Массовые коммуникации в условиях глобализации информационного пространства

Стровский Д.Л. (г. Екатеринбург)

Под глобализацией понимается процесс консолидации отдельных бизнес-структур в единую индустрию с целью монополизации рынка. Он распространяется не только в рамках отдельно взятой страны, но зачастую выходит за ее пределы, вовлекая в свою орбиту различные государства. Данный процесс распространяется на многие сферы жизни – политику, экономику, культуру и т.д. – и именно поэтому носит сложный неоднозначный характер. С одной стороны, глобализация приводит к стандартизации профессиональных отношений в отмеченных сферах, что облегчает взаимодействие различных субъектов. С другой стороны, она создает предпочтительные условия существования для одних стран в ущерб другим, не столь развитым в технологическом и информационном аспектах. Создаются неравные условия существования со всеми вытекающими из этого последствиями.

На последнюю тенденцию зарубежные исследователи обратили внимание еще в 1970-х гг. В ряде работ появился термин «культурный империализм» [1]. Другие определения, оценивающие процесс глобализации, выглядят более нейтрально окрашенными: «поздний капитализм» (latecapitalism), «постмодернизм» (postmodernity), «возвышенный модернизм» (highmodernism) [2]. Оставляя в стороне сами дефиниции (тем более, что каждый из упомянутых терминов требует детальной проработки), мы не можем не признать, что глобализация – это сложное явление современной действительности. Сфера массовых коммуникаций стала ее неотъемлемой составляющей.

Глобализация в массово-коммуникационном пространстве характеризуется процессами, основанными на взаимодействии средств создания и распространения информации, которые на основе своей концентрации формируют принципиально новый уровень информационного воздействия на общество. На основе этого определения глобализация в данном случае определяется наличием современных технологий, порождающих разнообразие производимой и доносимой до потребителя информации. С одной стороны, потребитель информации имеет возможность в одночасье приблизиться к реалиям, находящимся от него на огромном расстоянии, а с другой, — он нередко становится потребителем заимствованной культуры, что может нести угрозу для безопасности менее развитых стран.

То, что стремительное, стирающее границы проникновение новой информации становится реальностью, видно на примере интернета. Подавляющая часть информации, сконцентрированной во «всемирной паутине», распространяется на английском языке, он же стал главенствующим при разработке основных программ по поиску необходимых электронных адресов.

В какой мере сложившаяся ситуация выглядит тревожной для развития информационного процесса? Этот вопрос является определяющим для данной статьи.

Основное беспокойство по поводу сложившегося перекоса проявляют в странах, которые не в состоянии конкурировать со странами-лидерами в производстве и распространении информационных технологий. Например, И.Н. Панарин, профессор Дипломатической академии МИД РФ, высказал мысль о том, что обмен информацией и знаний происходит исключительно в интересах США и Британии как англоговорящих стран. Россия, по его мнению, становится «главной жертвой этой экспансии», рушится ее культурное поле посредством «навязывания однополярной глобализации» и т. д. [3]

Интернет-сайты, созданные на том или ином языке, действительно поддерживают национальную культуру. Однако основная задача любой страны состоит не в том, чтобы ограничить воздействие зарубежных интернет-технологий (это и невозможно без введения тотальной государственной цензуры), а чтобы активнее развивать собственные информационные возможности. Между тем национальные системы поиска (например, российский Яndex) не всегда в состоянии обеспечить потребность потребителей в необходимой информации, да и уровень компьютеризации в нашей стране до сих пор оставляет желать лучшего на фоне развитых стран.

В свою очередь, в англоязычной литературе по «теории вопроса» повсеместное распространение интернета расценивается исключительно в позитивном духе. Отмечается, что внедрение интернет-систем в различных странах позволило упорядочить движение информации, облегчило ее поиск, способствовало внедрению на практике ключевого принципа демократии, сводящегося к праву общества выступать паритетным партнером власти в продуцировании политических решений. Сторонники этого подхода считают, что существование интернета, во-первых, уравнивает шансы в получении тех или иных данных в различных точках земного шара. Во-вторых, он дает возможность населению получать оперативные данные о деятельности государственных и политических институтов и осуществлять негласный надзор над ними [4]. Таким образом, интернет воспринимается в виде «сторожевого пса» демократии, контролирующего ее развитие.

