1960-Е годы эмигрировал в сша из Чехословакии и там возгавил

отделение психиатрических исследований в Психиатрическом ис-

следовательском центре в штате Мэриленд.

В основе философских представлений Т. п. лежит юнгианская

идея о том, что сознание не тождественно мозгу. Уже сам Юнг в раз-

работанном им учении о коллективном бессознательном в значи-

тельной степени отошел от европейской (картезианской) традиции

понимания сознания и в своих идеях использовал элементы восточ-

ных философских учений: махаянического буддизма, неоведанты,

санкхья, даосизма, философии китайской классической "Книги пе-

ремен". Общим для всех этих представлений, во-первых, является

учение о карме, то есть о том, что жизненный путь души человека

претерпевает бесконечное множество превращений, рождений-

смертей, и, во-вторых, то, что сознание человека, его душа в боль-

шой степени определяется особенностью протекания его кармичес-

ких воплощений. (Естественно, что Фрейд, воспитанный в позити-

вистских традициях ХIХ в., не мог принять подобного рода идей -

отсюда их резкий разрыв с Юнгом.)

С другой стороны, Гроф углубил и как философски, так и клини-

чески уточнил учение Ранка о травме рождения. Гроф ввел понятие

динамики предродового (перинатального) развития, в то время как

для Ранка травма рождения была чем-то единым.

Клинический аспект Т. п. Грофа заключается в том, что человек,

страдающий различными психическими отклонениями (Гроф, бу-

дучи настроен экзистенциально - см. экзистенциализм,- не скло-

нен называть их болезнями), должен вторично пережить и тем са-

мым избыть травму рождения или физиологически отягченный

опыт своего перинатального развития либо даже некую отдаленную

травму его кармического предка или нации, к которой он принадле-

жит, в целом.

Конкретно методика психотерапии Грофа имеет две разновиднос-

ти. Первая - ЛСД-терапия. В этом случае пациенту, страдающему

тем или иным психическим расстройством, под строгим наблюдени-

ем врача и нескольких ассистентов на протяжении нескольких се-

ансов дают определенную дозу наркотика ЛСД, под воздействием

которого пациент погружается в измененное состояние сознания.

Здесь и начинается собственно применение методики Грофа. Со-

гласно представлениям Т. п., принятие ЛСД при соответствующей

психотерапевтической помощи врача воскрешает в бессознатель-

ном пациента обстоятельства, сопутствующие травме рождения, пе-

ринатальной динамике или трансперсональной кармической дина-

мике. Как правило, при таких сеансах пациент испытывает глубо-

кие психологические и нравственные страдания. Его посещают

кошмарные зрительные образы, как правило мифологического ха-

рактера, но иногда и исторического - картины войн, пыток в конц-

лагерях, геноцида. Пациент может кричать, биться в конвульсиях,

вырываться из рук держащих его ассистентов, но по договореннос-

ти между ним и врачом сеанс может закончиться только тогда, ког-

да пациент отчетливо произнесет заранее обговоренное слово "хва-

тит" или "достаточно".

Если сеанс (а их может быть несколько) протекает в нужном рус-

ле, то есть если пациент встречает в своих видениях ту травматиче-

скую причину, из-за которой он страдал во взрослой жизни, то он,

как правило, испытывает чувство облегчения, блаженства, экстаза

и расширения личности. Гроф не раз подчеркивал, что его метод не

носит медицинского характера, а является психологическим мето-

дом развития личности. По Грофу, в основе большинства страхов,

фобий, тревожных состояний и т.п. лежит фундаментальный страх

перед рождением-смертью. Вторично пережив рождение-смерть,

человек перестает бояться и только тогда становится полноценной

личностью.

Гроф пишет: "Некоторые люди под действием ЛСД неожиданно

испытывали яркие сложные эпизоды из других культур, из других

исторических периодов, которые имели все качества воспоминаний

и обычно интерпретировались как вновь пережитые эпизоды из

предыдущих жизней. По мере развертывания этих переживаний

люди обычно идентифицируют определенных лиц в их настоящей

жизни в качестве важных протагонистов из кармичесхих ситуаций.

В этом случае межличностные напряжения, проблемы и конфлик-

ты с этими лицами часто узнаются или интерпретируются как пря-

мые результаты деструктивных кармических паттернов. Повторное

проживание и разрешение подобных кармических переживаний ча-

ще всего ассоциируется у принимавшего ЛСД с чувством глубокого

облегчения, освобождения от тягостных "кармических завязок",

всепоглощающего блаженства и завершенности".

