Глава 2

БУМ КРАСОТЫ

До конца XIX века сакрализация прекрасного пола

протекала в узких социальных рамках, а воспевание

женщины в произведениях искусства в художественном

творчестве никогда не выходило за пределы круга бо-

гатых и образованных людей. За пределами высших со-

циальных слоев поэтическое и украшательское превоз-

несение красоты, а также блистательных образцов жен-

ственности не получило сколько-нибудь значительного

распространения в обществе. Что же касается крестьян-

ской среды, то там до Первой мировой войны традици-

онные обвинения в адрес женских чар явно заглушали

все восторги перед ними. На протяжении почти пяти

веков прославление Красавицы сохраняло элитарный

характер: начальный период истории прекрасного пола

отмечен аристократическим по сути своей культом.

Зато теперь мы живем по другим правилам. На про-

тяжении XX века женская пресса, реклама, кинемато-

граф, фотографии фотомоделей впервые распространили

нормы и идеальные образы представительниц женского

пола в грандиозных масштабах. Совместными усилиями

звезд экрана, манекенщиц и вырезанных из журналов

186

настенных фотографий красоток превосходные образ-

цовые модели представительниц прекрасного пола пе-

рестают быть редкостью и заполняют нашу повседнев-

ную жизнь. Женские иллюстрированные журналы и рек-

лама пропагандируют использование косметики всеми

женщинами. Одновременно с этим начинается необра-

тимый процесс роста промышленного производства кос-

метической продукции и ее проникновения во все слои

общества. Только за один век культ прекрасного пола

обрел небывалый социальный масштаб: наступила эра

восприятия его широкими массами. Бурное развитие как

промышленной, так и связанной со средствами массо-

вой информации культуры сделало возможным начало

новой стадии в истории прекрасного пола: стадии ры-

ночной и демократической.

Все прежние ограничения влияния прекрасного пола

мало-помалу были полностью сняты, в том числе и со-

циологические ограничения: образцы и практические

действия по уходу за собой, советы и каноны красоты

распространяются во всех слоях общества. К тому же

исчезли и ограничения на способ создания: кустарное

производство уступило место промышленному изготов-

лению косметики. Сняты и ограничения, обусловленные

действием воображения: женская красота повсеместно

утратила свою связь со смертью и с пороком. Отсутству-

ют и возрастные ограничения: практика поддержания

красоты абсолютно легитимна, начиная со все более

раннего возраста и заканчивая все более поздним. Про-

пали и налагаемые природой ограничения: с внедрени-

ем эстетической хирургии и продуктов по уходу за те-

лом речь уже заходит о триумфе над физическими недо-

статками и над ущербом, причиненным временем. Нет

больше и ограничений в области искусства: если на про-

тяжении веков прославление прекрасного пола было

результатом труда поэтов и художников, то отныне это

дело прессы, кинематографической промышленности,

моды и индустрии косметики. Сегодня мы наблюдаем

конечную стадию развития красоты, но, разумеется, не

187

в том смысле, что ее история будто бы закончена, а в том

смысле, что утратили силу все давние ограничения на

ее распространение. На основе профессионального от-

ношения к эстетическому идеалу (звезды кино, манекен-

щицы) и массового потребления образцов красоты и

косметической продукции открылся новый цикл ее ис-

тории. Индустриализация красоты и подчинение ее за-

конам рынка, повсеместное распространение норм и

эстетических образцов женственности, новые виды про-

фессиональной деятельности, возникшие благодаря кра-

соте, исчезновение темы роковой красоты, фантастиче-

ское количество средств и способов ухода за лицом и

телом - совокупность всех этих явлений как раз и вы-

ступает основой для представлений о новом этапе в ис-

тории женской красоты. После периода элитарности на-

ступило время демократии; после стадии кустарного

производства - период включения в экономику и в сред-

ства массовой информации. Современные демократии

не способствуют упадку культуры прекрасного пола:

демократиям сопутствует апофеоз этой культуры.

188

Лихорадочная погоня за красотой

и рынок средств по уходу

за телом

Ничто не может продемонстрировать новое, демо-

кратическое направление в культуре прекрасного пола

более наглядно, чем бурный рост числа средств и спосо-

бов поддержания красоты. Как известно, уже со времен

античности женщины использовали румяна и всевоз-

можные притирания, чтобы показать себя в наилучшем

виде и скрыть некоторые свои недостатки. Однако не

одно тысячелетие, и даже еще при Старом режиме*,

употребление косметических средств оставалось уделом

элиты общества. Надо было дождаться XX века, чтобы

этот обычай перестал быть атрибутом аристократии:

отныне (и впервые в истории) средства и способы наве-

дения красоты перестали быть классовой привилегией.

Если и имеет смысл говорить о периоде демократиза-

ции красоты, то он проявился прежде всего в том, что

забота о красоте охватила все слои общества.

Потребление косметики до Первой мировой войны

растет в умеренном темпе и быстро увеличивается в 20-

*Старым режимом французы называют период своей истории,

предшествовавший Великой французской революции 1799 года.

189

30-х годах. Губная помада пользовалась огромным ус-

пехом с 1918 года; масло для загара и лак для ногтей

произвели фурор в 30-х годах. Однако максимальный

рост массового потребления косметической продукции

датируется второй половиной века. Во Франции торго-

вый оборот в парфюмерной промышленности и в про-

изводстве косметики с 1958 по 1968 год вырос в 2,5 раза;

за период с 1973 до 1993 года он увеличился с 3,5 милли-

арда до 28,7 миллиарда франков. За это время потреб-

ление косметических средств на душу населения возрос-

ло со 106 франков до 840 франков. Благодаря техниче-

скому прогрессу, промышленным методам производства,

а также поднятию уровня жизни, косметические продук-

ты стали в нашем обществе товарами повседневного

спроса и <роскошью>, доступной для всех.

В последние десятилетия подобная демократизация

не только усилилась, а еще и сопровождалась сменой

приоритетов, новой организацией деятельности женщин

по уходу за своей красотой, в которой главное внима-

ние отныне сосредоточено на теле. Совершенно очевид-

но, что старания женщин молодо выглядеть отнюдь не

обусловлены этим недавно заявившим о себе феноменом.

Однако долгое время все заботы, уделяемые внешнему

виду, были связаны с одержимостью собственным ли-

цом и следовали логике декоративности, проявлявшей-

ся как в использовании макияжа, так и в изысках в об-

ласти модных нарядов и причесок. Но эта тенденция нам

уже не свойственна: теперь именно тело и уход за ним

требуют от женщин наибольшей затраты сил и энергии

на поддержание красоты. В наши дни эстетические ме-

тоды направлены не столько на то, чтобы создать об-

манчивую иллюзию красоты, сколько на то, чтобы со-

хранить тело молодым и стройным; их конечная цель не

в искусственном приукрашивании вида кожи, а в ее омо-

ложении, в придании ей свежести и упругости. Во вре-

мена борьбы со старением и с избыточным весом центр

тяжести переместился от маскирующих дефекты средств

к средствам профилактическим, от обычая пользоваться

190

искусственными ухищрениями к практике поддержания

тела в хорошей форме, от ловко подстроенных инсцени-

ровок к строгим диетам, от барочных излишеств к опе-

рациям по омоложению кожи.

Эстетике стройного тела, безусловно, отведено одно

из самых главных мест на новой планете красоты. Жен-

ские иллюстрированные журналы все безраздельнее за-

полняют руководства по снижению веса, разделы, про-

пагандирующие выгоды сбалансированного питания,

рецепты некалорийных блюд, оздоровительные упраж-

нения и упражнения для сохранения фигуры. Количе-

ство рекламируемых средств для похудения растет в гео-

метрической прогрессии, так же как и количество книг

О диетах: в 1984 году в Америке было опубликовано око-

ло 300 трудов, посвященных различным диетам, и дю-

жина из них стали бестселлерами. Во Франции книга

Монтиньяка <Я ем и, следовательно, худею> была про-

дана тиражом в 1,5 миллиона экземпляров. Такие звез-

ды, как Джейн Фонда или Виктория Принсипал, делят-

ся с читателями собственными методами борьбы за кра-

соту и стройность. Научные публикации по проблеме

ожирения исчисляются тысячами. Отныне культ красо-

ты неотделим от рецептов похудения.

Средства похудения стали товаром массового спро-

са. В 1989 году в Соединенных Штатах торговый обо-

рот индустрии по производству диетической продукции

достиг 33 миллиардов долларов, и оплата пребывания

в специализированных клиниках добавила к этому еще

около 10 миллиардов долларов. Настало время низко-

калорийных диетических продуктов, заменителей пищи

и других лекарств, подавляющих аппетит. Во Франции

насчитывается около 5000 наименований низкокало-

рийных продуктов и ежегодно в мире появляется еще

1500 новых light* продуктов. В конце 80-х годов около

100 миллионов американцев потребляли низкокалорий-

*Light (англ.) - легкий.

191

ные продукты; такие продукты составляют в настоящее

время в европейских странах 10% всех пищевых товаров.

Какая женщина не мечтает в наши дни о стройной

фигуре? Даже те женщины, которые вовсе не страдают

от избыточного веса, мечтают порой о том, чтобы по-

худеть. В 1993 году 4 француженки из каждых 10 хотели

похудеть, из них 70 % - по эстетическим соображени-

ям. В Соединенных Штатах 75 % женщин считают себя

слишком толстыми, и число таких женщин на протяже-

нии 70-х и 80-х годов увеличилось вдвое. Сильвестр

Сталлоне утверждает в журнале <Тайм>, что любит по-

хожих на <больных анорексией>* женщин, и мы стали

свидетелями того, как довольно значительная часть аме-

риканок заявляет, что больше всего на свете они боятся

растолстеть^. Стремление похудеть охватывает женщин

молниеносно: каждая вторая француженка и 8 амери-

канок из каждых 10 хотя бы раз в жизни пытались по-

худеть. И даже совсем юным девицам не удалось усто-

ять перед этой манией: 63 % американских студенток

соблюдают диету; 80 % девочек в возрасте от 10 до 13 лет

заявляют о том, что они уже пытались похудеть^.

