§ 1. Социалистическое уголовное право

о понятии преступления

Одной из основных политических задач советского уголов­ного права является определение того, какие деяния Советское го­сударство считает преступными и потому ведет с ними борьбу путем применения наказания к лицам, их совершившим.

Социалистическое уголовное законодательство с первых дней своего существования в отличие от буржуазного уголовного права, всячески маскирующего и скрывающего свою классовую антина­родную сущность, открыто говорило о классовой природе социали­стического уголовного права, как права диктатуры рабочего клас­са, защищающего жизненные интересы рабочего класса и всех трудящихся. Ныне, когда Советское государство превратилось в общенародное государство, советское уголовное право, выражая волю рабочего класса и всех трудящихся, тем самым выражает волю всего советского народа.

Бу.рж^тюв-4н=одавнов право считает преступлением действие. запрещдттппр ттд страхом наказания. Такое формальное определе­ние преступления не раскрывает его существа. Оно означает лишь утверждение, что преступлением является то, что законодатель счи­тает таковым, но оно не способно ни в коей мере приблизить к по­ниманию того, почему именно это действие признается преступным.

щ)нятия~Ёфёстутаения^^ПОао_ должно заключаться в указании на существенные общественные свойства того деяния которое счи- MMWftff-w-ycQirовном законодательстве данного государства преступ- лешм. В буржуазной теории уголовного права были отдельные попытки создать материальное определение понятия преступления, однако подлинное научное понятие преступления может быть осно­вано лишь на марксистско-ленинской теории.

ОТ) Щ£ с-_м а т е ри а л ьгг о е понятие преступления впервые r совет.- ском уголовном праве содержалось в ст. 6 Руководящих начал по

Зггодоввамлг -нраву- Р.СФ.СР 1919 г.. определивший преступление, как «действие или бездействие. опасной для данной систедщ-об= ществедны^—оздошений». Это определение преступления более конкретно раскрывалось в ст. 3 Руководящих начал, которая ука- -^> зывала. что советское уголовное право имеет своей задачей по­средством применения наказания «охранять систему обществен­ных отношений.. соответствующую интересам трудящихся масс.

оргянизовявтттуг.ст в гпсппттр.твутптптддис.д'ягр. в пррруодньтй от капи­тализма к коммунизму период диктатуры пролетариата».

Материальное определение понятия преступления было дано в ст. й~пёрвого советского Уголовного кодекса^" У головного кодекса". РСФСР 1922 г, в следующей редакции: «Преступлением называет­ся всякое общественно опасное действие или бездействие, угро­жающее основам советского етроя и правопорядку, установлен­ному рабоч&лаестьянской властью на переходный к коммуниста-. ческому строю период "времени». .Первоначальный проект Уголов- ного кодекса РСФСР не знал такого определения понятия преступления. Оно было внесено в проект при его обсуждении на IV Всероссийском съезде деятелей советской юстиции в январе

1922. г.

Народный комиссар юстиции Д. И. Курский, выступавший на третьей сессии ВЦИК IX созыва с докладом о проекте Уголов­ного кодекса, отметил, что понятие преступления является веду­щим понятием для всего кодекса '.

Материальное понятие преступления, содержавшееся в Уголов­ном кодексе РСФСР 1922 г., было воспринято и уголовными ко­дексами других союзных республик.

Лсваваьщ. начала уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 192Тг. не содержали в себе статьи, специально побвященной понятию преступления, однако "Вводная статья, гово­рившая о за дачах советского уголовного законодательства, ио су­ществу определяла и понятие преступления. Основные начала про­возглашали, что уголовное законодательство СССР и союзных республик «тшд£.т р.впрй яяттячо{т судебиоправовуто затпиту госу­дарства трудящихся от общественно опасных деяний поттрыкято- тттих шю^ть-трутт-шится .или, ттдрутт.ютпих установленный ею пра­вопорядок»,

В Уголовном кодексе РСФСР 1926 г. редакция определения по­нятия преступления была несколько иной по сравнению с Уголов­ным кодексом РСФСР 1922 г. Ст^6_3£Д гласила: «Общественно опасным признается всякое действие или бездействие, направлен­ное ппотив советского строя или нарушающее правопорядок, уста­новленный рабоче крестьянской властью на переходный к комму- нистическому строю период времени».