"Как только принявшие ЛСД входят в перинатальную область и

сталкиваются с двойным опытом рождения и смерти, они обычно

сознают, что искаженность и неаутентичность в их жизни не огра-

ничиваются какой-то ее частью или областью. Они неожиданно ви-

дят всю картину реальности и общую стратегию существования как

ложную и неподлинную. Многие отношения и модели поведения,

которые прежде воспринимались как естественные и были приняты

без сомнений, теперь оказываются иррациональными и абсурдны-

ми. Становится ясно, что они вызваны страхом смерти и неразре-

шившейся травмой рождения. В этом контексте лихорадочный и

возбужденный образ жизни, охотничьи амбиции, тяга к соревнова-

нию, необходимость самоутвердиться, а также неспособность радо-

ваться представляются совсем необязательными ночными кошма-

рами, от которых вполне возможно пробудиться. Те, кто завершает

процесс смерти возрождением, подключаются к истинным духов-

ным источникам и понимают, что корнями механистического и ма-

териалистического мировоззрения является страх рождения и

страх смерти".

В середине 1970-х годов ЛСД-терапия была Грофу запрещена.

Тогда он применил другой, древний способ погружения в изменен-

ное состояние сознания - так называемое холотропное полное ды-

хание. В остальном методика оставалась прежней, но при погруже-

нии при помощи холотропного дыхания использовалось еще надав-

ливание руками на определенные участки тела пациента.

Гроф разработал подробную классификацию состояния плода в

чреве матери (так называемая динамика "базовых перинатальных

матриц" - БПМ). Биологическая основа БПМ-I - это исходное

симбиотическое единство плода с материнским организмом. Внутри

этой БПМ условия для ребенка могут быть почти идеальными.

БПМ-II относится к самому началу биологического рождения, к его

первой клинической стадии. Здесь исходное равновесие внутрима-

точного существования нарушается - вначале тревожными хими-

ческими сигналами, а затем мышечными сокращениями. При пол-

ном развертывании этой стадии плод периодически сжимается ма-

точными спазмами, шейка матки закрыта и выхода еще нет. Для

этой стадии характерно переживание трехмерной спирали, воронки

или водоворота, неумолимо затягивающего человека в центр.

На стадии БПМ-III шейка матки раскрыта, и это позволяет плоду

постепенно продвигаться по родовому каналу. Под этим кроется от-

чаянная борьба за выживание, сильнейшее механическое сдавлива-

ние, высокая степень гипоксии и удушья. На конечной стадии ро-

дов плод может испытывать контакт с такими биологическими ма-

териалами, как кровь, слизь, околоплодная жидкость, моча и даже

кал. Чрезмерные страдания, связанные с БПМ-III, в целом можно

охарактертовать как садомазохистские.

"Переход от БПМ-IV влечет за собой чувство полного уничтоже-

ния, аннигиляции на всех мыслимых уровнях - то есть физичес-

кой гибели, эмоционального краха, интеллектуального поражения,

окончательного морального падения [...].

За опытом полной аннигиляции [...] следует видение ослепитель-

ного белого или золотого света, сверхъестественной яркости и кра-

соты [...]. Человек испытывает чувство глубокого духовного осво-

бождения, спасения и искупления грехов. Он, как правило, чувст-

вует себя свободным от тревоги, депрессии и вины, испытывает очи-

щение необремененности. Это сопровождается потоком положи-

тельных эмоций в отношении самого себя, других или существова-

ния вообще. Мир кажется прекрасным.и безопасным местом, а ин-

терес к жизни отчетливо возрастает"

Сознание, прошедшее через Т. п., Гроф называет холотропным

сознанием. Это поле сознания без определенных границ, которому

открыт доступ к различным аспектам реальности без посредства ор-

ганов чувств. Для холотропного сознания "вещественность и непре-

рывность материи является иллюзией [...] прошлое и будущее мож-

но эмпирически перенести в настоящий момент (ср. время); можно

иметь опыт пребывания в нескольких местах одновременно; можно

пережить несколько временных систем сразу; можно быть частью и

одновременно целым (ср. миф); что-то может быть одновременно

верным и неверным (ср. многозначные логики); форма и пустота

взаимозаменимы и т. п.".

Лит.:

Гроф С. За пределами мозга: Рождение, смерть и трансценден-

ция в психотерапии. - М., 1992*.

---------------------------------------------------------------------------

* В последние годы на русском языке вышло несколько книг Грофа, в том числе

книги, написанные им в соавторстве с его женой и ассистентом Кристиной Гроф.

Однако автор словаря для полного ознакомления с Т. п рекомендует именно эту

книгу, т.к. все остальные во многом повторяют ее, являясь по философской напол-

ненности более слабыми.