Ко всему этому следует еще добавить использова-

ние кремов для похудения. Поскольку диеты не позво-

ляют худеть именно <там, где нужно>, женщины в ог-

ромных количествах употребляют антицеллюлитные

кремы (действие которых к тому же весьма неэффектив-

но, если верить проведенным союзами потребителей

сравнительным исследованиям): в 1993 году францужен-

ки купили 1,5 миллиона тюбиков, и каждая седьмая из

них пользовалась разлагающими жиры кремами, что в

два раза превышает средние для Европы показатели^.

*Анорексия - потеря аппетита.

^Kim Chernin, The Obsession: Reflections on the Tyranny of Slen-

derness, New York, Harper Perennial, 1981, p. 36.

^Gerard Apfeldorfer, Je mange, donc je suis, Paris, Petite Biblio-

theque Payot, 1993, p. 51-53.

^50 Millions de consommateurs, mars 1995.

192

Но что особенно важно, женщины сейчас больше зани-

маются физическими упражнениями и тренировками:

каждый второй из тех, кто занимается спортом во Фран-

ции, - женщина. В нашем обществе повсеместно рас-

тет число тех, кто уделяет время поддержанию физиче-

ской формы, гимнастике (способствующей накачиванию

мышц или же оздоровительной), бегу трусцой, общеук-

репляющим упражнениям или упражнениям для разви-

тия мускулатуры. Обретение красоты теперь не мыслят

без стройности, без ограничений в питании и занятий

физическими упражнениями.

Наряду с этим и требования, предъявляемые к строй-

ности тела, становятся все более суровыми. Об этом сви-

детельствует динамика измерений манекенщиц и канди-

даток на звание <Мисс Америка>: в начале 20-х годов од-

на из первых <Мисс Америка> весила 63,5 кг при росте

1 м 73 см; в 1954 году соискательницы этого звания в

среднем весили 54,9 кг при росте 1 м 72 см. Между 1980

и 1983 годом средний вес кандидаток был 53 кг при ро-

сте 1 м 76 см^. Направление развития таково, что Вене-

ры 50-х годов могут сегодня показаться нам слегка <пол-

новатыми>. В последние годы топ-модели отступают от

эстетики <железного прута> и демонстрируют некото-

рый возврат к женским <формам>. Но в то же время ни-

когда прежде женщины не вели столь активную борьбу

со всем, что делает фигуру обрюзглой, тучной, рыхлой.

Теперь мало не быть толстой - необходимо сформиро-

вать себе плотное, мускулистое и подвижное тело, ли-

шенное каких бы то ни было примет дряблости или вя-

лости.

Два идеала царят в новой женской галактике кра-

соты: победа над весом и победа над старением. Эта тен-

денция просматривается и в динамике развития по-

^Roberta Pollack Seid, Never Too Thin, New York, Prentice Hall,

1989; В. Silverstein, В. Peterson, L. Perdue, <Some Correlates ofthe Thin

Standard of Bodily Attractiveness for Women>, International Journal of

Euting Desorders, #5, 1986.

193

требления косметических продуктов. Теперь первые ме-

ста в объеме продаж занимают прежде всего средства

для ухода за телом. В 1995 году на их долю приходи-

лось 23,6% от общего торгового оборота парфюмер-

ной промышленности, и это при том, что на долю деко-

ративной косметики оставалось 11,4%, на долю парфю-

мерии - 14,2% и на долю очищающих косметических

средств - 16,2%. Одни только средства от старения и

от морщин дали торговый оборот 1,2 миллиарда фран-

ков, превышающий оборот от производства декора-

тивной косметики для губ, глаз и лица. На протяжении

80-х годов продажа средств по уходу за телом выросла

в четыре раза. Сходная динамика развития имеет место

и в Соединенных Штатах, где объем продажи средств

по уходу выше, чем объем продажи декоративной кос-

метики.

Одержимость страхом перед старостью и появлени-

ем морщин проявляется также в процессе демократиза-

ции эстетической хирургии. В период с 1981 по 1989 год

количество случаев хирургического вмешательства вы-

росло на 80%; по некоторым оценкам, их число дохо-

дит до 1,5 миллиона в год, одна американка из каждых

60 вживила себе увеличивающие размер груди имплан-

танты^. Начиная с 60-х годов количество американских

врачей, специализирующихся в области косметологии,

возросло в 5 раз; во Франции их число за десять лет уд-

воилось. Во Франции производится приблизительно

100000 хирургических коррекций в год. Если принять

во внимание 50000 операций в год во Франции и 400000

операций в Соединенных Штатах, то самой востребован-

ной врачебной помощью является липоксация*. Эсте-

тическая хирургия, прежде находившаяся под моральным

запретом, теперь все больше воспринимается как нико-

го не шокирующий метод и вполне законный способ стать

моложе и красивее. Война с морщинами и нежелатель-

^Susan Faludi, Baklash, Paris, Des Femmes, 1993, p. 249.

*Липоксация - операция по удалению жировых отложений.

194

ной полнотой не ограничивается больше соблюдением

диет, физическими упражнениями и ухищрениями ма-

кияжа: отныне речь идет о том, чтобы <переделать> себя,

изменить собственную внешность, бросая вызов воздей-

ствию времени.

Напрашивается вполне определенный вывод. Если

мода в области одежды становится все менее настоятель-

ной и ей отводится в бюджете все меньше места, то кри-

терии красоты тела заявляют о своем торжестве с удеся-

теренной силой. Чем менее единообразна мода, тем с

большей очевидностью стройное и сильное тело превра-

щается в общепринятую норму. Чем меньше театраль-

ности в одежде, тем выше потребность в занятиях физиче-

скими упражнениями, направленными на эстетическое

совершенствование тела; чем явственней упрочиваются

идеалы индивидуальности и аутентичности, тем настой-

чивее выдвигается требование соответствия общест-

венным идеалам телесной красоты. Как это ни парадок-

сально, но расцвет женской индивидуальности и рост

социального давления нормативов правильного тело-

сложения идут рука об руку. С одной стороны, женское

тело в значительной степени сбросило с себя бремя дав-

них притеснений в области половых отношений, про-

должения рода или манеры одеваться; зато, с другой

стороны, оно попало отныне в кабалу эстетических тре-

бований - куда более строгих и более властных, чем

когда-либо прежде, и вдобавок порождающих небыва-

ло сильное состояние тревоги.

195

Эстетика стройной фигуры

и демократическая культура

Как следует понимать эту раскручивающуюся из

эпицентра стройности спираль эстетического принуж-

дения? Какой смысл обретает подобная <тирания> кра-

соты в то время, когда женщины в массовом порядке

отвергают свою былую обреченность на роль предмета

декора?

Нет никаких сомнений в том, что это явление сле-

дует увязывать с новой промышленной и торговой по-

литикой и с ее инвестициями в тело, понимаемое как

новый рынок сбыта, имеющий бесчисленные разветвле-

ния. Однако нельзя представить себе более ограничен-

ный подход, нежели стремление придерживаться толь-

ко такого, экономического, аспекта предложения и <под-

контрольного потребления>. Это прекрасно понимали

феминистки, которые пытались сделать зримым скры-

тый в тени решительного наступления маркетинга тела

социальный смысл подобного явления и его связь с раз-

личением гендеров. В этой перспективе лихорадка кра-

соты-стройности-молодости якобы свидетельствует не

только о невиданном напоре и масштабах предложений

в экономике, но еще и о социальной и культурной реакции,

196

направленной против движения женщин к равенству: вся

эта лихорадка как раз и является главной пружиной

ответного хода, жертвой которого стали женщины, и под

лозунгом борьбы именно с этим ходом, начиная с конца

70-х годов, происходило наибольшее число демонстра-

ций. Вот в чем смысл <реванша красоты>^: в тот самый

момент, когда прежние идеологии, регулировавшие сфе-

ры домашнего хозяйства, половых отношений и рели-

гии, теряют способность удерживать женщин под конт-

ролем общества, призывы стремиться к красоте якобы

представляют собой последний способ возрождения пат-

риархальной иерархии полов, способ <поставить жен-

щин на место> и снова придать им статус созданий, су-

ществующих больше за счет своей внешности, чем за счет

социальных <свершений>. Культ красоты, который пси-

хологически и физически разрушает женщин, заставляет

их терять веру в себя и погружает в эстетические заня-

тия и в самолюбование, якобы выполняет функции по-

лицейского надзора за женщинами, действует как инст-

румент, созданный с целью приостановить социальный

прогресс. Приходя на смену тюремным застенкам до-

машнего хозяйства, тюремные застенки красоты будто

бы способствуют возрождению патриархального под-

чиненного положения женщин.

Действительно ли культ стройности и красоты яв-

ляется орудием социального и психологического пора-

бощения женщин? Подобное объяснение по меньшей

мере недостаточно, поскольку мы теперь становимся

свидетелями того, как эти эстетические требования предъ-

являются и к самому сильному полу. Разумеется, жен-

щины в гораздо большей степени, чем мужчины, высту-

пают <жертвами тирании> идеального, лишенного жира

тела, и они гораздо сильнее приверженны такому идеа-

лу. Это, однако, ни в коей мере не противоречит тому

факту, что в нашем обществе мужчины тоже хотят по-

^Susan Faludi, Backlash, op. cit., p. 231-257; Naorni Wolf. The

Beauty Myth, Londres, Vintage, 1990.

197

худеть: они уделяют много внимания своему весу и про-

дуктам питания и вдобавок занимаются спортивными

упражнениями для того, чтобы сохранить фигуру и фи-

зическую форму. Не одних только женщин коснулось

влияние культуры, зиждущейся на страхе перед ожире-

нием: на протяжении 80-х годов во Франции процент

мужчин, которые считают себя слишком толстыми, вы-

рос с 24 до 43 %.

Нельзя интерпретировать тайну красоты-стройно-

сти как военную машину, запущенную против новых

передовых позиций женщин в обществе, поскольку эта

таинственная приверженность выглядит как усиление

тенденции, присущей современной культуре на доволь-

но длительной стадии развития. Уже с начала века по-

являются первые неодобрительные высказывания по

поводу тучных тел. В период между двумя мировыми

войнами герцогиня Винзорская изрекает свой знамени-

тый афоризм: <Ни одна женщина не может быть ни

слишком худой, ни слишком богатой>, приветствуя тем

самым, с опережением на тридцать лет, худобу Твигги*.

