Материал для 4 группы Сопротивление Холокосту.

Существовали две формы сопротивления: духовное и физическое.

Духовное сопротивление выражалось в стремлении выжить, сохранить своих детей, свою культуру и национальную самобытность. Для этого тайно устраивали концерты и лекции в гетто, вручную копировали книги, проводили вечера воспоминаний, собирались на тайные богослужения. За колючей проволокой не забывали о воспитании детей. Многие узники гетто и лагерей смерти вели дневники, пытаясь сохранить для будущих поколений свидетельства о страданиях жертв, о злодеяниях нацистов, местных фашистов и предателей.

Заключенные в гетто и лагерях евреи не ограничивались духовным сопротивлением; постепенно вызревала идея сопротивления вооруженного. Первыми к вооруженной борьбе с нацистами призвали подпольщики Вильнюсского гетто.

Оружие приобреталось у местного населения, похищалось на немецких вооруженных складах; самодельные гранаты и кинжалы производились в гетто. Подпольная работа в гетто была трудной и опасной.

Узники саботировали немецкие распоряжения, уничтожали ценности, подлежащие сдаче; квалифицированные рабочие порой скрывали свою специальность, не желая быть полезными оккупантам; известны и случаи порчи станков, оборудования, сырья, продукции. Самые решительные готовились к вооруженной борьбе…

Возможностей для борьбы, для сопротивления было, однако, не так уж и много. Узники гетто были поставлены в условия, которые, по замыслу нацистов, должны были исключить саму мысль об активном противодействии уничтожению еврейского народа.

О том, в каких условиях существовали люди в гетто, свидетельствуют воспоминания тех немногих, кому удалось сохранить свою жизнь, дневники, записки, завещания погибших, а также приказы и распоряжения нацистских властей.

Тем жителям гетто, кто мог получить хоть какую-то работу за колючей проволокой (как уже упоминалось, плата за труд еврея позволяла лишь не умереть от голода), редко удавалось установить контакты с внешним миром. Рассчитывать на помощь бывших соседей, приятелей, знакомых было трудно, хотя далеко не все жители литовских, польских, украинских или белорусских городов равнодушно относились к участи своих сограждан-евреев. Однако для того, чтобы естественное сочувствие материализовалось в каких-нибудь конкретных делах, было необходимо немалое мужество. Нацисты добивались полной изоляции гетто, заставляя неевреев соблюдать суровые предписания. Вот какое объявление было расклеено на улицах Каунаса 15 октября 1941 г.:

"Хотя громадное большинство здравомыслящего нееврейского народа избегает какого-либо общения с евреями, все-таки почти ежедневно можно констатировать, что евреям, идущим из гетто на работу и возвращающимся назад, удается завязывать связи с отдельными литовскими гражданами. Поэтому:

Запрещается всем жителям нееврейской национальности какие бы то ни было отношения с евреями, запрещается даже всякий простой разговор нееврея с евреем, запрещается продавать, менять или дарить евреям съестные продукты или вообще товары, запрещается вообще торговать с евреями.

Немецкой полиции и литовской вспомогательной полиции приказано неуклонно пресекать какое-либо общение между евреями и неевреями. Неподчиняющиеся будут строго наказаны".

Больше всего жителям гетто приходилось опасаться отправки в концлагерь или на расстрел. Особый ужас у жителей Каунасского гетто вызывали расстрелы в Девятом форте старой городской крепости. Именно туда свозили евреев все лето и осень 1941 г. Литовский врач, доктор Е. Будвидайте-Куторгене, писала в своем дневнике 30 октября 1941 г.:

"Снова … увезены на смерть десять тысяч из гетто. Выбирали стариков, матерей с детьми, тех, кто не годится для работы. Много трагедий: то муж был в городе и, вернувшись не застал ни жены, ни четверых детей! Или жену оставили, а мужа увезли. Очевидцы рассказывают: накануне было объявлено, что все, кроме рабочих с удостоверениями, выданными раньше специалистам и мастеровым, должны собраться в шесть часов утра на большой площади гетто, выстроиться в колонны. В первом ряду стоял совет старейшин с семьями, далее еврейская полиция, потом служебная администрация, разные бригады по роду работы и остальные. Одних посылали направо - это была смерть, других - налево. Площадь окружили пулеметами и стражей. Было холодно, морозно. Люди простояли голодные, без вещей весь день. Дети плакали у матерей на руках.

О своей судьбе никто не подозревал, думали, что переводят на другие квартиры (вечером даже ссорились, спорили из-за них). На рассвете распространился слух, что в Девятом форте военнопленные выкопали глубокие ямы, и, когда погнали туда, все поняли, что это смерть. Начали плакать, рыдать, кричать. Тех, кто по дороге пробовал бежать, убивали. Много трупов осталось на полях. В форте обреченных раздевали и партиями по триста человек загоняли в ямы. Прежде всего сбрасывали детей. Женщин расстреливали на краю ям, затем мужчин… Многие были закопаны живыми. Все убивавшие были пьяны.

Об этом мне рассказал один знакомый со слов немецкого солдата-очевидца, который добавил, что он написал своей жене-католичке: "Вчера я убедился, что Бога нет, потому что если бы он был, то не мог бы допустить того, что свершилось".

