3.2 Место Центральной Азии в энергопроектах кнр

В настоящее время Китай является одной из самых динамично развивающейся экономикой мира. Темпы роста экономики Китая состав­ляют 9-11%. С ростом ВВП растет и потреб­ность в энергии. Собственных запасов нефти, газа и других ресурсов в Китае не хватает, поэтому Пекин проводит активную политику в поисках энергетических ресурсов за пределами Китая. В основном импорт нефти и газа произ­водится с региона Ближнего и Среднего Восто­ка, однако рост нестабильности в регионе, угроза морским коммуникациям в узких проли­вах (Ормузкий и Малакский проливы) поставил Пекин перед фактом проведения политики диверсификации импорта углеводородов расши­ряя сотрудничество в энергетической сфере в других регионах, в том числе в Центральной Азии.

В этой главе я использовала следующие методы: анализ статистики «BP Statistical Review»; анализ стратегии развития энергетики Китая и догово­ров, заключенных между Китаем и стран Центральной Азии.

Страны Центральной Азии обла­дают крупными запасами углеводородов и являются перспективными рынками для импор­та нефти и газа в Китай. Доля в мировых запа­сах нефти стран Центральной Азии составляет 3,4% , газа - 6,1%. Доля производство нефти и газа составляют 0.5% и 9,2% и 1,1% и 4,2% в странах Централь­ной Азии. 70% нефти и газа составляют экспорт. Существует высокая динамика роста производства и соот­ветственно нефти и газа в странах Центральной Азии. Производство нефти и газа в странах Центральной Азии растут в основном в Казахстане и Туркменистане. За период с 2001 по 2010 гг. в Казахстане производство нефти выросло с 40 млн. тонн до 81 млн. тонн, т.е. в 2 раза. В перспективе Астана планирует довести производство нефти до 132 млн. тонн нефти в год. Производство газа за тот же период выросло с 10.5 до 33.6 млрд. куб. м., т.е. в 3.2 раза. В Туркменистане рост производства нефти составил 22%, а газа снизилось на 10%. [54].

Экспорт нефти и газа из стран Центральной Азии в основном реализуется через территорию России (КТК, Атырау-Самара), а также в Китай по нефтепроводу Казахстан-Китай и газо­проводу Центральная Азия-Китай.

В энергетической стратегии 2020 России и стран Центральной Азии рост производства и диверсификация экспорта углеводородов с традиционного европейского направления в другие регионы, в особенности в восточно-азиатском направлении (Китай, Япония, Южная Корея и страны АСЕАН в перспективе) явля­ются приоритетными направлением в области развития энергетики наряду с ростом доли возобновляемых источников энергии (атомной, ветровой, гидроэнергии, солнечной и т.д. энергетики) [37]. 

После начала реформ в 70-80-х годов рост эконо­мики Китая значительно ускорился. С ростом экономики увеличились и потребности Китая в энергетическом сырье. В 80-х годы Пекин экспор­тировал нефть, после - экспорт постепенно сокращался, а импорт стал расти и в 1993-м го­ду Китай превратился в нетто-импортера топ­лива. До 2000 года в топливно-энергетическом хозяйстве воспроизводилась отсталая в техноло­гическом плане модель ресурсо-пользования и поэтому энергетическая стратегия КНР форми­ровалась как внутренняя народнохозяйственная программа, ориентированная на собственные ресурсы. Во второй половине 90-х и в 2000-е годы Пекин проводил политику технологичес­кого переустройства путем свертывания малых и экологически грязных производств и развитие импорта углеводородов. Основные цели внеш­ней энергетической стратегии Китая, я отметила в следующем:

- диверсификация видов импортируемого сырья, источников импорта нефти, а также форм и маршрутов его транспортировки;

- участие китайских компаний в разработке месторождений углеводородов в других стра­нах; [38].

В основном импорт углеводородов осуществ­ляется 44% с территории Ближнего Востока, 32% - Африки, 13% - России, 4% - Казахстана, 7% - из других стран. Однако в последнее время возникли существенные трудности в импорте углеводородов с Ближнего Востока и Африки. Это связано с такими факторами как:

-    импорт нефти осуществляется в основном по морским коммуникациям через узкие проливы (Малаккский и Ормузский) танкерами из других стран, где периодически вспыхивают военные конфликты. Противостояние Ирана и США вокруг ядерной программы Ирана поставило под угрозу поставки углеводородов с Ближнего Востока, а господство ВМС США в районе, прилегающем к Малаккскому проливу и проти­востояние с Тайванем - всем поставкам по мо­рю.

-  рост нестабильности на Ближнем Востоке в связи с оккупацией Ирака США и их союзни­ками и рост влияние США в регионе застав­ляют, Пекин искать новые источники углеводо­родов, обращая внимание на развитие сотрудни­чества со странами, непосредственно имеющи­ми общую границу с Китаем, например, со странами Центральной Азии и Россией. К этому подталкивает также рост потребления и соответственно импорта.