На протяжении целого века звезды кино и манекенщи-

цы пропагандировали эстетический идеал современной

женщины - гибкой и стройной. Начиная с 60-х годов

новая молодежная культура распространяет свои соци-

альные модели на область эстетики, формируя имидж

подростка: кумиры, которые выглядят юными, субтиль-

ными и беспечными, производят фурор. Ключевое сло-

во отныне не <выглядеть богатым>, а <выглядеть моло-

дым>; все признаки, свидетельствующие о возрасте, о

принадлежности к <предкам> и о буржуазной основа-

тельности, обнаруживают тенденцию к обесцениванию.

*Твигги - так прозвали известную манекенщицу; в русском

языке ее прозванию по смыслу соответствовало бы слово <прутик>.

В эпоху, когда поколение baby-boom достигло подросткового возра-

ста, в моду вошел идеал женщины-ребенка, который худосочная

Твигги, выглядевшая словно брошенный маленький зверек, вопло-

щала наилучшим образом.

198

То, что мы наблюдаем сегодня, выражает прежде всего

апогей весьма динамичного развития, обусловленного

метаморфозами массовой культуры, моды и способов

проведения досуга в современном обществе за последние

сто лет. И следует особенно подчеркнуть в этой связи

ведущую роль, принадлежащую в этом деле посещению

пляжей и другим видам отдыха, бурному увлечению за-

нятиями спортом, обнажению тела (шорты, бикини или

крохотные купальные трусики), преобразованиям в моде

в 20-е, а затем и в 60-е годы: прямые платья, а также

ношение брюк, коротких, открывающих ноги и бедра,

юбок и сильно прилегающей одежды. Все эти измене-

ния имели одну общую черту: они способствовали рос-

ту привлекательности подвижного, стройного и юного

тела, и они же обрекали на поругание свидетельства

бездеятельного и малоподвижного образа жизни жен-

щин, одним из которых выступала полнота.

Перемены в области современного искусства, про-

изошедшие за последний век, так же способствовали

повышению общественной значимости <стройной фи-

гуры>. Красота не имеющей ничего лишнего фигуры

отнюдь не создает своей, <отдельной>, эстетики: она

неразрывно связана с современным искусством, одна из

тенденций которого как раз и заключается в отказе от

украшательства, от напыщенности и от всякого рода

стилистической вычурности. Приплюснутые фигуры

примитивистов, угловатость кубистов, плоские поверх-

ности абстракционистов, острые грани конструктивис-

тов и функциональность дизайна не просто осуществи-

ли упрощение художественных форм, они сделали не-

что большее: приучили глаз к восприятию красоты форм,

лишенных пышности. Неприятие избыточного веса хо-

рошо гармонирует с отказом от декоративных излишеств.

<Less is more>*, - как говаривал Мис ван дер Роэ**. Эс-

*Less is more (англ.). - Меньше - это больше.

**Мис ван дер Роэ, Людвиг (1889-1969) - американский архи-

тектор, для стиля которого характерны простота, гармоничность,

199

тетика стройной фигуры для женщины - это то же самое,

что экономия художественных средств и абстракция для

современного искусства. Обесценивание идеала пышно-

телой женщины совпадает с выдвижением на авансцену

демократичного по сути своей искусства, порывающе-

го с витиеватостью и с подчеркнутой театральностью.

Красота-стройность выражает скорее триумф эстетики

<минимализма> демократичного искусства XX века, чем

политику сторонников господства мужчины в обществе.

Однако нет никаких сомнений в том, что необычай-

ную приверженность женщин к эстетике стройности как

нельзя лучше объясняют также потрясения в их соци-

альной идентичности, вызванные достижениями контра-

цепции и новыми мотивациями в области профессио-

нальной деятельности. В обществах, которые предше-

ствовали нашему, женскую полноту ценили постольку,

поскольку ассоциировали ее с плодовитостью - с выс-

шим предназначением женщины, если иметь в виду ее

традиционный удел. Бурное развитие методов предо-

хранения от нежелательной беременности и небывалое

вовлечение женщин в профессиональную деятельность

коренным образом изменили не только условия жизни

женщин: с той же стремительностью поменялось и их

отношение к внешности. Быстрый рост значимости лич-

ностных ценностей, узаконивание наемного женского

труда, контроль над рождаемостью способствовали то-

му, что материнство утратило прежние позиции в общест-

венной и частной жизни. В настоящее время иметь де-

тей и их воспитывать не составляет больше единствен-

ную цель существования женщины; и идентичность

женщины теперь не обязательно формируется с ориен-

тацией на функции материнства. Воцарение стройно-

сти представляет собой отклик на эти преобразования,

оно выражает отказ от идентификации женского тела с

материнством, а также ослабление общественного ува-

ясность конструкций. Одна из самых известных работ - здание Сиг-

рэм в Нью-Йорке.

200

жения к роли женщины-матери^ и соответственно более

высокую социальную оценку активной и самостоятель-

ной женщины.

Истоки неприятия женщинами пышных форм кро-

ются в новом для них желании затушевать слишком бро-

сающиеся в глаза знаки женственности, а также в стрем-

лении, чтобы их поменьше воспринимали в качестве тела

и побольше - в качестве субъекта и хозяйки собственной

судьбы. Увлечение стройностью дает выход в плоскос-

ти эстетики желанию женщин освободиться от тради-

ционной для них участи сексуальных объектов и мате-

рей; оно же дает выход и их потребности в самоконтро-

ле. Если в наши дни целлюлит, морщины, одряхление и

обрюзглость вызывают столь негативные реакции со

стороны женщин, то происходит это только потому, что

стройность и подтянутость оценивают как полноту вла-

дения собой, как успех, как self management*. Любая

женщина, которая хочет быть сухощавой, заявляет -

посредством собственного тела - о своем желании об-

ладать такими, обычно приписываемыми мужчинам,

качествами, как сила воли, независимость, умение до-

биваться поставленных целей и самообладание. И даже

если следование кодексу стройности для мужчин и жен-

щин не одинаково обязательно, это явление все равно

необходимо понимать скорее в смысле выравнивания

условий существования, чем как свидетельство угнете-

ния женщин.

^Jacques Bichot, Philippe Sentis, Activite feminine et statut social de

la mere de famille, Paris, Rapport CNAF, mars 1989.

*Self management (англ.) - умение управлять собой.

201

К созидательной

культуре красоты

В наше время, как никогда прежде, женскую красо-

ту считают чем-то очень важным, причем не только с точ-

ки зрения частной жизни мужчин и женщин, но и в пла-

не функционирования самого общественного порядка.

Некоторые феминистки выдвигают в этой связи утвер-

ждение, что культура прекрасного пола обнаруживает

нынче все черты религиозного культа, служения божеству

в самых недрах либерального и лишенного иллюзий об-

щества. По их мысли, радикальная деконструкция ми-

фа о красоте приводит нас вот к какому сенсационному

выводу: современная лихорадочная увлеченность жен-

ской красотой есть продолжение религии другими сред-

ствами.

Ким Чернин видит в одержимости худобой продле-

ние существования тысячелетних ценностей аскетизма,

выражение ненависти к плоти, идентичное той ненави-

сти, которую исповедовали средневековые богословы^.

^Kim Chernin, The Obsession: Reflections on the Tyranny of Slen-

derness, op. cit., p. 42-44.

202

Сьюзен Бордо напоминает нам, что существует преем-

ственность между умерщвлением плоти средневековы-

ми святыми и драконовскими диетами, которым подвер-

гают себя женщины в наше время^. Наоми Вулф говорит

о <новом Евангелии>, приходящем на смену традици-

онному авторитету религии: это <новое Евангелие> воз-

рождает древние ритуалы в самом сердце суперсовре-

менности, зачаровывает <верующих> и манипулирует

ими; оно проповедует отказ от радостей хорошего стола

и внушает женщинам чувство вины при помощи кате-

хизиса, центральная мысль которого состоит в прида-

нии греху ожирения инфернальных черт. Отныне из-

бранные - это топ-модели, а отверженные - толстые

женщины и женщины с морщинами на лицах. Подобно

всем религиозным культам, красота имеет собственную

систему привлечения неофитов (реклама косметических

средств), свои священные тексты (методики похудения),

свои периоды поста (диеты), своих гуру (Джейн Фон-

да*), свои групповые ритуалы (Weight Watchers**), свою

веру в Воскресение (омолаживающие кремы), своих ан-

гелов (косметические товары) и своих спасителей (врачи,

занимающиеся пластической хирургией^. Подрывая веру

женщин в себя, подогревая невротические страхи, рож-

даемые их потребностями и телами, <теология> красо-

ты способствует удержанию женщин в состоянии психо-

логической и социальной неполноценности - в точном

соответствии с известным высказыванием относительно

опиума для народа.

Заявляем со всей определенностью: хотя эти иссле-

дования и стимулируют мысль, они далеко не убедитель-

^Susan Bordo, Unbearable Weight, Berkeley, University ofCalifor-

nia Press, 1993, p. 68.

*Джейн Фонда (1937 г. р.) в 80-е годы изобрела комплекс уп-

ражнений для женщин, получивший название <аэробика>; кассеты,

на которых она их демонстрировала, разошлись огромным тиражом

и принесли ей большой доход.

**Weight Watchers (англ.) - контроль веса.

^Naomi Wolf, The Beauty Myth, op. cit., p. 86-130.

