1. Форма действия

Исходная форма действия может быть или материальной, или материализованной. Разница между этими формами не касается операционной стороны: операции и в том и в другом случае выполняются руками, носят материальную форму. Разница в форме представления главным образом объекта действия. В случае материализованной формы объектом действия, как было указано, служит не сам предмет, а его заменитель, модель. Разумеется, последняя только в том случае заменяет реальный предмет, когда содержит те его стороны, которые являются собственно объектом усвоения. Как известно, А.Н. Леонтьев ввел различие между предметом и объектом действия. Та сторона предмета, та совокупность свойств, на которую непосредственно направлено действие, и является объектом действия (Леонтьев, 1947)           Таким образом, все заменители предмета должны содержать в себе объект действия или просто быть им. Второе требование заключается в том, что объект действия должен быть представлен в чувственной, наглядной форме. В случае рисунка, чертежа это требование выполняется в силу их особенностей как наглядных способов изображения предметов. Несколько сложней обстоит дело с моделями. Модель представляет предмет в упрощенной, абстрагированной форме. Наглядность модели может быть разной. В одних случаях чувственно воспринимаемые ее элементы дают возможность построить чувственный образ моделируемого предмета. Такие модели необходимы тогда, когда объектом усвоения являются эти элементы, их чувственно представленные свойства. Однако могут использоваться и такие модели, элементы которых не имеют никакого сходства с элементами моделируемого предмета; наглядно могут быть изображены отношения между этими элементами. Такие модели употребляются тогда, когда объектом усвоения являются не сами по себе элементы, из которых состоит предмет, а их отношения (например, пространственные).           Таким образом, когда мы говорим о наглядности, то имеем в виду не предмет в целом, а ту его сторону, те его свойства, которые подлежат изучению, т.е. объект усвоения. В силу этого могут быть использованы модели нескольких видов: а) модели геометрически подобные моделируемому предмету (муляжи, пространственные модели молекул, кристаллов и т.д.); б) модели, воспроизводящие не геометрические, пространственные отношения, а динамику изучаемых процессов, различные зависимости и связи, структуры и т.д. Для таких моделей характерно физическое подобие моделируемому предмету, тождественность законов их функционирования; в) модели, не имеющие ни физического, ни геометрического подобия с предметом. Между такими моделями и моделируемым предметом существует отношение аналогии - структурной или функциональной. Выбор той или иной модели определяется целью обучения: что выделяется в предмете в качестве собственно объекта усвоения. Модели, используемые для материализации действия, должны быть изоморфны моделируемому объекту, т.е. между моделью и моделируемым предметом должно быть взаимно-однозначное соответствие в отношении тех свойств, которые составляют объект усвоения.           Следует также отметить, что при усвоении материализованной формы действия модели могут заменять не только предмет действия, но и предметы, входящие в содержание образца - в содержание ориентировочной основы действия. В этом случае модель часто служит обобщенным образцом той стороны предмета, которая подлежит усвоению и которую надо выделить в предметах, предлагаемых для анализа. Другими словами, модель в данном случае воплощает в себе объект усвоения.           При анализе исходной формы действия важно установить сравнительную эффективность материальной и материализованной форм, а внутри последней - эффективность разных видов материализации. Во-вторых, важно выяснить, какие структурные элементы действия необходимо материализовать в первую очередь.           На эти вопросы рассматриваемая теория еще не имеет исчерпывающих ответов: эти проблемы исследуются.           Исследования показали, что материализация структурных элементов действия должна осуществляться таким образом, чтобы обеспечить условия для материального выполнения операций. Что касается выбора вида материала, то в данном случае это не имело существенного значения.           Не обнаружилось существенной разницы по результатам и между материальной и материализованной формой представления объектов.           Внешнеречевая форма является второй на пути интериоризации действия, превращения его в умственное.           В первые годы разработки рассматриваемой теории применялась только громкоречевая форма действия (устная речь). В последние годы, когда исследование вышло за рамки лабораторного эксперимента, стала использоваться письменная форма речи.           Естественно, что форма письменной речи может быть использована лишь после того, как человек овладел письменной речью как таковой. В силу этого в случае детей дошкольного и младшего школьного возраста используется обычно форма устной речи. В этой форме действия "речь становится носителем всего процесса: и задание и действие" (Гальперин, 1959, стр. 454).           Речевое действие - это отражение материального или материализованного действия. Его предметное содержание остается тем же самым (ср. сложение на палочках и устный счет), а форма качественно меняется.           П.Я. Гальперин указывает, что в процессе усвоения этой новой формы действия обучаемый должен ориентироваться и на его предметное содержание, и на словесное выражение этого содержания. Если единство этих двух сторон речевого действия нарушается, то действие оказывается дефектным. Ориентировка только лишь на речевую форму ведет к формализму усваиваемых знаний и умений. Если же обучаемый ориентируется только на предметное содержание, не отражая его в речи, то он оказывается в состоянии решать лишь тот круг практических задач, где достаточна ориентировка в плане восприятия. В этом случае не формируется умение рассуждать, обосновывать практически полученное решение (Гальперин, 1959, стр. 455).           