49. Порівняльна характеристика концепції особистості в літературі Середньовіччя та Відродження (на прикладі двох творів на вибір)

Регулятивный принцип Средневековою мира – Бог, мыслимый как высшее благо: ему же подчинена и личность человека и все мироздание в целом. Человек получал возможность спасения, отказываясь от собственной индивидуальности, соблюдая верность божественному закону, исполняя свое жизненное предназначение как роль, предписанную Богом. Социальная роль человека рассматривалась как его призвание. Человек обозначался метафорой сосуда, наполняемого по высшей воле определенным содержанием. Истинная суть человека – тайна, смысл которой скрыт от него. Человек еще не осознает себя как процессуально развивающуюся личность, его суть задана изначально, а жизнь – смена возрастных состояний от детства до старости. Свобода личности осуществлялась в самоотрицании, самоутверждение – в самоуничтожении. Слепой Фортуне, произволу случая Средневековье противопоставляет веру в осмысленное действие Провидения, при этом пути Господни непостижимы. «Считалось, что следует именно верить в то, что разум «не вмещает»»17. Уже Боэтий в «Утешении Философией» определял фатум как подчиненное Провидению начало. Для средневековья неоспоримы две истины: одна – «Неисповедимы пути Господни» и другая – «Все в руках Божиих». Г. Г. Майоров делает следующий вывод об особенностях средневекового видения мира: «В средневековой философии все интерпретируется исходя из одного принципа, принципа абсолютной личности, Бога. Человек понимается как единство веры, надежды и любви». Средневековые люди не представляли себе развития личности. Человеческие типы играют в эпосе роли, заданные им судьбой и той ситуацией, в которую они поставлены.

Кримхильда. Она вступает в действие нежной юной девушкой, не проявляющей особой жизненной инициативы. Она хороша собой, но её красота, этот прекрасный атрибут, не представляет собой ничего из рядя вон выходящего. Однако в более зрелом возрасте она добивается смерти братьев и собственноручно обезглавливает родного дядю. Сошла ли она с ума или изначально была жестокой? Была ли это месть за мужа или жажда получения сокровища? В «Эдде» Кримхильде соответствует Гудрун, и её жестокости тоже можно поразиться – она приготавливает трапезу из мяса собственных детей. В исследованиях образа Кримхильды центральную роль часто играет тема сокровища. Вновь и вновь обсуждается вопрос о том, что побуждало Кримхильду к действию, желание завладеть сокровищем или стремление отомстить за Зигфрида, и какой из двух мотивов древнее. В. Шредер подчиняет тему сокровища идее мести, усматривая важность «золота Рейна» не в богатстве, а в его символической ценности для Кримхильды и мотив сокровища неотделим от мотива мести. Кримхильда — никудышная мать, алчная, дьяволица, не женщина, даже не человек. Но она также — трагическая героиня, утратившая мужа и честь, примерная мстительница.  Несмотря на то что песнь охватывает временной промежуток почти в сорок лет, герои не стареют. Но это состояние покоя нарушается действиями героев, и тогда наступает время значимое. По окончании действия время «выключается». «Скачкообразность» присуща и характерам героев. В начале Кримхильда — кроткая девушка, затем — убитая горем вдова, во второй половине песни — охваченная жаждой мести «дьяволица». Эти изменения внешне обусловлены событиями, но психологической мотивировки столь резкого перелома в душевном состоянии Кримхилъды в песни нет.

+ важный для средневекового героя мотив мести!

В эпоху Позднего Возрождения актуализируются проблемы становления и развития индивидуальности, причем, не только под воздействием гуманистических образования и воспитания. Те особенности человеческой свободы, которые, как указывал в своей «Речи» Пико делла Мирандола, сообщали человеку возможность к изменению и развитию, причем, как в сторону добродетели, так, и в сторону низости, в эпоху Позднего Возрождения были интерпретированы как факторы влияния действительности. П. М. Бицилли так описывает эволюцию динамизма, присущего культуре Возрождения: «Динамизм Ренессанса, его интуиция жизни как вечного возникновения все новых, и новых, и новых форм нашел свое выражение в концепции человека деятеля, человека-творца. Но подобно своему прототипу, Богу, сам человек словно изъят из-под власти закона становления: творчески раскрываясь, он, однако, не изменяется. Новый человек, человек Монтеня, Шекспира, Сервантеса, этому закону подчинен. На наших глазах Отелло становится ревнивцем, Гамлет - мыслителем, Макбет – честолюбцем.

Художественный образ Гамлета (по трагедии Уильяма Шекспира «Гамлет») В трагедии «Гамлет» (1601) Уильям Шекспир, переработав сюжет средневековой легенды и старой английской пьесы о принце Амлете, с наибольшей глубиной отобразил трагедию гуманизма в современном ему миру. Гамлет, принц датский прекрасный образ гуманиста, который столкнулся с миром, вражеским к гуманизму.

