Глава 9. Дружинные курганы

верть X и самое начало XI в.) относятся 30% насы­пей. Последнюю, четвертую, стадию составляют кур­ганы с трупоположениями — 7 % (конец X — первая половина XI в.).

О занятиях людей, живших в Гнездове и похоро­ненных в курганах, говорят вещевые находки. По под­счетам В. И. Сизова, погребения с оружием в Гнез-довском могильнике составляли примерно 10—12%. Очевидно, сюда входят и захоронения профессиональ­ных дружинников, и погребения людей, привлеченных к военным походам. Курганы привилегированной верхушки выделяются но специфическому погребаль-ному обряду в больших насыпях. Это, очевидно, за­хоронения членов господствующей группы населения, стоявших во главе военных отрядов.

Часть курганов с оружием могла принадлежать и богатым купцам. О погребениях купцов в Гнездов-ском могильнике свидетельствуют находки складных весов для взвешивания серебра, весовых гирек, а так­же импортных изделий.

* Среди обычных курганов, составляющих основную часть Гнездовских могильников, по находкам орудий труда (молотки, напильники, резцы, долота) выделя­ются насыпи с захоронениями ремесленников. Мно­гие вещи, находимые в курганах, делались гнездов-скими мастерами. Техника обработки железных из­делий говорит об обособившемся кузнечном ремес­ле. Местные ювелиры делали многочисленные пояс­ные бляшки, украшения и т. п. Здесь же в X в. раз­вивается гончарное производство.

Таким образом, Гнездово является памятником од­ного из торгово-военных и ремесленных центров древней Руси IX— начала XI в. Его образование здесь далеко не случайно. На Днепре в Гнездове на­ходился узел путей, расходящихся в разных направ­лениях: на юг — по Днепру, на север — через Ловать и Волхов к Ладоге и далее в Балтийское море (лето­писный путь «из варяг в греки»), а также на за­пад — по Западной Двине — и на восток, где вскоре начинался Волжский путь. По территории Гнездов­ского комплекса памятников течет р. Ольшанка, впа­дающая в Днепр. Это было начало пути из Днепра в Двину посредством системы волоков (Лебе­дев Г. С., Булкип В. А., Назаренко В. А., 1975, с. 166—170). Следовательно, Гнездово занимало выгод­ное географическое положение, являясь связующим звеном на торговых путях между странами Восточ­ной, Северной и Западной Европы с Византией и Востоком.

Начало функционирования пути «из варяг в гре­ки», связавшего Северную Европу с Причерноморьем тт Восточным Средиземноморьем, относится к IX в. Уже в VIII в. в начале пути в низовьях Волхова (Ладога) и у его истоков (Рюриково городище) воз­никают протогородские поселения. К началу IX в. относится и возникновение Гнездовского поселения. Интересно, что из десяти древнейших русских горо­дов, названных в летописях в связи с событиями ТХ в., пять (Ладога, Новгород, Смоленск, Любеч и Киев) находились на Днепровско-Волховском пути. Византиец Константин Багрянородный в трактате об управлении империей называет города Немогардас ^Новгород), Милиниска (Смоленск), Телюцы (Лю­беч). Выптеград (Вышгород), Витачев и Чернигога (Чернигов).

С X в. Днепровско-Волховский путь становится оживленной магистралью внутренней и международ­ной торговли. Византийские товары и монеты этим путем достигают Северной Европы (юго-восточная Прибалтика, земли поморских славян, Фенно-Скан-динавия). Наоборот, с севера на юг этим путем в древнерусские земли доставляются скандинавские вещи и продукция западноевропейских ремесленни­ков. Для молодого древнерусского государства это был основной путь сообщения, который связывал се­верные земли с Киевским Поднепровьем и, таким образом, объединял все области восточнославянских племен. Одновременно этот путь стал торной тропой для славянских дружин и варяжских наемников, рвущихся за богатой добычей в Византию.

Не вызывает сомнения смешанный этнический сос­тав населения Гнездова в IX—X вв. Уже В. И. Си­зов утверждал, что население здесь было разнопле­менным, но в нем преобладали кривичи. Об этом свидетельствуют и абсолютное тождество многих Гнездовских курганов с синхронными кривичскими погребальными насыпями Смоленского Поднепровья, и распространенность исключительно славянской глиняной посуды в курганах Гнездова. Смоленские кривичи, как отмечалось выше, сформировались в ус­ловиях взаимодействия расселившихся здесь славян с местным балтоязычным населением. Поэтому впол­не объяснимы в некоторых Гнездовских курганах балтские культурные особенности. Не исключено, что среди курганных захоронений есть и собственно балт­ские, поскольку в IX—X вв. процесс славянизации местного населения еще не был завершен (Шмидт Е. А., 1970в, с. 102-108).

В составе гнездовского населения имелась еще третья этническая группировка — выходцы из Скан­динавии. В конце XIX и в первой половине XX в. в научной литературе по вопросу о роли норманнов в истории древней Руси высказывались две противопо­ложные точки зрения. Одна группа ученых — норма-нисты, в числе которых были такие крупные ученые, как Т. Арне и А. А. Спицын, утверждали, что Гнез-довский могильник, как и подобные ему древнерус­ские кладбища со скандинавскими элементами, сви­детельствуют о размещении на восточнославянской территории варяжских колоний. На этом основании делались выводы о сильном скандинавском воздей­ствии на культуру и ремесленное производство, а также на развитие торговли и экономики древней Руси, и о создании норманнами самой русской госу­дарственности. Другая группа исследователей, в чис­ле которых находилось большинство советских архео­логов, высказывала и пыталась обосновать антинор-манистские взгляды.

В последние десятилетия дискуссия вокруг пробле­мы варягов в истории древней Руси приняла спокой­ный характер, поскольку археология накопила ог-тюмное число фактов для разрешения этой темы. Исследования Б. А. Рыбакова и его последователей в области древнерусского ремесла, научный анализ всех сторон многогранной культуры восточного сла­вянства убедительно показали, что формирование и эволюция культуры, ремесла и экономики древней Руси обусловлены внутренним развитием общества и независимы от инфильтрации скандинавов в Вос­точную Европу.

251