Заключение

Песня «Детские игры» В. А. Моцарта характеризуется синтезом рационального начала с глубокой эмоциональностью, шутливостью и детским задором. Мелодика песни обнаруживает множество связей с национальной культурой, т.к. она принадлежит национальной венской почве и носит печать творческой индивидуальности великого венского классика. Несмотря на то, что исполняется песня детским коллективом – судя по названию, Моцарт вкладывает в «Детские игры» частичку своей души, своего привычного для слушателя авторского стиля: он выражает сложное внутреннее образное содержание простым понятным языком, доступным даже наивному ребенку и делает это с элементами игры и баловства. Разнообразие использованных композитором средств музыкальной выразительности определяет широкий спектр эмоциональных оттенков, обогащающих главенствующее в пьесе беззаботное состояние. Многие из них привносятся с помощью различных музыкальных элементов.

Благодаря быстрому темпу и постоянному ритму создается образ бегающих детей в атмосфере веселой игры.

Внезапное оживление передается с помощью динамики и изменений в ней. Нюансировка изменяется внезапно, без подготовки, словно имитация детского крика во время игры. Все это подчеркивает эмоциональную выразительность музыки, вместе с преобладающим равномерным звучанием придает музыкальному высказыванию особую нежность, но на фоне этой полетной нежности яркими пятнами выделяются голоса настоящего детского веселья, шума и гама во время игры. Произведение звучит бодро (Мunter). Именно так композитор видит детей – полных жизненной энергии и света. Двойственность жанровых черт способствует наибольшей насыщенности эмоциональных ощущений. При столь насыщенной эмоциональной составляющей произведения сдерживающим фактором, не позволяющим эмоциям стать неуправляемыми является четкая композиционная структура (каждая из частей представляет собой период), которая заключает эмоции в рамки рационального и разумного, что является нормой для авторского стиля Моцарта.

Из числа средств музыкальной выразительности задействованных в произведении «Детские игры» можно определить первостепенное значение с точки зрения эмоциональной насыщенности – гармонию. Использованию главных созвучий лада (T;S;D), соблюдение закона следования, отсутствие альтерации в аккордах, наличие лишь хроматических неаккордовых звуков способствует простой красоте звучания (красота в простом и запоминающемся). Композитор использует лишь мажорный лад – для подчеркивания необыкновенной жизнерадостности и счастья.

Образному содержанию подчинена и форма произведения – композитор выбрал куплетную форму, которая характерна для жанра песни, куплет написан в простой двухчастной форме, т.к для песни не характерны сложные формы и структуры и запоминающийся повторяющийся ритмический рисунок произведения «Детские игры» можно отнести к жанровой характеристике песни. Постоянный быстрый темп подчеркивает постоянство детского веселья, дети радуются словно «заведенная ключиком игрушка».

Очень уместно звучит в песне «Детские игры» постоянный мажорный лад, подчеркивает атмосферу детского счастья во время игры.

Варьирование в мелодической линии придает безудержной детской радости некий эффект нарастания.

Благодаря подвижности мелодии создается впечатление «детского хоровода», праздничного настроения. Мелодия произведения обладает целостностью за счет четкой структуры периода, которую можно оправдать принадлежностью к времени Венских классиков, для которых характерна четкость и строгость структуры в форме.

Квадратность периодов подчеркивает танцевальность, создает эффект детского хоровода и единства.

Период совмещает в себе черты экспозиционного и серединного типа изложения. Тип изложения, а точнее его двойственность будто показывает смену действия – ведь дети в постоянном движении, одни из них играют в ту игру, что начали утром, а другие уже начали новую, или сменили не одну тройку игр за день.

После второго периода следует кода. Она занимает 4 такта, что является равной любому из предложений первого или второго периода. В завершение ее звучит устойчивая совершенная каденция. Кода подводит итог всем событиям, что произошли с детьми за день. Игра завершается, и дети надеются на новую такую же полную задора, но уже следующим утром.

Это подчеркивает и последний куплет песни:

Ах, солнце садиться! Пора по домам!

Как жалко! Ведь было так весело нам!

С утра будем бегать, и прыгать опять –

Успеем, успеем мы взрослыми стать!

«Моя голова раскалывается, разговариваю с трудом и не могу отогнать от глаз образ неизвестного, постоянно вижу его перед собой, он меня умоляет, торопит, с нетерпением требует от меня работу. Продолжаю, потому что сочинение мне менее утомительно, нежели праздность. Впрочем, мне нечего опасаться. По всему чувствую: час пробил; я готов умереть; я кончил прежде, чем воспользовался своим талантом. Жизнь была столь прекрасна, карьера начиналась при столь счастливых предзнаменованиях, но изменить собственную судьбу нельзя. Никому не измерить своих дней, нужно смириться. Пусть будет то, чего желает провидение» [4, c. 5].

«Он создал огромное множество произведений, люди всегда удивлялись, с какой легкостью он творит, удивлялись его поразительной плодовитости, словно ставили ему это в вину, но если бы они только знали, с каким трудом это дается. Музыка несла с собой освобождение, а бесконечные переделки словно цепями опутывали его. Он так хотел поскорее освободиться! Он устал потрафлять вкусам толпы. Как тяжко быть рабом, творящим для глухих, для невежд, для посредственностей!» [5, c. 158].

«Легкая музыка Моцарта обладает божественной грацией, свойственной ему одному; он вложил и в нее всю душу, всю человечность, всю свою грандиозную простоту» [6, c. 155].

«Чистая мелодия, шедшая от Моцарта через Шопена и Глинку, жива поныне и должна жить, без нее судьба музыки – декадентство» [7].

«По моему глубокому убеждению, Моцарт есть высшая, кульминационная точка, до которой красота досягала в сфере музыки. Никто не заставлял меня плакать, трепетать от восторга, от сознания близости своей к чему-то, что мы называем идеал, как он. В Моцарте я люблю все, ибо мы любим все в человеке, которого мы любим действительно» [8].