"ТРИ ДНЯ КОНДОРА"

- интеллектуальный детектив-триллер

американского режиссера Сиднея Поллака (1982).

В этой картине виртуозно сочетаются три детективных жанра

(английский, американский и французский - см. детектив), а де-

тектив сплавлен с восточной притчей.

Но вначале о сюжете. Герой фильма, филолог по кличке Кондор

(Роберт Рэдфорд), работает в странной конторе, принадлежащей

ЦРУ. Сотрудники этой конторы занимаются тем, что, анализируя

на компьютере массовые детективные романы, ищут оптимальные

ходы для деятельности ЦРУ и прослеживают ошибки в его реаль-

ной деятельности (завязка в духе постмодернизма - художествен-

ный текст представляется первичным по отношению к реальности).

Кондор - человек обаятельный, но несколько безалаберный, по-

стоянно опаздывает на работу; при этом у него богатая фантазия и

чуткий глубокий интеллект (например, он догадывается, что в неко-

ем детективе пуля была сделана изо льда, поэтому она пропала - рас-

таяла), он прекрасно эрудирован, его в шутку называют Шекспиром.

В этот роковой день он опять опоздал, и раздраженный шеф посы-

лает его под проливным дождем в бар за бутербродами. Вернувшись

в офис, он видит всех убитыми. Он в ужасе выбегает из офиса, не за-

быв прихватить пистолет охранника, и звонит по служебному теле-

фону в ЦРУ, чтобы сообщить о случившемся и спросить, что ему де-

лать. Но вскоре он понимает, что сам заварил эту кашу. Две недели

назад он послал в Вашингтон отчет о том, что внутри ЦРУ сущест-

вует тайная сеть, и вот за это и поплатились все сотрудники конто-

ры, чтобы не совали нос не в свои дела. Разумеется, за ним теперь

будут охотиться. Еще сотрудник по фамилии Хайдеггер не пришел

на работу. Кондор спешит к нему, но находит его убитым. Он броса-

ется к своему близкому другу, чтобы предупредить его, и на обрат-

ном пути в лифте встречается с убийцей (Кондор интуитивно пони-

мает, что это он) - сухопарым предупредительным джентльменом

с лошадиным лицом (Ханс фон Зюдов). В лифте не развернуться, по-

этому он любезно подает Кондору оброненную им перчатку. Кондо-

ру удается убежать, но деваться ему некуда. Тогда он садится в ма-

шину к первой попавшейся женщине (Фэй Даноуэй) и под дулом пи-

столета требует, чтобы она везла его к ней домой. Там он связывает

ее и отправляется на встречу со своим близким другом, который

должен свести его с вашингтонским шефом. Первое, что делает ва-

шингтонский шеф, это стреляет в Кондора, но не попадает, зато

Кондор попадает в него. Умирая, шеф дрожащей рукой расстрели-

вает растерявшегося друга Кондора, о чем тот узнает, вернувшись в

дом своей новой подруги и включив телевизор, причем в убийстве

обвиняют, конечно, его, Кондора. Он рассказывает свою историю

женщине, которая проникается к нему доверием. Наутро к ним вла-

мывается почтальон-убийца, но общими усилиями его удается обез-

вредить. В это время главный убийца сидит дома и под тихую клас-

сическую музыку меланхолично вытачивает какие-то фигурки.

Кондору удается выманить одного из начальников ЦРУ, и тот,

опять-таки под дулом пистолета, рассказывает ему о тайной органи-

зации, которую случайно обнаружил Кондор, - в ее задачи входи-

ло "зондирование" восточных стран на предмет наличия нефти - и

заодно дает адрес шефа этой организации, который непосредствен-

но заказал убийство Кондора и его коллег. Кондор спешит к нему,

чтобы уточнить истину и отомстить, но его опережает главный

убийца, который почему-то расстреливает не Кондора, а этого само-

го шефа. Оказывается, конъюнктура изменилась, а он, убийца, вы-

полняет заказы тех, кто больше платит. Кондор ему больше не ну-

жен. Они расстаются почти друзьями.

