Тема 12.

Журнал Экономист 2009 № 7

ТРАНСФЕРТНЫЕ ЦЕНЫ -

УСЛОВИЕ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ

Концентрация и централизация капиталов, наблюдаемая в мировой экономике за последние десятилетия, предопределила появление крупных бизнес-структур в форме холдингов, ФПГ, ТНК и прочих финансово-промышленных альянсов (стратегических корпораций), построенных по вертикально-интегрированному принципу. Эти корпоративные структуры выступили серьёзной конкурирующей государству силой не только в экономике, но и в качестве политической силы, которые способны диктовать условия и оказывать непосредственное влияние на социально-экономическую политику и имидж страны. Власть призвана контролировать и координировать деятельность таких корпораций, что предполагает теоретическое осмысление сложившейся ситуации и разработку доктрины, которая легла бы в основу специальной дисциплины - мезоэкономики со своими категориями и закономерностями. Предмет её изучения - экономический анализ непрерывного технологического цикла от добычи исходного сырья до получения и реализации готового конечного продукта (ГКП), как самостоятельного объекта исследования. Все промежуточные звенья, составляющие технологическую цепочку, подчинены конкретной цели - способствовать созданию благоприятных условий для прохождения продукта-полуфабриката от одного производственного звена к другому с наименьшими затратами.

Непосредственным порождением бизнес-структур, основанных на производственной кооперации, выступают внутрикорпоративные, или трансфертные цены, отражающие объективно-естественную реакцию на сложившуюся в экономике ситуацию. Считается, что эти цены способны активно влиять на развитие бизнеса, поскольку любые новые организационно-управленческие структуры создаются для снижения трансакционных издержек. По своему положению трансфертные цены - промежуточные цены или цены полуфабрикатов одного из звена технологического цикла. Состав элементов, входящих в трансфертную цену, определяется правилами минимизации собственно-непосредственных издержек данного технологического звена: в первую очередь это затраты на оплату труда непосредственных исполнителей и на приобретение энергоносителей, которые реально расходуются и уничтожаются в данном производственном процессе, а исходный материал либо извлекается из природы, либо поступает в качестве давальческого сырья. Наибольший эффект от трансфертных цен будет достигнут в том случае, когда их величина приблизится к возможно минимальному уровню. Остальные издержки производства учитываются головной фирмой (центральным заказчиком) по согласованным нормативам.

Практика трансфертного ценообразования в России встретилась с активным противодействием со стороны Минфина. Такие цены не вписываются в нормы действующего законодательства и представляют реальную угрозу по сокрытию части прибыли, подлежащей уплате в месте расположения хозяйствующего объекта. Не удивительно, что одной из главных задач налоговой службы на ближайшие годы останется борьба с трансфертным ценообразованием, поскольку, как отмечается, эта самый важный и нерешённый вопрос налогообложения. Но почему борьба, а не сотрудничество во имя содействия развитию общественного производства?

На произошедшие в сфере материального производства изменения бизнес отреагировал своевременно, включив в свой арсенал трансфертные цены. Позиция Минфина на новые реалии осталась на уровне оценки отдельного экономически самостоятельного предприятия, как основного объекта налогообложения. Вертикально-интегрированные холдинги, как самостоятельный качественно-количественный объект анализа, предполагают использование соответствующего инструментария, который должен отличаться от действующих правил налогообложения, разработанных для хозяйственных структур, представляющих отдельные звенья в технологической цепочке по производству ГКП.

