Алексей Кривдов

Кривдов Алексей Викторович родился в 1962 г. в поселке Селище Селижаровского района Тверской области. Детство и школьные годы прошли в деревне Порог Нижнеудинского района Иркутской области.

По окончании школы работал на Иркутском заводе тяжелого машиностроения. Служил в армии. Обучался на историческом факультете Иркутского государственного университета.

С 1988 г. жил и работал в г. Нижнеудинске. Преподавал в школе, был главным хранителем фондов Нижнеудинского краеведческого музея, работал системным администратором в районном управлении образования.

В Омске живет с 2004 г. Работает художником-реставратором по дереву в Омском государственном историко-краеведческом музее.

Публиковался в журналах «Москва», «Литературный Омск» и др., антологии произведений омских писателей «Годовые кольца» (2011).

Член союза писателей России.

Земля

Рассказ

Луга, перелески, увалы, аромат трав, стрекот кузнечиков да шум ветра. От высокого берега реки и до синих отрогов Саянских гор. Земля.

Стоят по пояс в розовых озерах молодого кипрея мужики вятские, рязанские, могилевские, черниговские. Растирают в заскорузлых ладонях землю, чешут затылки, теребят бороды. Оглядываются, прислушиваются…

Ловят звуки далёких улусных песен, притоптывают. Свистят вслед мелькнувшему табунку диких коз. В березняке. Редком. Вдыхают полной грудью вольный воздух, косятся с опаской на вздымающуюся за рекой черную тайгу, грозят причитающим на возах бабам.

На возах скарб. За тысячи верст от дома. А вокруг луга, перелески, увалы, аромат трав, стрекот кузнечиков да шум ветра. От высокого берега реки и до синих отрогов Саянских гор. Земля.

Вонзились в луговины по увалам сохи деревянные, захрустел, разорвался дёрн. Скрылась розовая гладь кипрейных озер под гребнями темной, влажной, ждущей земли. Упали зерна. Припозднившиеся. Накрыл первый урожай снег. Ранний.

Снег. По увалам, лугам, перелескам. На вершинах гор и на шалашах корьем крытых. На землянках наспех вырытых, сырых. Мороз. Треск льда да вой волчий. Чешут затылки мужики, теребят бороды. Оглядываются, прислушиваются…

Грозят причитающим по шалашам и землянкам бабам. Хмурятся. Вспоминают хаты да избы убогие, соломой крытые. Точат топоры…

Стучат топоры, взвизгивают пилы, падают, тяжко вздохнув, сосны. Строевые, февральские.

Из шалашей да землянок в избы-времянки. Из времянок в дома крепкие. Мужики прижившиеся.

Из шалашей да землянок, куда глаза глядят, в батраки, вон из Сибири. Мужики отчаявшиеся.

На рубеже веков.

Встали вдоль реки села Привольные, Отрадные, Солонецкие, Чалотские. Переселенческие.

Пашут землю мужики. Единолично. Коллективно. С охотой. С ленью. С богом. С матом. Чешут затылки, теребят бороды. А вокруг поля, луга, перелески, аромат трав, стрекот кузнечиков да шорох пшеницы. От высокого берега реки и до синих отрогов Саянских гор.

Сто лет.

Поля, луга, перелески, аромат трав, стрекот кузнечиков. От высокого берега реки и до синих отрогов Саянских гор. Земля.

Стоят по пояс в розовых озерах молодого кипрея мужики приволенские, солонецкие, чалотские. Озираются. Чешут затылки, теребят бороды. Дивятся…

В первый год зазеленели поля травой из-под стерни прошлогодней. Встали трактора. Во второй год встали на полях бурьяны. Заржавели плуги. На третий год полыхнули поля розовым пламенем. Кипрейным.

На рубеже веков.

Стоят вдоль реки сёла. Серые. Покосились дома. Подгнившие. Месят мужики сапогами грязь, чешут затылки, теребят подбородки. Грозят причитающим бабам. Хмурятся.

Из домов дедовских под забор. Мужики спившиеся. Из домов дедовских в города. Мужики безработные. А вокруг луга, перелески, аромат трав, стрекот кузнечиков. От высокого берега реки и до синих отрогов Саянских гор.

Земля…