В центре идеологической коллизии фильма - противопоставле-

вие западного, рационального, активного мышления восточному,

пассивному, фаталистическому (в духе новеллы М. Ю. Лермонтова

"Фаталист"). Западное начало олицетворяет Кондор, рационалист и

аналитик. Хладнокровный, флегматичный и даже добродушный

убийца олицетворяет Восток. В начале фильма, когда всех убивают

в конторе, есть эпизод с девушкой-китаянкой, сотрудницей офиса,

которая в отличие от прочих принимает смерть очень спокойно,

глядя убийце в глаза и говоря ему: "Не бойтесь, я не закричу", на

что тот вежливо отвечает: "Я это знаю". Убийце важно добросовест-

но справиться с заданием и получить гонорар. Портить отношения с

жертвами не входит в его планы. В одной из знаменитых притч да-

осского мыслителя Чжуан-цзы рассказывается о мяснике, который

так искусно отделял мясо от костей, что его нож мог проходить

сквозь тончайшие расстояния между мясом и костями. Философ

ставит этого профессионала в пример. Важно не кто ты - убийца

или жертва, а как ты относишься к своей судьбе. Жертва должна

спокойно принимать свою смерть, убийца - добросовестно выпол-

нять свою работу. Это напоминает также доктрину "незаинтересо-

ванного действия", которую раскрывает бог Кришна воину Арджу-

не на поле Куру в бессмертной "Бхагавадгите". Арджуна не хочет

убивать своих двоюродных братьев, что стоят по ту сторону поля

битвы. Кришна внушает ему, что, во-первых, смерти нет, а во-вто-

рых, каждый должен выполнять свой долг, а долг воина-кшатрия,

каковым является Арджуна, - это сражаться.

В противоположность пассивным жертве и убийце Кондор наст-

роен на четкий анализ и активное вмешательство в свою судьбу.

Впрочем, ореол виктимности окружает его, особенно в финале

фильма, когда он идет отдавать материалы о деятельности злосчаст-

ной организации в газету "Нью-Йорк таймс". Он понимает, что, вы-

жив после ужасной бойни, он теперь добровольно себя подставляет,

но его мотивы - не восточные, а скорее христианские. Финал про-

ходит под аккомпанемент уличного хора школьников, который по-

ет рождественские псалмы. Кондор отдает себя в жертву активно и

осознанно, чтобы спасти других людей.

Как мы уже говорили в начале этого очерка, в фильме сплавлены

три классические детективные традиции. Первая - английская

аналитическая. Действительно, только благодаря своему незауряд-

ному и гибкому интеллекту Кондору удается одновременно спасти

свою жизнь и разгадать тайны противника. Но это же - активная

вовлеченность детектива в действие - является отличительной чер-

той американского жесткого детектива. Наконец, экзистенциаль-

ная напряженность, необходимость сделать выбор роднит идеоло-

гию фильма с французским экзистенциальным детективом типа

"Дамы в автомобиле" С. Жапризо.

Фильм "Три дня Кондора" предваряет искусство постмодерниз-

ма, для которого характерен синтез массовой культуры и интеллек-

туализма.

Лит.:

Руднев В Культура и детектив // Даугава, 1988 - М 12.

Руднев В Морфология реальности: Исследование по "филосо-

фии текста". - М., 1996.

ФЕНОМЕНОЛОГИЯ

(от древнегр. phainomenon - являющий-

ся) - одно из направлений философии ХХ в., связанное прежде

всего с именами Эдмунда Гуссерля и Мартина Хайдеггера.

Специфика Ф. как философского учения состоит в отказе от лю-

бых идеализаций в качестве исходного пункта и приятии единст-

венной предпосылки - возможности описания спонтанно-смысло-

вой жизни сознания.

Основная идея Ф. - неразрывность и в то же время взаимная не-

сводимость, нередуцируемость сознания, человеческого бытия,

личности и предметного мира.

Основной методологический прием Ф. - феноменологическая ре-

дукция - рефлексивная работа с сознанием, направленная на вы-

явление чистого сознания, или сущности сознания.

С точки зрения Гуссерля, любой предмет должен быть схвачен

только как коррелят сознания (свойство интенциальности), то есть

восприятия, памяти, фантазии, суждения, сомнения, предположе-

ния и т. д. Феноменологическая установка нацелена не на восприя-

тие известных и выявление еще неизвестных свойств или функций

предмета, но на сам процесс восприятия как процесс формирования

определенного спектра значений, усматриваемых в предмете.

"Цель феноменологической редукции, - пишет исследователь

Ф. В. И. Молчанов, - открыть в каждом индивидуальном сознании

чистую созваваемость как чистую непредвзятость, которая ставит

под вопрос любую уже заданную систему опосредований между со-

бой и миром. Непредвзятость должна поддерживаться в феноме-

нологической установке не по отношению к предметам и процес-

сам реального мира, существование которых не подвергается со-

мнению - "все остается так, как было" (Гуссерль), - но по отно-

шению к уже приобретенным установкам сознания. Чистое созна-

ние - не сознание, очищенное от предметов, напротив, сознание

здесь впервые выявляет свою сущность как смысловое смыкание с

предметом. Чистое сознание - это самоочищение сознания от навя-

занных ему схем, догм, шаблонных ходов мышления, от попыток

найти основу сознания в том, что не является сознанием. Феномено-

логический метод - это выявление и описание поля непосредствен-

ной смысловой сопряженности сознания и предмета, горизонты ко-

торого не содержат в себе скрытых, непроявленных в качестве зна-

чений сущностей".

