12. Учение о личности и обществе в трудах русских социологов-субъективистов. Н.К. Михайловский о "героях" и "толпе".

Субъективисты считали личность главной социальной силой, своеобразным социальным атомом; совокупность индивидов с их желаниями и потребностями образует общество. На личности замыкались все связи сложного общественного организма. Персоналистическая, личностная парадигма – рассматривали прогресс с точки зрения совершенствования личности.

И.И.Кареев (1850 – 1931). Личность и общество находятся в непрерывном взаимодействии, одно другим обусловливается, определяется, создается.

П.Л.Лавров (1828 – 1900). Личность – первичное, общество – вторичное. Человек рассматривался им не только как естественный организм, но и как индивид, который изменяется под влиянием социальной среды. Личность – ведущая сила социального развития, орган «прогресса».

Н. К. Михайловский (1842-1904). В центре всей социологии Михайловского находится проблема личности, ее эмансипации от социального гнета общества, неразумной организации труда, религиозных, социальных и других предрассудков. Общество состоит из личностей, первичных атомов, которых Михайловский называет индивидами. Михайловский отводил большое место учению о кооперации, желая выяснить, как общество через кооперацию влияет на личность. Кооперация определяет все стороны социальной жизни — духовную, юридическую, материальную, социально-сословную, она делится на простую и сложную и зависит от того, с какими видами разделения труда наиболее всего связана. В простой кооперации, пишет Михайловский, все люди выполняют одинаковую функцию, сохраняя при этом свою разнородность. Такое положение дает возможность гармонического расцвета личности. Простая кооперация наиболее отвечает естественному разделению труда, она дает людям общую цель, вызывает солидарность интересов и взаимопонимание. Каждый входящий в такое сотрудничество имеет возможность развить все заложенные в нем богатства — и духовные и физические. Иное — сложная кооперация. В ней господствует экономическое разделение труда, не только более разнообразное, но и принципиально другое. Ее члены утрачивают какую-либо сторону своей индивидуальной разнородности, делаются однороднее, приспосабливаются к выполнению одной какой-то функции, теряя при этом связь с целым. Вместе с тем дифференциация общества, углубление разнородности ведет к прогрессу. Положения Михайловского о разделении труда и кооперации преследовали одну цель — доказать, что общество, основанное на сложной кооперации (а такой кооперацией была, по Михайловскому, капиталистическая организация труда), по отношению к личности — враждебная сила. Их одновременный прогресс невозможен. С конца 70-х годов в социологии Михайловского ведущее положение заняла проблема социальной психологии — психологии «толпы». Михайловский преследовал две цели: 1) рассмотрение психологических особенностей поведения личностей в группе и массе людей с целью выяснения психического механизма воздействия индивида на массу, 2) исследование роли социальной среды в формировании психологии индивида и массы. Михайловский различал понятия «герой» и «великая личность». «Герой» понимался им в широком смысле как зачинатель. «Героем, — писал русский социолог, — мы будем называть челока, увлекающего своим примером массу на хорошее или дурное, благороднейшее или подлейшее, разумное или бессмысленное дело». «Герой» может быть и полоумным, и негодяем, и человеком, несущим народу высокие благородные идеалы. Важна лишь его способность сделать первый шаг, который от него ждет «толпа», возможность повести за собой других. В отличие от «героев» великие люди, как их понимал Михайловский, должны рассматриваться в связи с ценностями, которые они внесли в мировую сокровищницу человечества. Они выступают в переломный момент истории, наиболее полно выражая только лишь наметившиеся потребности преобразования. «Великие люди — люди будущего». «Герой» у Михайловского противопоставлен «толпе». «Толпа;— это масса народа, «способная увлекаться примером…высокоблагородным, или низким, или нравственно безразличным». Толпу Михайловский рассматривает как особую общность, основанную на сходстве психической реакции и поведения. Он приводит множество примеров, показывающих, что люди в толпе объединены психическо-эмоциональной связью, их поступки не ограничены этическими или правовыми нормами. Толпа как бы частично поглощает индивидуальные черты и особенности человека, отсюда проистекает его тяга к подражанию. Михайловский пытается представить в психологическом плане механизм воздействия «героя» на «толпу». Заключается он в подражании, массовом гипнозе (внушении) или даже психозе. Круг интересов «толпы» крайне узок, ее духовное развитие скудно. В этой убогой атмосфере какое-либо сильное впечатление, эмоциональный толчок, яркий пример вполне достаточны, чтобы поднять массу на любое дело, как высокое, так и самое низкое. Она без всяких размышлений пойдет за своим вождем все равно куда — убивать беззащитного или спасать отечество. Михайловский широко пользовался понятиями «психическая зараза» и «социальный гипнотизм» как выражениями внушения или подражания, с помощью которых он пытается объяснить причины движения масс. Кроме того, подражанием, присущим как «толпе», так и отдельному лицу, он стремился объяснить единство индивидуальной и социальной психологии. Социальное движение масс принимает, согласно Михайловскому, или форму «вольницы» — стихийного народного возмущения, вылившегося в бунты, или форму «подвижничества» — пассивного протеста, ухода от жизненного гнета. Возникает оно в результате все усиливающейся потребности народа к свободе при все убывающей возможности полного удовлетворения.