Формализм формируемых речевых действий обычно имеет место тогда, когда речевая форма вводится, минуя материальную (или материализованную). Формализм возможен в тех случаях, когда речевая форма не готовится при усвоении материальной (материализованной) формы, а сразу сменяет ее. Наконец, если материальная (материализованная) форма действия усваивается в отрыве от речевой и своевременно не заменяется последней, то происходит автоматизация фактически неполноценной материальной (материализованной) формы, которая становится привычной и приводит к ограничению действия обучаемого кругом практических задач.           Формирование полноценной речевой формы действия предполагает определенную меру обобщения его материальной формы, означающую, в частности, "что из конкретного содержания предметов выделяются черты и свойства, которые существенны для действия и являются его специфическим объектом" (Гальперин, 1959, стр. 456). Только после этого возможно преобразование действия в речевую форму: выделенные свойства закрепляются за словами, превращаются в их значения. Теперь возможен отрыв этих свойств от предметов, использование их в виде абстракций, в виде полноценного речевого объекта. Аналогичный путь проходит и действие в целом. "Только благодаря тому, что слова имеют материальную основу и в этом смысле являются материальными вещами, учащийся может действовать с ними (а через них - и с их значениями) так же, как со всякими материальными предметами" (Гальперин, там же).           Наконец, важно подчеркнуть, что перенесение действия в речевой план означает не умение рассказать о том, как надо действовать, а умение выполнять действие в речевой форме. Так, при обучении сложению ребенок должен не рассказать, как надо складывать два числа, а устно выполнять сложение, т.е. решать соответствующую задачу, выполняя формируемое действие в речевой форме.           Умственная форма действия является заключительной на пути преобразования действия из внешнего во внутреннее. В связи с умственной формой действия следует сделать несколько разъяснений, так как содержание этого понятия не всегда понимается адекватно. В частности, в литературе указывается на несовместимость следующих аспектов умственного действия: а) психическое отражение внешнего материального действия, б) действие, направленное на образы предметов и явлений внешнего мира, в) умение выполнять в уме известное предметное действие (Самарин, 1959). На самом деле все эти аспекты умственных действий вполне совместимы. Первый из них подчеркивает ту мысль, что умственное действие по своему генезису связано с материальным действием, является его отражением. А это значит, что умственное действие включает в себя все те моменты, которое включало и материальное, но все они теперь стали идеальными. Вместо реальных вещей объектом (предметом) действия стали их образы, реальное преобразование заменилось идеальным и т.д. Другими словами, мы теперь уже имеем дело с действием, направленным на образы, о чем и говорится во втором положении. Действие, став умственным, не потеряло своего предмета (объекта); оно по-прежнему предметно, но если раньше субъект выполнял действие как практическое, преобразуя внешние предметы, то теперь выполняет его в уме, преобразуя образы этих предметов. Как видим, понимание умственного действия как такового, в котором объектом (предметом) являются образы предметов и явлений внешнего мира, а его операционный состав выполняется в уме, про себя, однозначно указывает специфику умственных действий.           Некоторые оппоненты считают, что "под умственным действием правильнее понимать любое действие, связанное с разрешением какой-либо задачи, с отбором способа действия, гипотезы, выводов и т.д." (Самарин, 1959, стр. 158). С этим нельзя согласиться. В самом деле, допустим, нам надо решить такую задачу: расставить мебель в комнате. Прежде чем расставлять, всякий разумный человек, очевидно, подумает, как это лучше сделать, в каком порядке расставить и т.д., т.е. будет налицо выбор способа действия, планирование, но, несмотря на все это, едва ли кто-нибудь согласится признать, что мебель была расставлена в результате умственного действия. Это действие практическое, но оно, как и всякое практическое действие, имеет ориентировочную часть, которая сама не дает решения задачи, но обеспечивает ее решение с помощью исполнительной части, которая в данном случае чисто практическая.           Другие авторы полагают, что в рассматриваемой теории под умственным действием понимается "умение выполнять автоматизированно различные операции" (Менчинская, 1960, стр. 16). Это не так. Автоматизация - это другая характеристика действия, которая может иметь место при любой форме действия: материальной, речевой и умственной. С другой стороны, действие может быть умственным, но не автоматизированным (Гальперин, Талызина, 1957; Гальперин, 1959 и др.). Далеко не все умственные действия выполняются автоматизированно. Однако всякое умственное действие, повторяясь многократно, может приобрести автоматизированность.           Преобразование внешнеречевого действия в умственное идет прежде всего по пути превращения звуковой речи в ее звуковой образ. "В уме, - пишет П.Я. Гальперин, - звуковая форма речи становится представлением, звуковым образом слова" (Гальперин, 1959, стр.457). Эта новая форма действия вначале имеет четко выраженную артикуляционную основу, поэтому П.Я.Гальперин называет первую форму умственного действия "внешней речью про себя". Это уже внутреннее действие, но как бы обращено еще вовне, к другому человеку (к самому себе как к другому). Однако очень быстро эта форма действия переходит в собственно умственную. Действие теперь выполняется в форме внутренней речи, становится собственно индивидуальным - про себя, для себя, обращения к другому уже нет. Но его предметное содержание и в этой форме остается тем же самым, что и в исходной. Сохраняет умственное действие, естественно, и свою социальную природу.