Длительное противостояние Минфина и РСПП, относительно методики применения трансфертных цен, не привели стороны к сближению позиций. Минфин основывается на необходимости строгого соблюдения норм действующего законодательства, которое разрабатывалось под конкретные условия хозяйствования, когда в экономике доминировали экономически самостоятельные предприятия с определённым местоположением. Уступки со стороны Минфина, относительно возможности использования трансфертных цен, увязаны с дополнительными требованиями в части уточнения правил по доначислению налога на прибыль и более тщательного выяснения связей между взаимозависимыми лицами. С этой целью предлагается дополнить первую часть Налогового кодекса целым разделом из шести глав, что позволит с необходимой полнотой контролировать трансфертные цены. Реализация этого плана приведёт к наделению налоговых органов розыскными функциями, что для противодействия коррупции вполне допустимо и оправдано. Но необходимо признать, что «уступки» Минфина трудновыполнимы, они отвлекут с той и другой стороны значительное количество материальных ресурсов и сил квалифицированных специалистов, но достижение положительного результата для общества в целом представляется крайне сомнительным. Расширение функций налогового контроля приведёт к усложнению общественных отношений и росту общих издержек производства, выходящих за рамки разумной необходимости. Материальные и моральные потери общества от претворения в жизнь задумок Минфина окажутся невосполнимыми, а упущенная выгода будет налицо. За упущенную выгоду по вине исполнительной власти она должна нести материальную и моральную ответственность. К сожалению, реальный сектор экономики юридически не готов предъявлять требования к исполнительной власти относительно возмещения упущенной выгоды.

Главный недостаток предложений Минфина в том, что его шаги не нацелены на достижение приемлемого для общества решения, в чём и состоит их бесперспективность. Предлагаемые мероприятия можно считать попыткой надеть старую одёжку на выросший объект хозяйствования, принявший образ всесильного монстра. Становлению и развитию холдингов с вертикально-интегрированной структурой следует не противодействовать (ставить палки в колёса), а необходимо всемерно содействовать и поощрять их деятельность в интересах всего общества.

Не лишены недостатков и предложения РСПП и других общественных организаций относительно проблемы трансфертных цен. Их позиция не исходит из защиты общегосударственных интересов, то есть из беспроигрышного варианта: считать трансфертное ценообразование в качестве объективного и позитивного фактора общественного развития, позволяющего обеспечить больший эффект для общества в целом относительно предлагаемых Минфином профилактических мер. Поддержка бизнеса на основе трансфертного ценообразования соответствует стратегии долговременного экономического развития и является политической задачей государства, а мероприятия по доначислению налога на прибыль и учёту взаимозависимых лиц - рутинная техническая функция. В данном вопросе придерживаемся положения: реальный сектор экономики первичен и представляет объект, под который должно подстраиваться налоговое законодательство, поскольку именно он обеспечивает общество реальными благами.

В сложившейся ситуации достичь консенсуса относительно трансфертного ценообразования маловероятно из-за существенного расхождения исходных позиций сторон. Конфликт интересов имеет не частный, а методологический характер, выходящий за рамки внутриведомственных инструкций и корпоративных интересов. Решение проблемы трансфертных цен относится к обеспечению стратегических интересов всего общества; только доказав неоспоримые преимущества от их использования, удастся переломить ситуацию и выйти на решение вопроса. При положительном результате практической выгоды от использования трансфертных цен позиция Минфина потребует корректировки.

Преимущества и выгоды от применения трансфертного ценообразования проиллюстрируем на условном примере.

Предположим, что в состав холдинга входят пять предприятий (руда - металл - прокат - детали - машина). Каждое производственное звено, - в данном случае экономически самостоятельное предприятие, - присоединяет к основному материалу собственные затраты в размере 1-го млн. руб., то есть с каждым переделом стоимость продукта увеличивается на эту сумму, а стоимость ГКП (машины) составит 5-ть млн. руб. Но для обеспечения нормальных условий функционирования непрерывного технологического процесса потребуется постоянно иметь в обороте не менее 15-и млн. руб., так как каждое предприятие вынуждено приобретать продукт предшествующего звена за его полную стоимость. (Это без учёта средств на оплату НДС и выплат процентов за кредиты, суммы которых необходимы для оборота). Если экономически самостоятельные предприятия представить в виде простого товарищества, заключивших договор о совместной деятельности с одним расчётно-финансовым центром (РФЦ), то общая сумма денежных средств, необходимая для внутри технологического оборота, ограничится собственно-текущими издержками в размере 5-и млн. руб. Учитывая, что РФЦ располагает консолидированным бюджетом и это позволяет ему взять на себя частично или полностью расчёты с бюджетом, аккумуляцию средств для развития производства, оплату услуг по лизингу и ряд других организационно-управленческих функций, то относительно традиционного способа функционирования, общая потребность в денежных средствах сократится в ещё большей степени. Следствием применения трансфертных цен становится значительная экономия собственных денежных средств предприятий.