1. «III сессия Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета IX созыва». Изд. ВЦИК, 1922, Бюллетень № 3, стр. 27.

Это было подлинно марксистское, материалистическое опреде- , ление понятия преступления, вскрывавшее его действительную классовую природу.

Социалистический уголовный закон, давая материальное опре­деление понятия преступления, тем самым определял и общест- венный смысл социалистического уголовного права. В этом отно- ШёНИМ ст. Ь У JrV РСФиг 1926 г. дополняла ст. 1, гласящую, что уголовное законодательство имеет задачей охрану социалистиче­ского государства рабочих и крестьян и установленного в нем правопорядка от общественно опасных действий (преступ- ' лений).

Уголовные кодексы Армянской ССР 1927 г. и Азербайджанской ССР 1927 г. содержали такое же определение понятия преступле­ния, как ст. 6 УК РСФСР 1926 г. Почти тождественное поста­новление содержалось и в ст. 6 УК Узбекской ССР 1926 г., в ст. 4 УК Украинской ССР 1927 г., в ст. 5 УК Грузинской ССР 1928 г. и в ст. 4 УК Белорусской ССР 1928 г. Уголовный кодекс Туркмен­ской ССР 1927 г., определяя понятие преступления, не пользовал­ся термином «общественно опасное деяние». В ст. 5 он давал следующее определение понятия преступления: «Преступлением признается всякое действие или бездействие, направленное против советского строя или нарушающее правопорядок, установленный рабоче-дехканской властью на переходный к коммунистическому строю период времени». Более подробное, чем в уголовных кодек­сах других союзных республик, определение понятия преступления содержалось в ст. 5 УК Таджикской ССР 1935 г.: «Общественно опасным признается всякое действие или бездействие, направлен­ное против советского строя и его основы — общественной собст­венности (государственной, колхозной, кооперативной) или на­рушающее правопорядок, установленный рабоче-крестьянской властью на переходный к коммунистическому строю период времени».

Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. в сз^Л-дади еще более развернутое определение понятия преступления:^ «Преступлением _ признается предусмот- ренное уголовным законом общественно опасное деяние (действие или бездействие), посягающее на советский общественный или го­сударственный строй, социалистическую систему хозяйства, социа­листическую собственность, личность, политические, трудовые, имущественные и другие права граждан, а равно иное, посягаю­щее на социалистический правопорядок общественно опасное дея­ние, предусмотренное уголовным законом». Это понятие преступ­ления принято без изменений уголовными кодексами всех союз­ных республик (например, ст. 7 УК РСФСР 1960 г.).

В соответствии со ст. 7 Основ определяется и классовый, об­щественный смысл советского уголовного законодательства. В ст. 1 Основ говорится: «Уголовное законодательство Союза CCPli союз-

ных республик имеет задачей охрану советского общественного и государственного строя, социалистической собственности, лично­сти и прав граждан и всего социалистического порядка от преступ­ных посягательств».

Определение понятия преступления, данное в ст. 7, включает в. себя наряду с вскрытием его материального содержания также и указание на Нормальный момент — деяние, предусмотренное уго- ловяым законом. Это означает отказ от существовавшей ранее в нашем уголовном законодательство допустимости применения ста­тей Особенной части Уголовного кодекса по аналогии в отноше­нии тех деят-тий. которые не были предусмотрены- уголовным за- коном.

