Часть IV
На пути
к феминизации
власти?
Глава 1
ЖЕНЩИНЫ-ДОМОХОЗЯЙКИ,
ЖЕНЩИНЫ-ПОЛИТИКИ
Вопрос относительно власти женщин постоянно
тревожит воображение мужчин. Уже в мифах первобыт-
ных народов иногда упоминаются ситуации изначаль-
ного состояния, отмеченного господством женщин; нет
недостатка и в таких легендах, которые выводят на сце-
ну принадлежащих к женскому полу чудовищ, матерей-
людоедок, дьявольское могущество колдуний*. Vagina
dentata^, самка богомола, роковая женщина - со ста-
*Мария-Луиза фон Франц связывает это с действием анимы,
которую К. Юнг представлял себе как олицетворение всех проявле-
ний женственного в психике мужчины: таких как смутные чувства и
настроения, пророческие озарения, восприимчивость к иррациональ-
ному, способность любить, тяга к природе и - последнее по поряд-
ку, но не по значению - способность контакта с подсознанием. Вот
почему во всем мире распространены сказания, в которых действует
дева-отравительница. Это красавица, в одеждах которой обычно
таится оружие или смертоносный яд, и ими она убивает своих лю-
бовников в первую же ночь. В подобном обличье анима так же хо-
лодна и своенравна, как и некоторые аспекты самой природы. В Ев-
ропе она и по сей день дает о себе знать верой в ведьм (подробнее об
этом см.: Мария-Луиза фон Франц, Процесс индивидуации, в кн.:
Юнг Карл Густав. Человек и его символы. М., 1997. С. 175-186).
^Vagina dentata (лат.) - зубастая вагина.
380
родавних времен встречается тема губительной власти
женского пола.
В эпоху Нового времени также широко признавали
влиятельность женщин: это и владычество красавиц над
влюбленными в них мужчинами, и теневое правление,
и власть матерей над детьми, и господство женщин в об-
ласти нравственности и моды. В XIX веке к этому до-
бавляется теория первобытного матриархата, согласно
которой политическая власть в доисторические време-
на якобы принадлежала женщинам. Конечно, в Новое
время мужчины постоянно отстраняли женщин от по-
литической и экономической власти, однако в сфере
частной жизни властные полномочия женщин пользо-
вались невиданным в более ранние эпохи уважением и
социальным признанием.
И как же обстоит дело в наши дни? Совершенно
очевидно, что теперь вопрос ставится по-иному и как
никогда прежде остро. Начиная с незапамятных времен
исключение женщин из высших сфер власти было чем-
то само собой разумеющимся, зато теперь этим не пере-
стают возмущаться. Прежде считалось вполне естествен-
ным, чтобы женщины <сидели дома>, зато в наши дни
считают возмутительным факт, что в парламент изби-
рают так мало женщин. Теперь, когда быстро растет
число акций в пользу паритета между полами в полити-
ческих организациях, завоевывает всеобщее признание
мысль о том, что в ближайшем будущем женщины вне-
сут новую струю в политическую жизнь наряду с изме-
нениями в системе руководства промышленными пред-
приятиями. Подходит к концу эпоха, которая обрекала
женщин на второстепенные роли. В наши дни мужчины
признают полноправное участие женщин в политиче-
ской жизни и больше не считают для себя зазорным
иметь начальником женщину. Новый феминизм живет
в ожидании того дня, когда власть будет востребована
женщинами на равных с мужчинами, когда в действие
вступит механизм получения женщинами удовольствия
381
от победы и от самого соревнования, когда они, изба-
вившись от застарелой робости, будут подвигнуты на
борьбу за высшие места в иерархии. После феминизма,
связанного с комплексом жертвы, пробил час <феминиз-
ма власти>^.
Конечно, по обеим сторонам Атлантики в много-
численных обращениях подвергают критике и новые
способы внушения женщинам комплекса вины, и оспа-
ривание завоеваний <победных> лет, и <возврат к по-
литике дубинки>, жертвой которой становится второй
пол. Но одновременно с этим слышны и другие голоса,
возвещающие нам <потрясение основ социальных по-
лов>*, неизбежность ослабления мужского влияния,
занятие женщинами более высокого положения во власт-
ных структурах как в экономической, так и в полити-
ческой области. Все это становится причиной конста-
тируемой феминистками разного толка <войны против
женщин>, а она, в свою очередь, якобы представляет
собой лишь одну из сторон более сложной реальности,
характеризуемой также и <войной против мужчин>.
<Мужчины в кризисе: грядущий второй пол> - с таким
заголовком вышел недавно <The Economist>**, и проис-
ходит все это именно тогда, когда эксперты, не без тор-
жества, прогнозируют в будущем захват центров при-
^Naomi Wolf, Fire with Fire, op. cit.
*Социальный пол - понятие, возникшее в 50-е годы в связи с
распространением феминистской идеи, впервые высказанной в эссе
Симоны де Бовуар <Второй пол> (1949), относительно того, что мы
не рождаемся женщинами, а социализируемся в них. Так, в своей
работе <Бедствие пола> американская исследовательница Юдит Бат-
лер утверждает, что биологический пол не является истоком пола
социального: в том виде, в каком мы с ним сталкиваемся в наши
дни, он представляет собой продукт власти, причем оба пола проду-
цированы одной и той же властью, которую она называет <гетеро-
сексуальной матрицей> или <гетеросексуальной гегемонией> (об этом
см.: Judith Butler, Gender Trouble. Feminism and the Subversion of iden-
tity, New York, Routledge, 1990).
**<The Economist> - <Экономист> (название влиятельного
американского журнала).
382
нятия важных решений женщинами: скоро все мы посме-
емся над <наивностью мужчин и женщин 80-х годов, ко-
торые верили в то, что невидимый потолок якобы всегда
будет мешать женщинам в достижении вершины>^. Сла-
бые мужчины и успешные женщины: на горизонте демо-
кратий будто бы обретает конкретные очертания феми-
низация власти, представляющая собой последний этап
современного поступательного развития равноправия.
Нет недостатка в аргументах в пользу подобной
оптимистической перспективы. В развитых странах от-
ныне насчитывается большее число студенток, чем сту-
дентов; девушки все энергичнее проникают в бастионы,
традиционно считавшиеся отведенными для юношей,
и составляют около половины учащихся высших ком-
мерческих школ. На промышленных предприятиях мно-
гих стран Организации экономического сотрудничества
и развития среди инженерно-управленческого состава
число женщин либо уже достигло критической отмет-
ки, либо близко к ней. С 1974 по 1986 год процент жен-
щин, занимающих руководящие и административные
должности, вырос в Канаде с 15,9 до 34,5%, в Швеции -
с 8,8 до 20 "/о, в Соединенных Штатах с 18,5 до 37,5%, а
в Федеративной Республике Германии -с 15 до 20,9%.
Во Франции на протяжении 80-х годов около половины
вакантных руководящих и административных должно-
стей заняли женщины. С 1968 по 1990 год процент пред-
ставительниц женского пола среди лиц <свободных про-
фессий и руководящего состава> увеличился с 18 до 30,7%.
К этому следует еще добавить быстрый рост числа жен-
щин, организующих собственные предприятия: в Кана-
де женщины создают в три раза больше предприятий,
чем мужчины; уже в конце 80-х годов каждым третьим
предприятием владела женщина, а в 2000 году женщи-
ны будут владеть каждым вторым из них.
^John Naisbitt, Patricia Aburdene, Mega Tendances 1990-2000: ce
qui va changer, Paris, First, 1990, p. 245.
383
Эти успехи женщин сопровождаются появлением
новых стимулов к продвижению по служебной лестнице.
Наряду с распространением газет для executive women*
быстро увеличивается и число пользующихся успехом
сочинений, которые предлагают женщинам <рецепты>
карьерного роста, практические и психологические со-
веты по захвату ключевых постов. С социальной моде-
лью скромной и покладистой женщины все больше со-
перничает модель женщины, <умеющей за себя постоять>.
Соревновательная культура, нацеленная на преодоление
трудностей и карьерный рост, внедрилась и в женский
универсум. Добиваться успеха в служебных делах, стре-
миться к занятию руководящих постов - все это стало
для женщин социально узаконенной целью, настойчиво
внушаемой средствами массовой информации.