Не секрет, что суммы амортизации и прибыли в условиях острой нехватки оборотных средств, не выполняют предназначенную им роль источников по воспроизводству средств труда. Положение изменится при использовании РФЦ для аккумуляции свободных денежных средств предприятий, объединённых договором о совместной деятельности. Управление финансовыми потоками посредством РФЦ позволит принципиально по-иному решать не только проблему обеспечения оборотными средствами, но и своевременно производить расчёты с бюджетом и накапливать средства для осуществления инвестиций. Наличие консолидированного бюджета автоматически снимает и проблему трансфертных цен.

Рассмотренный пример позволяет понять природу эффекта, который достигается за счёт создания благоприятных условий для прохождения полуфабриката по технологическому циклу. В данном случае задействованы не материальные, а организационные факторы и на их основе оказалось возможным высвободить из оборота значительное количество денежных средств. Перед нами – резерв неиспользованных возможностей по снижению издержек, который лежит на поверхности общественных отношений и им необходимо воспользоваться в первую очередь. Но на практике имеем обратную картину: со стороны Минфина отсутствует понимание и поддержка трансфертных цен как инструмента, способного обеспечить получение эффекта в масштабе всего общества. Трансфертное ценообразование, представляя общегосударственную значимость, необходимо вывести из компетенции Минфина и передать под контроль и управление экономическому блоку правительства, ответственного за развитие экономики страны как системы в целом. Здесь уместно напомнить одно из четырёх правил налогообложения, сформулированных А. Смитом: способ сбора налога не должен препятствовать процессу производства.

Если вертикально-интегрированная структура холдинга способствует снижению издержек производства и в результате обеспечивается экономический эффект, то под такие условия производства должна подстраиваться налоговая система, поскольку она выполняет подчинённо-техническую роль, а не созидательную функцию. Вся логика хозяйственной деятельности исходит из рационального подхода к достижению экономической выгоды. Космополитизм бизнеса в том и состоит, что его родина там, где ему легче и проще добиться большей экономической эффективности и тем самым увеличить область своего присутствия на рынке. Для холдингов, располагающим консолидированным бюджетом, окажется возможным обеспечить накопление собственных средств для осуществления инвестиций. Уменьшение количества заёмных средств автоматически приведёт к снижению издержек производства, а, следовательно, и к сдерживанию инфляции, повысится конкурентоспособность выпускаемой продукции, что будет способствовать освоению новых рынков.

Претензии Минфина к холдингам в отношении трансфертных цен далеко не безупречны с точки зрения логики. Холдинги, построенные по вертикально-интегрированным схемам, по своей технико-технологической структуре подобны экономически самостоятельным предприятиям, имеющим в своем составе ряд последовательно-параллельных производственных участков (цехов) и один финансово-экономический орган. Внутри такого предприятия полуфабрикат движется от одного участка к другому в соответствии с технологическим паспортом, в котором регистрируются выполняемые операции и ведётся учёт цеховых затрат. Это внутрипроизводственные цены и в них не учитываются основные материалы, амортизация, прибыль, налоги и прочие трансакционные издержки. Но данное обстоятельство не является основанием для деления такого предприятия на отдельные экономически самостоятельные производства с целью сбора с каждого из них всех причитающихся по закону налогов. Более того, подобная попытка сделать это со стороны самого предприятия будет пресечена налоговым органом в корне, если таким образом попытаются уменьшить налоги в результате перехода на упрощённую систему налогообложения. Но деление экономически самостоятельного предприятия, в соответствии с общими принципами налогообложения, на отдельные хозрасчётные единицы, поставит их существование под вопрос: потребуется значительное увеличение оборотных средств для обеспечения условий по их нормальному функционированию. Ситуация с налогообложением холдингов, по существу, ничем не отличается от налогообложения отдельного экономически самостоятельного предприятия. Изменилось месторасположение производств, каждое из которых остаётся звеном по производству полуфабриката в едином технологическом цикле, предназначенным для изготовления ГКП. Сложность взаимоотношения государства с холдингами обусловлена другой причиной, рассмотрим её.