С точки зрения Ф. (ср. индивидуальный язык в философии Л.

Витгенштейна), переживание значения возможно вне коммуника-

ции - в индивидуальной, "одинокой" душевной жизни, а следова-

тельно, языковое выражение не тождественно значению, знак лишь

одна из возможностей - наряду с созерцанием - осуществления

значения.

Ф. разработала свою оригинальную концепцию времени. Время

рассматривается здесь не как объективное, но как временность,

темпоральность самого сознания. Гуссерль предложил следующую

структуру темпорального восприятия: 1) теперь-точка (первона-

чальное впечатление); 2) ретенция, то есть первичное удержание

этой теперь-точки; 3) протенция, то есть первичное ожидание или

предвосхищение, конституирующее "то, что приходит".

Время в Ф. - основа совпадения феномена и его описания, по-

средник между спонтанностью сознания и рефлексией.

Ф. разработала также свою концепцию истины.

В. И. Молчанов пишет по этому поводу: "Гуссерль называет исти-

ной, во-первых, как саму определенность бытия, то есть единство

значений, существующее независимо от того, усматривает ли его

кто-либо или нет, так и само бытие - "предмет, свершающий исти-

ну". Истина - это тождество предмета самому себе, "бытие в смыс-

ле истины": истинный друг, истинное положение дел и т.д. Во-вто-

рых, истина - это структура акта сознания, которая создает воз-

можность усмотрения положения дел именно так, как оно есть, то

есть возможность тождества (адеквации) мыслимого и созерцаемо-

го; очевидность как критерий истины является не особым чувством,

сопровождающим некоторые суждения, а переживанием этого сов-

падения. Для Хайдеггера истина - это не результат сравнения

представлений и не соответствие представления реальной вещи; ис-

тина не является и равенством познания и предмета [...]. Истина

как истинное бытие укоренена в способе бытия человека, которое

характеризуется как раскрытость [...]. Человеческое бытие может

быть в истине и не в истине - истинность как открытость должна

быть вырвана, похищена у сущего [...]. Истина по существу тожде-

ственна бытию; история бытия - история его забвения; история ис-

тины - это история ее гносеологизации".

В последние десятилетия Ф. обнаруживает тенденцию к сближе-

нию с другими философскими направлениями, в частности с анали-

тической философией. Близость между ними обнаруживается там,

где идет речь о значении, смысле, интерпретации.

Лит.:

Молчанов В.И. Феноменапогия // Современная западная фи-

лософия: Словарь, - М., 1991.

ФИЛОСОФИЯ ВЫМЫСЛА

- одно из наиболее молодых направ-

лений аналитической философии. До второй мировой войны вымы-

сел казался аналитикам делом несерьезным, но когда в 1950-е гг.

начали изобретать искусственный интеллект, когда активно нача-

лось компьютерное моделирование, стали всерьез задумываться,

какова логическая природа предложений типа:

(1) Шерлок Холмс жил на Бейкер-стрит.

Традиционно считалось, что подобные фразы лишены значения

истинности, то есть не являются ни истинными, ни ложными, а ста-

ло быть, вообще лишены значения, потому что никакого Шерлока

Холмса никогда не существовало и он никогда не жил по указанно-

му адресу, а в доме, в котором его поселил Конан-Дойль, всегда на-

ходился банк.

Но тогда кому-то пришло в голову (кажется, это был Дж. Вудс):

если предложение "Шерлок Холмс живет на Бейкер-стрит" бес-

смысленно, то тогда такими же бессмысленными должны быть и

предложения:

(2) Шерлок Холмс жил на Берчи-стрит.

(3) Шерлок Холмс жил на Парк-лейн.

Однако ясно было, что предложение (1); с одной стороны, и пред-

ложения (2) и (3) - с другой не одинаково бессодержательны. И в

каком-то смысле можно утверждать, что на фоне предложений (2) и

(3) предложение (1) становится истинным.

В каком же смысле?

Да в том, что в художественном мире рассказов Конан-Дойля

предложение (1) соответствует истинному положению дел. Что же

получается? С одной стороны, никакого Холмса не существовало, а

с другой - он "в каком-то смысле" жил на Бейкер-стрит (а не на

Берчи-стрит и не на Парк-лейн).