Что касается газа, основными поставщиками этого продукта в Китай являются Индонезия, Малайзия, Австралия, Мьянма, Оман, Катар, ОАЭ, а также Алжир, Египет, Нигерия[39]. Однако ресурсы газа в Индонезии и Малайзии могут со временем истощиться, а поставки по морю вызывают некоторые трудности в постав­ках, что также наталкивает Пекин на поиски новых источников поставок, рассматривая Россию и страны Центральной Азии как потен­циальные источники для импорта.

Рост потребления нефти и газа в Китае составил 428.6 млн. тонн и 24.5 млрд. куб. м. в 2010 г. с ростом на 90% нефти и 420% газа по сравнению с 224.2 млн. тонн и 109 млрд. куб. м. в 2000 г. В то время как производство нефти и газа растет более медленными темпами на 25% и 320%, т.е. с 162.6 млн. тонн и 27.2 млрд. куб. м. в 2000 г. и 203 млн. тонн и 95.8 млрд. куб. м. в 2010 г. Соответственно импорт нефти вырос на 350% с 61.6 до 225.6 млн. тонн. С середины 2000-х гг. Пекин стал импортировать газ из других регионов. Кроме того быстрыми темпами вы­росла потребность в возобновляемой энергии[55]. Несмотря на высокие темпы развития в потреблении возобновляемых источников энергии и газа нефть в ближайшие 20-30 лет будет оставаться основным источ­ником энергетического сырья для китайской экономики.

В связи с ростом нестабильности на Ближнем Востоке и угрозой морским коммуникациям в Ормузском и Малакском проливе Пекин прово­дит диверсификацию источников импорта угле­водородов расширяя сотрудничество со страна­ми, имеющими сухопутную границу с Китаем. Россия и страны Центральной Азии (Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан) непосредственно граничат с Китаем.

Особенности сотрудничества между страна­ми Центральной Азии и Китаем - проявляются в совместных проектах по освоению нефтяных месторожде­ний на территории Центральной Азии, в строительстве нефтепровода Казахстан-Китай, газопроводов Туркменистан-Узбекистан-Казах­стан-Китай и Казахстан-Китай.

Основными китайскими компаниями, веду­щими свою деятельность на нефтегазовом рын­ке стран Центральной Азии являются «CNPC» и «Sinopec». Особенностью сотрудничес­тва Казахстана и Китая в нефтегазовой сфере является покупка китайскими компаниями «CNPC» и «Sinopec» других компаний, осваиваю­щихся нефтяные месторождения для закачки нефтепроводов в Китай, строительство китай­ской стороной нефтепровода Казахстан-Китай и казахстанского участка газопровода Туркме­нистан-Узбекистан-Казахстан-Китай. В области совместного освоения нефтяных месторождений сотрудничество между Китаем и Казахстаном началось в 1997 году, когда китайская компания «CNPC» приобрела АО «Актобемунайгаз» и АО «Узеньмунайгаз» [40].

В апреле 2005 года китайская национальная корпорация «CNODC» за 160 млн. долл. приобретает АО «Ай-Дан Мунай». В 2005 году «CNPC» за 4,18 млрд. долл. приобретает компанию «Petro Kazakhstan». Однако в целях стратегического контроля Казахстана за деятельностью недропользователей казахстанская национальная компания НК «КазМу-найГаз» приобрела 33% акций в «Petro Kazakhstan». В сентябре 2005 года НК «КазМунайГаз» и «CNPC» подписали меморандум по вопросам участия CNPC в разработке и освоении месторождения «Дархан». В 2006-2007 годы Китай приобрел 100% акций СП «КуатАмлонМунай». В 2009 году Эксимбанк Китая предоставил Казахстану 10 млрд. долл. и в апреле этого же года было подписано «Рамочное соглашение о расширении сотрудничества и приобретении кредита Казахстаном в размере 5 млрд. долл.». В сфере сотрудничества в прокладке нефте- и газопровода строительство ветки нефтепровода Атасу-Алашанькоу началось в 1997 году и закончилось в 2005 году. Нефтепровод Кенкияк-Кумколь был начат в 2006 году и построен в 2011 году. Стоимость проекта 700 млн. долл.[56]. В 2009 году Китай импортировал 11 млн. тонн нефти в год с перспективой его увеличения до 20 млн. тонн к 2020 году [41].