В собственность частных лиц перешли отрасли, определяющие экономико-финансовый потенциал страны, что не может быть оправдано ни с политической, ни с экономической, ни с нравственной точки зрения. Контроль за финансовыми потоками и экономическим состоянием таких бизнес-структур необходим со стороны государства для исключения последствий, способных нанести ощутимый урон всему обществу. Приоритет государства во взаимоотношениях с крупным бизнесом вызван защитой общественных интересов, в чём и состоит необходимость создания партнёрских отношений власти со стратегическими корпорациями. Участие государства в деятельности холдингов не предполагает ни финансовых, ни имущественных вложений, - его роль в уставном капитале ограничивается предоставлением «разрешения-лицензии» на занятие данным видом бизнеса и на создание стратегических корпораций, построенных по вертикально-интегрированному принципу. Доля государства в уставном капитале таких консорциумах должна быть определяющей. Логика здесь предельно проста: капитал частный, а природные ресурсы - общественные, то есть общенародные. Речь идет о создании частногосударственных партнерствах. За большие преференции, предоставляемые холдингам, естественно следуют ограничения в степени выбора свободы действий и в публичной ответственности лиц, причастных к принятию управленческих решений. Вопрос же распределения общей суммы дохода (Кеш Флоу) - это технический вопрос, подлежащий специальному обсуждению. Принятие такой концепции не имеет ничего общего с огосударствлением (национализацией) хозяйственных образований.

Рассмотрим возможное развитие событий в случае непосредственного участия государства, как одного из собственников, в управлении корпорацией на примере «Мечела».

"Одна из металлургических компаний продает сырье на внешние рынки дешевле, чем по внутренней цене",- напомнил суть обвинений премьер. По его словам, при внутренней цене коксующегося угля в 4,1 тыс. руб. за тонну "компания" продавала его своим швейцарским офшорам по 1,1 тыс. руб. за тонну с тем, чтобы затем продавать его рынку по $323. "Это снижение налогооблагаемой базы и уход от налогов внутри страны, создание дефицита на внутреннем рынке, рост цен на металлургическую продукцию, который отражается в цене товаров по всему спектру",- вынес свой вердикт "Мечелу" премьер. (см. «Ъ» от 29. 07. 08 г.).

При участии представителей государства в холдинге (речь, безусловно, идёт не о чиновниках, а об экспертах с оценочными функциями) возможны различные сценарии по разрешению ситуации.

Вариант 1. За тонну коксующего угля при цене $323 в швейцарском офшоре можно выручить 8,7 тыс. руб. за тонну (при стоимости одного долл. в 27 руб. на тот момент). Разница в 4,6 тыс. руб. (8,7 - 4,1) по рекомендации одного из собственников и в досудебном порядке перечисляется в бюджет, естественно умноженная на количество проданного продукта.

Вариант 2. «Мечел» с согласия собственников продаёт уголь своим швейцарским офшорам по 1,1 тыс. руб. за тонну с тем, чтобы затем продавать его на рынке по $323. Вырученные средства идут на приобретение имущества конкурирующих предприятий или на закупку необходимого оборудования, или для захвата рынка конкурентов и уменьшения сумм НДС, предъявляемых бюджету.

Все решения определяются конкретными обстоятельствами, а количество вариантов не ограничено - было бы желание их обсуждать и реализовывать в интересах компании и общества. При отсутствии правовой базы для разрешения конфликтных ситуаций власть будет постоянно выступать в роли МЧС, что говорит о несовершенстве действующего законодательства.