Шерлок Холмс жил в возможном мире (см. семантика возмож-

ных миров) рассказов Конан-Дойля. Но мы ведь ничего не знаем о

природе этого возможного мира. Мы, например, знаем, что Шерлок

Холмс курил трубку, играл на скрипке и был неженат, но мы не зна-

ем, ел ли он вареные яйца на обед, любил ли женщин или вообще

был гомосексуалистом; мы не знаем, как звали его родителей, хо-

дил ли он в кино и как относился к психоанализу.

Ничего этого мы не знаем и никогда не узнаем, потому что Шер-

лок Холмс - выдуманная фигура.

Но на это можно возразить, что про Марка Твена мы тоже много-

го не знаем: любил ли он вареные яйца по утрам? Я, например, со-

вершенно не помню, как звали его родителей, и ума не приложу,

как он относился к психоанализу.

Да, но все это можно узнать в биографических материалах. Но

эти свидетельства могут быть ложными, и никто вообще может не

вспомнить, ел ли Марк Твен вареные яйца по утрам или нет. Поэто-

му я могу заявить, что Марк Твен такая же вымышленная фигура,

как Шерлок Холмс.

И в случае с Шерлоком Холмсом, как и в случае со сновидениями

(см.), встает вопрос: что является материальной стороной фразы (1),

если точно известно, что Холмс выдуманная фигурами

Когда мы читаем фразу, подобную фразе (1), мы прежде всего

должны понять ее смысл (см.), то есть о чем она говорит, независи-

мо от того, истинно это, ложно или вымышленно. И вот когда мы

эту фразу поняли, ее смысл (а не истинностное значение), мы тем са-

мым автоматически причислили ее к правильно в смысловом отно-

шении построенным предложениям нашего языка (неважно, анг-

лийского или русского). Мы как будто говорим нечто вроде:

(4) Истинно, что предложение "Шерлок Холмс жил

на Бейкер-стрит"

является правильно построенным предложением русского языка.

Получается, что материалом вымысла является наш язык. Лишь

определив принадлежность данного предложения к множеству пра-

вильно построенных предложений нашего языка, мы можем ут-

верждать их истинность или ложность применительно к "возмож-

ному художественному миру Конан-Дойля".

Но, конечно, и здесь проблемы не кончаются, потому что, напри-

мер, авангардное искусство использует и неправильные, с точки

зрения нормального носителя языка, предложения, но искусство не

перестает от этого существовать.

Возможно, что (особенно в свете бурного развития компьютерных

технологий и виртуальных реальностей (см.) следует вообще отка-

заться от противопоставления вымысла и реальности и говорить о

некоем совокупном экзистенциальном опыте, где в равной мере он-

тологической определенности и неопределенности существуют (ср.

существование) Микки-Маус, Леонид Ильич Брежнев, круглый

квадрат и Утренняя и Вечерняя звезда одновременно.

Лит.:

Льюиз Д. Истинность в вымысле // Возможные миры и вирту-

альные реальности / Сост. Друк В. и Руднев В. - М., 1997. -

Вып. 1.

Миллер В. Может ли вымышленный персонаж стать реаль-

ным?// Там же.

Руднев В. Морфология реальности: Исследование по "филосо-

фии текста". - М., 1996.

ФИЛОСОФИЯ ТЕКСТА

- разрабатываемая автором словаря

концепция текста, синтезирующая ряд подходов научной и фило-

софской методологии ХХ в. (семиотики, лингвистической и фило-

софской прагматики, логической семантики, теоретической поэти-

ки, аналитической филологии, различных направлений психоана-

лиза, исследований по мифологии и характерологии).

Сущность Ф. т. можно изложить в семи главных пунктах:

1. Все элементы текста взаимосвязаны. Это тезис классической

структурной поэтики.

2. Связь между элементами текста носит трансуровневый харак-

тер и проявляется в виде повторяющихся и варьирующихся еди-

ниц - мотивов. Это тезис мотивного анализа. Если мы изучаем

культуру как текст (в духе идей Ю. М. Лотмана), то на разных ее

уровнях могут проявляться одинаковые мотивы (см. верлибриза-

ция, логаэдизация, ритм).

3. В тексте нет ничего случайного. Самые свободные ассоциации

являются самыми надежными. Это тезис классического психоана-

лиза. См. также статью парасемантика, в которой показано, что

связь между словами может иметь место по совершенно случайным

ассоциациям, между тем именно на этих ассоциациях строится се-

мантический образ слова.

