22 Эта тема впоследствии подробно обсуждается в: Histona Welforum. Ср.: Schmid к. Welfisches Selbstverstandnis. S. 429 ff.

278

Глава VII

ции дома, из отдельных фрагментов воспоминаний можно со­ставить законченную и последовательную генеалогию, от успе­ха чего в существенной мере зависит также, получится ли во­обще легитимировать господство рода через его memoria²⁵.

Еще более значительным является то обстоятельство, что в этих текстах, особенно в «саксонском источнике», намеренно подчеркивается деятельность Генриха Черного по созданию родовой memoria. Она троякого рода. Прежде всего он приказал разыскать могилу первого Вельфа, современника Карла Вели­кого и Людовика Благочестивого, которая, согласно устному преданию, предположительно могла находиться в Шарнитц-вальде. Генрих хотел проверить, насколько предание соответ­ствует действительности. Causa experientiae приказал он открыть гробницы старейшего из Вельфов и его сподвижников, остан­ки были подняты из земли и над ними воздвигнута церковь²⁴. Вторым актом Генриха Черного было участие в 1123 г. в под­нятии останков (eleuatio) и последующей канонизации констан-цского епископа Конрада (ум. 975)²⁵, который также происхо­дил из рода Вельфов. Инициатива канонизации исходила не от двора Вельфов, но Генрих Черный использовал и этот шанс, когда принял участие в торжествах по этому случаю как прямой потомок новоявленного святого: se nepotem tanti viri evidenter ostendiU как сказано в «саксонском источнике». Третьим стало строительство по его приказанию в следующем, 1124 г. церкви и здания конвента в монастыре Вайнгартен, старинной усы­пальнице Вельфов. Древнейшие из находившихся там погребе­ний датируются серединой XI столетия²⁶.

Нетрудно заметить, что перед нами — последовательная и вполне осознанная мемориальная практика, которую можно рассматривать как целенаправленную деятельность Генриха Черного по воплощению в жизнь обдуманного и полномасш­табного плана основания memoria аристократического рода. Бросается в глаза то значение, которое придавалось могилам предков в контексте возникновения и трансляции традиции родовой memoria. Три усыпальницы — в Шарнитцвальде, Кон-

23 Oexle o.G. Bischof Konrad von Konstanz. S. 26 ff.

24 Oexle o.G. Die «sachsische Welfenquelle». S. 471 ff.

25 Oexle o.G. Bischof Konrad von Konstanz.. S. 14 ff.

²⁶ Ebd. S. 27 f.

MEMORIA ВЕЛЬФОВ ДОМОВАЯ ТРАДИЦИЯ 279

станце и Вайнгартене — и связанные с ними воспоминания относятся к персонам, жившим в IX, X и XI вв.; они презенти-руют три ядра memoria, вокруг которых затем должна сложить­ся (и сложилась) историческая мемориальная традиция арис­тократического дома²⁷.

4. Memoria как форма социального знания (методологические аспекты изучения memoria)

Здесь следует сделать несколько отступлений по поводу методологических проблем изучения memoria. Понятие и фено­мен мемориальной традиции аристократического дома, равно как и критерии ее анализа, некоторое время назад стали весь­ма активно обсуждаться историками²⁸.

Так, Герд Альтхофф подверг резкой критике проводивши­еся до сих пор исследования в области письменной историо­графической традиции знатных семей именно вследствие их сомнительных, по его мнению, методологических предпосы­лок²⁹. Суть его возражений принятым до сих пор в мемориаль­ных штудиях подходам состоит в том, что распространенное мнение, будто бы «авторы этих источников, монахи, записы­вали обычно то, что передавалось в этих семьях из поколения в поколение в устной форме», нуждается в критической про­верке. Более скрупулезное исследование показывает, как он пишет, что «в большом количестве случаев церковные авторы сами создавали то, что мы теперь рассматриваем как выраже­ние самосознания знати»³⁰. Альтхофф приводит даже ряд при­меров в доказательство того, что эти авторы вводят в текст «их собственные рассказы, объяснения и оценки», и делает вывод,

²⁷ Ebd. S. 26 ff., 35.