Ришелье, теоретик и практик французского абсолютизма.
Ришелье был приверженцем абсолютной монархии, и даже более на практике, чем в теории. Он активно воплощал идеи абсолютизма в жизнь, а то, что осуществить не успел, сформулировал в «Политическом завещании» в виде вполне цельной теории и конкретных практических советов.21
Государство, по его мнению, – это строго организованное сословное общество, где каждый знает свое место и исполняет предназначенную ему роль.22
И об идеях Ришелье, и о его деятельности можно судить по тексту «Завещания». Автор пишет о том, что было сделано (в первой главе первой части «Краткое повествование обо всех великих делах Короля, совершенных перед заключением мира в … году») и о том, что стоило бы еще сделать для укрепления королевской власти.
Кардинал всегда подчеркивал главенство короля и, хотя порой это и было откровенной лестью, говорил, что государством управляет монарх, а министры и придворные лишь исполняют его волю. И если кто-то из придворных имеет какую-то власть и полномочия, то только благодаря милости короля. В «Завещании» Ришелье часто употребляет такие обороты как «для успешного достижения этих целей мне никак не обойтись без доверия Вашего Величества», «власть, коей Вы изволили бы меня наделить»,23 что тоже отражает его взгляды на устройство государства.
Учитывая духовный сан министра, стоит поговорить о его взглядах на положение Церкви в государстве и на отношения с Римом. Тем более, что сам Ришелье посвящает этой теме целую главу в своем «Завещании» («Глава II, в которой идет речь о реформе духовного сословия»).
Ришелье явно придерживается мнение, что государство должно быть светским. Король наделен властью от Бога и правит подобно Ему неограниченно и единолично. Монарх не должен подчиняться никакой земной власти, в том числе и власти папы.24 Так как «короли обязаны не только уважать тиару первосвященников, но и сохранять могущество собственной короны».25 Кардинал стоял на позициях галликанства, то есть французской католической Церкви, где король имеет право назначать высших иерархов Церкви в своем государстве.
Также Ришелье еще в бытность свою епископом Люсона начал борьбу за очищение нравов духовенства и его образование. Он положил конец практике назначении приходских священников просто по рекомендациям влиятельных лиц.26 Он предложил для этого следующую меру: «чтобы синод избрал экзаменаторов, которые бы тщательно проверили всех соискателей бенефициев,… с тем, чтобы… предложить из оных двух-трех самых достойных патронам приходских церквей,… дабы те выбрали, … кто им больше всех понравится».27 В «Политическом завещании» прямо говорится, «что правила, заведенные в Церкви лишь для поддержания дисциплины и порядка, могут и должны изменяться с течением времени».28 Но, хотя деятели Реформации и высказывали сходные мысли, кардинала нельзя заподозрить в отхождении от католической веры. Руководствуясь в жизни и политике в первую очередь доводами разума, он не впадал в крайности: не склонялся к идеям протестантизма, но и приверженность католической вере тоже не доходила у него до фанатизма.
Далее, говоря о науках, Ришелье отмечает, что «образованность совершенно необходима в любом государстве, однако, несомненно, не следует обучать всех без разбора».29 В противном случае послушание в государстве «сделалось бы редкостью, а кичливость и чванство превратились бы в обычное явление».30 К тому же, по мнению министра, занятие науками отвлекало бы народ от его прямых обязанностей – сельского хозяйства, торговли и ремесел; «в короткое время опустошило бы питомник воинства, которое взрастает скорее в грубости невежества, чем в утонченности знаний».31 Поэтому основную массу населения рекомендовалось обучать лишь начальным знаниям и направлять к дальнейшему образованию только самых способных. Подобная мера привела бы к закреплению расслоения в обществе не только по знатности, но и по степени образованности, а значит и к закреплению иерархичности общества, также свойственной государствам с абсолютистской формой правления.
В третьей главе «Завещания» речь идет о дворянском сословии, которое автор этого сочинения считает «одним из становых хребтов государства, могущим немало способствовать его сохранению и упрочению».32 Второе сословие Ришелье считает нужным контролировать: поощрять «добропорядочных» и карать нарушителей закона и общественного благополучия. В том числе половину главы о дворянстве кардинал посвящает способам пресечения дуэлей. Также Ришелье отмечает, что разоряющиеся семьи нужно поддерживать и изыскивать способы предотвратить обеднение многих дворянских родов. Поставив дворянство в зависимость от себя, монарх тем самым должен был обеспечить их послушание и стремление служить своему государю, который может отблагодарить их за верность или наказать за нерадивость или измену. В этом случае дворянство действительно должно было бы стать надежной опорой трону.
В четвертой главе, посвященной третьему сословию, разбирается вопрос продажности государственных должностей, в том числе и в парламентах, которые во Франции являлись судебными органами. Ришелье признает, что подобная практика вредна, но полный отказ от нее в имевшихся условиях считал нецелесообразным. Он даже находит некоторое оправдание этому явлению: «продажность должностей не следует осуждать из-за того, что она не позволяет отдавать звания и должности лицам низкого происхождения; напротив, это одна из причин, которые делают ее более приемлемой».33 Это высказывание также сопровождается доводами в пользу мнения, что человек благородного происхождения более желателен на государственной службе, чем представитель низов. Не со всеми из этих доводов можно безоговорочно согласиться, но первый министр, очевидно, опирался на собственный богатый опыт, формулируя их, поэтому есть все основания доверять его мнению. Практику назначения преемников Ришелье тоже осуждает, потому что она порождает злоупотребления, и должности зачастую переходят к лицам, не имеющим способностей к исполнению обязанностей, возлагаемых на них (этой теме посвящен третий раздел пятой главы «Завещания»).