13. Н.И. Кареев как представитель субъективной и психологической школ в русской социологии. Особенности его психологизма и социологизма. Никола́йИва́новичКаре́ев (24 ноября [6 декабря] 1850, Москва — 18 февраля 1931, Ленинград) — русский историк и философ. Кареев думает, что вся общественная жизнь состоит из внешних проявлений человека в слове и деле, и в основном всех культурных и социальных отношений, наблюдаемых нами вокруг нас. Процесс социальной эволюции является не простым механическим развитием, а имеет характер процесса психического. Психика человеческих коллективов должна быть так же предметом научного исследования, как и внутренняя, душевная жизнь отдельной человеческой личности, психика интраментальная. На границах психологии и социологии существует своя промежуточная область - социальная психология. Социология, по Карееву, должна заниматься социальными организациями. Психология занимает именно промежуточное место между изучения мира природы и мира человека, взятого в его духовных и общественных проявлениях, иначе мира человеческой культуры в её прошлом и настоящем. Кареев говорит о значении психологии в особенности для так называемых наук социальных в более тесном смысле, изучающих организацию практических отношений между людьми. Психология сама по себе изучает весь внутренний мир человеческой личности, которая составляет первичный элемент общества, мир её представлений, чувствований и стремлений. Этот внутренний мир личности создаётся не только под действием на неё со стороны окружающей природы через чувства зрения, слуха, осязания, вкуса, обоняния, но и под влиянием другой среды, в которой живёт каждый отдельный человек, среды общественной, или того, что мы называем культурой. Само существование общих целому народу идей, настроений, стремлений или особенностей национального характера было бы немыслимо, если бы миром каждая индивидуальная психика была замкнутым в себе миром, вне всякого общения с другими такими же замкнутыми в себе мирами. На деле этого нет. Экономический материализм Кареев тоже объясняет с точки зрения психологии. Производственные отношения сами по себе возможны лишь на почве психического взаимодействия, говорит он. Правда, в данном случае первенствующую роль играют не идеи, а интересы, нужды, потребности, но раз в процессе добывания материальных благ люди вступают между собою в те или другие практические отношения, сами эти отношения создаются не иначе, как путём взаимодействия волевых актов, приводящих людей к тем или другим поступкам и обуславливающих общее направление их поведения. Относясь к психологической, субъективной традиции, Кареев не мог не подвести итог: «решая вопрос об активном воздействии человека или сознательной личности на социальный процесс», русские социологи «стремились, прежде всего, к теоретическому примирению идеи свободы и необходимости».