Одно время в нашей юридической печати было распространено мнение, что наличие материального понятия преступления в со­ветском уголовном законодательстве тесным образом связано с до­пустимостью применения статей Особенной части Уголовного кодекса по атталогии. Это мнение ошибочно. Между этими инсти­тутами вовсе не существует подобной зависимости. Социалистиче­ское уголовное законодательство должно было при определенных условиях отказаться от института аналогии и в целях укрепления социалистической законности дать исчерпывающий перечень пре­ступных деяний. Отказ от института аналогии был осуществлен Основами уголовного законодательства 1958 г., и тем не менее это вовсе не означало отказа от материального понятия преступления. [Материальное понятие преступления необходимо для того, чтобы раскрыть классовое, политическое содержание уголовного зако­нодательства социалистического государства^. Наличие его позво­ляет сделать важный практический вывод, что не считается пре­ступлением действие, которое хотя формальт-тб it подгга д^тГдод признаки какой-либо ..статьи Дсобенной тасти уголовного кодекса, №.-.шжд$~-М&шшАЧМ1§лмШ£тЖЖё~я.шЯ£1Ш_о&цественно опасным. Оно дает возможность также признать, что в тех~слута¥^1шгда~ в силу изменившейся социально-политической обстановки деяние перестало носить ойшоствонде—йдаднътй характер лицо должно быть освобождено от уголовной—ответственности .^Материальное понятий—преступления служит, наконец, и для правильного пони- мания и раскрытия содержания конкретных составов преступле­нии, предусмотренных—гпнйтг.ким уголовным законодательством. 'Оно представляет собой одно из принципиальных ведущих поло­жений социалистического уголовного права.

•» Понятие преступления, данное в Основах уголовного законо­дательства, содержит уйсШние~зпШ1ь на один из самых существен­ных шшзнаков преступления — общественную опасность совер­шенного деяния (действия йлИ бездействия) . Преступление — общественно "опасное деяние, предусмотренное уголовньщТ~зак(У- ifoM. т. е__нару1ттятотпов определенную норму права, охраняемую укюзпй применения наказания. Поэтому преступление, будучи

общественно опасным действием fбездействием). одновременно является действием (бездействием) противоправным^"'

вЧтшгу ст. 3 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик и постановлений Обшей части уголовных ко- дексов союзных республик преступлением может быть признано лшТпГ1Тин,ОёШ)е 'общественно ппяднпи действие или бездействие^ т. е. совершенное липом умышленно иди по неосторожности.

Преступление — это общественно опасное деяние, предусмот- ренное уголовным законом. Следовательно, оно запрещено под стгУахоМ наказашдя. Преступление неразрывно связано с наказа­

нием. Поэтому^наказуемость виновного-абшественно опасного дея­ния есть также существ'ёнттый признак преступления²^ характе­ре и размере наказания, установленного уголовным законом' за то или иное преступление, выражается оценка социалистическим государством степени общественной опасности совершенного пре­ступления.

Таким образом, следует считать, что (преступление ест\А)бшест- венно опасное£противоправное}виновное!(наказуемое деяние, при­сягающее на советский общественный или государственный страйк социалистическую систему хозяйства, социалистическую 'венностъ, личность, политические. трудовые, имущественные—ц_ "Уругие права граждан или нарушающее социалистический п.рпвп— порядок_ у/

— Уголовное законодательство Советского государства открыто провозглашает, что признает преступными действия, которые пред- ставляются~~опасными для~интересов трудящихся, строящих под

руководством рабочего класса новое общество.

Социалистическому уголовному праву нет необходимости скры­вать свое классовое содержание, ибо оно продиктовано защитой интересов всех трудящихся. Поэтому правильное материальное определение понятия преступления только и возможно в уголов­ном законодательстве социалистического государства.

Уголовное законодательство социалистических стран, так же как и советское уголовное право, дает, хотя и в различной форме, подлинно материальное понятие преступления.

' Р^аскР^ыгие материального, классового содержания понятия, пре­ступления является одной из основных черт социалистического уголовного права/

Выло йы неправильно общественное свойство всякого преступ­ления по социалистическому уголовному праву именовать, как делали некоторые советские криминалисты и криминалисты дру­гих социалистических *стран, классовой опасностью. Такая харак-

2. Авторы учебника «Советское уголовное право. Общая часть» (Изд-во МГУ, 1969, хтр. 74—75) неосновательно исключают из понятия преступ­ления признак его наказуемости, считая, что он охватывается призна­нном уголовной противоправности деяния..

теристика встречается, например, в некоторых работах кримина­листов Германской Демократической Республики²⁵.