Опасаясь постоянных облав и увоза на расстрел, узники гетто боялись жить в тех домах, которые им были определены начальством. Особенно это было опасно для стариков, женщин, детей, больных. Поэтому многие в гетто стали создавать тайные укрытия, где надеялись пережить облавы. Один из узников Вильнюсского гетто описывает такое укрытие:

"Жильцы дома идут в укрытие. Три этажа склада… Ступеньки ведут с этажа на этаж. Лестница между первым и вторым этажом разобрана, образовавшийся проем закрыт досками. Укрытие состоит из двух маленьких складских помещений. Вход в укрытие - через отверстие в стене квартиры, которая примыкает к первому этажу. Отверстие предусмотрительно прикрыто буфетом. Одна из стенок буфета одновременно служит воротцами для этого лаза. Лаз забаррикадирован камнями. Квартира, через которую можно войти в укрытие, находится рядом с нашей. Туда входят небольшие группы людей с узлами. Вскоре и мы пробираемся в укрытие. Оно двухъярусное, людей собралось много. Как тени, пробираются они при свете свечей вдоль холодных, сырых стен погреба. Всюду слышно беспокойное бормотание. Загнанные люди. Все начинают устраиваться по углам, на ступенях…

Мы как звери, обложенные охотниками. Они со всех сторон - снизу, сверху, по бокам. Лязгают сломанные замки, скрипят двери, топоры, пилы. Я ощущаю врага под досками, на которых стою. Сквозь щели просачивается свет электрической лампочки. Они стучат, рвут, ломают. Вскоре шум облавы начинает доноситься с другой стороны. Вдруг где-то наверху начинает плакать ребенок. Стон отчаяния срывается со всех губ. Мы пропали. Отчаянная попытка запихать ребенку в рот кусок сахара ни к чему не приводит. Ему затыкают рот подушкой. Мать ребенка плачет. Насмерть перепуганные люди кричат, что ребенка надо задушить. Ребенок кричит все громче, литовцы еще сильнее стучат в стены. Но постепенно … мы понимаем, что они ушли. Потом мы слышим голос с другой стороны укрытия: "Вы свободны". Сердце так и колотится от радости! Я жив!"

Может быть, наиболее существенное в истории гетто - это стремление (и умение!) тысяч людей не опуститься, не поддаться отчаянию. Сохранить человеческое в себе, в соплеменниках и единоверцах, сберечь общность, солидарность, противостоять уничтожению - это и было духовным сопротивлением слабых, больных, голодных, униженных.

Не только выжить, но и остаться человеком - к этому стремились женщины и дети, старики и подростки.

Документы сохранили свидетельства о сложных нравственных проблемах, с которыми приходилось ежедневно сталкиваться членам юденратов в гетто. Сохранились воспоминания об избрании главой юденрата в Каунасе доктора Э.Элькеса. Никто из жителей гетто - достойных, честных, умных, стойких - не соглашался занять эту должность, ибо, по словам одного из участников событий, это была "позорная и унизительная должность начальника над евреями". Убеждая доктора Элькеса стать главой юденрата, члены общины понимали, что возлагают на него непосильное бремя, требующее великой стойкости, способности защищать своих единоверцев и в то же время умения ладить с немецкими оккупантами.

Самой страшной обязанностью юденратов был отбор очередной группы жителей для отправки - по требованию нацистов - на расстрел. Кого отобрать: сильных или слабых, детей или взрослых, стариков или молодежь? Во многих гетто члены совета стремились спасти тех, кто имел больше шансов остаться в живых, а стариков отправляли на смерть…

В некоторых гетто (Вильнюс, Минск, Каунас) подпольные организации готовили вооруженные группы, которые прорывались в леса, где создавали партизанские отряды.

Уже в 1942-1943 гг. в Прибалтике, Белоруссии, Украине сражались приблизительно 25 000 евреев-партизан. Многие из них, пользуясь знанием местности, нападали на фашистские опорные пункты, полицейские участки, минировали транспортные пути противника, взрывали поезда.

Еврейские партизаны занимались и спасением евреев из гетто, их переправкой в леса. Спасшиеся организовывали семейные лагеря, жившие под прикрытием партизан, которые добывали пищу, заботились о детях, женщинах, стариках. Число евреев в таких семейных лагерях достигало многих тысяч. Из них только 12-15 тысяч сумели добыть оружие и вступить в вооруженную борьбу.

В Литве партизаны-евреи проникли в Вильнюс, взорвали городскую электростанцию, столбы линии электропередачи. Много еврейских партизанских отрядов действовало в Новогрудских и Налибокских лесах в Белоруссии. Немало евреев сражались в партизанских отрядах в Северной Украине (в соединениях Ковпака, Сабурова, Федорова).

Около полумиллиона советских евреев находились в годы Великой Отечественной войны в армии. 140 из них были удостоены звания Героя Советского Союза. Различными боевыми наградами отмечены более 160 000 евреев-участников войны. Имена некоторых широко известны (защитник Дома Павлова в Сталинграде Идель Хант, участник боев за Малую землю майор Цезарь Куников, генералы Давид Драгунский и Яков Крейзер и многие другие).

Вопросы и задания к тексту:

1. В литературе, в некоторых документальных свидетельствах встречаются утверждения о том, что евреи в гетто вели себя как «овцы, бараны, предназначенные к отправке на бойню». Справедливы ли такие утверждения? Приведите доказательства от противного.

2. В чем трудности организации вооруженного сопротивления евреев в гетто?

3. Каковы побудительные мотивы тех людей, кто в мрачные годы фашистской оккупации старался помочь евреям, спасал их?

4. Обсудите высказывание философа Эдмунда Бурке: "Для триумфа дьявола необходимо, чтобы хорошие люди не проявляли активности".