203

ны. Как увязать современные <ритуалы> красоты с но-

вым <фундаментализмом>, если разнообразные спосо-

бы создания <фигуры> обсуждаются публично и подвер-

гаются критике, если союзы потребителей тестируют

кремы для похудения, если средства массовой информа-

ции предупреждают публику и об обмане, и об опасно-

стях чудодейственных средств? Современная система

распространения и сопоставления информации прояв-

ляет себя в этом случае гораздо более ощутимо, нежели

воздействие <пережитков Средневековья>. Повсюду за-

рождается скептическое отношение к качеству и эффек-

тивности косметических средств; даже потребительни-

цы косметической продукции часто выражают сомне-

ния по поводу фантастических обещаний торговцев

красотой. Речь идет не о таинствах, связанных с косме-

тическими товарами, а о добровольном потреблении, об

осознанном уповании на лучшее, никогда не исключа-

ющем полностью и такой реакции, как дистанцирова-

ние или недоверчивость. Мир красоты, в той же степе-

ни, как и другие сферы общественной жизни, отмечен

современной динамикой развития свободного исследо-

вания, критического вопрошания и коллективного об-

суждения.

То обстоятельство, что женщины демонстрируют

пристрастие к новым косметическим товарам, свидетель-

ствует не об их инфантилизме и массовой подверженно-

сти гипнотическому воздействию, а о более или менее

настойчивом стремлении играть активную созидатель-

ную роль по отношению к собственному телу. В этом

нет ничего общего с аскетизмом времен господства ре-

лигии, когда единственной целью было достижение со-

вершенства души: активные методики обретения красо-

ты-стройности создают, не руководствуясь ничем иным,

кроме идеала совершенствования физических данных^.

^Joan Jacobs Brumberg, Fasting Girls: the Emergence of Anorexia

Nervosa as a Modern Disease, Cambridge, Harvard University Press, 1988,

p. 46.

204

На смену метафизическому отрицанию плоти пришли

свойственный функционализму* активизм** тела, увле-

чение поддержанием физической формы и любовь к име-

ющимся в наличии тонизирующим и улучшающим фи-

гуру продуктам. Современная индустрия красоты не

воспроизводит <допотопные> порядки: она распростра-

няет современный порядок потребления. В противопо-

ложность божественному миру высшего смысла и абсо-

люта, мир красоты подчинен действию механизмов рын-

ка и устаревания продукции. И порядок его мира имеет

отношение скорее к наводнению мира товарами, чем к

навязыванию веры, скорее к <целенаправленному ме-

неджменту> применительно к телу, чем к абсолюту тре-

бований богослужения, скорее к духу <эксперимента>,

чем к духу догмы.

Что это: возрождение архаической ментальности?

Последний символ веры, наподобие фундаментализма

и других <примитивных> религиозных культов? И на-

рочно не придумаешь по этому вопросу большей бес-

смыслицы. Все, что получает развитие посредством жен-

ских занятий собственной красотой, свидетельствует по

сути своей о триумфе деятельного ума, а также о даль-

нейшем прогрессе характерной для Нового времени

культуры эффективности и овладения техническими

средствами. С момента наступления Нового времени

общества Запада были вовлечены в нескончаемые тру-

ды по завоеванию господства над реальностью и по тех-

низации этой самой реальности. Подобная логика раз-

вития распространилась отныне и на отношение к че-

ловеческой внешности. Да и о чем другом идет речь

в новых занятиях собственной красотой, если не о том,

*Функционализм - учение, согласно которому иные объек-

ты мысли являются не реальностями, а функциями других данно-

стей.

**Активизм - взгляд на мир, утверждающий, что сущность

человека заключается не в созерцании, а в деятельном преобразова-

нии мира; его моральное требование - всегда переходить от наблю-

дения к делу и от теории к практике.

205

чтобы подать себя <как хозяина и собственника> тела,

внести личные коррективы в творение природы, одер-

жать победу над печатью старости, налагаемой прожи-

тыми годами, сменить полученное при рождении тело

на тело, вылепленное своими стараниями? Оставаться

моложавым и стройным: сквозь личину эстетических

соображений в таком устремлении пробиваются и все

те же современные резоны созидания, и отказ принимать

свою судьбу, и бесконечный процесс рационализирования

и оптимизации используемых нами средств. Точно так

же, как наука и техника пытаются совместными усилия-

ми подчинить своей власти Землю, они теперь нацели-

ваются и на то, чтобы произвести ревизию человеческой

внешности. В противовес архаичному мироустройству

современный культ красоты должен восприниматься под

знаком свойственного Новому времени неприятия фа-

тальности и роста влияния победительных ценностей

овладения миром и самим собой. Женский индивидуа-

лизм отныне проявляется не столько в явных ухищрени-

ях, направленных на то, чтобы хорошо выглядеть, сколь-

ко в волевых усилиях с целью исправления недостатков

и привнесения конструктивных улучшений, в отказе от

подчинения своего организма действию одних только

законов природы, в продиктованных активизмом пла-

нах по body management*. Нарцисс и Прометей переста-

ли быть символом единственных в своем роде судеб: со-

единенные воедино, они в наше время служат иллюст-

рацией одного и то же этоса преобразовательного труда,

одной и той же деятельности по завоеванию господства

над тем, что даровано нам природой. И основанием для

бума красоты служит отнюдь не тысячелетняя, доходя-

щая до абсолютного отрицания, ненависть к телу, а рас-

пространение основополагающих для современной куль-

туры личности идеалов господства над миром и суве-

ренной власти над собой.

*Body management (англ.) - контроль физической формы тела.

206

Увязывание разворачивающейся спирали красоты

с индивидуалистической культурой нуждается в неко-

торых уточнениях, поскольку неоспорим тот факт, что

конформизм масс в вопросе о нормативных размерах

тела принял исключительно широкий масштаб. Одер-

жимость худобой, безудержный рост числа диет и заня-

тий по улучшению фигуры, потребность уменьшить

жировые отложения на бедрах и обзавестись, всем без

исключения, одинаковыми маленькими слегка вздерну-

тыми носами свидетельствуют о стандартизирующем

влиянии социальных моделей и об усиленном желании

соответствовать эстетическим нормам, что полностью

противоречит высшим идеалам личностной неповтори-

мости и их требованию индивидуализации субъекта.

Однако увязывать индивидуализм только лишь с отка-

зом от социальных моделей и с настоятельным стремле-

нием к оригинальности значило бы иметь слишком уп-

рощенное представление о нем.

По своей глубинной сути культура личностной ин-

дивидуальности есть то, что заменяет гетерономные*

правила религии и традиции автономными правилами

социального и глубоко человечного мира. Одновремен-

но с этим на передний план выступает беспредельный

отказ от природной данности и воздаяние за труды,

оттесняя назад смиренное принятие своей судьбы и мес-

та в обществе. То, что мы наблюдаем в наши дни, пред-

ставляет собой распространение на женское тело этого

рукотворного и принимающего во внимание заслуги

порядка. Там, где все дела, связанные с физическим со-

стоянием организма, были когда-то пущены на самотек

и шли своим чередом, теперь заявляет о себе воля к гос-

подству над собственным организмом, разворачивает-

ся битва против гетерономного закона времени и бы-

тия тела. Современный идеал <самоуправления и полной

власти коллектива над собой распространился и на от-

*Гетерономный (филос.) - исходящий из внешних по отно-

шению к нравственности условий, интересов и целей.

207

ношение к телу. В полном соответствии с индивидуали-

стическими и продиктованными меритократией* ценно-

стями тело теперь имеет тенденцию становиться таким

объектом, который обретает положительные качества

посредством постоянной работы над собой. Вот почему

все усиливающаяся потребность соответствовать эсте-

тическим предписаниям противоречит бурному расцвету

индивидуалистической культуры только на поверхност-

ный взгляд. Ибо чем более настоятельной становится

необходимость иметь подтянутое, стройное и моложа-

вое тело, тем более неукоснительным становится требо-

вание суверенной власти над формами собственного

тела; чем настойчивее заявляет о себе довлеющая сила

эстетических норм, тем энергичнее женщины стараются

заботиться о себе, следить за собой, активно вмешивать-

ся во все происходящее с их телом; чем более влиятель-

ными оказываются социальные предписания, связанные

с красотой, тем явственнее тело подчиняется логике self

management, а также индивидуальной ответственности

личности.

*Меритократия - социологическая система, в которой воз-

награждение и служебное положение справедливо распределяются в

зависимости от заслуг, а не исходя из унаследованных факторов, типа

принадлежности к определенному классу или полу.

208

Постдисциплинарная

красота*

Сверхщедрое выставление напоказ средствами мас-

совой информации идеальных образов женского тела,

деспотизм худобы, многократное увеличение числа ре-

комендаций и косметических товаров - вот что мы на-

блюдаем в наши дни. Культуре потребления и массовой

коммуникации сопутствует рост влияния эстетических

норм, регулирующих размеры тела. Как и следовало

*Представления о <постдисциплинарной красоте> сформиро-

ваны, по всей видимости, под влиянием концепции Мишеля Фуко

с его <генеалогией власти>, описывающей современную власть -

скрытую, распыленную и даже противоречивую, которая организу-

ет социальное пространство по принципу <всеподнадзорности> -

каждый потенциально/реально под наблюдением, должен постоян-

но следить за собой (социальная <оптика>). Власть дисциплинирует

и нормирует индивидуальное поведение; индивидуальное не являет-

ся независимым, а формируется в человеке властью, чтобы изучать

и контролировать его. Специфические практики власти конституи-

руют тело человека (посредством наказания, описаний удоволь-

ствий). <Вездесущность> власти задает ее видение как лишенного

теологического измерения самоорганизующегося процесса взаимо-

ориентации, конфликтующих отношений, пронизывающих силовы-

ми полями весь социум. (Подробнее об этом см.: Новейший фило-

софский словарь, Минск: Изд. В.М. Скакун, 1999. С. 782, 124).

209

ожидать, это явление не замедлили интерпретировать

как угрожающее распространение технологий современ-

ной дисциплинарной власти^. Современный культ кра-

соты - со всеми его действиями по ежедневному уходу

за собой, с его едва ощутимыми принуждениями, с его

механизмами как сглаживания различий, так и стандар-

тизации внешности людей, с его изо дня в день повторя-

ющимися упражнениями, направленными на сохранение

молодого и стройного тела, - якобы находит свое ис-

тинное объяснение в действиях по дисциплинарному

программированию тела.