Признание того или иного деяния преступным в период пере­хода от капитализма к социализму в социалистическом государ­стве определяется интересами рабочего класса и всех трудящихся, а в период перехода от социализма к коммунизму — интересами всего народа, строящего под руководством рабочего класса ком­мунистическое общество. Характеристика преступления в сониа- листическом государстве как классово опасного деяния может дать повоя к неправильным выводам, что каждое преступление непо-. 'следственно угрожает классовым интересам и что каждый престугь ник является классовым врагам. А это в свою очередь может не_г правильно ориентировать работу судебных органов на огульное Усиление репрессий. Такая характеристика объективного свойства- всякого преступления ведет к затушевыванию различия между антагонистическими и неантагонистическими общественными про-— тиворечиями, которые находят свое выражение и г.пверптении раз, ■яйчных престушшшшг- / Преступления, совершенный классово враждебными элемента-, ми и направленные против основ социалистического государства, выражают собой антагонистические общественные противоречия; преступления, совершенные отдельными трудящимися в силу пе­режитков прошлого в их сознании, порождены различного рода неантагонистическими общественными противоречиями, свойст- , венными развитию социалистического общества (см. гл. III, § 2)

решительную борьбу со всеми теми, кто нарушает общественную дисциплину и мешает советскому народу строить коммунистиче­ское общество, но и выступает как проводник новой, социалисти­ческой морали, помогая отсталой части населения нашей страны освободиться от пережитков, капитализма в их сознании, от эгоис­тических навыков, привычек и стремлений, приводящих к совер­шению тех или иных преступлений. Эти высокие воспитательные задачи социалистического уголовного права связаны с тем, что вся­кое поведение лица, опасное для социалистического общества, не­избежно противоречит коммунистической нравственности. В. И. Ле­нин в своей исторической речи о задачах молодежи, произнесенной на III Всероссийском съезде РКСМ 2 октября 1920 г., говорил, что «нравственность служит для того, чтобы человеческому обще­ству подняться выше, избавиться от эксплуатации труда» ²⁶, что «в основе коммунистической нравственности лежит борьба за укрепление и завершение коммунизма» ²⁷.

Как указывает Программа КПСС, «простые нормы нравствен­ности и справедливости, которые при господстве эксплуататоров уродовались или бесстыдно попирались, коммунизм делает неру­шимыми жизненными правилами как в отношениях между отдель­ными лицами, так и в отношениях между народами. Коммунисти­ческая мораль включает основные общечеловеческие моральные нормы, которые выработаны народными массами на протяжении тысячелетий в борьбе с социальным гнетом и нравственными поро­ками» ²⁸.

Все, что ^uTaoffn л^тт_Тргтчзон_Т-_ТГ| опасным и преступным с точки зрения советского уголовного права, является одновременно и безнравственным поведением с точки зрения моральных требова­ний советского народа *УЧем более общественно опасно данное дея­ние, чем тяжелее совершенное преступление, тем большее мораль­ное негодование вызывает оно у всех советских людей, тем боль­шее порицание заслуживает оно с точкр1 зрения коммунистической нравственности. Конституция СССР в ст. 133 определяет, что «из­мена Родине: нарушение присяги, переход на сторону врага, нане­сение ущерба военной мощи государства, шпионаж — караются по всей строгости закона, как самое тяжкое злодеяние». В этом выра­жается не только признание измены Родине самым опасным и са­мым тяжким преступлением, которое только может совершить гра­жданин СССР, но вместе с тем в этих словах Конституции СССР выражается и моральное негодование советского народа по адресу изменника, ненависть и презрение к нему, самая суровая оценка его поведения коммунистической нравственностью.

Все другие нормы социалистического уголовного права, при­знающие преступлениями хищение социалистической собственно­сти, различные посягательства на личность, хулиганство, наруше­ние трудовой дисциплины на транспорте и другие антиобществен­ные действия, полностью отражают в себе моральные взгляды советского народа.

Все подобные преступления вместе с тем представляют собой аморальные поступки — поведение, противоречащее коммуниста-. ческой нравственности, мептаютттее советскому народу строить ком­мунистическое общество. Поэтому уголовные законы социалисти­ческого государства, признающие определенное поведение ггре- тггуйлением, выражают вместе с тем и его отрицательную мораль- ную оценку нашим обществом. Преступление в нашем оошестве — всегда безнравственное действие иттц бездействие лица. I

вие, дезорганизующее работу социалистической промышленности, всегда осуждался коммунистической нравственностью. Изданный

26. июня 1940 г. Указ Президиума Верховного Совета СССР при­знал это деяние преступным. Указом Президиума Верховного Сове­та СССР от 25 апреля 1956 г. уголовная ответственность за прогул была полностью отменена, тем не менее это действие продолжает отрицательно оцениваться коммунистической моралью.