Особенностью сотрудничества Китая с Узбекистаном в нефтегазовой сфере является создание совместных предприятий с узбекской стороной на паритетных основах для освоения нефтяных месторождений Узбекистана и строительство узбекского участка газопровода Туркменистан-Узбекистан-Казахстан-Китай. Сотрудничество Китая с Узбекистаном началось в мае 2005 года с официальным визитом президента Узбекистана И. Каримова в Пекин, когда было подписано ряд соглашений о китайских инвестициях в разработку узбекских нефтяных месторождений. Всего было вложено 600 млн. долл. инвестиций в нефтегазовую отрасль Узбекистана. Соглашение предусматривало проведение китайской компанией «CNODC» («дочка» CNPC) геологоразведочных работ на 23 месторождениях со сроком на 25 лет. Весной 2007 году «CNPC SilkRoad» («дочка» CNODC) начала реализацию «Соглашение об осуществлении геологоразведочных работ на пяти инвести-ционных блоках в 2006-2010 годы», подписанного между НКХ «Узбекнефтегаз» и «CNODC» с общим объемом инвестиций 208 млн. долл. В 2008 году НКХ «Узбекнефтегаз» и CNPC подписали договор с целью создания совместного предприятия «Мингбулакнефть» для разработки месторождения Мингбулак в Наманганской области [42].

Стоит отметить что, особенностью сотрудничества Китая и Туркменистана в нефтегазовой сфере является, совместное освоение газовых месторождений, прокладке газопровода Туркменистан-Узбекистан-Казахстан-Китай и поставках Туркменистаном газа в Китай. В апреле 2006 года, во время визита президента Туркменистана С. Ниязова в Пекин было подписано соглашение о поставках туркменского газа в Китай. Соглашение предус­матривало строительство газопровода «Туркме­нистан-Китай» и закупку Китаем 30 млрд. куб м. газа в год в течение 30 лет. Для закачки газопровода стороны договорились о совмест­ном освоении всех газовых месторождений правобережья реки Амударьи с оценочными ресур­сами 1.7 трлн. куб.м. на условиях Соглашения о разделе продукции. Строительство газопровода началось в 2007 г. и закончилось в 2009 г. Стоимость проекта 6.5 млрд. долл. Кроме того, в марте 2009 г. «CNPC» договорилась с турк­менской стороной о строительстве газоперера­батывающего завода мощностью в 5 млрд. куб. м. в год. В 2011 г. экспорт газа в Китай составил 10 млрд. долл. К 2015 г. газопровод намечается выйти на полную проектную мощность 40 млрд. куб.м. в год. Таким образом, страны Центральной Азии являются потенциальными крупными поставщиками нефти и газа для Китая. Соответственно страны Центральной Азии являются важны­ми и перспективными направлениями внешней энергетической политики Китая. Об этом я отметила в следующих факторах:

-  Динамичный рост потребностей Китая в углеводородах. Запасы нефти и газа в Китае не могут удовлетворить быстрорастущий спрос. Импорт будет только увеличиваться. Трудности для транспортировки по морю, нестабильность в регионах, основных поставщиков углеводо­родов, господство американских ВМС, кон­фронтация с Тайванем, исчерпаемость ресурсов основных поставщиков газа, огромный потен­циал нефти и газа в странах Центральной Азии, развитая инфраструктура будут под­талкивать руководство Китая для расширения сотрудничества с вышеуказанными странами.

-  Динамичный рост производства, сравнительно медленный рост спроса на углеводороды и трудности в экспорте в другие регионы (газовые конфликты в Беларуси и Украине, монопольное положение Газпрома в экспорте газа) Казах­стана, Туркменистана и Узбекистана будут стимулировать руководство вышеуказан­ных стран для расширения сотрудничества с Китаем.

- Сотрудничество в энергетической сфере между странами Центральной Азии и Китая с другой происходит по линии освоения и разработки нефтегазовых мес­торождений в вышеуказанных странах, строи­тельстве нефте- и газопроводов проводов (Казахстан-Китай, ВСТО, Омск-Павлодар-Атасу, Туркменистан-Узбекистан-Казахстан-Китай и т.д.) и строительстве нефте- и газопе-рерабатывающихся заводов на территории Центральной Азии и Китая, как через покупку китайскими компаниями местных компаний, так и через сотрудничество с местными националь­ными и частными компаниями.

Таким образом, роль Китая в развитии нефтегазовой инфраструктуры стран Централь­ной Азии отрасли в целом будет только возрастать. Несмотря на высокое значение в плане безопасности и рост интереса с точки зрения поставок энергетического и иного сырья, Центральная Азия в целом занимает в китайской стратегии второстепенное место, рассматривается скорее в качестве стратегического тыла и дополнительной возможности по повышению эффективности политики КНР на приоритетных направлениях, к которым относятся отношения с ведущими государствами Запада и соседями по Азиатско-Тихоокеанскому региону. Другими словами, стратегия Китая, подкрепленная передовым международным опытом, научным и аналитическим обеспечением, реализуется в рамках долгосрочного плана/алгоритма развития, преследует цель построить сильное и самодостаточное государство, способное успешно противостоять потрясениям глобального и регионального характера, действовать на упреждение тех или иных угроз безопасности, в том числе и в энергетической сфере.