Взаимоотношения государства с холдингами предполагают разработку соответствующей нормативно-правовой базы, которая должна учитывать особенности функционирования корпораций, использующих консолидированный бюджет и наличие единого РФЦ, охватывающего весь технологический цикл по производству ГКП. На изменившиеся в общественном производстве условия должна отреагировать налоговая система. Например, для малого бизнеса было принято специальное законодательство в виде упрощённой системы налогообложения и налога на вменённый доход. Аналогичная ситуация назрела и в отношении налогообложения холдингов с учётом взноса государства в уставной капитал в виде нематериальных активов; здесь также необходим специальный подход, который в полной мере учитывал бы интересы общества от использования трансфертного ценообразования. Участие государства в бизнес-структурах предполагает разработку специальной стратеграммы их развития и принятие обоснованных совместных решений в части налогообложения.

Для стран с большой территорией и значительным количеством технологических переделов государственная поддержка трансфертных цен является необходимым условием успешного общественного развития и завоевания лидирующих в мире позиций. Россия, обладая во многих областях всей цепочкой переделов, обязана воспользоваться трансфертным ценообразованием как своим главным конкурентным преимуществом. Использование трансфертных цен - это не прихоть бизнеса, а адекватный ответ на веление времени. Где и как использовать вертикально-интегрированные холдинги покажет практика. Некоторые из них создаются, например: электроэнергия - глинозём - алюминий - самолёты; другие должны возникнуть для исключения повторения кризисных ситуаций: нефть - авиационное топливо - самолёты и их эксплуатация. Холдинги, как крупные хозяйственные структуры, необходимые обществу, а их наличие - залог успешного продвижения продукта на мировой рынок: наличие мировых ТНК тому неоспоримое свидетельство.

Реализация выдвинутых предложений предполагает иметь полноценное законодательство о совместном договоре простого товарищества как целостной системы. Без непосредственного государственного участия по поддержке и продвижению в жизнь трансфертного ценообразования - решение данной проблемы затянется на многие годы.

Некоторые замечания относительно действующей в России системы налогообложения.

Все налоги как прямые, так и косвенные имеют различную степень взаимовлияния. Налог на прибыль в этой системе занимает особое место: его начисление и уплата воспринимается как наказание за хороший результат деятельности относительно убыточных и малорентабельных производств. Вполне естественно желание уменьшить налогооблагаемую базу, что повсеместно и наблюдается в общественном масштабе за счёт включения в себестоимость различного рода трансакционных расходов, что в полной мере могут позволить себе монополисты. Воспроизводство сложившейся ситуации должно быть ограничено определёнными пределами и нормативами. Обратим внимание на новую ставку налога на прибыль в размере 20%. На чём основываются расчёты Минфина: если желанием наполнить бюджет, то данный подход неправомерен, поскольку «желание» не является научным обоснованием; если надеждой облегчить жизнь реальному сектору экономики, то этот шаг не способен привести к улучшению ситуации. И вот почему. Естественно предположить, что амортизация совместно с прибылью предназначены обеспечить потребность в инвестициях как для простого, так и для расширенного воспроизводства. Но практика неопровержимо доказывает обратное: повсеместно и на всех уровнях остро ощущается нехватка денежных средств даже на оборотные средства, не говоря уже о средствах для инвестиций в основной капитал. Возрастной состав основных фондов в народном хозяйстве России достоверное тому подтверждение. Государство, отбирая пятую часть прибыли и не предоставляя инвестиционных льгот (амортизационную премию), подталкивает предприятия к необоснованному заимствованию денежных средств. Необоснованному заимствованию по той причине, что реальным создателем дополнительной ценности в обществе являются промышленные предприятия, а не банки и прочие финансовые структуры. Современная налоговая система России построена таким образом, что реальный сектор экономики вынужден заимствовать под недопустимо высокие проценты, по существу, свои собственные средства, которые он в качестве авансовых платежей вынужден ещё до реализации готового конечного продукта перечислять в банки и бюджет. Сложившееся положение нетерпимо, поскольку угнетает производство. Исправление ситуации связано с уменьшением ставки налога на прибыль в разы при соответствующем увеличении налога на имущество. Одновременно предполагается введение налога с продаж или налога с оборота, установление прогрессивной шкалы на НДФЛ и налога на крупные покупки. Центр налоговой нагрузки должен быть перенесён на устранение излишних посредников и на ограничение чрезмерного личного потребления лиц, имеющих большие доходы и на избавление от излишков личного имущества. Речь идёт о перераспределении налоговой нагрузки - создание благоприятных условий для производителей и ограничении потребления других. Дело, как видим, не просто в уступках предпринимателям - они, как создатели реальных материальных ценностей в подачках не нуждаются, а в изменении отношения к сфере производства и потребления. Минфин не в силах решить эту проблему - это не его компетенция и у него другие цели и задачи. Решить эти вопросы способен экономический блок правительства в содружестве с предпринимательским сообществом как равноправным участником общего дела.