Мало кто сомневается в том, что наша эпоха стала

свидетелем нового мощного влияния общества в облас-

ти стандартизации и <рационализации> тела. Но надо

быть слепцом для того, чтобы считать подобный соци-

альный порядок продолжением времен торжества дис-

циплины. Ибо взамен и вместо приказов и распоряже-

ний отныне растекается аморфная масса увещеваний,

предлагаемых товаров и рекомендаций, которые откры-

вают широкий простор для выбора, для личной иници-

ативы, для программ на любой вкус. Прямолинейную

авторитарную и бюрократическую упорядоченность

сменило ослабление регулирования, диктуемое потреби-

тельством, а также увлечение спортом; и все это сопро-

вождается целым комплексом занятий по улучшению и

сохранению фигуры, изобилием как рекомендаций по

диете, так и методик похудения, богатейшим выбором

продукции для борьбы с морщинами и избыточным ве-

сом. Это нечто противоположное дисциплинарному one

best way*: современная эпоха - время несметного мно-

жества рецептов, многоголосия призывов сбросить лиш-

ний вес и руководств для похудения. Если нельзя отри-

цать того факта, что идеал стройности порождает про-

цесс стандартизации внешнего вида, то пути, которые

^См., в частности, книгу Сьюзен Бордо (Susan Bordo, Unbearable

Weight, op. cit.).

*Оnе best way (англ.) - единственный и наилучший путь.

210

ведут к достижению этого идеала, все более и более раз-

нообразны.

Механизмы поддержания дисциплины действуют

таким образом, что вмешательство сознания и воли

может быть в принципе аннулировано в пользу слепого

и безрассудного подчинения тела, в пользу автомати-

ческой покорности индивидов: вымуштрованное тело

идеально работает и без участия мысли или обдумыва-

ния действий, и оно подобно в этом колесикам какой-

нибудь совершенной машины. Но совсем иному поряд-

ку вещей мы следуем в то время, когда информация и

расширение ассортимента рыночных предложений по-

чти с неизбежностью навязывают нам выбор, принятие

решения, всячески завлекают нас. Чем настойчивее за-

являют о себе стандарты стройного и моложавого тела,

тем настоятельнее необходимость для субъектов быть

в курсе всех <новинок>, что-то выбирать из тех предло-

жений в области диеты и спорта, которые им делаются:

индивид - активный участник пришел на смену инди-

виду-машине. Даже если многие диеты по-прежнему ос-

таются жесткими и даже драконовскими, им все чаще

придают дополнительную ценность приспособленные к

отдельным людям и принимающие во внимание пище-

вые пристрастия и образ жизни человека курсы, а также

гибкое планирование и методики личной ответственно-

сти в деле питания^. Факультативные диеты, активное

регулирование выбора пищевых продуктов, самоконт-

роль при потреблении пищи: по мере того как уходят в

прошлое цели, стоявшие перед телом-машиной, дости-

жение красоты-стройности заявляет о себе как о явле-

нии постдисциплинарном, поскольку механистическое

руководство всюду уступает дорогу механизмам само-

контроля, которые, хотя и имеют принудительный ха-

рактер, все же мобилизуют и инициативу, и сознание, и

индивидуальную мотивацию.

^Gerard Apfeldorfer, Je mange, donc je suis, op. cit., p. 234-237.

211

Если дисциплина - это то, что <создает послуш-

ные и вымуштрованные тела, тела покорные>^, то мы

вынуждены констатировать: выработанные постмодер-

ном нормы красоты далеки от того, чтобы хоть как-то

согласовываться с подобными амбициями. По существу,

самым поразительным представляется нам факт несо-

стоятельности императива стройности при формирова-

нии тел, существующих в режиме самоконтроля, гармо-

нично сложенных и отвечающих эстетическим требова-

ниям. Даже если стройность и стала всеобщей манией,

это никак не отменяет того, что, по результатам иссле-

дования, осуществленного Metropolitan Life Insurance

Company*, 12% американок в возрасте от 20 до 29 лет

имеют вес, превышающий норму на 20 %; то же отно-

сится и к 25% женщин в возрасте от 30 до 39 лет; в груп-

пе женщин в возрасте от 40 до 49 лет эта цифра увели-

чивается до 40%^. В целом каждая третья женщина име-

ет избыточный вес. Конечно, все больше и больше

женщин меняют режим питания и садятся на диету, что-

бы похудеть, однако со временем от 80 до 90 % женщин

опять набирают свой первоначальный вес^. Чем полнее

усваивается идеал худощавого телосложения, тем оче-

виднее выглядит провал попыток похудеть на длитель-

ный срок. Вы говорите об усилении дисциплинарного

контроля? Но если принять эту гипотезу, то как тогда

прикажете понимать увеличение количества случаев

ожирения? И каким образом классифицировать столь

типичные для нашего времени явления, как постоянные

переходы от диеты к набиранию избыточного веса, <kilos

yoyo>**, чередование ограничений в еде с разнузданным

^Michel Foucault, Surveiller et punir, Paris: Gallimard, 1975, p. 140.

*Metropolitan Life Insurance Company (англ.) - Столичная

компания по страхованию жизни.

^Kim Chernin, The Obsession: Reflections on the Tyranny of Slen-

derness, op. cit., p. 36.

^Ibid., p. 30; Gerard Apfeldorfer, Je mange, donc je suis, op. cit., p. 283.

**Kilos yoyo (англ.) - <блуждающие> (то появляющиеся, то

исчезающие) килограммы.

212

чревоугодием? Справедливость требует признать, что

стандарт стройной фигуры служит причиной, вызыва-

ющей все более сильные самоограничения и самоконт-

роль у все большего числа людей. Но в то же самое вре-

мя мы видим, как прогрессирует распад системы орга-

низации питания, наблюдаем неустойчивые состояния

психики, мании, junkfood*, связанные с приемом пищи

отклонения в поведении и в привычках. Если наша куль-

тура и выступает свидетелем тирании фигуры, то наря-

ду с этим она отмечена также снятием ограничений с

обычаев, регламентирующих питание, с отменой обще-

ственных установлений, касающихся процесса приема

пищи. Следствием этого стали нарушения распорядка,

стихийные перекуски, характерное для нашей <гастро-

аномической>** культуры нерегулярное и бессистемное

питание^. Вот почему трудно поддержать мысль об уси-

лении действия механизмов по поддержанию дисципли-

ны. Если к телу, вне всяких сомнений, предъявляют все

более суровые эстетические требования, то одновремен-

но с этим другие социальные принуждения, вроде тех,

что связаны с приемом пищи, ослабевают, а это откры-

вает путь для импульсивного и неупорядоченного пове-

дения, которое и приводит к набиранию веса.

Занятия спортом, в той же мере как и питание, сви-

детельствуют об окончании эпохи унификации тел при

помощи дисциплины. Как известно, все большее число

женщин уделяет время физическим упражнениям и

спорту: бег трусцой, теннис, лыжи, гимнастика стали для

женщин массовым увлечением. Но все эти увлечения

характеризуются скорее периодичностью, чем регуляр-

ностью; у подавляющего большинства женщин занятия

от случая к случаю преобладают по сравнению с по-

стоянными тренировками. Эстетика стройного тела, не-

*Junk food (англ.) - быстрая перекуска.

**Аномический - нарушающий нормы и законы.

^Claude Fischler, L'Homnivore, Paris, Odile Jacob, reed. coll. Points,

1993. p. 212-216.

213

сомненно, победила, однако вместо того чтобы способ-

ствовать утверждению рациональности, присущей дис-

циплине, она сопровождается непостоянными и спора-

дическими приступами активности; налицо колебания

между энергичными усилиями и бездеятельностью, са-

моограничением и обжорством, мобилизацией сил и рас-

холаживанием, самообладанием и распущенностью.

Если кодекс стройности и вызывает чувство вины и тре-

вожность*, то в деле создания послушных, механистич-

ных и соответствующих всем предписаниям тел ему не

удалось добиться сколько-нибудь значительных успехов.

Этот <провал> совершенно перестанет нас удивлять,

едва только мы соотнесем его с теми противоречивыми

установками, которые структурируют нашу культуру.

С одной стороны, наше общество все более энергично

распространяет рекомендации, касающиеся тела, оно

ужесточает нормы, связанные с диетами и с занятиями

спортом, и наряду с этим предписывает бороться с из-

быточным весом. С другой стороны, общество потреб-

ления стимулирует желание и потребность иметь <все и

сразу>, оно потворствует стихийным порывам и мимо-

летным прихотям, и оно же усиливает отвращение к

постоянным и напряженным усилиям. И даже диеты те-

перь продают с обещаниями приятности, быстродей-

ствия и легкости применения их методик. Таким обра-

зом, суровые установления, касающиеся стройного тела,

сосуществуют с гедонистическими и потребительскими

устремлениями, с нарастанием тяги к благосостоянию,

с распадом системы общественного принуждения, дов-

левшей над поведением, связанным с приемом пищи.

Провал попыток надолго похудеть, метания между из-

*Тревожность - Фрейд смотрел на тревожность как на симп-

томатическое проявление внутреннего эмоционального конфликта,

вызванного тем, что человек бессознательно подавляет в себе ощу-

щения, чувства или импульсы, которые являются для него слишком

угрожающими. Бихевиористы рассматривают тревожность как не-

удачную заученную реакцию на угрожающие события, имеющие

место в реальной жизни.

214

быточным потреблением и самоограничением, неразбор-

чивость в еде, эпизодические занятия спортом - все это

также свидетельствует о противоречивости нашей куль-

туры, которая предписывает правила самообладания и

постоянного надзора за своим телом, но одновременно

с этим подтачивает социальные структуры, имеющие

отношение к приему пищи, поощряет стихийные поры-

вы, направленные на потребление, и возводит <искуше-

ние> в систему.

215

Политика красоты

Красоту нередко считают особой силой, присущей

женскому полу, и провозглашают ее огромной, посколь-

ку она позволяет приводить мужчин к повиновению,

добиваться высочайших почестей, исподволь влиять на

правителей. Реальна или же иллюзорна эта власть кра-

соты? В наше время доктрина феминисток наносит мощ-

ные удары по мифу о женской красоте - об этой неса-

мостоятельной (поскольку зависит она от мужчин) и

эфемерной (ибо с возрастом она неизбежно слабеет) силе,

о власти, ничем не заслуженной и вызывающей чувство

неудовлетворенности (поскольку она, по большей час-

ти, <дарована> природой^). Миф о красоте* никоим

образом не гарантирует второму полу влиятельности,

^Robin Tolmach Lakoff, Raquel L. Scherr, Face Value: the Politics

of Beauty, Boston, Routledge & Kegan, 1984, p. 18-20, 40-43.