4. За каждым поверхностным и единичным проявлением текста

лежат глубинные и универсальные закономерности, носящие мифо-

логический характер. Это тезис аналитической психологии К. Г.

Юнга. В ХХ в. эта особенность наиболее очевидным образом прояв-

ляется в таком феномене, как неомифологизм. Так, в стихотворе-

нии Пастернака "Гул затих. Я вышел на подмостки" под Я подразу-

мевается и автор стихотворения, и Иисус Христос, и Гамлет, и вся-

кий, кто читает это стихотворение (пример С. Т. Золяна). Глубин-

ный мифологизм проявляется также в обыденной жизни, если по-

нимать ее как текст (см. реальность). Так, например, Юнг показал,

что выбор сексуального партнера зависит от генетически заложен-

ного в индивидуальном человеческом сознании коллективного ар-

хетипа.

5. Текст не описывает реальность, а вступает с ней в сложные вза-

имоотношения. Это тезис аналитической философии и теории рече-

вых актов.

6. То, что истинно в одном тексте (возможном мире), может быть

ложным в другом (это тезис семантики возможных миров).

7. Текст - не застывшая сущность, а диалог между автором, чи-

тателем и культурным контекстом. Это тезис поэтики Бахтина (см.

карнавализация, полифоничесжий роман, диалогическое слово).

Применение этих семи принципов, традиционных самих по себе,

к конкретному художественному тексту или любому другому объ-

екту, рассматриваемому как текст, составляет сущность Ф. т.

Лит.:

Руднев В. Введение в прагмасемантику "Винни Пуха" // Вин-

ни Пух и философия обыденного языка. - М., 1996.

Руднев В. Морфология реальности: Исследования по филосо-

фии текста. - М., 1996.

Руднев В. Поэтика "Грозы" А. Н. Островского // Семиотика и

информатика. - М., 1995. - Вып. 38.

Руднев В. Несколько уроков в "Школе для дураков" // Руднев

В. Прочь от реальности: Новые исследования по философии

текста. - М., 1998 (в печати).

ФОНОЛОГИЯ

- раздел лингвистики ХХ в., изучающий звуки

речи в их функциональном, смыслоразличительном отношении. Ф.

не следует путать с фонетикой, изучающей звуки речи в их акусти-

ческом звучании. Ф. зародилась в начале ХХ века. У ее истоков

стоят русские ученые: Ф. Ф. Фортунатов, И. А. Бодуэн де Куртенэ,

Л. В. Щерба. Основателями структурной Ф. являются русские

лингвисты-эмигранты, организаторы Пражского лингвистического

кружка Н. С. Трубецкой и Р. О. Якобсон (см. структурная лингвис-

тика).

В основе Ф. лежит понятие фонемы как "совокупности сущест-

венных признаков, свойственных данному звуковому образованию"

(определение Н. С. Трубецкого). Таким образом, фонема - это нена-

блюдаемая абстрактная сущность (ср. атомарный факт), в этом род-

ство Ф. с логическим позитивизмом, с одной стороны, и квантовой

механикой - с другой (см.), которые также постулируют ненаблю-

даемые объекты.

Фонема имеет три основные функции - различать смысл, раз-

граничивать концы слов и выделять слово как целое (в русском язы-

ке эту функцию выполняет ударение). Главной функцией фонемы

является смыслоразличительная, или сигнификативная. Допус-

тим, если имеются два слова "дом" и "ком", то они отличаются толь-

ко одной фонемой.

Д произносится между зубами и с участием голоса, к - задним не-

бом и без участия голоса. Таким образом, можно сказать, что фоне-

мы д и к отличаются друг от друга двумя дифференциальными при-

знаками - местом образования и звонкостью-глухостью. Фонема и

есть пучок дифференциальных признаков.

Трубецкой классифицировал дифференциальные признаки

выделив три группы:

1. Привативные - когда наличие признака противопоставляется

отсутствию признака, например звонкость (работа голосовых свя-

зок при артикуляции) - это наличие признака, а глухость (голосо-

вые связки не работают) - это отсутствие признака.

2. Градуальные, или ступенчатые, - в русской Ф. их почти нет.

В морфологии ступенчато различаются положительная, сравни-

тельная и превосходная степень прилагательных (большой, боль-

ше, наибольший).

3. Эквиполентные, или равнозначные, признаки, когда один при-

знак в одном члене противопоставления заменяется другим в дру-

гом члене. Так, у фонем к и д привативным является противопос-

тавление по звонкости/глухости, а эквиполентным - по месту об-

разования.

В русской фонологической системе 5 гласных фонем и 32 соглас-

ных (гласность и согласность, или, как говорят, вокализм и консо-

нантизм,- это первый дифференциальный признак для фонемы:

мы обычно сразу можем определить, гласная она или согласная).