Остро назрела необходимость в постепенном переходе от НДС к налогу с продаж. В качестве первого шага следует отказаться от возмещения НДС при экспорте сырья, полуфабрикатов и энергоносителей, как это сделано в Китае, либо ввести соответствующие пошлины, которые в полной мере способны компенсировать суммы возврата НДС. Необходимость такой меры обусловлена следующими обстоятельствами:

• при добыче сырья и энергоносителей входной НДС отсутствует, а есть различные схемы «накруток» посредников и НДС при покупке оборудования. Разрешить таким экспортёрам включать «накрученный» НДС в цену экспортируемых товаров в качестве амортизации с учётом срока действия основных фондов; амортизация, как известно, является прибылью, освобождённой от налога, что увеличит средства для инвестиций;

• ранее перечисленные в бюджет суммы НДС с экспортируемого товара или от производства военного имущества всей цепочной производителей давно распределены и реально потрачены, а сам экспортный или военный товар для потребления отсутствует. Наличие в обороте необеспеченных товарами денег - реальный фактор роста инфляции;

• суммы НДС, подлежащие возврату по всем основаниям, неуклонно приближаются к суммам его начисления. Создавшееся положение настолько абсурдно, что поражает воображение: оно указывает на то, что одна рука не ведает, что творит другая, а в целом означает уже открытый обман общества о якобы существующей целесообразности данного налога.

В вопросах налогообложения следует использовать опыт стран, где отказались от НДС, как противоестественного для экономики с большим количеством переделов налогового инструмента, и где ставка налога на прибыль может быть уменьшена за счёт различных факторов и обстоятельств, что отвечает национальным интересам по поддержке бизнеса. Поступательное развитие промышленности определяется и величиной ссудного процента, а высокие процентные ставки - стагнация для реального сектора экономики и дополнительные доходы для банков. В этих условиях российский бизнес вынужден осуществлять заимствование средств за рубежом, где процентные ставки ниже. Но кто будет расплачиваться за внешние кредиты в условиях кризиса? Минфин под низкие проценты держит валюту в западных банках, которые под более высокие проценты предоставляют за счёт этих денег ссуды российским предприятиям. Такая политика Минфина не только позволяет экономике Запада покрывать процент за вложенные Россией средства, но и присваивать часть чистого дохода от российского бизнеса стагнируя тем самым её экономику. Логически объяснить такое отношение к отечественному предпринимательству не представляется возможным. Это серьёзный вопрос для обсуждения его на Совете безопасности у Президента России.

Интересно, какими макроэкономическими закономерностями руководствовались Минфин и Центральный банк, увеличивая процентную ставку до 13% и одновременно предполагая снизить инфляцию до 8% (конец 2008 года). Инфляция есть следствие от величины ставки рефинансирования, поскольку реальный сектор экономики первичен и процент за кредит напрямую определяет увеличение цены произведённого продукта, а не наоборот, как это обычно принято считать, что подтверждается современной практикой хозяйствования и мировым опытом.

