Глава IV

XV столетии, религиозные движения как движения мира все более отчетливо пропагандируют да и практикуют применение силы¹¹⁷. Здесь можно было бы напомнить, например, об отдель­ных течениях в движении гуситов¹¹⁸. Поэтому не случайно, что именно в Богемии XV в. в лице основанной Петром Хельчиц-ким общины богемских братьев появляется группа, которая впервые в истории Западной Европы представляла настоящий «пацифизм»¹¹⁹. Другим примером радикальности и агрессивно­сти позднесредневековой рефлексии об установлении мира является сочинение так называемого «Верхнерейнского рево­люционера»¹²⁰. Он пророчествовал приход нового мессии, императора по имени Фридрих (что значит rich iftifrideri), кото­рый с немногими объединенными в братство избранными «подчинит себе все царство земное, установит единую во всем мире веру, единого пастыря, единого правителя»¹²¹. Он уни­чтожит всех грешников, силой сместит «преступную власть» — frevle Gewalt^m, а также еще и смирит Францию, Венецию, Лота­рингию и Англию. Для автора данного сочинения этот прибе­гающий к насилию император — «Божий человек, любитель праведного». Для него насилие — основа мира, поскольку толь­ко силой устанавливается справедливость. Насилие поэтому, пишет он, есть начало мира, там, где нет справедливости, нет мира: егп anfang des fridens, wan wo nit gerechtigkeit ist_t do ist keinfrid}²*.

^1,7 Struve T. Utopie und gesellschaftliche Wirklichkeit. Zur Bedeutung des Frie-denskaisers im spaten Mittelalter // Historische Zeitschrift. 1977. Bd. 225. S. 65-95.

¹¹⁸ О «радикальных» течениях и образовании групп в среде гуситов см.: Karmnsky H. A History of the Hussite Revolution. Berkeley, 1967; Smahel F. La revo­lution hussite, une anomalie historique. Paris, 1985; KejrJ. Die Hussitenrevolution. Prag, 1988.

^1,9 Ср.: Brock P. Pacifism in Europe to 1914. Princeton, 1972. P. 25 ff.; Wagner M.L. P. Chelcicky. A Radical Separatist in Hussite Bohemia. Scottdale, 1983. О ранних формах пацифизма, напр. у бегинок, см.: Haines К. Attitudes and Impediments to Pacifism in Medieval Europe.

¹²⁰ A. Franke, G. Zschabitz (Hg.). Das Buch der hundert Kapitel und der vierzig Statuten des sogenannten Oberrheinischen Revolutionars. Leipzig; Berlin, 1967.

¹²¹ Ebd. S. 219. Cap. 7.

¹²² Ebd. S. 275 f. Cap. 31. ¹²⁸ Ebd. S. 375. Cap. 63.

ФОРМЫ МИРА В РЕЛИГИОЗНЫХ ДВИЖЕНИЯХ.. 185

V

Итак, в предложенных размышлениях речь шла о том, что­бы дать представление о возможно большем количестве раз­ных сторон идеи мира (pax), о возможно большем количестве представлений о мире (pax) и возможностях его достижения в среде религиозных движений высокого Средневековья между 1000 и 1300 гг., а именно об установлении мира «сверху», влас­тями, о достижении мира посредством «заговора» (conjuratio), т.е. взаимно принесенными клятвами, о мире в результате ре­лигиозного обращения (conversio) людей, о мире как цели рели­гиозных движений и, наконец, об установлении мира путем применения насилия.

В заключение можно поставить еще один или два вопроса, в ответ на которые историки, возможно, тоже смогут внести свой вклад, хотя эти вопросы в конечном счете выходят за пределы истории и тем более исторической науки.

Как следует оценивать все эти формы мира? В соответствии с намерениями тех, кто в них участвовал? Но эти намерения, как правило, были самыми лучшими, даже там или именно там, где для установления мира проповедовалось, а также применя­лось насилие. Или мы должны оценивать их не по намерени­ям участников, а по результатам и по их последствиям в исто­рии? Тогда вопрос звучал бы так: каким образом скорее всего можно установить и обеспечить мир? Или так: что способству­ет миру дольше всего и больше всего?

Часто высказывается мнение, что войну можно «сделать», а мир, напротив, нельзя, ведь тот, кто хочет «сделать» мир, всегда потворствует именно войне. Для установления мира путем насилия это определенно так. Также и миротворческая роль движений мира в истории представляется мне скорее ограниченной, потому что оптимизм и энтузиазм восторгания миром здесь легко может привести к «фактическому пелагиан-ству», т.е. к полярному противостоянию, с одной стороны, тех, кто мыслит категориями мира, и, с другой стороны, тех, кто предположительно равнодушен, и их тогда зачастую очень быстро начинают упрекать в том, что они, поскольку не разде­ляют целей движения мира, мира вообще не хотят.

186