На ману

В Сучково и Симоново громко лаяли собаки, гремели выстрелы. «Значит и здесь уже беляки хозяйничают. Поеду в Секретарку», -решил Федор Борисович и понажну коня. От многокилометрового тяжелого пути тот неохотно, устало трусил по завъюжиной дороге, часто спотыкаясь.

Хозяин крайнего дома, куда зашел Мавлин, испуганно, полушепотом проговорил:

-Убирайся скорее, мил-человек. В деревне белые. Ваши на том берегу собираются.

Бросив коня, Федор Борисович поспешил за Чулым. Стреляли с обеих берегов. Где ползком, где перебежками, он все дальше уходил от карателей.

Болели раненная рука и нога. Голова казалось свинцовой от недавно полученного удара прикладом, трудно было продвигаться по глубокому снегу. Но вот и берег. Оглянулся. Сзади еще группа партизан отступали по льду.

У одинокой, ветхой избушки встретили Василий Загуменный, Дмитрий Колтыга и несколько других его боевых товарищей. Они поджидали своих и перестреливались с колчаковцами.

-Что с тобой? - встревоженно спросили друзья, видя, как он бледный, в изнеможении присел у домика.

Федор Борисович поведал им о страшной трагедии, случившейся в Улуйской больнице и о своем бегстве от смерти.

-Мы отомстим этим зверям!-клялись партизаны. Все шесть отрядов собрались в Красновку и двинулись в трудный путь на Ману. В обозе-раненные, жены и дети, которых партизаны не хотели оставлять кровожадному врагу на поругание. Не раз колчаковцы пытались разбить партизан, но во всех, подчас неравных, боях они выходили победителями и скоро скрылись в глухой заснеженной тайге, держа курс на соединение с партизанским отрядом Кравченко в Баджее. Впереди разведчики с Василием Загуменным несмотря на незажившие раны, пошел в разведку и Федор Борисович. Шли на лыжах, питались лишь прошлогодней мерзлой ягодой. После большого изнурительного перехода, впереди, наконец, показалось незнакомая деревня. Замураева оставили в лесу. На случай провала. Пошли к поскотине. Их остановили часовые с красными повязками на рукавах и доставили в штаб отряда Кравченко.

Незамедлительно навстречу щетинкинцам на вьючных лошадях было выслано продовольствие, и вскоре отряды слились.

…И не дождавшись. А на юге России появился новый враг-Врангель. Недолго отдыхал Мавлин. Сердце не хотело, мириться с дорогой потерей и летом 1920 года вместе с любимым командиром П.Е. Щетинкиным и другими боевыми товарищами он добровольно поехал в Крым громить черные силы интервентов.

Закаленные в боях с колчаковцами отважные партизаны, не щадя жизни, сражались за Советскую Россию, бросаясь в атаку с криком:

-Даешь Врангеля!

Брал Мавлин и Перекоп, и другие укрепленные позиции интервентов, воевал до полной победы над врагом. Домой вернулся только в 1921 году. Работал в Александровском Совете, участвовал в ликвидации банд Самкова, утверждал Советскую власть на местах и помогал организовывать колхозы.

Федор Борисович совсем было забыл о войне, и не думал, что снова ему когда-то придется брать винтовку в руки и защищать Советы. Началась Великая Отечественная…

И опять солдатские вагоны, суровые песни.

Идет война народная,

Священная война…

С 1942 года героический 1945 год старый партизан защищал Родину от фашистских захватчиков. Брал Киев, и Ровно бил немцев в Литве и Кенигсберге, не раз обогряя и своей кровью победный путь Советов.

Сейчас Федор Борисович живет в Турецке. Ему 71 год. Он- персональный пенсионер.

Х Х Х

Боевые подвиги Ф.Б. Мавлина в гражданскую войну такие, как и у многих наших славных земляков партизан-щетинкинцев. Так пусть же ярче сияют звездочки «Красных следопытов»! Пусть ни одно имя тех, кто завоевал нам эту счастливую и прекрасную жизнь, не останется неизвестным.

В. Ильин «Красная звезда», 14 июня 1967 год

ВО ИМЯ СЧАСТЬЯ

Они бежали вчетвером. Федор Будилин, Степан Поляков, Максим Лосяков и Степан Загулин. Мысль о побеге возникла у них после памятного случая.

В первую же ночь после мобилизации их охранял до зубов вооруженный отряд. На каждого новобранца приходится один солдат.

-Что это на самом-то деле,- возмущался кто-то, будто в темную нас посадили.

Утром они услышали скрип ворот сарая, где спали, и грубый окрик:

-Выходи строиться, сукины дети!

Построились. Появился офицер. Держась за правый висок рукой в белой перчатке, и тем самым останавливая подергивание глаза от нервного тика, он похмельным хриплым голосом затянул:

-Знаете ли вы, куда попали? Плохо , что не знаете. А известно ли вам, что вы обязаны гордиться. Ведь Колчак доверяет вам великое дело. А именно… Офицер закашлялся. Внутри его гортани раздавались звуки, будто что-то отрывалось там. Затем он зло сплюнул и продолжал:

-А именно: с корнем вытравить большевиков в Сибири, а затем двинуться на красных бунтовщиков в Россию. Понятно это вам?