Значит ли это, что будущее неотвратимо проявит
себя в формах феминизации власти? Если проанализи-
ровать современные данные, то это в высшей степени
сомнительно. В большинстве стран политика по боль-
шей части остается закрытым для женщин миром: на-
роды Европы, за исключением северных стран, выбира-
ют в депутаты от 6 до 20% женщин. По всей Европе
женщины составляют треть членов политических партий,
однако почти везде они очень слабо представлены в их
руководящих органах. Во всех правительствах, за исклю-
чением правительств Скандинавских стран, женщины
оказываются в меньшинстве и чаще всего отвечают за те
секторы, которые считают <женскими>; женщин-мини-
стров, выполняющих высшие функции, можно встретить
редко. Напрашивается банальный вывод: политика по-
прежнему остается занятием для мужчин.
Не менее явно отстранение женщин и в мире бизне-
са. Если число женщин среди руководящего персонала
предприятий, бесспорно, увеличивается, то высшие эше-
лоны власти по-прежнему формируют из мужчин. В Со-
*Executive women (англ.) - руководящие женщины.
384
единенных Штатах женщины занимают от 30 до 40%
управленческих постов, однако этот процент снижает-
ся до менее 5% на уровне административных советов и
генеральных дирекций крупных предприятий^. В 1989 го-
ду всего три женщины оказались во главе Fortune 500 -
пятиста самых крупных американских компаний. В выс-
шем руководстве органов местного самоуправления жен-
щины составляют лишь 1%. И только 1% числа руково-
дителей, получающих свыше 200000 долларов в год, -
это женщины. Подобная редкость женщин на постах
директоров имеет ту характерную черту, что она наблю-
дается во всех странах. В Канаде, так же как в Герма-
нии или в Великобритании, доля мужчин в администра-
тивных советах превышает 95%; из 30 женщин, входя-
щих в административные советы 100 самых крупных
английских компаний, 26 не имеют права решающего
голоса. Среди 800 руководителей 100 самых крупных
британских компаний женщин всего 12, и ни одна из
них не входит в число 20 наиболее высокооплачивае-
мых сотрудников.
Во Франции, как и в Германии или в Великобрита-
нии, среди руководителей 200 ведущих предприятий нет
ни одной женщины. Из 300 важнейших промышленных
объединений Франции едва наберется 5% таких, где в
составе генеральной дирекции есть хотя бы одна жен-
щина. Если в категорию руководителей высшего ранга
входит всего лишь 5% женщин, то более 60% частных
предприятий не имеют ни одной женщины не только в
высшем звене, но и во всем руководящем составе. В чис-
ле 2 261 членов правления 200 ведущих французских
предприятий 58 женщин^. И в общественных органи-
зациях число женщин в руководстве также очень мало:
^A. M. Morrison, <Women and Minorities in Management>, Ame-
rican Psychologist, fevrier 1990; G. N. Powell, <One More Time: Do
Female and Male Managers Differ?>, Academy of Management Executive,
IV, 3, 1990.
^Le Monde, 8 mars 1996.
385
1% в Национальном обществе французской кинематог-
рафии, а также в <Эклерёр де Франс>* и в <Гидах Фран-
ции>**; 3% в РАТП^. Незначительное присутствие жен-
щин на верхних ступенях иерархической пирамиды -
это явление универсальное, очень ярко выраженное, оди-
наково сильно заявляющее о себе как в общественном,
так и в частном секторе: чем выше мы поднимаемся по
иерархической лестнице, тем меньше женщин там встре-
чаем.
К тому же, несмотря на постоянно растущую феми-
низацию высшего образования, и в этой области на про-
тяжении последних двадцати лет не видно никакого
сколько-нибудь значимого изменения в лучшую сторону.
В Соединенных Штатах в 1978 году в числе 6400 выс-
ших должностных лиц и самых высокооплачиваемых ру-
ководителей было 10 женщин; в 1990 году на 4 000 их
приходилось 19. В том же самом году женщины и пред-
ставители меньшинств занимали менее 5% от общего
числа высших управленческих должностей, тогда как
в 1979 году на их долю приходилось 3%. В администра-
ции Квебека количество женщин в высшем руководстве
увеличивается всего на 1% в год, да и то этот рост с
1983 года имеет тенденцию к замедлению. Женщины,
разумеется, создают все больше собственных предприя-
тий, однако их предприятия, что немаловажно, очень
малы, там редко трудятся более 5 наемных работников,
и в подавляющем большинстве случаев они относятся к
сектору торговли и бытовых услуг: в Канаде в середине
80-х годов 50% таких предприятий имели годовой обо-
рот менее 100000 долларов^.
*<Эклерёр де Франс> - французская скаутская организация.
**<Гиды Франции> - французская женская скаутская органи-
зация.
^Helene Y. Meynaud, <L'acces au dernier cercle>, Rewe francaise
desaffaires sociales, № l, janvier-mars 1988. P. 67-88.
^Helene Lee-Gosselin, Monica Belcourt, <Les femmes entrepreneu-
ses>, in Prendre sa place: les femmes dans l'univers organisationnel, Ottawa,
Agence d'Arc, 1991, p. 55-88.
386
Напрашивается следующий вывод: вопреки диск-
редитации основанной на мужском шовинизме куль-
туры, вопреки феминизации дипломов о высшем образо-
вании и вопреки повышению общественной значимости
деятельности в области досуга и связей с общественно-
стью нет, или почти нет, никаких перемен в том, что
касается включения женщин в круг лиц, принимающих
ответственные решения. Почти все без исключения ко-
мандные посты занимают мужчины, и все происходит
так, словно некий <стеклянный потолок> (glass ceiling)
неизменно останавливает женщин, едва они достигнут
определенного уровня. И самым примечательным фак-
том остается не покорение женщинами вершин, а ус-
тойчивый характер их оттеснения от этих вершин и вос-
создания в обществе власти представителей мужского
пола.
Чем объясняется это неукоснительное исключение
женщин из сферы руководства? Своего рода прогрессист-
ский рационализм предлагает нам усматривать в этом
явлении всего лишь некий архаизм, обреченный на ис-
чезновение под воздействием сил современности: власть,
подобно всем другим областям, якобы должна прекра-
тить существование в качестве неизменного атрибута
только одного пола. И в самом деле, трудно себе пред-
ставить (если принять во внимание нынешний ментали-
тет и повышение квалификации женщин как по уровню
знаний, так и по профессиональному уровню), что пред-
ставительницы женского пола и впредь сохранят столь
скромное представительство на высших ступенях иерар-
хической лестницы: их продвижение на высокие посты
в управлении весьма вероятно. Но каким будет это про-
движение? Подобным внезапно нахлынувшему потоку
или же подобным ограниченному в масштабах наступ-
лению, приводящему к периферийным изменениям во
взаимном расположении двух гендеров? Весь вопрос как
раз в том и состоит: удастся ли <демократической ре-
волюции> положить конец традиционному господству
387
мужчин в сферах власти? И сумеет ли эта революция
привести в обозримом будущем к формированию дей-
ствительного разнополого состава политических и эко-
номических элит?
388
Предприятие
против женщин?
Феномен glass ceiling часто и не без оснований объяс-
няют исходя из устойчивости связанных с полом стерео-
типов, которые отстраняют женщин от занятия опреде-
ленных должностей и замыкают их в рамки социально
приемлемого поведения; такие стереотипы вдобавок еще
порождают ролевые конфликты между женственностью
и компетентностью и лишают объективности оценку их тру-
довых достижений. Вот почему именно мужчины-руко-
водители продолжают сочетать успех на профессиональ-
ном поприще с качествами, обычно приписываемыми
мужчинам^; вот почему женщин всегда считают <слиш-
ком> эмоциональными, наделенными меньшими бойцов-
скими качествами, плохо вписывающимися в производ-
ственную обстановку, менее инициативными, менее заин-
тересованными в делах предприятия. Вот откуда берутся
^V. Е. Schein, <Relationships between Sex Roles Stereotypes and
Requisite Management Characteristics among Female Managers>, Jour-
nal of Applied Psychology, vol. XXXI, 1975, p. 259-268; О. С. Brenner, J.
Tomkiewicz, V. Е. Schein, <The Relationships between Sex Roles Ste-
reotypes and Requisite Management Characteristics Revisited>, Academy
of Management Journal, vol. XXXII, #3, 1989, p. 662-669.