«В процессе перехода к коммунизму,— как указывает Програм­ма КПСС,— все более возрастает роль нравственных начал в жиз­ни общества, расширяется сфера действия морального фактора и соответственно уменьшается значение административного регули-, рования взаимоотношений между людьми» ²⁹.

Некоторые однородные по своему характеру действия в одних случаях являются лишь аморальными поступками, а в других — одновременно и преступными действиями. Например, недонесение

о краже государственного или общественного имущества, совер­шенной особо опасным рецидивистом или в крупных размерах, считается преступлением (ст. 190 УК РСФСР). Недонесение об иных видах краж социалистической собственности не влечет за собой уголовной ответственности, хотя и осуждается коммунисти­ческой моралью. Признание по советскому уголовному праву пре­ступления одновременно и действием, противоречащим коммуни­стической нравственности, усиливает воспитательное воздействие наказания, применяемого советским судом ³⁰.

Общественная ппягмтпгугт, каждого конкретного преступле- ния на холит свое выражение в признании его наказуемым^ Вда- можны случаи, когда совершенное действие отвечает внешним признакам того~йЛИ ИНОТТГсостава преступления, предусмотренно­го уголовным законом, но тем не менее по существу, в данпом. конкретД'Ом случае Не может быть пррз'нано общественно опасным % следовательно, не должно влечь уголовной птиетственностп и наказания. Это может иметь место или в силу малозначительности Совершенных ДеЙСТВНЙ И ОТСУТг.тиия вретгт,тлг ппслепг.твий. или в

силу изменившейся сотгия.ттьно-тто.гтт/ттттиаг^пй пбг.тапокки Послед- ” ' ■■ •*" ‘ ' <■

нее положение нашло свое признание еще в ст. 16 Руководящих начал по уголовному праву РСФСР 1919 г.: «С исчезновением ус­ловий, в которых определенное деяние или лицо, его совершившее, представлялись опасными для данного строя, совершивший его не подвергается наказанию».

Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. не содержал .никаких поста­новлений, относящихся к этим вопросам. Однако уже в 1924 г. ВЦИК поручил Президиуму разработать вопрос о прекращении дел по незначительным проступкам до судебного разбирательства по мотивам нецелесообразности. В соответствии с этим 9 февраля

1925. г. Президиум ВЦИК дополнил Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР ст. 4-а, согласно которой прокурор и суд имели право «отказать в возбуждении уголовного преследования, а рав­но прекратить производством уголовное дело в тех случаях, когда деяние привлекаемого к уголовной ответственности лица, хотя и содержит в себе признаки преступления, предусмотренного Уго­ловным кодексом, но не может считаться общественно опасным вследствие своей незначительности, маловажности и ничтожности своих последствий, а равно когда возбуждение уголовного пресле­дования или дальнейшее производство дела представляется явно нецелесообразным». Хотя эта статья и была ранее включена в Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, но по существу в значи­тельной степени являлась нормой не процессуального, а матери­ального уголовного права. Именно поэтому впоследствии это по­ложение было непосредственно отражено в Уголовном кодексе РСФСР 1926 г.: «Не является преступлением действие, которое хотя формально и подпадает под признаки какой-либо статьи Осо­бенной части настоящего кодекса, но в силу явной малозначитель­ности и отсутствия вредных последствий лишено характера обще­ственно опасного» (примечание к ст. 6). Кроме того, согласно ст. 8 УК РСФСР 1926 г., если конкретное действие, являвшееся в момент совершения преступлением, к моменту расследования или рассмотрения его судом потеряло характер общественно опасного в силу изменившейся социально-политической обстановки, то оно не влекло применения меры наказания. Следует иметь в виду, что в силу ст. 8 УК суд мог также признать, что и само лицо, совер­шившее преступление, не является более общественно опасным, и не применять к нему наказания.

