Батрадз, сын хамыца, и арахдзау, сын бедзенага

В селении нартов, в старом доме Ахсартаггата, где хозяином

старый нарт Урызмаг, возится у очага нартская хозяйка Шатана. А

возле самого очага сидит мальчик и играет в золе. И оттого, что

проводит он большую часть времени возле очага, шершавыми стали

колени мальчика.

Вдруг прислушалась Шатана. Незнакомый человек остановился у

ворот и просит, чтобы кто-нибудь вышел из дома.

Вышла Шатана из дома.

– В здравии прибывай к нам, гость, – сказала она.

– Пусть сердце твое радуется, – ответил незнакомый человек. –

Мужчины ваши дома?

– Мужчин наших дома нет, – ответила Шатана. – Но в доме нашем

живут мужчины. Милости просим, заезжай к нам. Угостим чем можем.

Если захочешь, будет тебе пища с дымом – горячая пища, а то можем

угостить и пищей без дыма – холодной пищей.

– Спасибо, добрая женщина, пусть божье благословение будет на

тебе. Нужно мне встретиться с нартом Сосланом.

– Все мужчины наши пошли на праздничный пир в Дом к Ацата, в

дальний поселок, в Хусдзагат Занартский.

– Спасибо за доброе слово, но еще больше буду я благодарен

тебе, если дашь ты мне провожатого до поселка Хусдзагат.

– Кого же я могу послать с тобой? Кроме меня, во всем доме

только мальчик-несмысленыш, он греет ноги у огня. Коли ты захочешь

взять его в провожатые, я сейчас же вышлю его к тебе.

Оставив гостя у ворот, Шатана вошла в дом.

– Чтоб ты пропал, несмысленыш, – ласково сказала она. – У наших

ворот стоит гость, его нужно проводить в Хусдзагат, где в доме

Ацата пируют наши мужчины.

Не торопясь поднялся мальчик. Любил он посидеть дома на камне

возле очага. Но услышав о госте, вскочил, потянулся и быстро вышел

к гостю. И отправились они в Хусдзагат. Гость верхом на коне, а

весь испачканный в золе мальчик – пешком.

Там, где тропинка пошла круто вверх, гость сказал мальчику:

– Давай-ка я возьму тебя на своего коня. Мальчик взглянул на

всадника, потом внимательно осмотрел коня и ответил:

– Прости меня, гость, но не настолько силен твой конь, чтобы

поднять нас двоих.

– Ах ты, собачий сын! Сейчас же садись на коня, иначе я плетью

проучу тебя за то, что ты так разбираешься в лошадях!

Мальчик легко вскочил на коня.

Недалеко проехали они. Вдруг мальчик стиснул коня коленями,

зашатался конь, закашлял, и свернувшаяся кровь показалась у него

изо рта.

– Ведь говорил я тебе, гость, что не выдержит твой конь нас

двоих.

– А, так ты Батрадз, сын Хамыца? – догадался гость.

–Да, Арахдзау, сын Бедзенага, я перед тобой. И мальчик,

соскочив с коня, опять пошел впереди, показывая тропинку.

Длинная дорога. Нужно отдохнуть. Остановил коня Арахдзау на

повороте тропинки, в удобном месте, слез с коня и сказал Батрадзу:

– А не испытать ли нам свои стрелы, Батрадз? Ну-ка, стреляй

первым.

– Никогда не достану я из колчана свою стрелу раньше гостя, –

сказал Батрадз.

Достал тогда Арахдзау стрелу из своего колчана, взял в руки

лук, попробовал пальцем, хорошо ли натянута тетива, как следует

натянул ее, наложил стрелу и послал ее. Далеко впереди, на дороге,

легла стрела.

И Батрадз пустил стрелу. Через леса и горы летела стрела, и

вонзилась она в косяк двери Ацата: пришла стрела к цели. И

зашатался древний дом Ацата, в котором шел пир, яства попадали со

столов.

– Не тревожьтесь, добрые люди, – усмехаясь, сказал нарт Сослан.

– Это стрела нашего озорника, это блажной наш идет сюда.

И правда, немного времени прошло, как к дому Ацата подошли сын

Бедзенага Арахдзау и сын Хамыца Батрадз.

Поспешно встал из-за стола Сослан и вышел из дома. Он

приветствовал гостя, а потом повернулся к Батрадзу и тяжелой своей

ладонью со всего размаху ударил его по щеке.

– Щенок!–сказал он.–Это тебе за пробу стрелы. Ничего не ответил

Батрадз, словно Сослан и не коснулся его щеки, и подставил ему

другую щеку, потому что во всем подчинялся он своему старшему.

Немного погодя вышел он незаметно из дома, а тут вдруг как кинется

прочь и разом, одним прыжком перекинул себя через семь хребтов и

оказался перед своим домом.

И все идет по-прежнему: сидит возле очага мальчик, копошится,

играет в теплой золе.