389
те сексистские представления, которые, в частности, ме-
шают ответственным работникам <объективно> оценить
компетенцию и трудовые достижения женщин^. Иска-
жая складывающиеся у вышестоящих начальников от-
носительно потенциала женщин представления, обуслов-
ленные половой принадлежностью стереотипы наносят
вред представительницам женского пола при их продви-
жении по служебной лестнице, они делают их жертвами
практики <двойных стандартов> и обрекают на испол-
нение менее престижных, менее разнообразных и менее
ответственных функций. Вдобавок ко всему, поскольку
руководителям труднее критиковать результаты труда
женщины, чем мужчины^, женщины из руководящего
персонала имеют худшую feed back*, меньше возмож-
ностей узнать правду, ликвидировать свои промахи и
добиться лучших результатов.
Порождаемые сексуальной принадлежностью пред-
убеждения не только воздвигают преграды, сковывая жен-
щин при их продвижении наверх, они еще и создают
барьеры для освоения ими примыкающих территорий.
Большое число исследований показало, что женщины
из руководящего состава в подавляющем большинстве
оказываются на предприятии назначенными на непро-
изводственные должности (отделы по работе с персона-
лом и по связям с общественностью; информационные,
плановые и финансовые службы), традиционно рассмат-
риваемые как пригодные для представительниц жен-
ского пола, и гораздо реже им доверяют производствен-
ные функции (само производство, коммерческие отде-
^Е. D. Pulakos, К. N. Wexley, <The Relationships among Perceptual
Similarity, Sex and Performance Ratings in Manager-Subordinate Dyads>,
Academy of Management Journal, vol. XXVI, #1, 1983, p. 129-139;
T. L. Ruble, R. Cohen, D. N. Ruble, <Sex Stereotypes>, American Beha-
vioral Scientist, XXVII, 3, 1984, p. 339-356.
^A. Harian, C. L. Weiss, <Sex Differences in Factors Affecting Ma-
nagerial Career Advancement>, in P. A. Wallace, Women in the Work
Place, Boston, Aubum House, 1982.
*Feed back (англ.) - обратная связь.
390
лы), ассоциируемые с чисто мужскими качествами, та-
кими как энергичность, напористость, решительность,
максимальная самоотдача. Маркетинг, где женщины
занимают немаловажное место, представляет собой
единственное исключение из этого правила. Как бы то
ни было, но основанный на сегрегации порядок вещей
очевиден: на 500 крупнейших американских предприя-
тиях женщины-руководительницы высшего звена в 10 раз
более многочисленны в отделах по управлению трудо-
выми ресурсами, нежели на должностях, связанных с про-
изводством. Женщин, которых считают слишком эмо-
циональными и плохо приспособленными к обстановке
жесткой борьбы, вдобавок ко всему без малейшего эн-
тузиазма воспринимают различные партнеры предпри-
ятия*: их определяют на непроизводственные долж-
ности, а их выдвижение на позиции, где они непосред-
ственно влияют на производство, встречается весьма
редко. Однако именно опыт, полученный на должностях,
связанных с производством, в основном и рассматрива-
ется как столбовой путь для поднятия на высшие ступени
иерархической лестницы: в отсутствии подобного опыта
как раз и состоит одна из основных причин блокирования
продвижения женщин к вершинам служебной пирамиды
предприятия^. Загнанные в рамки непроизводственных
*<Мужчина привык внушать к себе уважение; клиенты верят
в его компетентность, ему незачем быть настороже, он уверен, что
сумеет произвести на них впечатление. Женщина не внушает такого
доверия, и поэтому она пыжится, проявляет излишнее усердие. В де-
ловом мире, в сфере управления женщины подчеркнуто скрупулез-
ны, придирчивы, часто агрессивны> (Бовуар Симона де. Второй пол.
М.: Прогресс; СПб.: Алетейя, 1997. С. 780).
^Один американский опрос, проведенный среди пробившихся
сквозь <стеклянный потолок> женщин, показывает, что 3 из каждых
4 участниц опроса занимали в 1990 году производственные должно-
сти (см.: Terri A. Scandura, Breaking the Glass Ceiling in the 1990s,
Department of Labor, Women's Bureau; L. Larwoo, V. E. Gattiker, <A
Comparison of the Career Paths Used by Successful Women and Men>,
in B. A. Gutek, L. Larwood, Women's Career Development, Newbury
Park, Sage, 1987, p. 129-156).
391
служебных обязанностей, лишенные богатого и разнооб-
разного опыта, который поместил бы их в главный нерв-
ный узел всего предприятия, женщины только в самых ис-
ключительных случаях достигают вершин иерархической
лестницы: glass ceiling - это прежде всего glass wall*^.
Если неблагоприятные для женщин социальные суж-
дения о них и оказываются глубоко укорененными в исто-
рию, то наряду с этим они могут быть подкреплены и
даже сформированы организационными структурами
и практикой их действия. Мы обязаны работам Роза-
бет Мосс Кантер, ныне ставшим классическими, выяв-
лением специфического детерминирующего воздействия
организаций как на поведение женщин, так и на пове-
дение мужчин по отношению к женщинам. Тот факт, что
женщины фигурируют в столь ничтожном количестве
на самом верхнем уровне иерархии менеджмента**, свя-
зан отнюдь не с их личностными особенностями, а со
свойственной организациям тенденцией отказа от не-
однородности групп. Пытаясь уменьшить разнохарак-
терность оценок и межличностных отношений в сфере
выполнения должностных обязанностей, организации
стремятся к однородности своих членов, они привлека-
ют, кооптируют, тянут наверх тех, кто им подобен и по
половой принадлежности, и по ментальности, и по по-
ведению, и по внешнему виду, но зато отвергают тех,
кто выглядит <непохожим> на них. Колебания при при-
нятии решений влияют на единство мнения верхушки,
и виновниками этого выступают женщины, восприни-
маемые как <другие> - как менее преданные предприя-
*Glass wall (англ.) - стеклянная стена.
^<On the Line: Women's Career Advancement>, Catalyst, 1992,
p. 12-20.
**Менеджмент - позиции в структуре организации с управле-
нием подчиненным персоналом и координацией деятельности во имя
эффективной работы организации по реализации ее целей. Менедж-
мент рассматривается как самостоятельная категория занятых в орга-
низации со своими отличительными социальными процессами; эта
категория преследует собственные специфические интересы.
392
тию, непонятливые и непредсказуемые. Редкость жен-
щин на командных постах, по всей видимости, является
результатом действия механизмов <гомосексуального
и гомосоциального воспроизводства>, свойственного
крупным современным организациям^.
Сходным образом именно из строгого учета коли-
чественного состава женщин на предприятии, точнее
говоря, из их положения, напоминающего положение
меньшинств, следует исходить, чтобы понять трудности
в достижении ими директорских постов. Конфигурация
относящийся-к-меньшинству/относящийся-к-большин-
ству, совпадающая с различием женщины/мужчины,
приводит мужчин к тому, чтобы преувеличивать соб-
ственные отличия, чтобы втискивать женщин в рамки
определенных ролей, навешивать на них ярлыки и рас-
сматривать их скорее как олицетворение всего женско-
го пола, нежели как личностные индивидуальности^.
В качестве группы, относящейся к меньшинствам, жен-
щины больше, чем мужчины, находятся на виду; их по-
ведение систематически обсуждается, подмечается и оце-
нивается. Боясь оказаться в центре всеобщего внимания
и подвергнуть удару свою идентичность в роли женщи-
ны, большинство женщин избегают конфликтных или рис-
кованных ситуаций и предпочитают держаться скром-
но, в соответствии с традиционным женским стереотипом.
И, как следствие этого, их игнорируют, признают за ни-
ми незначительный уровень профессионализма, началь-
ники их просто не замечают*. Малое количественное
представительство женщин в верхах порождает у пред-
^Rosabeth Moss Kanter, Men and Women ofthe Corporation, New
York, Basic Books, 1977, p. 63.
^Черты <женщины-алиби> в положении меньшинства описаны
Розабет Мосс Кантер: Ibid., p. 206-242.
*Именно эта, существовавшая от века практика принижения
женских способностей, побудила Стендаля в свое время заявить: <Бла-
годаря нынешней системе воспитания молодых девушек все гении,
родившиеся женщинами, пропадают для общественного счастья>
(Стендаль. Указ. соч. Т. 7. С. 191).
393
ставительниц прекрасного пола стремление к замкну-
тости, к отходу на второй план: женщинам наносит вред
не <страх успеха>, а <страх оказаться на виду>.