В начале XXI века значимость ЦА в системе внешнеэкономических приоритетов КНР кардинально возросла, что было вызвано причинами как экономического, в том числе энергетического, так и геополитического характера: после событий 11 сентября 2001 года регион утратил статус периферийного, оказавшись в центре мировой политики. Пекин значительно усилил свою экономическую политику в Центральной Азии. Прежде всего это отразилось в проектно-инвестиционной активности, которая, однако, направлена в основном на эксплуатацию богатой минерально-сырьевой, в первую очередь энергетической, базы региона. Одновременно еще более заметно выросло присутствие китайских производителей на центрально-азиатских рынках и существенно увеличились объемы кредитования экономик стран Центральной Азии. По сути, руководство КНР тем самым определило экономическую активность в качестве стержневого элемента своей стратегии в Центральную Азию. В свою очередь, государства Центральной Азии стали рассматривать Китай уже не только в качестве важного торгового партнера, но и как стратегического инвестора/кредитора своих экономик.

Магистральным направлением экономической деятельности Китая и китайских компаний в Центральной Азии является нефтегазовое, где основной интерес фокусируется на Казахстане и Туркменистане — странах, обладающих значительным углеводородным потенциалом и высокими экспортными возможностями. И хотя нефтегазовый вектор пока остается главным в энергетической и, в целом, экономической политике Китая в данном регионе, наблюдается и некоторая диверсификация экономической активности КНР в центрально-азиатских странах по отраслям экономики. В частности, среди отраслей ТЭК китайские региональные интересы в последние годы все больше затрагивают, помимо нефтегазовой, атомную энергетику (Казахстан), электроэнергетику (Казахстан, Таджикистан, Узбекистан, Кыргызстан), а также угольную отрасль (Кыргызстан). В результате экономическое влияние Китая в Центральной Азии постепенно распространяется уже и на Таджикистан и Кыргызстан.

С момента установления дипломатических отношений Казахстан рассматривается Китаем в качестве основного объекта экономического, и в первую очередь энергетического, интереса в Центральной Азии.

В первом десятилетии XXI века масштабы и глубина китайского экономического, в том числе энергетического, проникновения в Казахстан обозначились еще более отчетливо. Это выразилось и в значительном увеличении китайского присутствия на казахстанском рынке[57]. Учитывая значимость энергоресурсов для обеспечения поступательного развития китайской экономики, Пекин уделяет повышенное внимание своей энергетической и в целом экономической безопасности. Как представляется, в этих условиях энергетический интерес Китая к Центральной Азии вызван рядом причин.

Во-первых, Центральная Азия привлекательна для КНР с географической и стратегической точек зрения, принимая во внимание его непосредственную близость и расположение внутри евразийского континента. Данный факт весьма важен для энергетической безопасности Китая, поскольку, не располагая мощными военно-морскими силами, он не может эффективно защищать свои энергетические интересы во многих точках Мирового океана, что делает систему его энергетической безопасности достаточно уязвимой. В противоположность этому, энергетические маршруты из Центральной Азии пока имеют на порядок более высокий уровень безопасности и стабильности, учитывая наличие общих сухопутных границ и достаточно стабильные двусторонние отношения, на сохранении которых во многом и фокусируются основные политико-дипломатические усилия Пекина.

Во-вторых, Казахстан, Туркменистан, а также Узбекистан располагают достаточно высокими промышленными запасами нефти и природного газа, которые в перспективе могут быть существенно наращены, что позволяет рассматривать эти государства в качестве альтернативных и дополнительных источников поставок углеводородов.

В-третьих, Казахстан и Узбекистан располагают высокими по мировым меркам запасами урановых руд — сырья для производства ядерного топлива, что определяет все более важный и перспективный интерес Китая к региону, особенно учитывая амбициозные планы Пекина по развитию своей атомной энергетики.

В-четвертых, Центральная Азия потенциально привлекательна для Китая в качестве будущего стратегически важного транзитного региона в случае транспортировки углеводородов из Ирана и стран Ближнего Востока. Данный транзит вполне может стать достаточно рентабельным и эффективным, так как трубопроводный маршрут через Центральную Азию в несколько раз короче морского и к тому же дешевле. Но главное, скорее всего, заключается в том, что сухопутный транзит энергоносителей через Центральную Азию сделает Китай независимым от контролируемых ВМС США морских маршрутов доставки ближневосточных и иранских углеводородов. Тем более, что в Центральная Азия уже сформирована достаточно развитая система трубопроводных коммуникаций, в том числе в иранском направлении.

В-пятых, теоретически в гидро-энергетическом плане интерес для КНР представляют Кыргызстан и Таджикистан. Однако на практике, по крайней мере в краткосрочной перспективе, масштабное освоение гидроэнергоресурсов этих двух. Хотя есть и определенные свидетельства в пользу того, что Китай (подобно США) в последнее время постепенно делает все больший акцент на политику экономии/консервации внутренних невозобновляемых источников энергии и, одновременно, наращивает объемы их поставок из-за рубежа. Однако пока представляется преждевременным говорить об этом как об устойчивой тенденции стран маловероятно, так как блокируется нерешенностью крайне болезненной для региона водно-энергетической проблемы. Намерения Кыргызстана и Таджикистана, где формируется свыше 90% водных ресурсов региона, относительно строительства крупных ГЭС все более остро вступают в конфликт с интересами Узбекистана, а также в какой-то степени Туркменистана и Казахстана, которые являются основными потребителями воды.

