Часть II. Восточнославянские племена в составе древнерусской народности

желтые стеклянные бусы, несколько чаще — бе­лые, желтые и красные настовые. В полутора десят­ках курганов найдены бусы из сердолика (табл. XXVII, 77). Форма их различна — плитчатые, шести- и восьмигранные, многогранные и призмати­ческие. В трех могильниках (Житомир, Коростень и Речица) встречены хрустальные и янтарные бусинки. Наконец, единичными находками представлены се­ребряные бусы: в курганах под Житомиром и Коро-стенем обнаружены лопастные, украшенные мелкой зернью и сканью, а в одном из житомирских кур­ганов — розеткообразные, сделанные из трех-четырех рядов спаянных между собой шариков.

Среди подвесок к ожерелью встречены лунницы (Речица и Подлубы), бубенчики (Подлубы), морские раковины (Овруч). Редки в погребениях бронзовые и железные грибовидные пуговицы (табл. XXVII, 75), иногда пуговицами, по-видимому, служили шиферные пряслица.

Относительно часты в женских погребениях древ­лян перстни (табл. XXVII, 5—77, 16). Наиболее рас­пространены среди них простые проволочные. Кроме того, обнаружены перстни витые, ложновитые, пле­теные, пластинчатые сомкнутые и пластинчатые за­вязанные. Тонкопровояочный витой браслет встречен только один раз (Ракитно).

В мужских захоронениях древлянских курганов изредка встречаются бронзовые и железные поясные кольца и лировидные пряжки. В курганах Коростень-ского и Искриньского могильников найдены подко­вообразные застежки (табл. XXVII, 14). Иногда мужчин хоронили с железными ножами, кресалами, точильными брусками и деревянными ведрами, от которых в курганах обычно остаются железные обру­чи и дужки. Из Коростеньского кургана 5 происхо­дят боевой топор, датируемый XI в., и серп.

Курганный обряд погребения в земле древлян, как и в других среднеднепровских областях, исчезает на рубеже XII и XIII вв. История древлянского пле­мени кратковременна. Первоначально древляне — од­на из региональных групп восточного славянства. Территориальное обособление древлян привело к соз­данию у них собственной племенной организации со своими князьями и войском. Постепенно появляются и собственные этнографические особенности. Однако эти особенности только наметились — древлянский женский костюм ничем не отличается от убранства женщин соседних племен. Ранняя потеря племенной самостоятельности привела к стиранию этнографиче­ских черт. Современная диалектология и этнография >же совсем не обнаруживают каких-либо особенно­стей, оставшихся от племенного периода древлян.

Поляне

Главным ориентиром при определении территории полян летопись называет Днепр: «Тако же и ти сло-вепе прттшедше и седоша по Днепру и нарекошася поляне...» (ПВЛ, I, с. 11). В другом месте летописи уточняется, что полянам принадлежало Киевское По-дпепровье. Рассказывая о возникновении Киева, ле­тописец сообщает, что в Киеве жили поляне: «...бя-ху мужи мудри и смьтслени, парицахуся поляне, от них же есть поляне в Киеве и до сего дне» (ПВЛ, I,

с. 13). Кроме Киева, полянам принадлежали города Вышгород, Василев, Белгород. Этимология названия поляне прозрачна (Фасмер М., 1971, с. 322). Этноним образован от слова «поле», что в древности означало открытое, безлесое место. Об этом имеется запись в летописи: «Полями же прозвани быши, зане в поли седяху...» (ПВЛ, I, с. 23). Киевское Поднепровье в значительной степени лежало в полосе лесостепи с преобладанием плодородных черноземных почв. Еще в скифское время эта область была широко освоена земледельческим населением. В период славянского освоения этой территории здесь, нужно полагать, бы­ло много безлесых участков, которые перемежались рощами и дубравами. Этот район заметно отличался от сплошных лесных массивов, заселенных западны­ми соседями полян — древлянами.

Длительное время в исторических работах господ­ствовало мнение, согласно которому полянам отводи­ли небольшой правобережный участок от Киева до р. Рось. Лишь около Киева полянская земля захваты­вала узкой полосой левый берег от устья Десны до р. Кордня (Барсов Н. /7., 1885; Грушевский М. С., 1911; Середонин С. М., 1916; Апдргяшев О., 1926; Мае родин В. 5., 1946).

Раскопки славянских курганов в Киевском Подне­провье начались в середине прошлого столетия. Од­ним из первых серьезных исследователей этих кур­ганов был Я. Я. Волошинский, раскопавший в 60-х годах более полусотни насыпей на территории Киева (Волошинский Я. Я., 1876, с. 16; Каргер М. К., 1958, с. 127—230) и несколько — близ окрестных сел Мар-халевка и Совки (Волошинский Я. Я., 1876, с. 59, 60). В 70-х и 80-х годах XIX в. раскопками курганов зани­мались Т. В. Кибальчич, Э. К. Витковский, А. П. Бог­данов (Витковский Э. К., 1878, с. 24, 25; Кибаль­чич Т. В., 1879, с. 98; Богданов А. П., 1880, с. 308).

В те же годы начал свои полевые работы В. Б. Ан­тонович. Особенно крупные раскопки курганов велись этим исследователем в последнем десятилетии XIX и начале XX в. (Антонович В. Б., 1879, с. 256-259; 18936; 1895; 1901а; 1906, с. 29-32).

К последним годам XIX в. относятся также неболь­шие раскопки курганов В. В. Хвойки и М. К. Яки-мовита (ХвойкоВ. В., 1899, с. 80; 1901, с. 181, 182; Якимович М. К., 1900, с. 201—203).

Очень большие работы по изучению славянских курганов на левобережной части Среднего Подтте-провья произведены в конце прошлого столетия и в начале XX в. Д. Я. Самоквасовым. Ему же принадле­жат и менее крупные раскопки курганов в южной части земли полян (Самоквасов Д. Я., 1892, с. 30, 73— 76, 86; 1906, с. 121; 1908а, с. 188-226; 19086, с. 188-206; 1916, с, 51-91).

Па южной окраине Полянского региона и за его пределами, там, где славянские курганы перемежа­ются с кочевническими, значительные раскопки про­вел Н. Е. Бранденбург (Бранденбург Н. Е., 1908).

В последующие десятилетия XX в. раскопки курга­нов были менее значительны, поскольку к тому вре­мени большинство курганных могильников в области расселения полян уже было уничтожено пашней или погибло, как, например, в Киеве, в результате стро­ительной деятельности. К 1913—1915 гг. относятся небольшие раскопки А. Эртеля около с. Совки (Са-мойловський I. M._t 1954, с. 154—156). В 20-х годах

106