Следствия подобного количественного соотношения
этим не исчерпываются. Ситуация отнесения к меньшин-
ству затрудняет приобщение женщин к состоящему глав-
ным образом из мужчин миру правящей элиты-со свой-
ственными ему ритуалами инициации, нормами поведе-
ния, ценностями и стилем жизни. Женщины, как чужаки
в чисто мужской <братии> менеджмента^, лишены соци-
альных моделей идентификации, они автоматически вы-
зывают подозрительность, а потому их, для подтвержде-
ния собственной состоятельности, вынуждают демонст-
рировать большую результативность, чем их коллег
мужского пола. Существуя в мире, где всем заправляют
мужчины, женщины оказываются отключенными от ин-
формационных сетей власти и лишенными сведений за-
крытого характера, плохо осведомленными относительно
закулисных игр и политической стратегии предприятия,
относительно lobbying* и bargaining**, которые как раз и
обеспечивают получение высших руководящих постов.
Женщины отсечены от неформальных контактов при
межличностном общении и получаемой таким образом
поддержки, им гораздо труднее, чем мужчинам, получить
помощь от старших товарищей или спонсоров, которыми
в большинстве случаев оказываются мужчины. Уже дол-
гое время прослеживается связь, существующая между
успехами на профессиональном поприще и системой по-
ручительства. В 70-е годы каждые 2 из 3 руководителей
^Относительно женщин и мужской культуры управления см.:
Gladys Symons, <Coping with the Corporate Tribe: How Women in Dif-
ferent Cultures Experience the Managerial Role>, Journal of Management,
XII, 3, automne 1986, p. 379-390; <Corporate Culture, Managerial
Women and Organizational Change>, in Proceedings ofthe International
Conference on Organizational Symbolism and Corporate Culture, vol. II,
Montreal, UQUAM, 1986, p. 95-108.
*Lobbying (англ.) - попытки воздействия.
**Bargaining (англ.) - ведение торга.
394
крупнейших американских предприятий признавали, что
их поддерживал по крайней мере один старший по рангу
начальник и что только благодаря этому им назначили
более высокую зарплату и в более короткие сроки^. Дей-
ствие подобного порядка распространяется и на женщин.
Опрос 1990 года, проведенный среди женщин - руково-
дителей высокого ранга, показывает, что 72% из них
пользовались протекцией или же советами по крайней
мере одного вышестоящего лица и 39% получали под-
держку на протяжении их карьеры, как минимум, от 4 по-
кровителей^. Однако у женщин меньше возможностей, чем
у мужчин, воспользоваться жизненным опытом патрона-
мужчины именно из-за мыслей относительно сексуаль-
ной подоплеки в их отношениях, на которые наводит
подобная близость. Женщины - изолированные, плохо
знакомые с corporate games* и скрытыми сторонами дея-
тельности предприятий - сталкиваются с трудностями,
замедляющими их социализацию в роли менеджера.
На пути к ослаблению стереотипов
Если сексуальные клише все еще ставят прочные барь-
еры для восхождения женщин по ступеням иерархиче-
^Данные опроса, приведенные Мэри Энн Дивейн (Mary Ann
Devanna, Male/Female Careers. The First Decade, Columbia University,
1984, p. 50).
^Terri A. Scandura, Breaking the Glass Ceiling in the 1990s, rapport
cite. P. 28. Относительно важной роли старших товарищей по рабо-
те и трудности для них в установлении отношений с коллегами-жен-
щинами см.: К. Е. Kram, <Phases ofthe Mentor Relationship>, Academy
of Management Journal, XXVI, 1983, p. 608-625; G. F. Dreher, R. A. Ash.
<A Comparative Study of Mentoring among Men and Women in Mana-
gerial, Professional and Technical Positions>, Journal of Applied Psycho-
logy, LXXV, 1990, p. 531-546; D. J. Brass, <Men's and Women's Net-
works: A Study of Interaction Patterns and Influence in an Organizati-
on>. Administrative Science Quarterly, 1985, p. 327-343.
*Corporate games (англ.) - корпоративные игры, борьба внут-
ри корпораций.
395
ской лестницы, это не значит, будто совсем ничего не
изменилось. И в самом деле, никогда прежде стереоти-
пы пола не были до такой степени поколеблены и не
подвергались такому осуждению. Отказавшись призна-
вать в качестве своего идеала женщину-домохозяйку, жен-
щины отныне требуют равных прав с мужчинами в сфе-
ре профессиональной деятельности, требуют <права на
карьеру>, а также права занимать любые должности и
выполнять любые обязанности. Обладать карьерным чес-
толюбием, пользоваться властью - все это больше не
противоречит женским устремлениям. Соответственно и
начальственное положение больше не мыслится <естест-
венным образом> как атрибут мужского пола. До 60-х го-
дов во Франции 80% мужчин отвергали саму мысль о
том, чтобы оказаться под женским началом^. В то же
самое время в Соединенных Штатах каждые два ответ-
ственных работника из трех признавали, что они с тру-
дом смирились бы с необходимостью работать под ру-
ководством женщины; 50% мужчин утверждали, что
женщины, в силу своего характера, не подходят для долж-
ности начальника^. Даже если все эти стереотипы и не
утратили действенности, нельзя не заметить, что они скло-
няются в сторону ослабления: отныне 66% жителей Кве-
бека и 60% французов (из числа высококвалифициро-
ванных кадров и студентов обоих полов) заявляют, что
им безразличен пол их начальника. В подтверждение
этой перемены только 2% считают, что <авторитет ру-
ководителя - это чисто мужская прерогатива>; всего
только 5,5% образованных людей полагают, что жен-
щина, занявшая должность начальника, <сумела извлечь
пользу из того, что она - женщина>; большинство из
них, напротив, считают, <что она обладает высокими
^Р.-Н. Chombart de Lauwe, Images de la femme dans la societe,
Paris, Les Editions Ouvrieres.
^Данные приведены Розабет Мосс Кантер (Rosabeth Moss Kan-
ter, Men and Women ofthe Corporation, op. cit., p. 198).
396
профессиональными качествами>^. В результате, с од-
ной стороны, дискредитации принципов мужского шо-
винизма, а с другой стороны, раскручивания спирали
ценностей, связанных с равноправием и с конкурентной
борьбой, - а вовсе не в результате изменений численно-
го состава женщин, обладающих властью, - такая фор-
мула, как <власть = мужчины>, утратила былую само-
очевидность. Основанное на меритократии равноправие
сумело подорвать доверие к социальной модели иерар-
хии полов и к стереотипу мужчины-начальника. Мы пе-
реживаем теперь такую исключительную историческую
эпоху, когда власть не мыслят больше как чисто мужскую
прерогативу, когда начальственное положение женщин
в организациях не вызывает больше однозначного непри-
ятия как женщинами, так и мужчинами.
И все-таки сексистские представления - это не ар-
хаизмы, которые сами по себе будут исчезать по мере
распространения питаемых индивидуализмом нравов и
по мере увеличения числа женщин в руководящем со-
ставе. Относить стереотипы к <пережиткам> минувшей
эпохи - значит возвращаться к фантазиям, связанным
с утопией сверхрационального общества, составленного
из сугубо прагматичных индивидов,-такого общества,
где различия между полами свелись бы к одним только
анатомическим различиям, лишенным всякого <произ-
вольного> социального кодирования*. Подобная гипо-
теза совершенно невероятна, поскольку приписывание
специфических черт каждому из двух полов представляет
^Francoise Belle, Les Femmes cadres: motivations au travail et ima-
ges du pouvoir. Une comparaison France/Quebec, Direction des Enseigne-
ments superieurs, rapport non publie, 1994.
*В социологии гендерные коды - это подразумеваемые пред-
ставления о присущих мужчине и женщине социальных ролях, пере-
даваемые в процессе социализации и отчасти пересматриваемые каж-
дым поколением. Традиционным для западного общества гендер-
ным кодам более жестко следуют в среде рабочего класса (подробнее
об этом см.: Лоусон Тони, Гэррод Джоан. Словарь-справочник. Указ.
соч. С. 60).
397
собой явление универсальное, неотъемлемо присущее
самому строю человеческого общества. И можно ли даже
помыслить, что прогресс в области образования и идеа-
лы равноправия - пусть даже к ним будет добавлено
увеличение численности женщин на предприятиях, - что
одно это способно положить конец действию всемирно
исторического закона социальной маркировки полов?
Эпоха, когда инструментальная и основанная на мери-
тократии рациональность станет преобладать, не вы-
черкнет из жизни ни преобладающих ожиданий, ни раз-
личий в мечтаниях, связанных с сексом. Лишенное тене-
вых сторон предприятие, функционирующее совершенно
безотносительно к области воображаемого и к симво-
лическому разделению полов, - это современный миф,
точно такой же, как миф о бесклассовом обществе.
