15. Основные тенденции преступности в современной России.

Вывод о том, что между тенденциями преступности и социально-экономического развития в мире в целом и в отдельно взятой стране нет однозначных и прямых корреляций, очень важен для понимания сложной причинности в криминологии в современных условиях. Криминологические оценки часто не совпадают с экономическими, социальными и политическими.

Реалии российской преступности и борьбы с ней имеют ряд характерных особенностей (тенденций):

1. осознание обыденности криминала (идет социально-психологический процесс интенсивного привыкания населения к растущей преступности, в том числе и к ее относительно новым и особо опасным формам: организованной, террористической и коррупционной);

2. фактическая пропаганда преступности (криминального и аморального) в СМИ;

3. надежды на то, что общественный и научно-технический прогресс приведет к облагораживанию человеческой мотивации, практически не оправдываются;

4. рост латентной (незаявленная, неучтенная, неустановленная), следовательно, безнаказанной преступности;

5. непрерывный процесс криминализации (возведение в ранг преступления) все новых и новых видов общественно опасного поведения без необходимого научного обоснования;

6. слабость системы уголовной юстиции в условиях роста регистрируемой преступности;

7. несоблюдение принципа «все равны перед законом и судом».

Осознание обыденности криминала

В стране идет социально-психологический процесс интенсивного привыкания населения к растущей преступности, в том числе и к ее относительно новым и особо опасным формам: организованной, террористической и коррупционной. Вспышки возмущения в СМИ мимолетны, не имеют серьезных выводов и уж тем более реальных мер-последствий. Преступность приводит в негодование многих только тогда, когда они оказываются потерпевшими. Осознание обыденности криминала порождает безысходность и понимание бесполезности борьбы с ним. Более того, значительное число людей воспринимают криминальный путь решения жизненных проблем почти нормальным. На эту позицию прямо или косвенно становятся даже высшие власти.

Привыкание к преступности деморализует и народ, и власть, снижает реальные возможности противодействия криминалу.

Фактическая пропаганда преступности

В СМИ и сети Интернет популярность и пропаганда бандитских боевиков стоит на одном из первых мест. Современные пресса, кино, телевидение, шоу-бизнес и набирающий огромное влияние Интернет умышленно или по неведению пытаются (особенно в России) вернуть человека к примитивному исходному состоянию. А поскольку это близко к его исходной природе, он к этому тянется. Основной же критерий успешности кино и телевидения не ближайшие и отдаленные криминальные и аморальные разрушительные последствия, а рейтинг, а с ним прибыль, сверхприбыль.

Общественный и научно-технический прогресс не приводит к облагораживанию человеческой мотивации

Доминирующая мотивация различных видов преступного поведения утилитарна: корысть, разнообразные формы личной выгоды, власть, месть, секс и т. д. Удельный вес корысти в преступном поведении достигает апогея — 80-90% и более. Корыстолюбие, дикость и примитивность человеческого поведения еще в большей мере, чем в прошлые века, становятся нормой бытия и в нашу претендующую на цивилизованность эпоху. Надежды на то, что прогресс, основанный на научно-техническом, демократическом, социальном и экономическом развитии, приведет к облагораживанию человеческой мотивации, практически не оправдываются.

Рост латентной преступности

За прошедшее столетие преступность увеличилась в среднем на порядок. Аналогичная тенденция была и в нашей стране. Латентная (незаявленная, неучтенная, неустановленная) преступность даже в самых организованных обществах соотносима с регистрируемой или превышает ее. В нашей стране она оценивается отношением 1 к 5, т.е. на одно учтенное деяние четыре-пять реально совершаемых преступлений остаются латентными, а следовательно, и безнаказанными. Безнаказанность поощряет преступность.

Непрерывный процесс криминализации новых видов общественно опасного поведения

Наряду с фактическим ростом преступности идет непрерывный процесс криминализации (возведение в ранг преступления) все новых и новых видов общественно опасного поведения. При этом законодательная деятельность не обеспечена серьезными научными исследованиями, законопроекты не проходят криминологической экспертизы (на их криминогенность), непрерывные и противоречивые изменения и дополнения законодательства, на основе которого ведется борьба с преступностью, не имеют продуманного концептуального подхода.