Стремительное распространение информационных технологий позволяет вплотную приблизиться к созданию того, что канадский социолог Д. Маклюэн называл «глобальной информационной деревней» – к объединению людей, живущих далеко друг от друга, но получающих возможность посредством технических и технологических возможностей непрерывно общаться между собой. «Сегодня, – писал Д. Маклюэн, – спустя более века с момента появления электричества, мы перестроили нашу центральную нервную систему на уровень глобализации, сведя на нет пространство и время в той мере, в какой они осязаемы на нашей планете. Нынешний мир выглядит сродни обычной деревне» [5].

По причине внедрения новых технологий, подтверждающих развитие процесса глобализации в информационной сфере, в профессиональном лексиконе уже прочно укоренилось словосочетание «информационный взрыв». Все чаще ставится на обсуждение вопрос о том, что человечество не в состоянии «переварить» тот объем информации, который само же породило, и это заставляет его искать новые формы упорядочения данных.

Процесс глобализации в информационной сфере не ограничивается только технологическими новациями. Основные потоки в этом пространстве в значительной мере регулируются традиционными СМИ — прессой, радио и телевидением. Они по-прежнему обладают широкими возможностями информирования, что обеспечивает их особый уровень воздействия на массовое сознание. По отзыву британского исследователя печати Р. Негрина, традиционным СМИ принадлежит исключительная роль в создании наших представлений об окружающем мире – более важная, чем играют в этом процессе церковь, школы и политические партии. К названным политическим институтам взрослый человек обращается реже, чем к СМИ. Кроме того, и объем информации, передаваемый печатным и аудиовизуальным (электронным) путями, несравненно более широк и многообразен [6].

Применительно к СМИ глобализация проявляет себя и как процесс концентрации капитала. В настоящее время все более становится заметной тенденция к корпоративному слиянию отдельных медиапредприятий, находящихся в разных странах, в единые информационные холдинги. На Западе этот процесс настолько активизировался, что дает основания говорить уже о формировании ярко выраженного механизма воздействия со стороны наиболее крупных медиапредприятий.

Так, крупнейший в мире информационный концерн «Ньюсинтернэшнл» («NewsInternational»), возглавляемый американским магнатом Р. Мэрдоком, объединяет десятки периодических изданий, радио- и телекомпании, предприятия киноиндустрии, издательства на пяти континентах, демонстрируя, таким образом, пример существования многомерной собственности в информационной сфере (cross-mediaownership). Достаточно разветвленную информационную деятельность в различных странах мира осуществляют британский концерн «Максвелл коммьюникейшнзкорпорэйшнз» («MaxwellCommunicationsCorporations»), компания «Фининвест» («Fininvest»), принадлежащая бывшему премьер-министру Италии С. Берлускони, японский промышленный гигант «Сони» («Sony») и др. В структуре ряда крупных медиакомпаний существуют медиахолдинги — информационные предприятия, действующие в различных странах. Например, в Великобритании функционирует «Ньюскорпорэйшн» («NewsCorporation») — дочерняя структура концерна, которая объединяет целый ряд национальных ежедневных и воскресных газет.

Приведенный пример подтверждает, в каком направлении развивается стратегия информационного бизнеса в современном мире. Глобализация представляет собой не просто увеличение числа информационных предприятий, существующих в рамках одного экономического и финансового объединения. Во-первых, происходит перераспределение капитала в рамках одного холдинга – от прибыльных СМИ к СМИ убыточным. Во-вторых, информационные структуры черпают инвестиции из других предприятий, находящихся в ведении медиамагнатов. Так, многие медиасобственники за рубежом не ограничивают свой бизнес только интересами в области СМИ, а стремятся контролировать банковскую, страховую, туристическую и другие сферы, которые гарантируют стабильные доходы. Это подтверждает, что глобализация информационного пространства представляет собой сложный процесс конвергенции политических и экономических интересов. Таким образом, культура вообще и информационная культура в частности оказываются под влиянием коммерческих интересов. СМИ оказываются ареной лоббирования этих интересов, активизации пропаганды и PR-деятельности в ущерб журналистике, что влечет за собой ограничение информационного плюрализма.