Недавние изменения, коснувшиеся представлений
о власти, свидетельствуют о силе социальных процес-
сов воспроизводства сексуальных стереотипов в самых
недрах нашего общества. На протяжении последних не-
скольких лет возник новый тип дискурса*, характери-
зуемый прославлением специфичности женской власти
в организациях. Женщины, которые выполняют обязан-
ности начальников, якобы оказывают предпочтение
более <демократичной> модели управления, они будто
бы более склонны действовать коллегиально и в боль-
шей мере учитывают человеческие аспекты проблемы.
Стремление поделиться своей властью, усилия, направ-
ляемые на то, чтобы всех оценить по достоинству, спо-
собность тонко чувствовать межличностные отношения -
таким будто бы является управление на женский манер^.
Создается новый миф, опирающийся на мысль о том,
*Дискурс - сложное единство языковой практики и экстра-
лингвистических факторов (значимое поведение, манифестирующе-
еся в доступных чувственному восприятию формах).
^Gerer aufemmin, sous la dir. De Micheline Plasse et Carolle Simard,
Montreal, Agence d'Arc, 1989; Judy B. Rosener, <Ways Women Lead>,
Harvard Business Review,nov.-dec. 1990, p. 119-125.
398
что женщины призваны гуманизировать предприятие,
создать более гармоничные и милые сердцу рабочие мес-
та, где сотрудники были бы менее подвержены влиянию
деспотизма и им предоставили бы больше возможно-
стей для общения. И примечательно здесь то, что этот
миф вырабатывается на основе качеств, традиционно
приписываемых женщинам, таких как чувствительность,
интуиция, забота о других, внимание к людям. Тема <уп-
равления по-женски> определенно заявляет о себе как
о новом социальном воображаемом, возникшем не в ре-
зультате опирающихся на реальные наблюдения заклю-
чений, а на почве сексуальных стереотипов^. В тот мо-
мент, когда лидерство женщин обретает социальную
легитимность, различительные клише, вместо того что-
бы исчезнуть, воспроизводятся на новый лад: стереотип
женщины, естественным образом подчиненной мужчи-
не, разрушается, зато другой стереотип тотчас переина-
чивает различия между полами в самой сфере власти,
которая, в принципе, открыта теперь и для женщин. Все
происходит так, словно новая легитимность женской
власти не могла бы утвердиться в обществе иначе, как
только позаимствовав форму от архетипического обра-
за женственности. Мир, основанный на меритократии
рациональности, не приводит к исчезновению связанных
с сексом мифов, более того, он снова - и с успехом -
^Результаты эмпирических исследований, касающихся управ-
ления, зачастую противоречивы. В некоторых исследованиях под-
черкивается существование женского стиля руководства, в других
не выявлено никакого особого стиля, присущего женщинам. А ког-
да разные точки зрения возникают, они далеки от того, чтобы быть
сколько-нибудь похожими в тех или иных исследованиях; см.:
G. H. Dobbins, S. J. Platz, <Sex Differences in Leadership: How Real
Are They?>, Academy of Management Review, XI, 1986, p. 118-127;
A. M. Morrison, R. P. White, E. Van Velsor, <Executive Women: Sub-
stance Plus Style>, Psychology Today, aout 1987, p. 18-26; W. R. Todd-
Mancillas, Ana Rossi, <Gender Differences in the Management of Per-
sonnel Disputes>, Womens's Studies in Communication, 8, 1985, p. 25 -
33; G. N. Powell, <One More Time: Do Female and Male Managers
Differ?>, art. cite, p. 68-74.
399
вводит их в обращение на новой стадии и с новыми де-
мократическими феминистическими идеалами.
Неужели и впрямь ничто не ново под луной? Разу-
меется, нет. Пусть даже мысль об исчезновении сексу-
альных стереотипов и лишена каких бы то ни было ос-
нований, зато все говорит о том, что сам способ их дей-
ствия, их способность оказывать влияние и умалять
чьи-либо права, не воспроизводятся больше в прежнем
виде. Своеобразие нашей эпохи состоит не в формиро-
вании таких предприятий, где бы отсутствовали тене-
вые стороны, а в распространении структур власти, где
обусловленные сексом клише будут обладать меньшей
способностью служить поводом либо для недооценки
кого бы то ни было, либо для установления порядка су-
бординации, либо для затирания кого-нибудь. Отныне
начальственное положение женщин вызывает гораздо
меньше скоропалительных и враждебных суждений; раз-
витие в этом направлении, судя по всему, должно будет
ускориться с феминизацией дипломов о высшем обра-
зовании, а также с усилением эгалитаристских и мери-
тократических референций. Вместо бросающихся в гла-
за предубеждений мы теперь имеем дело с ослабленными
представлениями, не перекрывающими самым категори-
ческим образом дорогу к традиционно мужским сферам
деятельности и должностям: культура постмодерна ха-
рактеризуется процессом ослабления, во всяком случае
в тенденции, господства <готовых-к-употреблению>
мыслей относительно обоих полов; ей сопутствует быст-
рое развитие мягких стереотипов. Период отнесения ко
второму сорту и строгого разделения по половому при-
знаку сменяется культурой, все больше отдающей пред-
почтение самой личности субъектов. Чем меньшее влия-
ние оказывают сексуальные клише, тем больше веса
придается личности и ее дарованиям - вот к чему скло-
няются новые индивидуалистические времена. Подоб-
ная метаморфоза никоим образом не означает, будто
все преграды на пути проникновения женщин в высшие
эшелоны власти пали: это означает всего лишь то, что
400
они перестали быть непреодолимыми. И если место жен-
щин на должностях самого высокого уровня еще долгое
время неизбежно будет зависеть от препятствий, воль-
но или невольно воздвигаемых перед ними мужчинами,
то наряду с этим на ситуацию все более сильное влия-
ние станут оказывать мотивации и вкусы, решения и
жизненный выбор самих женщин.
Вдобавок и сексуальные стереотипы в большей сте-
пени сохраняются у низов, чем у верхов: обязанности
исполнителя несут на себе более явную печать сексуаль-
ных клише, нежели начальственные функции. И в ре-
зультате нам не так странно видеть женщину во главе
государства, как женщину-каменщика или водопровод-
чика; женщина - руководитель предприятия удивляет
меньше, чем женщина-маляр; студентка Национальной
административной школы вызывает неизмеримо мень-
ше любопытства, чем молодая девушка, которая го-
товится получить свидетельство о профессиональной
подготовке в качестве электрика или механика. Универ-
ситетские специальности, несомненно, отмечены разме-
жеванием полов (технические специальности получают
преимущественно мужчины, а гуманитарные - преиму-
щественно женщины), однако в гораздо меньшей степе-
ни, чем мы это наблюдаем при обучении рабочим спе-
циальностям. Если в 1968 году девушки составляли 5%
учащихся высших инженерных учебных заведений, то в
1989 году их было уже 19%. Сколь бы медленным и ог-
раниченным ни было проникновение девушек в мужс-
кие бастионы в сфере высшего образования, оно все-таки
становится все более очевидным. Чем большее место
отводится манипуляциям с символами и с абстракция-
ми, тем слабее стереотипы; чем сильнее проявляется ма-
териальность процессов производства, тем более власт-
но действуют механизмы сексизма. Отныне стереотипы
на верхних ступенях иерархической лестницы, по срав-
нению с нижними, куда менее дискриминационны.
Женоненавистнические представления на предпри-
ятиях не исчезнут, но они все меньше и меньше будут
401
образовывать мощнейший тормоз для занятия женщи-
нами постов в руководстве. И не одна только эволюция
нравов в сторону большего равноправия узаконивает
подобную гипотезу: ее узаконивают новые требования
рачительной заботы о том, чтобы сохранить ресурс та-
лантливых людей, привлечь и удержать лучших из них.