Слабость системы уголовной юстиции

Интенсивное расширение сферы уголовно наказуемого поведения в принципе ошибочно расценивать как укрепление правопорядка. Конкретный криминологический анализ показывает, что российская система уголовной юстиции плохо перерабатывает даже выборочно регистрируемую преступность (она сегодня с трудом справляется с расследованием выборочно учтенных 2,5-3 млн преступлений, в значительной части совершенных в условиях очевидности). Отечественные правоохранительные органы вынужденно, но целенаправленно учитывают не более 1/4 реальной преступности, выявляют менее половины виновных по зарегистрированным деяниям и доводят до суда не более одного из 10 фактических преступников. Нужны другие подходы, другие стратегии в борьбе с преступностью.

Несоблюдение принципа «все равны перед законом и судом»

Система уголовной юстиции в основном нацелена на бедные, низшие, слабо адаптированные, алкоголизированные, деградированные и маргинальные слои населения, совершающие традиционные уголовные деяния (по данным МВД в России в 2007 г., в числе 1,3 млн выявленных правонарушителей были: 59,6% — лица, не имеющие постоянного источника дохода, 17,4% — совершившие преступление в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, 29,1% — ранее совершавшие преступления, 15,2% — женщины (идет процесс феминизации преступности), 10% — несовершеннолетние и только 4,3% — совершившие преступления в составе организованных групп или преступных сообществ). Такая статистика при внедренной в сознание масс декларации «все равны перед законом и судом» почти всех удовлетворяет: власть, элиту, правоохранительные органы, суды, тюрьмы, криминологов (которые вроде бы открыли истину о бедности как основной причине преступности) и большинство населения, кроме той части, которая «попалась». Эта «выборочная» статистика дает возможность абсолютному большинству «латентных преступников», особенно из политической и экономической элиты, чувствовать себя спокойно.

К уголовной ответственности привлекаются в основном те, 

• кто совершил примитивное и очевидное деяние;

• кто не смог «замести следы»;

• кто не способен квалифицированно самозащищаться (кто не умеет врать);

• кто не прикрыт депутатской и иной должностной неприкосновенностью;

• у кого нет защиты наверху, кто плохо понимает презумпцию невиновности;

• у кого нет оснований блефовать, что его преследуют по политическим мотивам;

• у кого нет средств на известного адвоката;

• кто не может внести залог и выйти на свободу до суда для «заметания следов»;

• кто не может сфабриковать или добыть необходимый компромат на своих преследователей;

• кто не может просто откупиться от них и т. д.

Такая практика серьезно подрывает конституционный принцип «все равны перед законом и судом» и является особо криминогенным обстоятельством.

Краткий анализ тенденций преступности дает некоторые основания судить и о возможных тенденциях борьбы с ней. Общий тренд этой борьбы — заметное снижение социально-правового контроля преступности в силу социально-правовой беспомощности перед криминалом и непродуманной гуманности к опасным российским преступникам, которые кроме грубой силы ничего не воспринимают. Это снижение в нашей стране сопровождается искусственным уменьшением числа регистрируемых деяний, проведением систематических и массовых амнистий, сокращением возможностей системы уголовной юстиции в условиях неадекватного процессуального режима и другими «показушными» обстоятельствами.

Под знаменем демократии, свободы и прав человека вопросы уголовной политики нередко стали решаться в свете узкопартийных и своекорыстных интересов. Достаточно вспомнить неоднократное вето на законы о борьбе с организованной преступностью, коррупцией и контроле за доходами должностных лиц под надуманным предлогом, что их применение якобы нарушает права на неприкосновенность частной жизни чиновников и их семей. Или исключение из УК РФ конфискации, которая есть во всех уголовных кодексах европейских стран и в международных конвенциях, которые Россия ратифицировала.

Нацеленность системы уголовной юстиции главным образом на бедные, маргинальные и социально не защищенные слои населения, совершающие легкодоказуемые уголовные деяния, и оставление вне правового контроля институциональной организованной и коррупционной преступности противоправно и разрушительно. Данный подход подрывает не только конституционный принцип «все равны перед законом и судом», но и представляет особо криминогенное обстоятельство, детерминирующее новые преступления не только обездоленных слоев населения (как ответ на социально-правовую несправедливость), но и элитарных слоев (как результат их безнаказанности).

Поэтому стратегической задачей современной уголовной политики является обеспечение принципа равенства всех перед Законом, неотвратимости наказания преступников из числа политической и экономической псевдоэлиты. Реализация этого принципа сама по себе будет иметь большой антикриминогенный эффект.