Положения, содержавшиеся в примечании к ст. 6 и в ст. 8 УК РСФСР 1926 г., были отражены и в общесоюзном законодатель­стве Постановлением ЦИК и СНК СССР 13 октября 1929 г. Осно­вы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1924 г. были дополнены ст. 6 \ согласно которой «уголовное пре­следование может быть прекращено во всякой стадии процесса в случае, когда совершенные обвиняемым действия хотя формально и заключают в себе признаки общественно опасных деяний, но по своей маловажности и по отсутствию вредных последствий или в

силу конкретной социально-политической обстановки не имеют и не могут иметь общественно опасного характера». В соответствии с этой статьей Основ уголовного судопроизводства были введены соответствующие нормы в уголовно-процессуальные кодексы Ук­раинской ССР и Туркменской ССР. В РСФСР, Белорусской, Уз­бекской, Азербайджанской, Армянской и Таджикской союзных республиках соответствующая норма была более правильно поме­щена не в уголовно-процессуальных, а в уголовных кодексах.

В принятых второй сессией Верховного Совета СССР пятого со­зыва в 1958 г. Ооновах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик оба вопроса нашли свое разрешение как про­блемы материального уголовного права.

Принцип, выраженный ранее в примечании к ст. 6 УК РСФСР 1926 г.. проводится ч. 2 ст. 7 Основ, которая определяет: «Не явля­ется преступлением действие или бездействие, хотя формально и г,оггепжашее признаки какого-либо деяния, предусмотренного уго-

лов1~шлГ^Шгош)м, но в силу малозначительности не представляю-

щё£ТЯ5щёственно1Гопасности>> .(ч. 2 ст. 7 УК РСФСР 1960 г.).

""Принцип, втагртжённыи ранее в ст. 8 УК РСФСР 1926 г., нашел свое признание в ч. 1 ст. 43 Основ: «Лицо, совершившее иреетуп- леиие, может быть освобождено от уголовной ответственности. если оудет признано, что ко времени расследования или рассщць— рения дела в суде вследствие изменения обстановки совершенное виновным деяние потеряло характер общественно опасного». Коо- М'е Того, в силу этой же статьи отпадает ответственность и в том ййучае, когда, само лицо перестало быть общественно опасным. Это положение воспроизводится и в уголовных кодексах отдельных союзных республик (ч. 1 ст. 50 УК РСФСР 1980 г.).

Согласно Уголовному кодексу РСФСР 1926 г. при прекраще­нии дела в силу явной малозначительности совершенного деяния и отсутствия вредных последствий формально необходимо было одновременно установить наличие обоих признаков. Однако ука- зание на отсутствие вредных последствий было по существу из-, лишпе. Покушение на преступление часто может сопровождаться . отсутствием вредных последствий, тем не менее по общему прави-- : лу оно не может быть признано маловажным, малозначительным деянием и влечет за собой уголовную ответственность. Вместе с тем возможны случаи, когда совершенное действие вызывает те или иные вредные последствия, но они не могут быть признаны с точки зрения уголовного права общественно опасными. Например, умышленное повреждение не имеющего ценности чужого листа бумаги не может быть признано общественно опасным и влечь за собой ответственность за умышленное повреждение чужого иму­щества. Решающее значение здесь имеет малозначительность са- мого деяния в нелом. исключающая необходимость применения наказания. Поэтому Основы уголовного законоттатель- тва 1958 г. при решении этого вопроса правильно не упоминают

об отсутствии вредных последствий; они говорят в ст. 7 лишь о малозначительности ттр.ятргст ияд' пЙрддсттр.тп.г,твй, позволяющем рдр,- лать вывод, что совершенное деяние не является преступлением, не заключает в себе состава прест³¹^⁷"-¹» /—

—Малозначительность совершенного деяния должна быть такой, что уголовная ответственность и наказание в данном конкретном случае являлись бы излишними с точки зрения осуществления общих задач уголовного законодательства СССР. Это имеет решаю- щее значение для понимания ч. 2 ст. 7 Основ. Формулировка этого положения, данная Основами, позволяет практике более ши­роко, чем при действии УК РСФСР 1926 г., прекращать дела в уго­ловном порядке в отношении лиц, совершивших малозначитель­ные правонарушения. Примечание к ст. 6 УК РСФСР 1926 г. при­менялось в практике судебно-прокурорской работы в сравнительно редких случаях. Часть 2 ст. 7 Основ уголовного законодатель­ства Союза ССР и союзных республик применялась в 1959— 1960 гг. (до издания уголовных кодексов союзных республик) зна­чительно чаще. Притом следует отметить, что примечание к ст. 6 УК РСФСР 1926 г. применялось в отношении таких деяний, кото­рые в силу своей малозначительности явно не могли быть призна­ны общественно опасными и по общему правилу не должны были влечь никакой ответственности. Новое в практике применения ч. 2 ст. 7 Основ в указанные гопы заключалось в том, что она применялась также и в тех случаях, когда степень общественной опасности деяния оыла хотя и незначительна, но все же не та­кова, чтобы можно было вообще не возлагать на виновное лицо никакой ответственности.