Лейтмотив современности таков: конкурентоспособное
предприятие должно быть гибким, сглаживать возника-
ющие у женщин трудности, увеличивать их представи-
тельство в высших эшелонах власти, вносить изменения
в свои структуры, в культуру и в практику управленче-
ской деятельности, чтобы полностью развить потенци-
ал собственных человеческих ресурсов. Различные аме-
риканские предприятия в этой связи проводят полити-
ку <дискриминации в положительном смысле> в пользу
женщин-руководителей. Есть и такие предприятия, ко-
торые организуют программы по воспитанию сенситив-
ности персонала с тем, чтобы разрушить сексуальные
стереотипы, повлиять на взгляды и ценности, уменьшить
напряженность в отношениях между мужчинами и жен-
щинами. Встречаются и такие предприятия, которые
создают благоприятные условия для ротации кадров и
перемещения женщин с непроизводственных на произ-
водственные должности с тем, чтобы обогатить их опыт
и сделать возможным их продвижение по службе. То там,
то здесь возникают mentoring programs* и прочие
accountabily programs**, ставящие заработную плату от-
ветственных работников в зависимость от их способно-
сти осуществлять выдвижение женщин. Происходит ди-
намичное развитие, направленное на продвижение жен-
щин по служебной лестнице, что отвечает новым
потребностям предприятия в период, когда оно должно
создавать для себя собственную институциональную
легитимность, улучшать свой имидж как в глазах сотруд-
*Mentoring programs (англ.) - программы кураторства.
**Accountabily programs (англ.) - подотчетные программы.
402
ников, так и на посторонний взгляд, оптимально исполь-
зовать творческий потенциал.
Эти новые ориентации предприятий весьма симп-
томатичны: они означают, что сексуальные стереоти-
пы выглядят теперь как вызов в сфере менеджмента, как
<тайные стороны>, как отсутствие гибкости, служащее
помехой для осуществления настоятельной потребности
предприятия в предвидении будущего и в приспособле-
нии к нему. Долгое время стереотипы иерархии полов
могли согласовываться с прагматизмом бюрократиче-
ской организации современных предприятий: женщины,
чье главное предназначение - домашние обязанности,
занимали второстепенные должности, а мужчины -
командные. В полном противоречии с идеалом рацио-
нальной иерархии, основанной на общих для всех пра-
вилах и на одних только профессиональных качествах
работников - без учета их сексуальной принадлежно-
сти - подобное, обеспечивающее мужчинам преимуще-
ства, распределение должностей все-таки могло быть
прагматически легитимировано в силу <естественным
образом> различающихся между собой ролей, приписы-
ваемых каждому из двух полов. Предприятие, хотя по
сути своей оно нейтрально и склонно к меритократии,
воспроизводило традиционную схему подчинения жен-
щины мужчине. Этот период истории подходит теперь
к концу, и сексуальные стереотипы заявляют о себе как
об <иррациональных> барьерах, вступающих в проти-
воречие с настоятельной потребностью в достижении
наивысшей эффективности производства. И если раз-
облачения, касающиеся glass ceiling, свидетельствуют о
новом подъеме эгалитаристских требований, то наряду
с этим они выражают еще и новое усиление последова-
тельного прогресса в сфере установления прагматизма,
основанного на соревновательности и вступившего от-
ныне на путь освобождения от гнета <архаического>
принципа иерархии полов. По крайней мере, в теории
прагматизму предпринимательства удалось навязать
403
свои законы социальному порядку различения сексуаль-
ных ролей.
Существует ли возможность того, что увеличение
числа женщин в руководстве, борьба против сексуаль-
ных стереотипов и меры <дискриминации в положитель-
ном смысле> сумеют в будущем разбить <стеклянный
потолок>? Весьма и весьма сомнительно. Начнем с того,
что положение меньшинства, занимаемое женщинами на
предприятии (в том смысле, в каком понимает это Роза-
бет Мосс Кантер), само по себе никак не объясняет на-
личия стереотипов, которые препятствуют их продви-
жению: подобные стереотипы коренятся в самом поряд-
ке действия идентичностей и культуры, и изменения
в распределении гендеров по численности не приведут
к автоматическому упразднению этого порядка. К тому
же программы позитивного воздействия, нацеленные на
то, чтобы предоставить женщинам управленческие по-
сты, не предлагают решения, единодушно поддержан-
ного как предприятием, так и самими женщинами. Сис-
темы квот могут вызывать в мужчинах чувство зависти
и даже заставить иных из них покинуть предприятие,
считая себя несправедливо обойденными. Долго ли пред-
приятия будут следовать по пути, который не позволяет
a priori* вознаграждать лучших? Вполне позволитель-
но в этом усомниться. Вдобавок к этому руководители,
вынужденные строго придерживаться рекомендованных
количественных норм, могут начать упорно недооцени-
вать способности получивших повышение женщин, по-
лагая, что их продвижение по службе связано не столько
с их действительной профессиональной компетенцией,
сколько со счастливой случайностью, вызванной к жиз-
ни программой. И наконец, сами женщины, которые
пользуются плодами политики предпочтительного вы-
бора, не обязательно оказываются в результате своего
служебного успеха в наиболее благоприятных психоло-
*A priori (лат.) - независимый от опыта.
404
гических условиях, становясь, как это иногда с ними слу-
чается, жертвами чувства вины, потери уважения к себе
или склонности либо к недооценке собственных способ-
ностей, либо к завышению своих представлений о тре-
бованиях руководства^. Таковы причины, побуждающие
нас думать, что принятые предприятием волюнтарист-
ские меры окажутся недостаточными для того, чтобы
сделать ключевые должности доступными для большо-
го числа женщин. И если ответственность в этом вопро-
се ложится на предприятия, то не меньшая ответствен-
ность лежит и на женщинах. И отнюдь не <добрая воля>
начальников заставит glass ceiling исчезнуть, а только
решимость женщин устремиться на приступ пирамиды
власти. Элита создается не при помощи квот: обруше-
ние <стеклянного потолка> начнется только тогда, ког-
да женщины найдут для себя смысл в том, чтобы бороть-
ся за самое высокое положение в руководстве и безого-
ворочно вступят на путь такой борьбы. На уровне
последнего круга власти никакие меры организацион-
ного характера не приведут к тому, чтобы исключить
распределение постов по половому признаку, и они не
заменят воли женщины-субъекта собственными силами
дорасти до исполнения высочайших функций.
Если и в наши дни мужчины и женщины в борьбе
за власть оказываются не в равном положении, то по-
добная ситуация возникает не столько из-за сексизма
предприятий, сколько из-за норм социализации и отво-
димых женщинам ролей в домашней сфере. Вот почему,
как мы в этом убедимся позднее, описанная нами асим-
метрия никак не поддается исправлению. Вместе с тем
структурные и культурные изменения, свидетелями ко-
торых мы являемся, позволяют предвидеть в будущем
^Carole Lamoureux, Line Cardinal, <Femmes et gestion: du succes
organisationnel au succes psychologique>, in Prendre sa place: les femmes
dans l'univers organisationnel, op. cit., p. 269-270; J. D. Yoder, <An Aca-
demie Women as a Token>, Journal of Social Issues, vol. XII, #4, 1985,
p. 61-72.
405
возможность появления некой бреши, пусть даже узкой,
в защищенной glass ceiling мужской цитадели. Наше вре-
мя - это время, когда предприятия ориентируются на
предоставление женщинам благоприятных возможно-
стей для служебной карьеры, когда мужчина больше не
является единственным обладателем легитимной власти,
когда сексуальные стереотипы уже отнюдь не безуслов-
ны, когда женщины обладают такой же квалификаци-
ей, как и мужчины, когда ценности конкурентной борь-
бы глубоко усвоены и вторым полом. Эти потрясения
очень существенны, и маловероятно, что на высших сту-
пенях иерархической лестницы женщины долгое время
станут прозябать в столь незначительной пропорции.
406
Женщины
и их представительство
в политике
Женщины, которых исключили из круга столпов
экономики, исключены и из представительства в мире
политики. И нет необходимости долго распространять-
ся относительно прискорбной ситуации, сложившейся
во Франции в этой области. Французский парламент -
с его 5,5% женщин в Национальном собрании и с 4,9% в
Сенате - насчитывал в пропорциональном отношении
меньше женщин в 1996 году, чем в 1946. Наша страна -
аутсайдер в Старом Свете - занимает в этом плане семь-
десят второе место в мире, пропустив вперед многие
африканские, азиатские и латиноамериканские страны.
Все это так, но даже среди развитых стран Франция
представляет собой не слишком редкое исключение, по-
скольку нигде парламенты не включают в свой состав
равное число мужчин и женщин. В 1993 году Соединен-
ные Штаты насчитывали во всех своих выборных органи-
зациях 10,8% женщин; в Великобритании эта цифра до-
стигала 9,2%, в Испании -16%, в Германии - 20,5%.
И только в северных странах дела обстоят гораздо лучше,
407
однако меньшее представительство женщин в полити-
ческих организациях наблюдается повсеместно.