Схожая тенденция наблюдается сегодня в рамках российского информационного пространства. Формирование рыночных отношений в нашей стране также характеризуется процессом концентрации капитала и собственности в сфере СМИ. Особенности развития медиа-холдингов, созданных в 1990-е гг. при личном участии Б. Березовского, В. Гусинского, В. Потанина и других собственников, подтвердили эволюцию этих процессов, сформированную в мировой практике. Правда, отечественный информационный бизнес пока сосредотачивает собственность в национальном масштабе. Это рано или поздно произойдет ввиду экономического и финансового потенциала России. Концентрация собственности в нашей стране, как и во всем мире, приводит к тому, что то или иное СМИ, входящее в медиахолдинг, постепенно ограничивает многообразие позиций по отдельно взятым вопросам, существующим в обществе, и становится выразителем интересов собственника.

Процесс глобализации в российской информационной сфере – это сложное и во многом еще не отрегулированное правовыми нормами явление. Вместе с тем оно отражает общую ситуацию в стране: формирование политической и экономической элиты, имеющей в своем распоряжении национальный капитал, стремление собственников вкладывать средства в информационную сферу и т.д. На этом фоне заметно стремление нынешних владельцев российских информационных компаний занять жесткую позицию по основным политическим вопросам, их нежелание организовывать полемику на страницах своих СМИ, привлечь к обсуждению вопросов широкую аудиторию.

Применительно к западной журналистике такие ситуации встречаются редко, что обусловлено историческими особенностями ее существования. В зарубежных условиях СМИ формировались (и продолжают существовать) как независимый от государства политический и социальный институт. В России положение СМИ с самого начала было принципиально иным: появление печати в начале XVIII в. было санкционировано верховной властью, и вся информационная деятельность в дальнейшем зависела от политических интересов высших государственных деятелей. В этом отношении положение СМИ в советский период истории во многом явилось воплощением традиционных ориентиров власти, чье единоличное вторжение в информационную сферу формировало одномерное восприятие обществом всех основных явлений действительности.

Сложившаяся ситуация подтверждает, что глобализация информационного пространства применительно к отдельно взятой стране во многом вбирает в себя приоритеты ее национального развития: исторически утвердившийся в данном обществе уровень плюрализма, степень вмешательства государственных и политических институтов в деятельность СМИ и т. д. Эти факторы влияют на перспективу развития информационной глобализации в современной России.

В связи с этим на повестку дня встает важный вопрос: возможно ли в условиях современного информационного развития сохранение «лица» российских СМИ с учетом их традиционной приверженности специфическим содержательным и жанровым особенностям?

Для российских СМИ «проблема унификации» выглядит чрезвычайно сложной по причине прямого заимствования зарубежных информационных моделей (в частности, американской), которые утвердились сегодня в практике телевидения, периодической печати. Это стало следствием финансирования этих СМИ иностранным капиталом, что повлекло за собой заимствование, а подчас даже калькирование информационных подходов. Речь идет о «мыльных операх», развлекательно-игровых шоу и т. д. Большинство российских журналистов, кроме того, достаточно плохо представляет национальный исторический опыт в сфере журналистики, формы и методы функционирования СМИ, содержательные традиции, сложившиеся в отечественной медиапрактике в дореволюционное и советское время.

«Проблема унификации» не является исключительно российской, она существует и во многих других странах, которые находятся под влиянием американской массовой культуры. Современный исследователь журналистики Д. Маквейл утверждает, что данная ситуация порождает «культурный дисбаланс» в сознании граждан и представляет собой процесс «транснационализации», при котором в сознание людей внедряются чужеродные ценности [7].