поденных выше постановлений Пленума Верховного Суда СССР отмечалось, что суды все еще продолжают принимать к рассмотре­нию в уголовном порядке дела и назначать меры уголовного на­казания в отношении лиц, совершивших деяния, не представляю­щие большой общественной опасности, вместо передачи таковых дел на рассмотрение общественности. Пленум Верховного Суда СССР в этом постановлении рекомендовал народным судам по де­лам частного обвинения (оскорбления, побои и др.) разъяснять потерпевшим целесообразность рассмотрения этих дел обществен­ностью и шире практиковать с учетом мнения потерпевшего пере­дачу таких дел в товарищеские суды или на рассмотрение общест­венности но месту работы или жительства виновного ³².

Практика передачи дел на рассмотрение товарищеских судов нашла свое признание в новых уголовных кодексах.

В Уголовном кодексе РСФСР 1960 г. вопрос об освобождении от уголовной ответственности с передачей дела в товарищеский суд специально определяется ст. 51. В ней говорится о следующих деяниях, которые могут быть переданы на рассмотрение товари­щеских судов: ^—— ~ ~~~ ^:

умышленное легкое телесное повреждение или нанесение побоев, не повлекшее расстройство здоровья (ч. 2 ст. 112); распро­странение в коллективе ложных, позорящих члена коллектива измышлений (ч. 1 ст. 130); оскорбление (ст. 131); кража малоцен­ных предметов потребления и быта, находящихся в личной собст­венности граждан,— при условии, что виновный и потерпевший являются членами одного коллектива (ч. 1 ст. 144); изготовление самогона или других крепких напитков домашней выработки, со­вершенное без цели сбыта и в небольшом количестве (ч. 1 ст. 158);

(Щ иное деяние, за которое согласно статьям Особенной части Уготговного кодекса допускается применение мер общественного воздействия;

другое малозначительное преступление, если по характеру совершенного деяния и личности виновного он может быть исправ­лен без применения наказания, с помощью мер общественного воздействия. Это может иметь место в тех случаях, когда в санк­циях статей Особенной части Уголовного кодекса не предусмот­рено назначение мер общественного воздействия.

У

33

головный кодекс Гпувинг""” ^гг,т> ^ ■р"рарпикчпрттт»рп»т™_т— вопросе занимает более правильную позицию, точно фиксируя круг тех преступлений, которые могут быть переданы на рас­смотрение товарищеских с.уттпв и ч Д ^т. 52 он определяет: «Если лицо совершило малозначительное преступление, за которое по закону моясет Ьыть назначено лишение свобопьт. па срок не свыше одного года или другое более мягкое наказание, и если исправле­ние виновного ВОЗМОЖНО без применения наказания С помощью

.мер общественного воздействия, суд и органы расследования впра­ве освободить такое лицо от уголовной ответственности и наппа-- выть дело на рассмотрение товарищеского суда».

ОснОваМи освобождения от уголовной ответственности, ранее выраженные в ст. 8 УК РСФСР 1926 г., нашли свое воплощение и дальнейшее развитие в ст. 43 Основ уголовного законодательства 1958 г. Здесь объединены различные основания освобождения от уголовной ответственности и наказания.

Прекращение уголовного преследования в случаях, когда в силу изменения обстановки совершенное виновным деяние поте­ряло характер общественно-опасного (ч. 1 ст. 43 Основ).Ъзначаст,

моменту расследования или ряг.г.мптротгия r суде оно уже не за­ключает в себр г.ог.тяия преступления. так как в этот момент не^ может расцениваться как опасное для основ советского строя или.