Поняли все горе своей участи четыре земляка только через несколько дней. Их, новобранцев, пока не посылали на серьезные операции. Они занимали села после передового отряда колчаковцев. Так и на этот раз. В село, которое было занято белогвардейцами, утром, отряд новобранцев прибыл только к обеду. Что там творилось! То тут, то там секли нагайками невинных стариков, а в центре на площади расстреляли всех мужиков, увильнувших от колчаковской мобилизации.

-Братцы, бежать надо от этого зверья. И как можно скорее. Если вы не согласны, я один удеру,- решил Будилин.

-Ты за кого нас принимаешь, Федор? Вместе нам надо убежать. Но как?

Вскоре представился удобный случай. В Канске они стояли очень долго. Когда друзья разработали план побега, решили действовать. Они спросили разрешение сходить в баню. Только вышли-дуй-не стой через линию, в лес.

Это было глубокой осенью. Сибирский снег давно уже покрыл землю. Беглецам предстояло тайгой пройти более 80 километров. Там находилось их родное село Верхнее Истокино, Канского уезда.

Василий Лазаревич Будулин встретил сына вопросом:

«Сбежал?». Потом подошел к нему, взял вытянутыми руками за плечи Федора и облегченно вздохнул. На другой день к ним пришел брат отца - староста Алексей.

Василий Лазаревич, не говоря ни слова, вышел на улицу. А вечером сказал Федору:

-Собирай, сынок, своих хлопцев и валяйте к партизанам, пока не забрали вас.

С того дня и началась партизанская жизнь Федора Васильевича Будилина и его друзей. Она продолжалась около трех долгих опасных лет…

После неудачного боя под деревней Елисеевкой Тальский партизанский полк отступил к Межово. Второй взвод, где находился Будилин, был замыкающим и немного отстал от полка. На лесной дороге им встретился старичок.

-Далеко ли путь держите?- спрашивает.

-На Межово.

-Так там видимо-невидимо белых. Ваш полк пошел в обход. И вы езжайте за ними. Вот по той дороге. А потом и ухнете их с тыла.

Послушали старика. Километра два отъехали, как ударили по нам сотенные казаки. Кто куда разбежался. Паника. К Будилину подскакали трое верховых:

-Доброволец?- взвизгнул один.

-Да какой там… Бей его бандита!

Верховые расплылись в одно черное пятно, которое рассыпалось мириадами искр. Голова ощущала приятный жар, только чуть щипало затылок.

…Очнулся Будилин скоро. Его поставили на ноги рядом с двумя пленными из их же отряда.

-Где арсенал находится?

-Не знаю,- ответил Будилин. А сам подумал: «Степной Баджей никогда не выдам». Казаки обратились к парню справа:

-А ты знаешь? Чертово отродье. Если нет, то прощайся с этим светом.

-В степном Баджее арсенал,- торопливо выпалил парень.

-Молодец, сукин сын,- похвалил его усатый казак. Руки пленных привязали веревками друг к другу. Громко разговаривая, они ехали, приотстав от связанных за руки пленных, отпустив поводья и гогоча во все горло. А Будилин в это время шептал товарищам:

-Скоро будем проходить мост. Нам так и так пропадать. Давайте попытаемся бежать. Все вместе прыгнем в воду, а там будь что будет.

-Так ведь утонем. У нас руки связаны.

Отказались те двое прыгать в речку. «Ему теперь конец», - зло думал Будилин. Он злился на этих двоих, что шли рядом с ним, злился на себя, что умрет, оставив жить тех, что ехали сзади, злился на то, что послушал старика. «Эх, попался бы он мне сейчас».

Вот и мост прошли. Все. Путь к жизни закрыт. Защемило сердце Федора Будилина. Вдруг он услышал впереди выстрелы. Где-то шел бой. Казаки бросились к пленным. Будилин не успел сообразить, как голова парня, сказавшего об арсенале партизан, слетела. У второго крайнего шашкой отрубили щеку и ухо, словно ножом отхватили полкочана капусты. Федор вобрал голову в плечи. Затем быстро сообразил и, облитый кровью своих соседей, упал вместе с ними в дорожную пыль…Очнулся, когда врач перевязывал его истоптанное в кровоподтеках тело.

Печальную весть принесли семье Будилиных: Федора зарубили. Мария, кусая пальцы, сдерживала слезы. Не дай бог узнают в деревне, что плачешь по погибшему мужу - партизану,- конец. И хату до тла спалят. Мария днем старалась не попадать лишний раз на глаза, а вечером, придя домой, бросалась лицом в подушку, и только можно было видеть, как судорожно часами вздрагивали ее плечи. Она жила с Федором после свадьбы всего четыре месяца. Потом он ушел в партизаны. И вот его уже нет.Но напрасны были страдания молодой жены. Напрасно молча убивался отец Василий Лазаревич и мать Федора. Он был жив и быстро поправился.

Х Х Х

Полвека минуло с тех пор. Мария Петровна и Федор Васильевич живы и здоровы. Живут на тихой улице Большого Улуя в маленьком аккуратном домике. Много лет Федор Васильевич трудился мастером на льнозаводе. Теперь на пенсию. Живут они вдвоем с Марией Петровной. Один сын-Василий живет в Алма-Ате, Владимир- в Красноярске. Самый старший Георгий, погиб во время Отечественной войны. Наталья Федоровна - дочь, живет и работает в Ачинске.

Радостно познакомиться с человеком, который вышел живым из революционной бури. Радостно познакомить такого человека с нашими читателями.

В. Ильин,

На снимке: Ф.В. Будилин.

Фото автора.

Ф. Мвлин «Красная звезда», 20 октября 1967 год