Как представляется, в условиях фрагментации экономического и политического пространства Центральной Азии водно-энергетическая проблема не будет решена. Поэтому Китай не спешит участвовать в крупных гидроэнергетических проектах на территории региона, тем более, что данные проекты являются затратными и малоприбыльными в краткосрочной перспективе. К тому же в Пекине понимают, что вне зависимости от того, будет ли Китай участвовать в строительстве центрально-азиатских ГЭС, именно Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР) КНР является географически наиболее близким и, следовательно, коммерчески наиболее реальным для Кыргызстана и Таджикистана рынком сбыта электроэнергии. Поэтому Китаю объективно выгоднее пока занимать выжидательную позицию, предпочитая предоставить странам Центральной Азии и их основному политическому партнеру — России право самим распутывать клубок региональных водно-энергетических противоречий.

Китай в течение длительного времени является одним из лидирующих экономических партнеров Казахстана, Кыргызстана и Таджикистана, что подтверждается его стремлением к проникновению в важнейшие сектора экономик рассматриваемых стран, в частности инвестиционный, транспортный и энергетический. Известно, что энергетика является не только важнейшей составляющей экономического развития страны, но и оказывает влияние на внутреннюю и внешнюю политику государства. Так, в 2004-2011 годы электропотребление Китая выросло с 2,2 трлн. кВт.ч. в 2004 г. до 4,7 трлн. кВт.ч. в 2011 году, а в 2009 году Китай стал крупнейшем потребителем энергии в мире. В связи с этим, увеличение количества энергетических ресурсов, как за счёт собственных резервов, так и за счёт их импорта и приобретения зарубежных месторождений является одной из главных задач Китая.

По доказанным запасам нефти Китай находится на 14 месте в мире, по запасам газа – на 16, по запасам угля – на 3. В таблице 1 можно увидеть, что в  2011 году Китай достиг рекордных объемов импорта нефти - более 260 млн. т. нефти (за последние 10 лет зависимость страны от импортной нефти увеличилась с 32% до 55%).

Таблица 1

Зависимость Китая от импорта нефти 2000-2020 гг.

Год	добыча (млн. т.)	импорт (млн. т)	% импорта в общем потреблении нефти
2000	162,6	60	32%
2003	169,6	91,1	35%
2005	180,8	122,8	41%
2006	183,7	145,18	44%
2007	186,7	163,2	46%
2008	189,7	178,8	48%
2009	189	203,8	52%
2010	203,7	251,3	55%
2011	209,8	266,6	55%
2020 (прогноз)	210	390	65%
Источник: данные BP Statistical Review 2012, IEA, CNPC [44]

Расширение торгово-экономического сотрудничества КНР со странами ЦА основано на использовании таких конкурентных преимуществ, как масштабы китайской экономики, инвестиционные возможности, географическое положение [43].

Сегодня ШОС – динамично развивающаяся многосторонняя организация, предложившая модель партнёрства, основанную на подлинном равноправии всех участников, на их взаимном доверии, на уважении к суверенному, самостоятельному выбору каждого народа, к его культуре, ценностям, традициям, на стремлении к совместному развитию, что является принципами международных экономических отношений.

Во многом благодаря ШОС, усилиям её членов, их сотрудничеству с широким кругом зарубежных партнёров удалось значительно снизить террористическую активность в регионе.

Таким образом, к основным направлениям стратегии развития ШОС на среднесрочную перспективу можно отнести:

- повышение уровня научного и экспертно-аналитического обеспечения функционирования ШОС, развитие научных контактов между аналитическими центрами государств-членов, проведение совместных исследований по актуальным вопросам деятельности Организации. В связи с этим необходимым является организация сети научных, экспертных и аналитических центров по проведению исследований по актуальным и перспективным направлениям деятельности ШОС на основе проектно-программного подхода, разработка научно-исследовательских проектов с привлечением ученых НИИ и научно-аналитических структур;

- усиление формата многостороннего сотрудничества на основе принципов «Шанхайского духа», создание свободных экономических зон. Анализ реализации Программы многостороннего торгово-экономического сотрудничества между государствами-членами ШОС, утвержденного 30 октября 2008 года в Астане, показал, что между странами ШОС заключено небольшое число совместных инвестиционных проектов;

- формирование Энергетического клуба ШОС;

- развитие Делового совета и Межбанковского объединения ШОС;

- развитие государственно-частного партнёрства;

- обеспечение международной информационной безопасности;

- развитие сотрудничества в сферах образования, культуры, систем здравоохранения, охраны окружающей среды, науки, искусства, туризма и спорта.