Гласные образуют слог. Практически в любом языке согласных

больше, чем гласных, но не во всех языках так мало гласных, как в

русском. В немецком их 12, в эстонском - 14. Русский же язык яв-

ляется ярким консонантным, согласным языком.

Основные дифференциальные признаки русских согласных фо-

нем суть следующие:

1. Звонкость-глухость: таких фонем пять пар - б-п, в-ф, г-к, д-т, ж-ш.

2. Твердость-мягкость: почти все русские фонемы могут быть как

твердыми, так и мягкими за исключением ш и ц, которые всегда

твердые, и ч, щ и j, которые всегда мягкие.

3. Способ образования: щель-смычка. В первом случае между ор-

ганами речи образуется щель, как в звуках в, ф, ж, ш, з, с - они на-

зываются щелевыми. Во втором случае органы речи смыкаются и

воздух, образующий звук, как бы взрывает эту смычку - так обра-

зуются звуки б, и, д, т, н, м, г, к.

4. Место образования - в этом плане звуки делятся на губные (б, п,

в, ф, м), зубные (д, т, н), язычные (з, с, ш, щ, ц, ч) и небные (г, к, х).

Для того чтобы понять, как фонемы изменяют смысл, использу-

ется метод минимальных пар, то есть берут пары таких слов, кото-

рые отличаются не просто одной фонемой, но лишь одним диффе-

ренциальным признаком этой фонемы. Например, гол-кол. Только

один дифференциальный признак различается у этих слов (звон-

кость-глухость фонем г и к), а слова получаются совсем разные.

Охарактеризуем две какие-нибудь согласные фонемы, например

б и т, как они встречаются в словах "банк" и "танк". Обе этих фо-

немы твердые (в отличие, например, от фонем б и т в словах "бе-

лый" и "тело" - здесь они обе мягкие). Звук б - звонкий, звук т -

глухой. По месту образования б - губной, а т - зубной. По спосо-

бу образования б и т - смычные. Таким образом, фонемы б и т в

словах "банк" и "танк" различаются двумя дифференциальными

признаками - звонкостью-глухостью и местом образования (губ-

ной-зубной).

Охарактеризуем теперь все фонемы в слове "словарь". С - соглас-

ная, глухая, твердая, щелевая, язычная фонема. Л - так называе-

мая плавная согласная, твердая, звонкая, зубная. О - стоит в пре-

дударной слабой позиции, где она редуцируется и совпадает со эву-

ком а, то есть звучит так же, как в слове "славарь", если бы было та-

кое слово. В фонетической транскрипции такой звук обозначается

знакомФ В - звонкий, твердый, губно-зубной, щелевой. А - сто-

ит в сильной позиции под ударением - это гласный среднего ряда

и заднего подъема языка. Р - звонкий, мягкий, по способу образо-

вания "дрожащий" (средний между щелевыми и смычными), языч-

ный. Мягкий знак не означает никакой фонемы, а служит знаком

мягкости предшествующей фонемы р, что обозначается как р'. Фо-

нетическая запись всего слова "словарь" будет такая:

[С Л Ф В А Р']

В 1950-е гг. Р. О. Якобсон с соавторстве с американскими линг-

вистами создал совершенно новую Ф., построенную не на артикуля-

ционных дифференциальных признаках, как у Трубецкого, а на

акустических, используя акустическую аппаратуру. Его классифи-

кация в отличие от классификации Трубецкого была универсаль-

ной - в ней 12 дифференциальных признаков, при помощи кото-

рых можно было описать фонологические системы всех языков ми-

ра. Это уже начиналась эра генеративной Ф. (см. генеративная

лингвистика).

Ф. чрезвычайно важна для гуманитарных наук ХХ в. как мето-

дологическая база. Та легкость и убедительность, с которой фоноло-

гическая система строится при помощи дифференциальных при-

знаков, бинарных оппозиций (см.), позволила Ф. стать образцом

для других дисциплин, связанных со структурной лингвистикой и

семиотикой,- то есть для морфологии, синтаксиса, семантики,

прагматики, структурной антропологии, культурологии, стрктур-

ной поэтики.

Лит.:

Трубецкой Н. С. Основы фонологии.- М., 1960.

Якобсон Р.О., Фант Г.М., Халле М. Введение в анализ речи

// Новое в лингвистике. Вып. 2. - М., 1962.

ФОРМАЛЬНАЯ ШКОЛА

- неофициальное название группы

русских литературоведов и лингвистов, объединившихся в конце