Часть III. Общие вопросы восточнославянской археологии

Волховского торговых путей. В VI — IX вв. шелк, как, впрочем, и другие виды византийских и восточ­ных тканей, могли покупать или выменивать спора­дически только славянские князья и богатая племен­ная знать.

Широкое распространение мехов в жизни восточ­ных славян общеизвестно. Большая часть славян рас­селилась в лесной полосе с суровым климатом. Жиз­ненные условия требовали теплой одежды, которая служила бы защитой от холода. Поэтому обработан­ные шкуры животных у лесных обитателей Европы, в том числе и у восточных славян, с давних времен служили необходимым материалом для изготовления одежды. Употреблялись прежде всего шкуры бара­нов (отсюда: восточнославянское овчина — ^содежда из овечьей шкуры³, ^совечья шкура³), а из диких жи­вотных — волков и медведей (отсюда: древнерусское медведина — 'одежда из медвежьей шкуры³, 'мед­вежья шкура'). Безусловно, уже в древности для одежды использовались и меха куницы, соболя, бел­ки, лисицы, горностая, выдры и бобра. Меха выделы­вались в славянских землях не только для собствен­ных нужд, но и для торгового обмена с другими стра­нами. Русская летопись сообщает, что киевский князь Олег в 883 г. стал брать дань с древлян куньи­ми шкурками, а под 859 г. говорится, что поляне, вя­тичи и северяне платили дань хазарам по одной бе­личьей и горностаевой шкурке с каждого двора (ПВЛ, I, с. 18,20).

Шкуры животных использовались и для приготов­ления кож, из которых делались обувь, поясные рем­ни и рукавицы. Они изготовлялись как из сыромят­ных, так и из дубленых (обработанных дубителями растительного происхождения) кож. Праславянским термином «усма» или «усна» назывались все обра­ботанные шкуры. Судя по староладожской коллек­ции, кожу получали при обработке шкур главным образом коров и коз или — в меньшей степени — ло­шади.

Мужская одежда славян, как можно судить по всем имеющимся прямым и косвенным данным, с давних времен состояла из рубашки, штанов и надеваемого при необходимости поверх плаща или кафтана. Ха­рактер рубашки, по-видимому, передают рельефные изображения на литых фигурках человечков из Мар­тыновского клада. Кажется, рубашка представляла собой прямую одежду туникообразного покроя, с длинными прямыми рукавами, подобную тем, что известны по древнерусским материалам. Рукав у запястья стягивался, вероятно, широкой тесьмой. Посредине груди рубаха имела широкую вышитую вставку. Ворот неясен. Рубаха подпоясана — пояс обозначен двумя линиями.

Вышитые рубашки такого типа, как подметил Б. А. Рыбаков, носили до недавнего времени в ук­раинских, южновеликорусских и белорусских селах и деревнях. Широкая вышивка, аналогичная помещен­ной на рубашках мартыновских фигурок, имеется на одеждах мужских изображений на серебряных брас­летах домонгольской Руси (Рыбаков В. А., 1953а, с. 86).

Длинные узкие штаны мартыновских человечков доходят до щиколоток. У славян они назывались ногавицами. По-видимому, штаны поддерживались на бедрах бечевкой. '•

Поверх этих легких одеяний надевались более тя­желые верхние одежды. Известно несколько терми­нов, обозначавших такие одежды еще в праславян-ский период,—жупан, корзно, сукня и кожух. Вероят­но, именно в жупане изображен мужчина на фигурке, найденной на славянском поселении VI-VII вв. в Требужанах в Молдавии (Смирнов Г. Д., Рафалович И. А., 1965). Это небольшой амулет, отли­тый в односторонней литейной форме и изображаю­щий человека с согнутыми в коленях и расставлен­ными ногами. Фигура выполнена весьма условно, тем не менее можно согласиться с исследователями, опуб­ликовавшими эту находку, что изображенный на ней мужчина одет в короткий жупан-кафтан с глубоким вырезом на груди.

Длинный опоясанный кафтан показан на мужских фигурах Збручского идола, описание и изображение которого приведены ниже (рис. 19; табл. LXXVI).

Другие виды верхней мужской одежды славян не­известны по изображениям VI—IX вв.

Мартыновские и требужанская фигурки изобра­жают мужчин без головных уборов. На двух изобра­жениях человечков из Мартыновки радиальными черточками переданы волосы. Вероятно, в южных районах славянской территории мужское население в рассматриваемое время обычно ходило без голов­ных уборов.

Головной убор славян — шапка языческого време­ни — известен только по скульптурным изображениям на идолах. Так, четырехликая голова Збручского идо­ла увенчана сферической шапкой с околышком. По­добная шапка изображена и на голове новгородского каменного идола, найденного в Пошехонье.

Судя по древнерусским изображениям в миниатю­рах, на иконах и фресках, подобные мягкие сфе­рические шапки с меховым околышком были важ­нейшей княжеской регалией. По-видимому, и в языческую пору подобные головные уборы были атри­бутами языческих божеств и племенных князей.

Мужские одежды обычно стягивались поясами. Иногда пояса делались из тканей и в таких случаях просто завязывались. Пояса из кожи имели металли­ческие пряжки, наборные бляшки и наконечники.

Наиболее полная серия металлических частей поя­са происходит из раскопок городища Зимно (Аулгх В. В., 1972, с. 46, 56—66). Здесь найдевы бронзовые, серебряные и железные пряжки с круглы­ми, полукруглыми, овальными, восьмеркообразными и фигурными рамками и основой разнообразных форм, а также прямоугольные «гитаровидные» пряжки. Многочисленны бляшки от поясных наборов — дву-щитковые и круглые прорезные, фигурные, выпол­ненные в растительном стиле, крестообразная, в виде фигуры птицы.

Поясные пряжки и бляшки неоднократно встрече­ ны и на других славянских памятниках VI—IX вв,, но они менее разнообразны, а иногда представлены единичными экземплярами. Однако они принадлежат в основном к тем же типам. Так, восъмеркообразные пряжки встречены и на поселениях Южного Буга, и на Хотомельском городище, и в длинных курганах кривичей. В коллекции древностей из длинных кур­ ганов имеются удлиненно четырехугольные, оваль­ ные и кольцевые пряжки, а также пряжки В-образ- ной формы. ' " * ---•• •-•-••

258