Одним из примеров может служить организация сетевого Университета ШОС, объединяющего 65 вузов государств-членов Организации;

Заключение

Энергоресурсы – важная материальная база для существования и развития всего человеческого общества. Наблюдая за историей его развития, можно заметить, что каждый значительный прогресс в развитии цивилизации человечества сопровождался прогрессом и заменой старых источников энергии на новые. Разработка и применение энергоресурсов дают мощный толчок росту мировой экономики и развитию человечества в целом. За последние 100 с лишним лет развитые страны друг за другом завершили процесс индустриализации, израсходовав громадное количество природных ресурсов, особенно энергетических. В настоящее время многие развивающиеся страны вступают в этап индустриализации. Вместе с тем, рост энерго затрат становится насущной необходимостью для обеспечения их социально-экономического развития. Китай – одно из самых крупных развивающихся государств. Экономическое развитие и ликвидация бедности будут оставаться главными задачами правительства и всего населения страны. Начиная с конца 70-х годов двадцатого века, Китай как развивающаяся страна с самыми высокими в мире темпами развития добивается потрясающих успехов в социально-экономическом развитии. Это приковывает внимание международного сообщества. Таким образом, Китай успешно пошел по пути социализма с китайской спецификой, внося внушительный вклад в развитие и процветание всей планеты. В наши дни Китай – вторая в мире крупная страна-производитель и потребитель источников энергии. Беспрерывный рост поставок различных энергоресурсов обеспечивает важную поддержку социально-экономическому развитию, в то время как быстрый рост их потребления открывает широкое пространство для развития международного рынка этих товаров. В наши дни Китай уже стал неотъемлемой составной частью мирового рынка энергоносителей, играя важную и положительную роль в обеспечении глобальной энергетической безопасности. Китайское правительство, придерживаясь научной концепцией развития, стремительными темпами создает современную энергетическую индустрию. Оно также применяет на деле политику, которая предусматривает экономию природных ресурсов и охрану окружающей среды, отводит созданию ресурсосберегающего общества видное место в стратегии индустриализации и модернизации, строит государство инновационного типа и пытается внести еще больший вклад в глобальное экономическое развитие и процветание.

Китай сегодня проводит целенаправленную и весьма дальновидную политику, рассчитанную на далекую перспективу. Руководство государства обеспечивает энергетическую безопасность страны различными путями. Например, большое внимание уделяется диверсификации источников импорта сырья. Китай активнее стимулирует экономическое развитие и модернизацию стран на далеких от него континентах, чем Запад, и тем самым заметно усиливает свое политическое влияние в этих странах. Он предлагает выгодные двусторонние соглашения, прямые инвестиции, беспроцентные ссуды, списание внешнеторгового долга в обмен на поставки энергоресурсов и других продуктов, в которых он нуждается. Проблема обеспечения безопасности транзита заставила Пекин обратить внимание на стратегические пути сообщения. К таким стратегическим путям необходимо отнести Ормузский пролив, являющийся выходом в Индийский океан для стран Ближнего Востока. Свободный доступ к водным путям от берегов Китая в Индийский океан приковал особое внимание.

Очевидно, что Китай опасается присутствия США в Индийском океане, точнее контроля над стратегическими морскими путями от Персидского залива через Индийский океан до Южно-Китайского моря. Главным образом это касается Малаккского пролива, через который проходит почти вся нефть, идущая из Персидского залива, и который является вторым по объему проходящей нефти морским путем в мире. Подобное исключительное положение этого пролива и позиция США создают потенциальную угрозу энергетической безопасности Китая. При любых проблемах в Малаккском проливе, таких как его блокада иностранными силами, Китай столкнется с серьезным кризисом, который отразится на его энергетической безопасности. Учитывая эту уязвимость, Китай предпринимает различные действия, например: укрепляет и развивает отношения со странами АСЕАН, поддерживает дружественные отношения со странами Персидского залива, диверсифицирует поставки нефти (за счет стран Центральной Азии). Стремясь получить передовые технологии и инвестиции, а также уменьшить энергоемкость экономики страны, руководство КНР способствует приходу на внутренний рынок иностранных энергетических компаний, но в масштабах, не представляющих угрозу национальной безопасности. Зарубежные корпорации призваны не только помогать создавать новую энергетику (например, мощности для импорта и потребления СПГ или производства ветряной и солнечной энергии), но и модернизировать устаревшую энергетическую инфраструктуру: нефтеперерабатывающие и нефтехимические заводы, ЛЭП, АЗС и т.д.