*По мнению Шопенгауэра, сурово изобличавшего призрач-

ную власть красоты, <иллюзия сладострастия внушает мужчине, буд-

то в объятиях женщины, которая пленяет его своей красотой, он

найдет большее наслаждение, чем в объятиях всякой другой> (Шо-

пенгауэр А. Метафизика половой любви. Указ. соч. С. 382).

216

он всего лишь способствует утверждению <силы слабо-

сти> и зависимости женщин от мужчин. Вот почему во-

прос о женской красоте обретает фундаментальное поли-

тическое значение. Для современного феминизма анализ

красоты с неизбежностью возвращает нас к исследова-

нию ее в качестве инструмента господства мужчин над

женщинами, в качестве политического механизма, конеч-

ная цель которого состоит в том, чтобы отделять муж-

чин от женщин, одну расу - от другой и одних женщин -

от других^.

Культура прекрасного пола не ограничивается тем,

что натравливает одних женщин на других: она вносит

смуту в душу каждой отдельной женщины и больно ее

ранит. Блистательные образчики представительниц жен-

ского пола, распространяемые средствами массовой

информации, усиливают страх, навеваемый следами

прожитых лет, они внушают комплекс неполноценнос-

ти, стыд за себя, ненависть к собственному телу. В наши

дни каждая третья американка в возрасте около 18 лет

заявляет о том, что она <очень недовольна> собствен-

ным телом^. Большинство женщин считают себя слиш-

ком толстыми, и в то же время 95 % из них завышают

вес своего тела приблизительно на четверть фунта^. Чем

настойчивее наше общество распространяет рекоменда-

ции по достижению красоты и эстетические модели, тем

тяжелее женщинам смириться с собственным внешним

видом: тенденция такова, что прекрасный пол больше

не считает себя прекрасным. Долгое время красоту упо-

добляли ловушке, опасной для мужчин; сегодня феми-

нистки рассматривают красоту как способ угнетения

женского пола. Многие женщины, одержимые мыслями

^Шопенгауэр А. Метафизика половой любви. Указ. соч. С. 277.

^Т. Cash, D. Cash, i. Butters, <Mirror-Mirror on the Wall: Contrast

Effects and Self-Evaluation of Physical Attractiveness>, Personally and

Social Psychology Bulletin, vol. IX (3), sept. 1983.

^К. Thompson, <Larger then Life>, Psychology Today, april 1986,

p. 39 - 44.

217

о собственном весе, соблюдают труднопереносимые дие-

ты и страдают от нарушений поведения, связанных с

приемом пищи: 90 % больных анорексией - это жен-

щины; от 12 до 33% девушек-студенток пытаются конт-

ролировать свой вес, провоцируя у себя рвоту, исполь-

зуя слабительные или мочегонные средства. По данным

некоторых исследований, 1 женщина из каждых 250 в

возрасте от 13 до 22 лет имеет расстройства, вызванные

анорексией^; в Соединенных Штатах в наши дни можно

наблюдать, как девочки семи-восьми лет садятся на ди-

ету. Женская красота не дает никакой реальной власти,

наоборот, она сама обладает неумолимой и тираниче-

ской властью над поведением женщин.

Навязывая себе ограничения в области питания,

используя все средства для того, чтобы избавиться от

набранных калорий, женщины подрывают свое здоро-

вье - как физическое, так и психологическое. Хрони-

ческая усталость, раздражительность, расстройства мен-

струального цикла, ослабление сексуальной потребно-

сти, болезни желудка и пищевода, нарушения в работе

кишечника, нервные срывы - таковы последствия диет,

злоупотреблений слабительными и рвотными средства-

ми. К этому следует еще добавить тот факт, что часто

отмечаемая неэффективность методов похудения вызы-

вает упадок духа, депрессию, чувство вины, стыд, пони-

жение самооценки и отвращение к себе. Культ внешно-

сти, по мнению феминисток, служит прикрытием для ра-

боты по психологическому надламыванию женщин, для

действий адской машины, подрывающей их веру в себя

и уважение к собственной личности^. Таким образом

проявляет себя политическая функция женской красо-

ты. Охваченные тревогой и закомплексованные женщи-

ны, которые в собственных глазах выглядят ничтожны-

ми существами, отвергают социальную и политическую

^Susan Bordo, Unbearable Weight, op. cit., p. 140, 154.

^Naomi Wolf, The Beauty Myth, op. cit., p. 49.

218

активность и довольствуются подчиненным служебным

положением; они соглашаются на более низкую, чем у

мужчин, заработную плату, и реже устремляются на при-

ступ вершин социальной пирамиды; они редко вступают

в профсоюз, больше уважают мужчин, чем женщин, и

сильнее озабочены своей внешностью, чем общественны-

ми делами. В тот самый момент, когда женщины начина-

ют все ближе подбираться к властным структурам, фе-

тишизм женской красоты действует как передаточный

механизм в деле воспроизводства легко управляемой ра-

бочей силы, плохо организованной и слабо отстаива-

ющей свои права^. В наших западных обществах миф о

женской красоте как способ, позволяющий преградить

женщинам путь к вершинам социальной иерархии, яко-

бы прежде всего символизирует собой политику контр-

наступления, главная цель которой - сохранение геге-

монии самцов и подчиненного положения женщин.

Можно ли хотя бы на секунду усомниться в том,

что вопрос о красоте для женщин важнее, чем для муж-

чин, что он крепче связан у них с идентичностью и вы-

зывает больше беспокойства? Однако дает ли этот факт

основание утверждать, будто проблема красоты порож-

дает ненависть к себе и занижение самооценки? Уместно

по этому поводу заметить, что некоторые исследования

не обнаруживают никакой прямой зависимости между

внешним видом и самоуважением^; и красивые женщи-

ны совсем не обязательно демонстрируют большую лю-

бовь к себе, чем все прочие. Отсутствие уверенности в

себе - слишком сложный психологический феномен,

чтобы можно было свести его объяснение к одному толь-

ко фактору красоты. Даже если культура стройности

и образы из мира грез, распространяемые журналами и

рекламой, способствуют усилению недовольства жен-

щин собственным телом, нет никаких подтверждений

^Naomi Wolf, The Beauty Myth, op. cit., p. 20-57.

^Rita Freedman, Beauty Bound, New York, Lexington Books, 1986,

p. 34.

219

мысли о том, что вера женщин в себя угасает. И как по-

нимать в этом случае то обстоятельство, что никогда

прежде женщины не демонстрировали столь сильного

стремления получить диплом о высшем образовании и

идентичность в сфере профессиональной деятельности,

а также желания самоутвердиться в социальном и в лич-

ном плане? Чем больше становится образчиков красо-

ты и эстетических требований, тем настойчивее женщи-

ны стремятся занимать посты, прежде предназначенные

исключительно для мужчин, и в конце концов этих по-

стов добиваются. Неравное положение двух полов по

отношению к нормам красоты нисколько не мешает

тому, что притязания женщин в области трудовой дея-

тельности все больше уподобляются притязаниям муж-

чин. В конце 80-х годов проведенный в Канаде среди

работающих граждан опрос показал, что степень само-

уважения мужчин и женщин из руководящего состава

обнаруживает скорее сходство, нежели различия, и что

представители обоих гендеров одинаково позитивно

относятся к себе^. Если проследить ход общественного раз-

вития, то куда более поразительным будет выглядеть

рост честолюбивых устремлений женщин в интеллекту-

альной и профессиональной сферах, нежели ослабление

положительных чувств по поводу своего внешнего вида.

Несмотря на весь психологический ущерб, нанесенный

культурой красоты, самым примечательным фактом все

же является ослабление того <страха перед успехом>,

о котором говорила Матина Хорнер, а также уменьше-

ние традиционного размежевания между чаяниями кра-

соты и желанием сделать карьеру. Быть прекрасной для

того, чтобы <удачно> выйти замуж: не таков отныне

стержень женских амбиций - женщины теперь хотят

быть прекрасными и преуспеть в своей профессиональ-

ной деятельности.

^Carole Lamoureux, Line Cardinal, <Femmes cadres et estime de

soi>, Actes du colloque Tout savoir sur les femmes cadres d'ici, Montreal,

Les Presses НЕС, 1988, p. 65-73.

220

Но если культу красоты не под силу больше пога-

сить тягу женщин к независимости, к занятиям профес-

сиональной деятельностью, к высшему образованию, то

есть все основания задуматься о том, что до сих пор пре-

пятствует их победе в борьбе за самые высокие места в

сфере власти. Женщину превозносят до небес в ее ипо-

стаси Красавицы, но никак не в ипостаси Шефа. Нет

никаких сомнений в том, что именно по этой причине

женщины отдают предпочтение главным образом тем

профессиям, в которых внешность играет важную роль,

и гораздо реже склоняются к тем, где необходимо упо-

треблять власть. Разумеется, и в этой области произо-

шли заметные изменения: женщины теперь отстаивают

свои властные позиции и в сфере политики, а желанию

нравиться мужчинам не сопутствует отныне страх пе-

ред успехом. Мы даже стали свидетелями того, как Ире-

на Саес, бывшая Мисс Вселенная, отправляет самую

высокую должность в муниципалитете Каракаса. Все

опросы показывают, что мужчины одобряют приход

женщин к власти; и молодых женщин, которые прони-

кают во всеми признанные мужскими бастионы, отныне

не считают менее женственными, чем остальные^. Одна-

ко по-прежнему воля к власти, агрессивная и автори-

тарная позиция, покровительственное поведение со сто-

роны женщин вызывают более сильный негативный от-

клик, чем такие же действия, но со стороны мужчин, и

все потому, что это противоречит настоятельной жен-

ской потребности соблазнять, стереотипу деликатно-

сти и чувствительности. По той же самой причине в слу-

чае проведения экспериментов лидером в смешанной

группе, если ей предложено сотрудничать как единой

команде, по статистике, всегда выступает мужчина; в по-

добной ситуации женщины всегда выбирают для себя

^H. Lanier, J. Byrne, <How High School Students View Women:

the Relationship between Perceived Attractiveness, Occupation and

Education>, Sex Roles, 7, 1981, p. 145-148.