Вывод. Поставив во главу угла общественные интересы, содружество производителей (ТПП, РСПП, «Деловая Россия», ОПОРА России) способно предложить правительству и законодателям платформу действий, непризнание и игнорирование которой будет свидетельствовать о нежелании или неспособности власти решать стоящие перед страной проблемы. Представители бизнеса - не государственные крепостные просители уступок. Требуется осознать, что вопрос касается не подачек со стороны власти, а изменений отношения к реальному сектору экономики. Был бы произведён в необходимом количестве конкурентоспособный продукт, а деньги для его реализации и приобретения обществом будут найдены.

А.В. Орлов

ПРОШЛОЕ, НАСТОЯЩЕЕ И БУДУЩЕЕ

ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ

Санкт-Петербург, Санкт-Петербургский государственный политехнический университет

Можно считать, что политическая экономия начиналась с коронной фразы В. Петти: «труд есть отец богатства – земля его мать», которая принималась за непререкаемую истину до тех пор, пока господствовал ручной труд.

К этому же периоду относится и теория физиократов – период мануфактурного производства. Из этой теории следует, что только в сельском хозяйстве создаётся дополнительный продукт, что наглядно и очевидно. Относительно производства промышленных товаров, создаваемых ремесленниками за счёт доставляемого фермерами сырья и жизненных средств, следовал вывод о ремесленниках как о «бесплодном» классе, которые дополнительного продукта не создают. Логика физиократов проста: если ремесленник произвёл десять предметов, то никакого дополнительного продукта здесь нет, следовательно, нет и дополнительного денежного дохода при его реализации.

В начальный период внедрения машин преобладал ручной труд и такой вывод выглядел вполне логично и убедительно. Основываясь на этих очевидных положениях и придерживаясь версии физиократов, классики политической экономии в лице А. Смита, Д. Рикардо и ряда других учёных, приняли её на вооружение. Теперь объяснить получения дополнительного продукта и денежного дохода в промышленности оставалось возможным за счёт изменения пропорций между заработной платой рабочего и прибылью (доходом предпринимателя). Другого объяснения при мануфактурном производстве не было. Но это вопрос распределения, а не создания продукта. Проблема производства дополнительного продукта в промышленности была обусловлена другим аспектом, который в начальный период машинного производства известен не был. Здесь, как и в сельском хозяйстве, для выяснения причины общественного воспроизводства в расширенном масштабе, необходимо привлечь к анализу производительные силы природы – природную ренту.

Человек в процессе труда расходует свою энергию, что требует потребления жизненных средств соответствующего качества и количества. С другой стороны, создание благ предполагает использование средств труда и их активную часть – орудия труда, которые для своего нормального функционирования потребляют энергоносители в виде топлива и энергии. Жизненные средства и энергоносители являются энергосодержащими продуктами (собственно-непосредственные затраты данного производственного процесса), которые реально расходуются и уничтожаются, но помимо воспроизводства соответствующих энергетических затрат и своей денежной стоимости, они способны воспроизвести дополнительные ценности (блага). Обусловлено это тем, что извлекаемые из природы энергосодержащие продукты содержат, как правило, значительно большее количество потенциальной энергии, относительно произведенных совокупных затрат, необходимых для их извлечения или получения из кладовой природы, то есть речь идёт об использовании природной ренты. Жизненные средства и энергоносители, – в отличие от абстрактного труда и рабочего временем, – являются взаимозаменяемыми факторами, что подтверждает их определяющую роль в вопросе создания стоимости.

Стоимость – это овеществлённая или реализованная энергия, содержащаяся в энергосодержащих продуктах, которые расходуются и уничтожаются, они представляют реальную субстанцию стоимости – основу всех других издержек производства. Странно, что эта идея, лежащая на поверхности и известная всем, не была осуществлена как данность в экономической науке ранее.