Перед лицом подобного проводимого мужчинами
исключения представительниц второго пола из полити-
ческого представительства нередко высказывается мысль
о том, что мир политики - это последний бастион муж-
чин, сфера деятельности, сильнее всего проникнутая
духом мужского шовинизма и наиболее закрытая для
женщин. Свидетельства женщин-политиков совпадают,
когда они говорят о том, что вызывают в своих колле-
гах-мужчинах либо патерналистские, либо агрессивные
чувства; говорят об их снисходительной любезности, об
их манере рассматривать женщин не столько в качестве
политических деятелей, сколько в качестве представи-
тельниц женского пола. К этому еще добавляются пре-
поны, с которыми сталкиваются женщины во время вы-
движения в кандидаты и в ходе предвыборной борьбы.
Все это делает мир политики похожим на <архаический>
мир, <очень сильно отстающий в своем развитии от де-
лового мира>^. Подобное суждение подкрепляется тем
фактом, что женщины-начальницы и женщины-полити-
ки, каждая в своем мире, оцениваются по-разному. Все
без исключения женщины-политики обличают мужской
шовинизм в своих партиях. Женщины-начальницы - мо-
лодые и получившие превосходное образование - дале-
ки от того, чтобы демонстрировать такую же суровость
оценок, и заявляют, что на своем рабочем месте они не
наблюдают дискриминирующего поведения по отноше-
нию к ним^. И в деловом мире среди руководящего со-
става встречаются такие женщины, которые признают,
что в развитии их карьеры нет никаких существенных
^Это высказывание приведено Мариеттой Сино в кн.: Mariette
Sineau, Desfemmes en politique, Paris, Economica, 1988, p. 26.
^L. E. Falkenberg, <The Perceptions of Women Working in Male
Dominated Professions>, Canadian Journal of Administrative Sciences,
V. 2, 1988, p. 77-83,
408
отличий от развития карьеры мужчин^. Отсюда и воз-
никло представление о том, что мир политики сильнее
всех других противится выдвижению женщин-лидеров
и что в нем в самую последнюю очередь будет достиг-
нут паритет между мужчинами и женщинами.
Подобная точка зрения спорна. Женевьева Фресс
утверждает, что женщинам легче работать в сфере граж-
данской власти, нежели в сфере политической власти, и
что путь в правительство или в правление компаний для
них заказан в меньшей степени, чем политическое пред-
ставительство^. Факты, даже во Франции, не вполне это
подтверждают. Нет ни одной женщины в числе глав хотя
бы одного из 200 важнейших французских предприятий.
В советах директоров крупнейших промышленных групп
женщины занимают менее 5% постов и на них возЛоже-
ны обязанности главным образом в области связей с
общественностью, кадровой политики или исследова-
тельской деятельности. В административных советах
доля женщин ничтожна. Фактически мир крупного биз-
неса в еще большей степени, чем сфера политики, де-
монстрирует преобладание мужчин. И в то время как
политическая маргинализация женщин знает исключе-
ния, феномен glass ceiling универсален. Народы демо-
кратических стран иногда ставят женщин во главе пра-
вительств, но в мире достаточно крупных предприятий
нет ничего подобного. В Швеции 40% мест в парламен-
те занимают женщины, и с 1994 года правительство со-
ставлено в равных долях из мужчин и женщин; женщи-
ны там владеют портфелями важных министерств. Но
зато в этой стране женщина не руководит ни одной круп-
ной компанией. В Норвегии 35% депутатов - женщи-
ны, и им принадлежит более половины министерских
мест. Однако управление ведущими частными корпора-
^Terri A. Scandura, Breaking the Glass Ceiling in the 1990s, rapport
cite, p. 26.
^Genevieve Fraisse, Muse de la Raison: democratie et exclusion des
femmes en France, Paris, Gallimard, coll. Folio, 1995, p. 321-354.
409
циями остается уделом мужчин. Сколько можно насчи-
тать женщин - крупных руководителей, генеральных
директоров корпораций и многонациональных компа-
ний? Где они - женские воплощения Гражданина Кей-
на*? В полном противоречии с часто высказываемой
мыслью женщины имеют куда больший доступ к поли-
тической власти, чем к монбланам делового мира, и ни-
откуда их так не оттесняют, как от вершин экономиче-
ской власти.
Как уже было отмечено, подобная ситуация имеет
мало шансов затянуться надолго. Женщины неизбежно
будут во все больших количествах присутствовать и в
генеральных штабах предприятий, и в парламентах.
Однако все указывает на то, что прогресс окажется бо-
лее быстрым и более масштабным в мире политики, а не
в мире экономики, и он будет происходить под совокуп-
ным влиянием психологических, идеологических и по-
литических факторов. Рассмотрим для начала психоло-
гические факторы. Вот только не надо понапрасну тре-
вожиться: в этой книге перед нами стояла задача не
реабилитировать идеологию <женской природы>, а все-
го только сделать определенные политические выводы
из феноменов, наблюдаемых в данной культуре и в дан-
ное время. В том плане, какой нас здесь занимает, боль-
шинство свидетельств женщин-политиков полностью
между собой согласуются: женщины имеют мотивацию,
отличную от мотивации их коллег мужского пола, и они
поддерживают с властью несколько иные отношения,
чем мужчины. Эти различия уже нередко описывали:
женщины-политики более прагматичны, но менее оза-
бочены карьерой, чем мужчины; они меньше, чем муж-
чины, околдованы играми власти, стараются не столько
занять высокий пост, сколько провести в жизнь соб-
ственные идеи и добиться конкретных положительных
*В 1941 году вышел на экраны фильм <Гражданин Кейн>, глав-
ный герой которого воспринимался как собирательный образ влия-
тельного американского магната.
410
результатов^. Это не значит, будто женщины лишены
честолюбия, а означает скорее, что женщина больше
склонна к приложению усилий ради достижения цели,
чем ради заполучения <места> и почестей: власть рас-
сматривается ею скорее как способ, чем как цель в себе.
Если любовь к власти ради самой власти не являет-
ся тем, что одушевляет большинство женщин-лидеров,
то можно высказать предположение, что в будущем жен-
щины проявят больше склонности к тому, чтобы зани-
мать ответственные посты в политике там, где работа
на этих постах идет на пользу общему благу, и меньше
склонности ввязываться в борьбу за вступление в выс-
шую элиту предприятий, которая явно нацелена на ре-
шение куда менее благородных задач. И постольку по-
скольку обязанности лидера значительно урезают долю
личной жизни, есть серьезные основания полагать, что
женщины легче перенесут подобную <жертву> в силу
причин, сообщающих ей высокий смысл самопожертво-
вания <ради других>, чем ради исполнения обязанно-
стей, несущих на себе печать любви к власти во имя вла-
сти. И сколь бы ожесточенные формы ни принимали
погоня за должностями и козни со стороны мужчин, в
таком случае соревнование с ними имеет больше шан-
сов привлечь женщин, чем конкурентная борьба на выс-
ших ступенях иерархической лестницы крупных компа-
ний. В скором будущем сфера политики и экономическая
жизнь крупных корпораций откроют для женщин более
широкий простор, но нет никаких сомнений в том, что в
экономической жизни их выдвижение на передовые по-
зиции будет протекать особенно медленно, и не столько
из-за сопротивления фаллократов, сколько из-за менее
горячей заинтересованности в этом самих женщин, не
^Mariette Sineau, Desfemmes en politique, op. cit., chap. III; Evelyne
Tardy, <Regards critiques de militantes sur des organisations syndicales
et politiques, in Prendre sa place: les femmes dans l'univers organisationnel,
op. cit., p. 293-340; Francoise Giroud, La Comedie du pouvoir, Paris, Fay-
ard, 1977; и, совсем недавно: Elisabeth Guigou, Etre femme en politique,
Paris, Pion, 1997, p. 150-160.
411
столько из-за затирания женщин, сколько из-за их час-
тичного самоотвода от исполнения обязанностей, в ко-
торых логика власти заметно преобладает над логикой
смысла.
К подобному заключению приводит нас и анализ
других феноменов. В западных демократиях наблюда-
ется такая картина: малое представительство женщин
в политических организациях вызывает возмущение, и
оно стало предметом обсуждений и горячих протестов.
В то время, как подавляющее большинство заявляет о
своем одобрении волюнтаристских мер с целью выдви-
жения женщин на передовые рубежи в политической
жизни, партии оказываются в той или иной степени вы-
нужденными, заботясь о своем имидже, предлагать соб-
ственные меры для того, чтобы изменить столь шокиру-
ющую ситуацию. Ничего подобного нет и в помине, ког-
да дело касается glass ceiling. Это явление продолжает
существовать, не вызывая бури возмущения: реакцией
на него служат только успокоительные слова высоких
должностных лиц в государственной экономике, кото-
рые заверяют, что в скором времени все изменится.