Прямые иностранные инвестиции в китайскую энергетику, прежде всего в сферу переработки и сбыта, являются своего рода гарантией того, что внешний инвестор сам будет озабочен поиском первичного сырья для загрузки своих инвестиционных объектов – в том числе на мировых рынках. Ведь КНР – это огромный, быстро растущий рынок сбыта, что прекрасно создают иностранные инвесторы. Сегодня на рынке Китая уже работают американская «ExxonMobil», британская «BP», англо-голландская «RoyalDutchShell», французская «Total», саудовская «SaudiAramco» и многие другие ведущие энергетические компании мира. В мире, в котором усиливается КНР и потребления им огромного количества энергоресурсов, то оно должно содействовать его вовлечению в общую систему международной энергетической безопасности. Боязнь нехватки углеводородов уже способствовала тому, что развитые страны помогают развивать альтернативную энергетику в Китае, а также предоставляют различные технологии по усовершенствованию энергоэффективности экономики. Но все же недостаточное развитие технического обеспечения не позволяет КНР полноценно использовать энергоресурсы, а также развивать усилия в области охраны окружающей среды.

В настоящее время в Китае одной из наиболее актуальных энергетических проблем является ускорение создания баз для хранения стратегических запасов нефти. В КНР стремятся также повышать экономию энергоресурсов и эффективность их использования. В ближайшие пять лет Китай будет придерживаться принципа изыскания новых источников энергии при экономии потребления, причем приоритетное значение будет иметь экономия. Могу отметить, что по потреблению и производству энергоресурсов Китай вышел на второе место в мире, при этом самообеспечение энергоресурсами в стране составило 93%.

Сотрудничество с Китаем в рамках международной энергетической организации (МЭА или совершенно новой, универсальной организации) будет содействовать совершенствованию мировой структуры спроса и предложения энергоресурсов и энергетических услуг. Так как главной целью участников МЭА является создание системы коллективной энергетической безопасности, а именно перераспределение между участниками организации имеющихся запасов нефти при возникновении сильных перебоев с поставками, представляется совершенно необходимым вовлечение Китая в этот процесс, способствующий стабилизации и оздоровлению системы международных отношений. Взаимозависимость, энергетическая безопасность будет во многом зависеть от того, как государства выстроят отношения друг с другом, будь то на двусторонней или на многосторонней основе.

Китай является одной из самых динамично развивающейся экономикой мира. С ростом ВВП растет и потреб­ность в энергии. Так как собственных запасов нефти, газа и других ресурсов в Китае не хватает, Пекин проводит активную политику в поисках энергетических ресурсов за пределами Китая. В основном импорт нефти и газа произ­водится с региона Ближнего и Среднего Восто­ка, однако рост нестабильности в регионе, угроза морским коммуникациям в узких проли­вах (Ормузкий и Малакский проливы) поставил Пекин перед фактом проведения политики диверсификации импорта углеводородов расши­ряя сотрудничество в энергетической сфере в других регионах, в том числе в Центральной Азии.

Список использованных источников и литературы

[1] Капица С.П. Парадоксы роста: Законы развития человечества. М., 2010 г.

[2] Коротаев А. В., Малков А.С., Халтурина Д.А. Законы истории. Математическое моделирование развития Мир-Системы. Демография, экономика, культура. М., 2007 г.

[3] Глазьев С.Ю. Теория долгосрочного технико-экономического развития. - М.:ВлаДар.

[4] Шумпетер Й. Теория экономического развития (Исследование предпринимательской прибыли, капитала, кредита, процента и цикла конъюнктуры): пер. с англ. — М.: Прогресс, 1982 г.

[5] Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. М., 1999 г.

[6] Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М., 2000 г.

[7] Валлерстайн И. Миросистемный анализ. М.: Издательский дом «Территория будущего», 2006 г.

[8] The Modern Grid Initiative: Modern Grid v2.0 Powering Our 21st-Century Economy. - United States Department of Energy, National Energy Technology Laboratory, 2007.

[9] Vision and Strategy for European Electricity Networks of the future. - European Commission, 2006.

[10] Renewables Global Status Report 2009. RNE21, 2010.

[11] Экономика Китая вступает в ХХI век. /Отв. ред. М.Л. Титаренко. М.: РАН Ин-т Дальн. Вост, 2004г.

[12] Рыбаковский Л.Л. Миграция населения (вопросы теории). − М.: ИСПИ РАН, 2003г.

[13] Рыбаковский Л.Л., Тарасова И.В., Гришанова А.Г. и др. //Миграционная ситуация на дальнем Востоке: история и современность. −М.:РИЦ ИСПИ РАН, 1990

[14] Орман А. А. Китайская Народная Республика. Алматы, ДайккПресс, 2006.

[15] Ушаков И.В. Китай: экологический вызов. Международная экономика. − 2005. − № 12.

[16] В.Г. Гельбрас. Цена экономических успехов Китая//Мировая экономика и международные отношения. – 2007. – №9.

[17] Л.Гирич Китай: темпы рост и перегрев экономики// Обозреватель. – 1993. – №4.

[18] Ушаков И.В. Китай: экологический вызов. Международная экономика. − 2005. − № 12.

[19] Мастепанов М.В. Россия на глобальном рынке углеводородов. Основные тенденции, противоречия и перспективы. СПб. 2005

[20] Потапов М. Газовый рынок Китая и перспективы российско-китайского сотрудничества // ПДВ - № 3, 2002.