221

манеру поведения, воспроизводящую образ <женщины-

женщины>, занимающей второстепенное положение^.

Даже если стереотипы несовместимости женского шар-

ма с властью и размываются, они все-таки продолжают

служить препятствием для продвижения женщин по слу-

жебной лестнице.

Женщинам предписано играть эстетическую роль,

и их толкают на то, чтобы они <доказывали> свою

власть где угодно, но только не в учреждении, и чтобы

силу соблазна они предпочитали сильной хватке. По-

вышение общественной значимости женской красоты

способствует и упрочению женского видения мира, в

котором приоритеты личной жизни оказываются важ-

нее общественных приоритетов. И это также способству-

ет тому, что стремление добиться высокого положения

в определенных организациях менее значимо для фор-

мирования их идентичности, чем стремление обладать

<властью> в личной жизни. Воздействие кодекса жен-

ской красоты проявляется не в том, что он подрывает

в женщинах веру в себя и самоуважение: он действует

как политический механизм особого рода, который на-

правляет женские мечты, ожидания и страсти скорее к

успехам в личной жизни, чем к успехам в общественной

деятельности, скорее к власти неформальной, чем к ре-

альной, больше к межличностным отношениям, чем к

обретению веса во властных структурах. Разумеется, ам-

биции женщин в сфере профессиональной, предприни-

мательской и политической деятельности неуклонно ра-

стут. Однако это не отменяет того факта, что повыше-

ние значимости женской красоты неустанно содействует

приданию большей ценности успехам в личной жизни

по сравнению со служебными успехами; большей ценно-

сти соблазнению лиц противоположного пола, нежели

^Marianne Ehrlich, Genevieve Vinsonneau, <Observation de quel-

ques stereotypes lies au sexe et etude de leur impact sur la prise des roles

hierarchiques au cours de l'accomplissement d'une performance de tache>,

in Le Sexe du pouvoir, Paris, Desclee de Brouwer, 1986, p. 274-278.

222

соревнованию с мужчинами. Одних только гимнов во

славу женской красоты в наши дни недостаточно для

того, чтобы сокрушить стремление женщин к самоут-

верждению в личной и в общественной жизни, но из-за

того, что подобные славословия набивают цену власти-

соблазнению за счет обесценивания власти, обусловлен-

ной положением на служебной лестнице, а также из-за

того, что они направлены на возрождение былого раз-

межевания женщина-в-сфере-личной-жизни / мужчина-

в-сфере-общественной-жизни, весь этот фимиам, если

судить по тенденции, все еще, как и прежде, продолжает

отвращать женщин от покорения карьерных вершин.

223

ЭСТЕТИЧЕСКИЙ АКТИВИЗМ

И ЖЕНСКАЯ ПРЕССА

Для прекрасного пола время наступления демокра-

тии совпало не только с массовым производством и по-

треблением косметических товаров: ему сопутствовала

также новая система общественных коммуникаций и про-

паганды эстетических норм, краеугольным камнем кото-

рой на протяжении всего века являлись издаваемые для

женщин газеты и журналы*. С появлением современной

женской прессы проникновение в общество эстетических

*К концу века положение женской прессы еще больше упро-

чилось: <Женская пресса, наследница очень давних традиций, про-

цветает и нередко расходится за пределами Франции, распростра-

няя таким образом традиционный образ страны рассказами о моде,

красоте, здоровом образе жизни. В высшей степени целенаправлен-

ная, она сумела создать вокруг себя преданную читательскую ауди-

торию и привлечь постоянных рекламодателей. За последние годы

женская пресса скорректировала свою ориентацию. Отказавшись от

"парижского уклона", она сумела покорить более обширную и бо-

лее приверженную семейным ценностям аудиторию. Такие журна-

лы, как "Фамактюэль" (1735 тыс. экземпляров), "Прима" (1 110 тыс.),

"Мод э траво" (800 тыс), "Мадам Фигаро" (545 тыс.), "Мари Клер"

(540 тыс.), фигурируют в числе 28 французских изданий, тираж ко-

торых превышает 500 тыс. экземпляров> (Новое издание. Франция.

М.: ЗАО <Интердиалект+, 1999. С. 257).

224

идеалов изменило масштабы: мало-помалу изображения

и сообщения, посвященные женской красоте, перестали

быть редкостью и заполнили повседневную жизнь жен-

щин всех социальных слоев. Никогда прежде ни одна

цивилизация не создавала столько продукции и не пред-

лагала публике столько рассуждений относительно со-

хранения красоты; никогда прежде изображения пре-

красного пола не были настолько распространены в

обществе. И по крайней мере в этом случае, <техниче-

скому беспределу> не сопутствовало эстетическое убо-

жество. Если современные общества предстают перед

нами как <огромное скопление товаров>, то, с другой

точки зрения, их характеризует еще и изобилие изобра-

жений женской красоты. На завершающей стадии раз-

вития прекрасного пола советы, сообщения и зритель-

ные образы красавиц органично вошли в систему мас-

сового производства-потребления.

Бурный подъем издаваемой большими тиражами

женской прессы вызвал к жизни новую манеру говорить

о женской внешности. Раньше все разговоры о женской

красоте были либо уделом поэтов, авторов романов и

врачей, либо секретами, которыми женщины шепотом

обменивались между собой. Начиная с XX века именно

женские иллюстрированные журналы становятся глав-

ными средствами привития обществу искусства наведе-

ния красоты. Возникает новая, обращенная к самой

широкой публике манера обсуждения проблемы: она

увязывает красоту с потреблением, использует либо во-

сторженный, либо шутливый тон, доходчивый и выра-

зительный язык, порою близкий к публичным обраще-

ниям. К этому следует еще добавить заботу о выигрыш-

ном расположении статей, качественное оформление

текста и иллюстраций, что и отличает женскую прессу

от всех других публикаций. В женской прессе и содер-

жание статей, и форма представления материала про-

славляют красоту; как тексты, так и иллюстрации спо-

собствуют закреплению определения женского пола в

качестве пола, пребывающего под эгидой красоты. Стре-

225

мительный рост числа изображений блистательных кра-

савиц, массовое распространение информации по во-

просам эстетики, союз красоты с потреблением, повыше-

ние общественной значимости ухода за телом, умелая

риторика специалистов рекламного бизнеса, навязыва-

ние чужой воли посредством всевозможных обраще-

ний - таковы механизмы, действие которых и подго-

товило для прекрасного пола наступление эры демокра-

тии.

226

Женская пресса

и современная культура

красоты

В последние десятилетия XIX века женская пресса

получила широкое распространение. Тиражи выросли:

основанный в 1879 году журнал <Пти Эко де ла мод> в

1893 году достиг тиража 200 000 экземпляров, а в 1930 го-

ду - более миллиона экземпляров. В Соединенных

Штатах <Мак-Коллз Мэгэзин> появился в 1870 году,

<Харперз Безар> -в 1867, <Ледиз Хоум Джорнал> -

в 1892 году: их тиражи поднялись до нескольких мил-

лионов экземпляров. Само собой разумеется, что до

1900 года эти газеты давали рекомендации исключитель-

но по поводу одежды: мораль накладывала определен-

ные обязательства, и до 1920 года советы, относящиеся

к макияжу, редки, а реклама косметических товаров сдер-

жанна. И все-таки при содействии всей этой прессы куль-

тура женской красоты вступила в фазу массовой демо-

кратизации, с той поры широкие слои населения были

осведомлены относительно <последнего крика моды>,

они, благодаря выкройкам, получили возможность мод-

но одеваться, и они могли восхищаться прелестью эле-

гантных женщин, демонстрируемых им художниками

227

и фотографами*. Первые фотографии модной одежды

появились в 1892 году в <Мод пратик>. В 1901 году была

основана газета <Мод>, иллюстрированная пока еще

сделанными в фотоателье снимками. Немного позднее

братья Сибергер стали делать натурные съемки арис-

тократов в парадных туалетах, и около 1913 года Поль

Надар познакомил публику с манекенщицами Жанны

Ланвен.

В период между двумя войнами популярность жен-

ской прессы растет, увеличивается число изданий, об-

ращенных к самым разным читательницам. <Жарден де

мод> появляется в 1918 году, <Мод е Траво> - в 1919-м.

Эта эпоха знаменует собой поворот в истории женской

прессы. Бурное развитие косметической промышлен-

ности привело к созданию новых иллюстрированных

журналов, прославляющих молодость, поиски счастья,

заботу о красоте. В 1927 году издательская группа Пру-

во**, под влиянием американских периодических изда-

ний, выпускает в свет еженедельник <Мари-Клер>, ко-

торый пользуется необычайным успехом. Первоначаль-

но его печатали тиражом 800 000 экземпляров, но уже

накануне Второй мировой войны его тираж перевалил

за миллион. Во Франции он производит подлинный пе-

реворот, и его рекламируют как <такой еженедельник

для женщин, какого никогда прежде не было>. Цена его

невелика, а потому он предназначен для самой широ-

кой публики и старается выглядеть в высшей степени

передовым: страницы из воздушной по весу бумаги, ча-

сто обновляемые способы графического изображения и

печати, тщательная верстка. И наконец, главное нов-

шество: на его обложке красуется изображенное круп-

ным планом лицо молодой женщины - улыбающейся,

*Вопрос об одежде - это куда более женский вопрос, чем

мужской, поскольку одежда важна для выражения идентичности.

**Французский текстильный магнат Жан Пруво (1885-1978)

в 20-30 годы стал владельцем нескольких ведущих средств массовой

информации, таких как газеты <Пари-суар> и <Фигаро>.

228

красивой, с умело нанесенным макияжем. Родился <"Вог"

для бедных>, цель которого состояла в том, чтобы демо-

кратизировать средства соблазнения, распространяя оп-

тимистичную и потребительскую философию красоты^.