Говоря о чиновничестве, кардинал также предлагает ввести возрастной ценз для вступления на некоторые должности, например, должность судьи, надеясь, что претенденты станут учиться до достижения нужного возраста. Ришелье говорит, что «следует проявлять чрезвычайную требовательность и строгость» по отношению к судейским чиновникам, чтобы «оградить себя от немалых проблем, связанных как с неопытностью молодежи, так и с невежеством, являющимся источником многих других неприятностей».34 Помимо вышеозначенных мер, в «Завещании» также высказано предположение, что необходимо посылать в провинции надзирателей за отправлением правосудия в городах и вообще службой чиновников. Отдельно кардинал замечает, что нужно несколько ограничить полномочия судейских чиновников, чтобы они не посягали на королевскую власть и не вмешивались в те сферы, где распоряжаться имеет право только монарх.
Далее Ришелье разъясняет, «как следует обращаться с народом». Ссылаясь на мнение других политиков, он говорит о том, что «народ едва ли оставался бы верен порядку, который предписан ему разумом и законами, если бы его до некоторой степени не сдерживала бы нужда».35 И здесь же министр замечает, что и слишком много с народа тоже требовать не следует, и «должно существовать разумное соответствие между ношей и силами, которые ее подъемлют».36 А в случае крайней необходимости кардинал советует сначала, насколько это возможно, взять ресурсы с богатых слоев населения, и только потом, если это окажется необходимым, обратиться к бедным.
Шестая глава «Завещания» полностью посвящена особе правителя и тем качествам, которыми, с точки зрения Ришелье должен обладать монарх. Это, в первую очередь, следование разуму, а не чувствам и умение переложить мелкие обязанности на своих доверенных людей. Но государь ни в коем случае не должен допускать, чтобы министры приобретали слишком большую власть, сравнимую с королевской. Также упомянута сдержанность речи и умение для каждого человека найти нужные слова «таким образом, чтобы те имели случай считать себя обласканными королем».37
Помимо обладания определенными качествами, согласно «Завещанию», правитель должен иметь роскошный двор для поддержания международного престижа своего государства и собственного статуса. К тому же, это позволило бы монарху собрать вокруг себя больше знатных людей, состоящих на королевской службе, и своим присутствием подчеркивавших его высокое положение и власть в государстве.
В восьмой главе Ришелье снова поднимает вопрос о необходимости для короля иметь советников, к мнению которых правителю стоит прислушиваться, если их советы сообразуются с благом государства, в котором кардинал видит наивысшую ценность и главный ориентир в политике для любого государственного деятеля. И, даже говоря о необходимости Совета, первый министр не отходит от концепции абсолютизма: он всячески подчеркивает, что в любом случае решения принимает монарх, а советники лишь высказывают свои предложения. К тому же, кардинал отдельно подчеркивает, что указывать королю на его промахи и давать советы следует в максимально корректной форме и наедине, а не во всеуслышание. В «Завещании» много внимания уделено критериям, по которым королю следует подбирать себе советников, и какими качествами они должны обладать. Помимо прочего, Ришелье замечает, что не лишним было бы выделить среди советников одного и наделить его высшей властью, что можно считать повторение модели абсолютной монархии в масштабах одного государственного института. Пожалуй, можно говорить о том, что сам Ришелье во многом соответствовал этому идеалу советника. По меньшей мере, он стремился следовать тем принципам и соответствовать тем качествам, которые описал.
Во второй части «Политического завещания» вторая глава посвящена обоснованию тезиса о том, что «политикой государства должен руководить разум». Самым простым и естественным доводом является то, что «человек, будучи сотворен разумным, должен всегда поступать лишь согласно велениям разума, иначе он пойдет наперекор своей природе».38 А применительно к теме управления государством, кардинал говорит, что «любовь – сильнейшая побудительная причина, заставляющая покоряться, а подданные не могут не любить государя, ежели знают, что всеми его действиями руководит разум».39 Следующая же глава сводится к тому, что показывает главенство государственных интересов над частными в деле управления страной.
В свете темы, выбранной для данной работы, особенно интересна девятая глава второй части «Завещания», в которой говорится о могуществе государя, необходимом для того, чтобы «пользоваться уважением и своих подданных, и иностранцев».40 Могущество короля должно быть основано на уважении к его титулу и к нему лично, потому что могущество, исходящее из других источников, может вызвать ненависть к государю, а значит и ослабить его власть.41 В этой главе описывается также, чем должен быть силен государь. Это длинное и подробное описание можно свести к краткому перечню: репутация правителя, постоянное войско разумной численности, значительная денежная сумма в казне на случай непредвиденных расходов и власть над сердцами подданных.42 За время своего пребывания у власти кардинал старался помочь Людовику XIII обрести все эти составляющие могущества, и многого достиг на этом поприще: Ришелье стал первым, кто использовал прессу в целях политической пропаганды, поддерживая через «La Gazette» популярность государственной политики; способствовал пополнению казны; в несколько раз увеличил численность постоянной армии и создал сильный флот в несколько эскадр, тогда как раньше Франция не располагала на одним кораблем на Атлантическом океане и лишь несколькими галерами на Средиземном море.43
В заключение своего труда кардинал в очередной раз напоминает о главенстве разума и блага государства, говоря о том, что все, ранее описанное не будет иметь никакого смысла, если лица, облеченные властью, будут злоупотреблять ею.