К началу ХХ века в ряде стран сложились объективные предпосылки для принятия энергосодержащих продуктов в качестве материальной основы стоимости и цены производства. В этом качестве стоимость может выступить ключом к раскрытию различных сторон хозяйственной жизни. Прежде всего, к обоснованию расширенного общественного воспроизводственного процесса, что обусловлено получением из природы продукта с большей невозобновляемой энергией, чем затрачивается совокупной энергии на её получение.

Исходим из положения: добавочный продукт можно получить за счёт дополнительной энергии, полученной из природы. Технический прогресс ведёт к снижению затрат на жизненные средства в большей степени, чем увеличиваются затраты на приобретение энергоносителей, потребляемых машинами. Разница между уменьшением затрат на жизненные средства и увеличением расходов на энергоносители определяет общее снижение стоимости на единицу продукции в общественном масштабе. Именно данный факт в условиях конкуренции обеспечивает выживаемость конкретного производства за счёт менее эффективных производителей. При этом следует учесть увеличение общего количества производимого продукта.

Новая экономическая теория возникает, когда прежние материальные факторы практически полностью себя исчерпали и начали сходить со сцены. С высоты достигнутого окажется возможным теоретически осмыслить и сделать надлежащие выводы относительно предшествующего этапа развития, но никак не будущего периода. Для этого должны созреть необходимые предпосылки.

Наметившаяся в настоящее время тенденция состоит в том, что неотвратимо приближается период, когда стоимость добычи энергоносителей сравняется с полученной из природы энергией, тогда процесс общественного производства на основе невозобновляемых источников энергии – приостановится. В этих условиях останется перспектива для перехода к использованию возобновляемых источников энергии.

Одновременно наблюдается тенденция по замене рабочей силы машинами и умными роботами, которые зарплату не получают и на них никаких социальных взносов не начисляют. Нельзя сбрасывать со счёта и такой таинственный фактор технического прогресса как генная инженерия – ящик Пандоры, способный выпустить не только живых роботов.

В изменившихся условиях перспектива будущего развития политической экономии видится в сокращении реальных затрат энергосодержащих продуктов, приходящихся на единицу продукции. Экономический эффект как от применения возобновляемой энергии, так и от сокращения средств на оплату рабочих в этих условиях объективно уменьшится как абсолютно, так и относительно. Последствия такого сокращения неизбежно приведут к уменьшению производства дополнительного продукта: в настоящее время его производство происходит за счёт дополнительной энергии, которая содержится в энергосодержащемся продукте.

Возможности использования конкуренции в общественном масштабе сократятся, уменьшится и возможность получения прибыли – цели капиталистического производства.

Будущее развитие общества связано с последовательным переходом к использованию возобновляемых источников энергии и заменой рабочих умными роботами. Для раскрытия и объяснения этого явления потребуется другая экономическая теория со своими пока неизвестными экономическими категориями и показателями, поскольку неизвестны ни социально-экономические, ни нравственно-биологические, ни экологические последствия такого развития. Структура и состав издержек производства изменятся принципиально. Сократятся возможности поступательного развития общества по увеличению ВВП.

Относительно желания иметь современную политическую экономию на базе стоимости, созданной «абстрактным трудом и рабочим временем», то подобные попытки, даже облечённые в «экосоциогуманитарную» форму и призывы к развитию высших человеческих ценностей, не выражают материальных факторов. Особое значение в развитии общества принадлежит совершенствованию таких факторов общественного устройства как действующие типы и виды государственных и общественных институтов, сфера информации, процесс творчества и совершенствование качества знания. Совместное действие этих нематериальных факторов определяет сферу обитания современного человека и нравственный климат в обществе. Экономическая теория должна адекватно отражать результат исторического развития человечества. Но и при отсутствии достоверной экономической теории, лишь руководствуясь здравым смыслом, ряд стран (например, скандинавские и не только они) добились впечатляющих успехов как в своём социально-экономическом развитии, так и в нравственном отношении. Вывод напрашивается сам собой: главное, не столько в наличии научно-обоснованной экономической теории, сколько в стремлении и желании продуманно и твёрдо следовать по пути искоренения явных и скрытых пороков на различных этапах общественного устройства.

УДК 510.25