Отсюда и требование, звучащее время от времени в публичных дискуссиях политиков, ученых, журналистов, о необходимости разработки и внедрения в жизнь мер, санкционированных органами государственной власти и направленных на ограничение «чужого» информационного воздействия. Так, уже упомянутый выше профессор И.Н. Панарин для обеспечения культурного паритета между Россией и США предлагает добиться «коммуникационного баланса» — одинаковых по объему информационных потоков, обеспечиваемых нашими странами. Он предлагает «внедрять» в информационное пространство США российские кинофильмы, спектакли, мультфильмы, «незамедлительно подчинить» МИДу РФ радиостанцию «Голос России» и т. д. [8]

Высказанные предложения, на наш взгляд, излишне категоричны. Остается непонятным механизм распространения на территории США образцов российской культуры, да и реализация на практике идеи о «незамедлительном подчинении» возможна разве что в жестких авторитарных условиях.

Более реалистичным в рамках защиты национальных интересов выглядит тезис о ведении квот на иностранные телепрограммы с целью защиты своих производителей информации [9].

В законодательстве развитых зарубежных стран эти требования уже учитываются. К примеру, в канадском информационном праве, определяющем развитие радио и телевидения, специально оговаривается важность «национального фактора». Приоритет отдается своим программам, кроме того, подчеркивается важность пребывания радио- и телекомпаний в собственности граждан, имеющих канадское гражданство [10]. В Великобритании Законы о телерадиовещании 1954 г., а затем и 1990 г. отдельно оговаривали целесообразность сохранения «необходимых пропорций» между своими и зарубежными программами, с которыми знакомят слушателей и зрителей. Законодательство Германии в области информации также содержит требование о «соответствующем объеме» собственной медиапродукции.

При всей привлекательности высказываемых идей они также страдают обтекаемостью. Если следовать им напрямую, то СМИ перестают быть «четвертой властью» – политическим институтом, независимым от прямого государственного воздействия (а этот фактор всегда был предметом особой гордости западных СМИ). Документы, принимаемые на уровне Европарламента, всегда подчеркивали ценности свободной передачи информации и гарантировали соответствующие права ее продуцентам. Как совместить данное требование с формулировками законодательных актов отдельных стран, остается не совсем ясным.

Все сказанное выше подтверждает, что проблема сохранения национального информационного пространства в условиях глобализации по-прежнему остается не до конца разрешенной в современных условиях. Глобализация рискует привести к нивелированию духовных основ СМИ, потере ими своих идейно-содержательных приоритетов. Выход из сложившейся ситуации возможен не только на основе законодательно-правового обеспечения, но и при условии осознания самим медиасообществом важности следования традициям своих стран в информационной сфере, накопленным за весь предшествующий период их развития.

Таким образом, воспринимая глобализацию как неизбежный фактор сегодняшнего дня, следует принимать во внимание то, что ее последствия зависят от особенностей исторического развития страны и ее законодательства, степени осознания творческой ответственности самими журналистами. Все это в совокупности помогает осознать, каковы возможности сохранения информационного пространства в масштабах отдельно взятого государства.

Литература:

1. Schiller H. Communication and Cultural Domination. White Plains, 1976; Mattelart A. Multinational Corporations and the Control of Culture. New Jersey, 1979.

2. Mandel E. Late Capitalism. L., 1975; Jameson F. Postmodernism, or the Cultural Logic of Late Capitalism // New Left Review. 1984. N 146. Pps. 53-92; Harvey D. The Conditions of Postmodernity. Oxford, 1989; Giddens A. The Consequences of Modernity. Stanford Univ. Press, 1990.

3. Культура и глобальные взрывы мирового развития: V Международные Лихачевские научные чтения. 19-20 мая 2005 г. – СПб., 2005. – С. 41.

4. Truetzeschler W. The Internet: A New Mass Medium? (in) McQuail D., Suine K. (eds.) Media Policy: Convergence, Concentration and Commerce. London, 1998. P. 77-79.

5. McLuhan M. Understanding Media. London, 1964. Pр. 11-12.

6. Negrin R. Politics and the Mass Media in Britain. Lоndon, 1989. P. 4.

7. McQuail D. Media Performance: Mass Communication and the Public Interest. Lоndon, 1992. P. 292-293.

8. Культура и глобальные вызовы мирового развития… Указ. соч. С. 71.

9. McQuail D. Op. cit. P. 293

10. Peers F. Canadian Media Regulation (in) G.Robinson and D.Theall (eds.) Studies in Canadian Broadcasting. Montreal, 1975. P. 78.