2'! Testament 19 // Ebd. P. 311.

^Tjl Подробнее: Oexlc O.G. Armut und Armenfursorge um 1200. Ein Beitrag zum Verstandnis der freiwilligen Armut bei Elisabeth von Thuringen // Sankt Elisabeth, Furstin — Dienerin — Heilige. Sigmaringen, 1981. S. 78—100, 80f. (см. публикацию в данном томе)

2,J о новозаветном обосновании этих идей: Oexlc o.G. Art. «Stand, Klasse (Antike und Mittelalter)». Раздел IV.

'^УА Regula non bullata с 23, 7 / С. Esser (Hg.) Opuscula sancti patris Francisci Assisiensis. P. 290—291: Et Domino Deo universos intra sanctam ecclesiam catholicam et apostolicam servire volcntes et omnes sequcntes ordines: sacerdotes, diaconos, subdiaconos, acolythos, exoicistas, lectoies, ostianos et omnes elencos, universos religiosos et religiosas, omnes convnsos et pmvulos, paupcrcs et egenos, reges et principes, laboratores et agncolas, servos et dominos, omnes vbgincs ct continentes et mantatas, laicos, masculos ctfeminas, omnes infantes, adolcscentes, nineties et sencs, sanos ct infirmos, omnes pusillos et magnos, et omnes populos, gentes, tubus ct linguas, omnes nationcs et omnes homines ubicumque teiramm, qui sunt ct crunt, humilitn, wgamus et supplicamus nos omnes fratres minoics, seivi mutilcs, ut omnes in vna fide ct pocmtcntia pcrscimcmus, quia alitcr nullus salvan potest.

88

Глава I

га Елизавета в своем стремлении уподобиться бедным стала вести не соответствующий нормам ее сословия образ жизни и была объявлена родственниками недееспособной. Ее снабдили некоторыми финансовыми средствами и отправили подальше от двора, в Марбург, поскольку ее жизнь в бедности была сочте­на в самом прямом смысле слова неприличной, и пребывание Елизаветы в Тюрингии компрометировало ее родственников и весь двор тюрингских ландграфов²³³.

Формы мышления и жизни таких людей, как Тенксвинда, Франциск и Елизавета, обращают наше внимание на диамет­ральные противоречия между сословным мышлением и непри­ятием сословного истолкования общества, которые в истории Средневековья имели большое значение. Важно, что такая полярность воззрений, как уже многократно подчеркивалось, обосновывается новозаветной традицией Священного Писа­ния. С одной стороны, ею были восприняты важнейшие эле­менты позднеантичного сословного мышления, например, упоминаемая выше метафора «воинства» (militia) или метафо­ра тела, которую апостол Павел ввел для своего истолкования христианской общины (1 Кор. 12). С другой стороны, мы нахо­дим здесь также и принципиальный отказ от сословных норм греко-римской Античности и сословного мышления в целом²™: в радикальном осуждении владения имуществом и в позитив­ной оценке бедности и физического труда; в факте избрания рыбаков и в обещании «блаженства» pauperes, проституток и мытарей; в акцентировании возможности спасения всякого человека независимо от его сословной принадлежности²³⁷; в том значении, которым наделяются самые обычные и даже низкие профессии, сословия, сферы и формы жизни²³⁸; в одно­временно «скрытом и реальном», т.е. в сакраментально и эсха­тологически реальном, возвышении всех сословий, даже <ес-

тл \\г_тгсг м £)j_e Hciligc Elisabeth und die Anfange des Deutschen Ordens in Marburg / E. Dcttmering, R Grenz (Hg.). Marburger Geschichte Marburg, 1980 S. 121-164, 122ff.; Oexlc O.G Armut und Armenfursorge um 1200. S. 801.

'■^г'^,, Ocxlc O.G. Art. «Stand, Klasse (Antike und Mittelalter)» Раздел IV

-'^,7 Новозаветный образец здесь дала история мытаря по имени Матфей (Мф. 9:9). Ср. с осуждением этой профессии (portitot) в Deofficus (I, 42) Цицеро­на: miificia ct quaestus soididi

-'""* Aunbaih К Mimesis. Daigestellte Wirklichkeit in der abendlandischen Lite-ratui. Bern, 1959 (особенно с. 43 и след.).

СХЕМЫ ИСТОЛКОВАНИЯ

89

тественных» — мужчин и женщин, как возвещает апостол Па­вел в своем Послании к салатам (Гал. 3:28)^2>-\ Это в самом Но­вом Завете заложенное полярное противопоставление опреде­ляло — всякий раз по-новому — социальное мышление последующих столетий. Оно получило дополнительные акцен­ты благодаря рецепции античного сословного мышления и рефлексии об ordo в патристике, а затем еще раз — вследствие рецепции философии Аристотеля в XII—XIII вв. Впрочем, по­дробное рассмотрение данной проблематики выходит за рам­ки нашей работы.

В заключение следует указать на еще одно диаметральное противоречие подобного рода, которое хотя и берет свое на­чало только в рассматриваемую нами эпоху раннего и высоко­го Средневековья, но в аспекте нашей темы является весьма существенным, причем в нескольких отношениях. Речь идет о противоречии между «реалистическим» и «номиналистичес­ким» мышлением в позднее Средневековье²⁶⁰.