Широкие общественные дебаты относительно парите-
та полов в политике - и молчание по поводу отсутствия
женщин в управленческих штабах крупных предприя-
тий: контраст поразительный, и женщинам-политикам
он явно пойдет на пользу. В силу того, что политиче-
ские партии должны подчиняться вердикту урн для го-
лосования, а также в силу того, что они не могут не при-
нимать во внимание требования, исходящие от граж-
данского общества, им, по-видимому, придется быстрее
и более действенно обеспечивать выдвижение женщин,
чем это вынужден будет сделать мир крупных частных
корпораций, гораздо слабее подверженных влиянию
идеологий и общественного мнения.
К этому еще добавляется новизна в феминистиче-
ском сознании. Если в наши дни во Франции в предста-
вительных организациях женщины столь малочислен-
ны, то причины тому не только в традиционной моно-
полии мужчин на общественную жизнь, но также -
412
пусть и в меньшей степени - в позиции неофеминизма,
который, сосредоточив все усилия на вопросах, каса-
ющихся прав женщин в личной жизни, не потребовал их
участия в делах власти, рассматриваемой как грязная
сфера, отмеченная печатью господства мужчин и патри-
архального гнета. Но эпоха неофеминизма миновала*:
настало время борьбы феминисток за паритет в поли-
тике между мужчинами и женщинами. Подобная смена
позиции не может не оказать влияния на положение жен-
щин в общественной жизни. И завтра доля женщин в по-
литической сфере будет больше, но не только потому, что
отмирают ценности мужского шовинизма, а еще и по-
тому, что отныне женщины вступают в борьбу ради этой
цели. Никаких похожих притязаний со стороны общества
в отношении экономической элиты мы не видим: и здесь
преимущество тоже принадлежит сфере политики.
Паритет и третья женщина
Сложилась новая ситуация. Сегодня захват мужчи-
нами политической территории стал неприемлемым.
Демократические идеалы сделали свое дело, и самое ши-
рокое большинство граждан считает в высшей степени
желательным участие женщин в принятии важнейших
решений общественного порядка. В этом чреватом кон-
фликтами случае остается всего один, но зато главный
вопрос: как добиться повышения роли женщин в поли-
тической жизни? Нужно ли для этого пересмотреть Кон-
*На смену неофеминизму пришел постфеминизм; произошло
дробление феминистского движения по признаку той или иной груп-
повой идентичности его участниц, будь она политической, культур-
ной (чернокожие феминистки) или сексуальной (лесбийские фе-
министки); теперь акцент делается на множественности доступных
женщине способов формирования индивидуальной идентичности
с опорой на весь спектр гендерных кодов (подробнее об этом см.:
Лоусон Тони, Гэррод Джоан. Словарь-справочник. Указ. соч. С. 334 -
335).
413
ституцию, внести пункт о паритете в законы о выборах
и установить обязательные квоты, или же надо отказать-
ся от всего, что выглядит, как нарушение нашей тради-
ции равенства в правах? Очень толковые возражения
были выдвинуты против политических требований фе-
министического разграничения^. Мы полностью соглас-
ны с такими возражениями в силу приверженности к идее
единства человеческого рода как фундамента для совре-
менной гражданственности и для универсализации пра-
вовых норм. Паритет как факт нашей жизни - желате-
лен, но паритет как следствие правовой нормы - нет.
Стоит ли требовать обязательного наличия в выборных
организациях равного числа мужчин и женщин? И по-
чему в таком случае не потребовать в самом скором вре-
мени использовать этот принцип применительно к дру-
гим объединениям и к другим областям общественной
жизни, ко всем профессиям, ко всем чинам и званиям?
И каким образом выбрать правильную меру, предуста-
навливающую распределение по половому признаку в
политической элите нации? Селекция элиты в демокра-
тическом обществе основывается на талантах, на уровне
профессиональной подготовленности и на равноправии
в духе меритократии, а не на принадлежности к опре-
деленной социальной группе или гендеру. Если нельзя
ожидать от членов элиты умения бороться и самим за
себя постоять, то от кого тогда можно этого ожидать?
И какое впечатление будет складываться о выбор-
ных лицах, положение которых обусловлено чем-то вро-
де своего рода <ренты>, связанной с их гендером, чем-
то вроде системы страхования и протекционизма? Кво-
ты дадут возможность большему числу женщин
участвовать в политических организациях, но они ни-
коим образом не будут способствовать ослаблению сте-
реотипа легко уязвимой и нуждающейся в защите жен-
^Evelyne Pisier, <Universalite contre parite>. Le Monde, 8 fevrier
1995; Elisabeth Badinter, <Non aux quotas des femmes>, Le Monde,
12 juin 1996.
414
щины. Под лозунгом идеалов равенства обретет второе
дыхание неравенство в деле представительства гендеров.
И не без оснований многие женщины считают унизи-
тельными и даже оскорбительными для себя меры,
свидетельствующие о неспособности женщин самостоя-
тельно заявить о своем присутствии на политической
сцене. С наступлением времени, когда все настаивают
на важности самоуважения и признания со стороны об-
щества, новые требования феминисток вновь воссозда-
ют представления о женщинах как о <слабом поле> -
то есть такие представления, которые плохо подходят
для признания равенства гендеров, для широкого подъе-
ма нового самосознания при реализации идентичности
и для ослабления сексуальных стереотипов.
Как бы то ни было, но политическая маргинализа-
ция женщин стала шокирующей, неприемлемой и глу-
боко архаичной, поскольку она выбивается из общего
процесса развития гражданского общества. Чтобы ис-
править такое положение, не вступая на проторенные
пути дифференциализма, поборники республиканских
традиций предлагают сделать паритет не конституци-
онным принципом, а исключительной мерой с ограни-
ченным сроком действия^. И это при том, что нам труд-
но себе представить, какому правительству через десять
лет хватит политического мужества объявить недействи-
тельными установленные квоты: существует угроза, что
закон исключительной меры станет фактической нор-
мой. Если мы хотим, чтобы политическая власть была
поделена между полами, то, возможно, нам следовало бы
начать с того, чтобы подвергнуть критике такую чисто
французскую национальную особенность (которую муж-
чины используют себе во благо), как совмещение пол-
номочий. Что, если резко сократить число совмещаемых
мандатов и должностей? Подобный закон имел бы то
преимущество, что освободил бы места, захваченные
^Olivier Duhamel, <Guerir le male par le mal>, L'Express, 6 juin 1996.
415
мужчинами, не подвергая оспариванию универсалист-
ские основы республики и не превращая женщин во вто-
росортных избранников.
Обязательный паритет представляет собой регресс
по отношению к идее современной гражданственности,
не признающей ни мужчин, ни женщин, ни <черных>,
ни <белых>, а признающей только человеческое суще-
ство как таковое, без учета его каких бы то ни было от-
личительных признаков. К этому следует добавить, что
к подобному юридическому и философскому регрессу
добавляется еще и регресс в некотором роде социально-
исторический и напрямую связанный с идентичностью.
Паритет в правовой области, или же политика квот, на
практике вновь приводят к определению женщин в ка-
честве отдельной социальной группы и к повторной
институализации их в качестве категории людей, поло-
жение которых должно быть a priori детерминировано
политическими установлениями. Иными словами, тра-
диционный принцип предустановленности, осуществля-
емой социальными механизмами, оказывается некото-
рым образом вновь задействованным в то самое время,
когда социальная модель третьей женщины развивает-
ся, следуя логике ее индетерминированности обществом
и идентичностью. Гражданское общество так или ина-
че, но выходит за пределы мира, структурированного в
соответствии с порядком всеобщего детерминирования,
а основанная на паритете демократия нас снова к нему
возвращает, пусть даже и делает она это во имя равен-
ства полов. Квоты и паритет служат новой почвой для
различения полов, они насаждают старые представле-
ния о женщине, находящейся <под защитой>, что всту-
пает в противоречие с социальной моделью третьей жен-
щины, которая опирается на свободный порядок иден-
тификации, связанной с реализацией идентичности, и
на создание своей личности с опорой на собственные
силы. Насильно навязанный паритет дает ответ на во-
прос, каким образом можно вновь внедрить в жизнь
<отставание> политики в сравнении с гражданским об-
ществом.