В противовес давней традиции осуждения румян

и губной помады, которая не утратила влияния и в

XIX веке, в период между двумя войнами, и особенно

в 30-е годы, женскую прессу приводит в восторг исполь-

зование косметической продукции, и она подбивает всех

женщин, независимо от социального положения, любы-

ми доступными средствами совершенствовать красоту

своего лица и тела. Можно проследить, как увеличива-

ется число рекомендаций, имеющих отношение к физи-

ческому облику: иллюстрированные журналы призыва-

ют женщин каждое утро делать зарядку, есть легкую

пищу, чтобы оставаться стройными, использовать спе-

циальные масла, чтобы иметь красивый загар, подкра-

шивать глаза и губы, выщипывать брови, красить ногти

на руках и на ногах. Искусство пользования космети-

кой утратило связь с образами кокеток и дам полусвета

и подавалось как законная реализация потенциальных

возможностей обрести красоту: теперь это уже не дос-

тойная порицания практика, а обязанность каждой жен-

щины, стремящейся удержать своего мужа; отныне это

не свидетельство дурного вкуса, а настоятельное требо-

вание приличий. В 1932 году, упоминая о макияже, Ко-

летт* говорит в <Красоте> о <долге неукоснительной

вежливости по отношению к другому, о деле, связанном

с учтивостью и едва ли не со скромностью>.

^Evelyne Sullerot, La Presse feminine, Paris, Armand Colin, 1966,

p. 52-56.

*В своем творчестве французская писательница Сидони Габ-

риель Колетт (1873-1954), ставшая для своего поколения едва ли не

скандальным воплощением независимой женщины (расставшись

с мужем, она, чтобы заработать себе на жизнь, танцевала в мюзик-

холле), описывала, как трудно для не обремененной узами женщины

влюбиться и, когда это происходит, как трудно ей понять, что по-

том делать с этой любовью, и что самой ей делать в любви.

229

Женская пресса, все более широко распространяя

среди своих читательниц^ потоки информации по эсте-

тике, фотографии мод и советы по поводу внешности и

искусства соблазна, заявила о себе как о силе, способ-

ствующей демократизации эстетической роли женщи-

ны, как об одном из величайших - наряду со звездами

кино - наставников в вопросах женской красоты в ее

современном понимании. Таким рубрикам, как <Мода

и красота>, отводится важное место: если исключить рек-

ламу, то приблизительно пятая часть объема <Мари-

Клер>, <Эль> и <Мари-Франс> посвящалась в 60-е годы

этим темам^. К этому добавляется еще сильнейшее влия-

ние визуального ряда, фотографий совершенных лиц

и тел, картинок с изображением манекенщиц при том,

что сами манекенщицы, начиная с 30-х годов, обнару-

живают тенденцию к отказу от прежней статичности в

пользу более <естественной>, более живой и непосред-

ственной манеры поведения, а посему создающей в об-

ществе более благоприятные для подражания моделям

условия. При посредничестве фотографов и прессы са-

мые прекрасные и соблазнительные модели теперь мож-

но видеть постоянно, и ими изо дня в день восхищаются

женщины, занимающие самое разное общественное по-

ложение: женская красота стала зрелищем, которым лег-

ко любоваться, листая глянцевые страницы; она стала

постоянным приглашением к мечтам и побуждением

к тому, чтобы оставаться молодой и красивой.

^После Второй мировой войны в Англии 5 женщин из каждых

6 регулярно читали какой-нибудь иллюстрированный журнал (об

этом см.: Cynthia Leslie White, Women 's Magazines 1693-1968, Londres,

Joseph Michael, 1970, p. 216). Во Франции в 80-е годы считалось, что

по меньшей мере каждая вторая женщина покупает женские перио-

дические издания (см.: Samza-Martine Bonvoisin, Michele Maignien,

La Presse feminine, Paris, PUF, 1986, p. 75).

^Evelyne Sullerot, La Presse feminine, op. cit., p. 291-295. В совре-

менной женской прессе объем рубрик <Мода и красота> нередко еще

больше: на их долю приходится 30 % или даже более того от общего

количества страниц (см.: Samza-Martine Bonvoisin, Michele Maignien,

La Presse feminine, op. cit., p. 92).

230

Кроме того, нельзя упускать из виду роль и значе-

ние вездесущих в женской прессе рекламных призывов.

В 1939 году <Леди Хоум Джорнал> 44 % от объема сво-

их страниц отводил под рекламу, а 60-х годах от 50 до

70 % объема в <Вог>, в <Эль> и в <Жарден де мод> зани-

мали рекламные объявления. Такой порядок вещей со-

храняется и поныне: сегодня во Франции финансовое

благополучие женских периодических изданий более чем

наполовину зависит от рекламы. Среди подобных рек-

ламных объявлений главное место отводится гигиени-

ческим и косметическим товарам, а также новинкам

моды^. Рекламные очерки, практические советы, реклам-

ные вкладыши - все в женской прессе побуждает жен-

щин к совершенствованию своей красоты, к установле-

нию прочных связей между женственностью и красотой,

к стимулированию поведения, направленного на обре-

тение красоты.

Обычно рецепты поддержания красоты передава-

лись в женской компании от подруги к подруге или же

от матери к дочери. И посему печатные труды, которые

предназначены были для ограниченного круга читатель-

ниц и предлагали рецепты приготовления духов и ру-

мян в домашних условиях, в самом названии имели это

слово - <секрет>^. Именно такую, сугубо доверительную

и <эзотерическую> культуру, разрушила женская прес-

са. Вместо <хитроумных штучек>, о которых тайком

перешептывались женщины, мы теперь имеем дело с руб-

риками <Красота, гигиена, здоровье>, с рекламными очер-

^Pascal Laine, La Femme et ses images, Paris, Stock, 1974, p. 52,

60. В 1989 году реклама гигиенических и косметических средств при-

несла американским иллюстрированным журналам 650 миллионов

долларов, иными словами, в десять раз больше, чем рекламные объяв-

ления, посвященные товарам для дома (см.: Naomi Wolf, The Beauty

Myth, op. cit., p. 65).

^Широко известная книга Лолы Монтес, опубликованная в

1879 году, носила такого рода название: <Искусство женской красо-

ты: секреты ухода за собой> (Lola Montes, L'Art de la beaute chez la

femme: secrets de toilette.).

231

ками, с привлечением внимания к торговым названиям,

с непосредственным и нацеленным на развлекательность

использованием средств массовой информации, с рек-

ламными целями вещающих обо всем в совершенно вос-

торженном тоне. Новая обстановка, возникшая благо-

даря развитию экономики и средств массовой инфор-

мации, способствовала отмиранию многовековой

традиции секретов: в век демократии культура прекрас-

ного пола отказалась от своих извечных тайн в пользу

разящей силы рекламы и стимулирования потребитель-

ской активности. Вследствие этого женская пресса об-

наруживает две разного рода тенденции. С одной сто-

роны, она воссоздает патриархальное разделение на

мужской и женский универсум: воспроизводится некий

эквивалент гинекея* - со всеми его взаимными при-

знаниями, советами как стать красивой и с предостав-

лением слова женщинам. Но, с другой стороны, женская

пресса разрушает древнюю культуру женских секретов.

Обращаясь ко всем без исключения женщинам, наделяя

средства соблазнения общественной значимостью, а са-

ми секреты подменяя информацией, женская пресса под-

толкнула мир красоты к вступлению в новую эру всеоб-

щей образованности и бурного развития потребления

косметики при посредничестве специально созданных

для такой цели инстанций. С этой точки зрения логика

развития, которая запускает в действие женскую прес-

су, подобна той, что, приблизительно с середины XIX ве-

ка, способствовала возникновению <высокой моды>.

В обоих случаях некий порядок, независимый от соци-

альных структур, уступил место специализированным

и профессионально ориентированным инстанциям^.

С появлением женской прессы планета красоты совер-

шила резкий переход от патриархально-аристократи-

*Гинекей - в Древней Греции женская половина в задней ча-

сти дома.

^Gilles Lipovetsky, L'Empire de l'ephemere (La mode et son destin

dans les societes modernes), op. cit., p. 107-110.

232

ческого порядка к рекламно-демократическому поряд-

ку, сформированному масс-медиа. За завесой атмосфе-

ры мечты, создаваемой женскими иллюстрированными

журналами, была произведена работа по рационализи-

рованию мира красоты.

Женская пресса и реклама действовали в одном и

том же направлении. В Соединенных Штатах начиная

с 20-х годов реклама как раз тем и занималась, что вно-

сила изменения в обычную для женщин манеру поведе-

ния, истребляла <предрассудки>, задерживающие уста-

новление царства потребления. Измышляются все но-

вые рекламные объявления, призванные узаконить

соблазнение, легитимировать предпочтение, отдаваемое

молодости, нарциссизм и одушевленную потребитель-

ством погоню за красотой. То, что женщина старается

хорошо выглядеть, использует косметику, хочет оста-

ваться молодой и нравиться мужчинам, воспринимают

теперь не как более или менее предосудительное при-

страстие к роскоши, а как долг всякой женщины, за-

ботящейся о том, чтобы уберечь мужа от измены и уп-

рочить свой брак. <Главная обязанность женщины в

том, чтобы быть привлекательной>, - провозглашает

в 20-е годы реклама каких-то духов. На смену традици-

онному порицанию женских ухищрений приходят при-

зывы к потреблению: <Вы, как и 999 женщин из 1000,

должны пользоваться пудрой, румянами и губной по-

мадой>^. Прививая мысль о том, что красоту можно ку-

пить, мир рекламы причащал женщин к потребитель-

скому восприятию культуры.

Вся деятельность женской прессы на благо основан-

ной на потреблении культуры не только совпадает с ин-

тересами косметической промышленности, но и на бо-

лее глубоком уровне отражает усиление влияния совре-

менных ценностей с их верой в возможности человека.

^Цит. по: Stuart Ewen, Consciences sous influence: publicite et ge-

nese de la societe de consommation, Paris, Aubier, 1983, p. 178, 56.