

— для дела клетки.

367 У птичника Симона Шталя в птичнике завелись кана-

рейки — это клетка для канареек. А скоро будут и

«красные вороны».

Кожи, доски, проволоки, веревки отпустят из Казенных

амбаров от Якова Шатилова и Заборовского.

И для медведей веревку — шестьдесят сажен веревок —

от Заборовского ж:

— велено изготовить четырех медведей белых к свадь-

бе.

Чья свадьба? кого Петр выдает замуж? — надо свадьбу

сыграть не как-нибудь, надо чтоб —

— с белыми медведями!

— Весь Петербург белыми медведями!

V

ВИНО И ТАБАК

Вино и табак — вещи соблазнительные.

О происхождении и вреде их столько написано, что

ей-Богу ж ничего и не придумаешь.

Петр — первая табачная пора у нас в России:

на табак была мода и создавались легенды и

были свои мученики.

А табак не такой был, не эта вот моя смесь —

куриный помет со мхом — Huhner Unrat mit

Moos, на этикетке птичка!

а горлодер — голландский.

Курил его князь Дмитрий Михайлович Голицын (теперь

на Руси и князья перевелись, одни остались «обезьяньи»)

и сам директор над строениями оберкомиссар Ульян Аки-

мович Синявин и его брат комиссар Федор Синявин.

Вино же в России искони — от Бахуса.

И первый его слуга — царь Петр.

Да и государыня Екатерина Алексеевна не брез-

говала.

368 А уж приемщику Савинкову и сам Бог велел.

Простое вино курилось дома — с Водочного

двора принимайте, не простое же заморское из

Голландии Любе доставлял.

VI

ПО ПУНКТАМ И СВЕРХ

Кончилась великая северная война.

С 1721-го — самая горячая стройка, заканчивают ра-

боты, начатые в войну.

Главные работы в Петергофе, — в «Питере» по-сокра-

щенному.

Генерал-архитектор Леблон, строитель Петергофа,

Стрельны (Стрелиной мызы), Дубков, помер от оспы. На

его месте — «полатный мастер голанец» архитектор Бра-

унштейн.

Работы делаются по «пунктам» Е. И. В. и «сверх

пунктов» — в совете мастеров:

— как покажет полатный мастер голанец —

— как Мишель присоветует —

— с позволения Мекентива.

Директор над строениями оберкомиссар Ульян Акимо-

вич Синявин. Под ним в Петергофе комиссары: Павлов,

Карпов, Елчанинов и русский архитектор М. Г. Земцов.

Лето 1723 года.

Уж кроют свинцовыми досками каскады, площадку

перед малым гротом, палаты в Монплезире.

Фонтанный мастер француз Полсолем (Солем) изготов-

ляет эти доски: в амбаре, где работает столяр Фарсуар,

поставлены станы.

Кровельный мастер — швед Константин Генекре.

Поялыцик — Потап Басемщиков.

А Монплезир кроют железом и сверх наметом —

— дабы от дождя какой вреды не было.

Еще одно лето работы и не по «пунктам», а уж

«сверх» — свинцовой крышкой покроют самого и намета

не надо: вреды бояться нечего.

Спешат вовсю — «к празднику», «чтобы не упустить

удобного», «к пришествию» — одно лето осталось!