Коварное убийство его отца раскрывает перед сыном зло, которое властвует в стране. Обязанность отомстить за убийство отца для Гамлета - не обычная, кровная месть. Она вырастает для него в общественный долг борьбы за правое дело, в большую и трудную историческую задачу. Свихнулось время наше. Мой талант проклятый, Что я тот вывих должен исправлять! Однако в этой борьбе

Гамлет медлит, порой жестоко упрекая себя за бездеятельность. Иногда высказывается мысль, что Гамлет есть слабохарактерным от природы человеком, мыслителем и наблюдателем, не способным к решительным действиям. Но это не так. В героической трагедии показана и могущественная сила чувств, которой отличались люди эпохи Возрождения. Он тяжело переживает гибель отца, и позорный брак матери.

Гамлет любит Офелию, но не находит с ней счастье. Его жестокость и обидные слова в обращении с девушкой свидетельствуют о силе любви и разочаровании. Гамлет отличается благородством и выходит из высоких гуманистических представлений о человеке. Именно отсюда вытекает его колоссальное озлобление, когда он сталкивается с окружающим его миром вранья и преступности, коварности и кощунства. Гамлет способен на большую и верную дружбу.

В своих отношениях он чужд феодальным предубеждением, людей он ценит за личные качества, а не за положение, которое они занимают. Единым его близким другом оказывается студент Горацио. Пренебрегая царедворцев, Гамлет дружелюбно встречает людей искусства - актеров. Его любит народ, о чем с тревогой говорит король. Гамлет - человек философской мысли. В отдельных фактах он умеет видеть выражение больших общих явлений.

Гамлет — такой же, как Дон Кихот, "вечный образ", возникший на исходе Возрождения практически одновременно с другими образами великих индивидуалистов (Дон Кихот, Дон Жуан, Фауст). Все они воплощают ренессансную идею безграничного развития личности, и при этом, в отличие от Монтеня, ценившего меру и гармонию, в этих художественных образах, как это свойственно литературе Возрождения, воплощены великие страсти, крайние степени развития какой-то одной стороны личности. Крайностью Дон Кихота был идеализм; крайность Гамлета — рефлексия, самоанализ, парализующий в человеке способность к действию. Он совершает много поступков на протяжении трагедии: он убивает Полония, Лаэрта, Клавдия, посылает на смерть Розенкранца и Гильденстерна, но так как он медлит со своей главной задачей — местью, создается впечатление его бездеятельности.

С того момента, как он узнает тайну Призрака, для Гамлета рушится прошлая жизнь. Каким он был до начала действия в трагедии, можно судить по Горацио, его приятелю по Виттенбергскому университету, и по сцене встречи с Розенкранцем и Гильденстерном, когда он блещет остроумием — до того момента, пока друзья не признаются, что их вызвал Клавдий. Неприлично скорая свадьба матери, потеря Гамлета-старшего, в котором принц видел не просто отца, но идеал человека, объясняют его мрачное настроение в начале пьесы. А когда Гамлет сталкивается с задачей мести, он начинает понимать, что смерть Клавдия не исправит общего положения дел, ведь все в Дании быстро предали забвению Гамлета-старшего и быстро свыклись с рабством. Эпоха идеальных людей в прошлом, и сквозь всю трагедию проходит мотив Дании-тюрьмы, заданный словами честного офицера Марцелла в первом действии трагедии: "Подгнило что-то в Датском королевстве" (акт I, сцена IV). К принцу приходит осознание враждебности, "вывихнутости" окружающего мира: "Век расшатался — и скверней всего,/ Что я рожден восстановить его" (акт I, сцена V). Гамлет знает, что его долг — наказать зло, но представление о зле у него уже не соответствует прямолинейным законам родовой мести. Зло для него не сводится к преступлению Клавдия, которого он в конечном счете карает; зло разлито в окружающем мире, и Гамлет осознает, что одному человеку не по силам противостояние со всем миром. Этот внутренний конфликт приводит его к мысли о тщете жизни, о самоубийстве.

Принципиальное отличие Гамлета от героев предшествующей трагедии мести в том, что он способен посмотреть на себя со стороны, задуматься о последствиях своих поступков. Главная сфера активности Гамлета — мысль, и острота его самоанализа сродни пристальному самонаблюдению Монтеня. Но Монтень призывал ввести человеческую жизнь в соразмерные границы и рисовал человека, занимающего среднее положение в жизни. Шекспир же рисует не только принца, то есть лицо, стоящее на высшей ступени общества, от которого зависит судьба его страны; Шекспир в соответствии с литературной традицией рисует натуру незаурядную, крупную во всех своих проявлениях. Гамлет — герой, рожденный духом Возрождения, но его трагедия свидетельствует о том, что на поздней своей стадии идеология Возрождения переживает кризис. Гамлет берет на себя труд пересмотра и переоценки не только средневековых ценностей, но и ценностей гуманизма, причем вскрывается иллюзорность гуманистических представлений о мире как о царстве безграничной свободы и непосредственного действия.