[21] Сапрыкин  B. «Газпром» стремится на Восток // Нефть и газ. 01.02.2002.

[22] Журнал «Нефтяное хозяйство» № 5, 2006г.

[23] Ван Цзя Шу. Нефть и национальная безопасность. – Пекин.: Землетрясение. – 2001г.

[24] Чжа Дао Цзюн. Международный политическо-экономический анализ нефтяной безопасности Китая. – Пекин.: Современный мир. – 2005г.

[25] Кортунов С.В. Становление Политики Безопасности. — М.: Наука, 2003г.

[26] Китай: угрозы, риски, вызовы развитию. – М.: Московский центр Карнеги, 2005г.

[27] Ивахнюк И.В. Международная трудовая миграция. МГУ. − М.,/ТЕИС, 2005г.

[28] Деловая неделя №5, 8 февраля 2008г.

[29] Деловая неделя. №19 18.05.2007.

[30] Бутырина Е. Fitch отмечает рост нефтегазового потенциала Казахстана…/ Панорама №36, 26.09.2008г.

[31] Казахстанская правда 5 декабря 2008 г.

[32] Кабылдин К. Наличие нефтетранспортных систем является фактором стабильности в регионе / Панорама,  № 36, 19.09.2008.

[33] Товарооборот Казахстана и Китая в 2010 г. может составить 10 млрд. долл. / Панорама №32, 24.08.2007г.

[34] Казахстанская правда №143, 13 сентября 2007 г.

[35] Шарипова Д. Газопровод Казахстан-Китай: первый стык сварен / Деловой Казахстан №27, 11.07.2008г.

[36] Казинформ, 16 октября 2007 г. в журнале «Экономические стратегии, №5 2007 г.

[37] Электроэнергетика России 2020. Доклад. М., 2008. С. 46. «20 лет развития энергетического сектора РК. Достижения, проблемы, перспективы». Отчет минис­терства энергетики и минеральных ресурсов Респуб­лики Казахстан. Астана, 2011г.

[38] Троекурова И., Пелевина К. Перспективы Китая на рынке энергоресурсов// Проблемы Дальнего Востока,2010г, №5,.

[39] Сыроежкин К.Л. Казахстан-Китай: от приграничной торговли к стратегическому партнерству. В 3-х кн. Книга 1. В начале пути. Алматы, 2010г.

[40] «20 лет развития энергетического сектора Республики Казахстан. Достижения, проблемы, перспективы».Указ. Соч.

[41] Р. Томберг. Основные черты энергетической страте­гии  КНР// Мировая  экономика  и международные отношения, 2011г, №5.

[42] Сыроежкин К.Л. Казахстан-Китай: от приграничной торговли к стратегическому партнерству. В 3-х кн. Книга  2.  В  формате  стратегического партнерства. Алматы, 2010г.

[43] Балашова А.А. Особенности современной энергетической политики Китая – М: 2012 г.

Интернет ресурсы:

[44] BP Statistical Review 2012, IEA, CNPC

[45] Волович А. А. Китай на энергетическом рынке Ближнего Востока. http://www.iimes.ru/rus/stat/2004/22-09-04.htm 

[46] Бондаренко Д. Австралия получила крупнейший в своей истории экспортный контракт.http://www.ukrrudprom.ua/digest/Kitay_skupaet energo resursi.html 

[47] BP: Прогноз развития мировой энергетики до 2030г. http://www.imemo.ru/ru/conf/2011/01022011/Presentation_2030_Rus.pdf 

[48] Боровский Ю. Политизация мировой энергетики//Международные процессы,№1(16),январь-апрель,2008. http:// www.intertrends.ru /sixteenth/ 002.htm 

[49] Глобальная энергетическая безопасность http://g8russia.ru/docs/11.html 

[50] Корнеев А.В. Энергетические приоритеты Барака Обамы: возможности и перспективы//Бурение и нефть, №3, март, 2009. http://homepage. corbina.net/~setavrc/pdfdoc/obam-prt.pdf 

[51] Китайский нефтегазовый гигант China National Offshore Oil (CNOOC) завершил сделку по покупке 50% аргентинской нефтегазовой добывающей компании Bridas http://polpred.com/?ns=1&ns_id=219347 

[52] Китай сократит закупки иранской нефти http://lenta.ru /news/2012 /02 /20/oil/ 

[53] Крупнейшая в Китае база по выработке электричества из солнечной и ветровой энергии – Герму http://russian.china.org.cn/environment/txt/2009-11/24/content_18944985.htm 

[54] BP Statistical review 2011. bp.com/assets/bpinternet/globalbp/globalbp u k

[55] BP Statistical review 2011. Указ.соч. С. 42

[56] Социалистической нефти стало больше http://www.utro .ru/articles/2010 /01/27/868253.shtml 

[57] Томберг Р.И. Об «энергетическом голоде» в Китае // Фонд стратегической культуры. http://www.fondsk.ru/news/2010/10/27/

79