кращается здесь по существу за отсутствием состава преступле­ния в действиях лица. Хотя следует отметить, что Уголовно-про- цессуальный кодекс РСФСР 1960 г. в ст. 6 специально регулирует вопрос о прекращении уголовного дела вследствие изменения об­становки.

Иной характер носит другой случай, о котором говорит ч. 1 ст. 43 Основ. Прекращение уголовного преследования может иметь место и тогда, когда личность виновного перестала быть общест­венно опасной. Ято означает, что совершенное леяние и в ^м"^мйм' его совершения, и в момент расследования или рассмотрения ргп в суде было п оста ртр я тгрялтупним. заключало и заключает в себе состав преступления, но в данное время не представляется целе- соорразным подвергать виновного наказанию потому, что личность виновного перестала быть общественно опасной в силу изменив­шейся обстановки. Ч. 2 ст. 43 предоставляет суду право освобо­дить виновного от наказания, если он перестал быть общественно опасным в результате последующего безупречного поведения и честного отношения к труду. Разумеется, в действиях такого лица заключался и заключается определенный состав преступления.

После XXI съезда КПСС в связи с повышением роли общест­венности в борьбе с преступностью было введено в практику су­дов, работы прокуроров, органов следствия и дознания при нали­чии ходатайств общественных организаций и коллективов трудя­щихся прекращение уголовного преследования в отношении лиц, совершивших преступление, не представляющее большой обще­ственной опасности, и чистосердечно раскаявшихся в совершенном. Эти лица передавались на~поруки для перевоспитания и исправле­ния общественным организациям или коллективам трудящихся, возбудивших такие ходатайства.

В подобных случаях прекращение уголовного преследования надлежало производить ь соответствии со ст. 43 Основ уголовного

законодательства Союза ССР и союзных республик, поскольку лицо признавалось не представляющим такой общественной опас­ности, которая делает необходимым применение к нему наказания по суду. Следует отметить, что приказ Генерального Прокурора СССР от 20 июля 1959 г. «О практике органов прокуратуры по привлечению к уголовной ответственности и осуществлению над­зора за правильным применением мер уголовного наказания» ¹³ ссылается на ст. 43 как на основание прекращения уголовного преследования при передаче правонарушителей общественным ор­ганизациям и коллективам трудящихся на поруки. Однако этот приказ ссылался и на ч. 2 ст. 7 Основ, что, как нам представляет­ся, было излишним, поскольку речь шла о лицах, совершивших преступные деяния, которые не могут считаться незначительными.

Практика передачи виновного на поруки общественности орга­низациям и коллективам трудящихся нашла свое законодательное выражение в новых уголовных кодексах отдельных союзных рес­публик.

Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. определяет условия освобож­дения от уголовной ответственности лица, совершившего преступ­ление, с передачей виновного на поруки организациям или коллек­тивам трудящихся. Передача на поруки может иметь место при совершении лицом преступления, не представляющего большой общественной опасности. Для возможности передачи виновного на поруки необходимо, чтобы совершенное им деяние нв ттпвлг>к.тгг»._ тяжелых последствий, чтобы само лицо не представляло большой. общественной опасностии чистосердечно раскаялось r г.пврртпр.и» ном преступлений. На поруки не может быть передано лицо, ко­торое ранее было осуждено за совершение умышленного преступ­ления или уже ранее передавалось на поруки. Передать на поруки можно лишь общественной организации или коллективу трудя­щихся, которые возбудили о том ходатайство. Не может быть пере­дано на поруки лицо, которое не считает себя виновным или по какой-либо причине настаивает на рассмотрении дела в суде. Если лицо, взятое на поруки, в течение года не оправдало доверия кол­лектива, нарушило обещание примерным поведением и честным трудом доказать свое исправление, не подчиняется нормам социа­листического общежития или оставило трудовой коллектив с целью уклониться от общественного воздействия, то организация или коллектив трудящихся, взявшие его на поруки, выносят ре­шение об отказе от поручительства и направляют это решение в прокуратуру или суд для рассмотрения вопроса о привлечении виновного к уголовной ответственности за то преступление, в свя­зи с совершением которого он был передан на поруки (ст. 52 УК РСФСР 1960 г.). Прекращение уголовного преследования с пере-