Большие хлопоты

Мы с мушцем Тиграном миновали село Алюр и двинулись к селу Пстик. Вдруг мой Тигран заприметил гончарную мастерскую и говорит: — Давай зайдем купим в дорогу бхбхик. И начал расхваливать ванских гончаров: дескать, их посуда самая лучшая в мире. Бхбхик — маленький кувшин: когда пьешь из него, вода булькает — бхк! бхк! Пристал Тигран — купим да купим бхбхик. Я ему говорю: не станут они продавать, для этого на базар надо идти. — Не твое дело, я кого хочешь уломаю, — заартачился мой товарищ. Словом, не знаю, как и получилось, а согласился я, подумал, что глиняный кувшин для воды действительно очень бы кстати нам в пути пришелся. Лучше бы мы не заходили в эту мастерскую. Гончарная напоминала нору крота с круглой крышей, внутри вдоль стен расставлена была всевозможная глиняная покуда — миски, карасы и кувшины. Были кувшины совершенно новенькие, только что обожженные, было множество с круглыми ушками-ручками. Все изготовлено из красноватой глины. И были ковши, дивно разукрашенные. Сам гончар, коротконогий, тугой на ухо мужчина, почему-то вообразил, что нам нужна большая посудина для соления и приволок нам один из самых больших своих карасов. Тигран подмигнул — видишь, мол, дела идут хорошо, тут не только маленький кувшин, но и громадный карас продадут тебе. — В этой посуде соления бесподобные получаются, а уж каурма тем более. Вмещает одного теленка и два овечьих курдюка. — Нам бхбхик нужен, дядюшка, — сказал мушец Тигран. — Что, пожалуйста? — И старик, приложив руку к уху, подошел поближе. — Говорю, бхбхик нужен нам. — Бхик? Вот вам бхик, самый большой хороший карас. Тут Тигран как закричит: — Да не бхик нам нужен, а бхбхик! — Говорите по-человечески, не то ничего не разберу. Что вам нужно? — Нам нужен кувшин. — Кувшин для воды? — Да, чтоб воду пить! — прокричал я ему в самое ухо. — Ну так бы и сказали, люди божьи. Что ж вы с больших карасов начинаете? Вы, наверное, каурму и соления уже съели, а теперь холодной водичкой запить хотите. Понял, — усмехнулся гончар и поволок карас на место, потом вернулся с маленьким кувшинчиком в руках. — Такой годится? — Очень даже, — сказал я. — То, что нужно. Тиграну тоже кувшин понравился, удобный такой, как раз чтоб в дорогу с собой брать. — Но только с одним условием возьмем, — сказал я. — Что за условие? — удивился гончар, прищурил глаза и сердито подставил нам другое ухо. — Говорите громче. — Я дуну в кувшин; который не лопнет, тот и возьму. — Воля твоя, — сказал старик, — я за свой товар отвечаю. Работа васпураканца сама за себя говорит. Дуй. — Ежели лопнет, не куплю, — предупредил я еще раз. — Убыток за твой счет. — Согласен, — сказал мастеровой и смело протянул мне кувшин. — А можно ли узнать твое имя? — сказал я. — Зовут меня Чуро Назар. А можно узнать, из каких вы краев? — С мушской стороны. — Так я и думал. — Значит уговорились, дядюшка Назар? — прокричал я ему в ухо. — Уговорились, — согласился старик. Я повертел в руках кувшин. Бесподобной красоты был этот кувшин. Я поднес ко рту горлышко и дунул что было сил. Кувшин разлетелся. В руках осталась одна ручка. Чуро Назар очень удивился и, чтобы сгладить неприятность, быстро принес второй кувшин, очевидно, лучше обожженный. Я снова дунул, и снова кувшин разлетелся. — А не мастеровой ли ты сам? — Да, — сказал я, — именно так. Чуро Назар принес третий кувшин. И от третьего одни черепки остались. То же самое и с четвертым произошло. Видя, что кувшины его тают на глазах, Назар сердито показал нам на дверь. А мушец Тигран уперся: нет, мол, мы должны купить кувшинчик в дорогу. — Уходите скорее! — крикнул ванский гончар, испугавшись, что односельчане узнают про случившееся и он потеряет всех покупателей. — Вы что же, пришли перебить все мои кувшины? — А разве мы виноваты, что они у тебя плохого качества? — И Тигран взял в руки пятый кувшин и подал мне. — Положи обратно мой кувшин! Васпураканский армянин первый в мире изготовил глиняную миску и таких вот дикарей, как вы, научил пить воду из миски, а не из шапки. — Это кто же из шапки пьет воду? — А все мушцы, сам своими глазами видел. — Да когда мушцы делали посуду из глины, вы еще рыбу тарех варить не умели, — разгорячился Тигран. — Воины Ксенофонта впервые сладкое вино пили из мушских карасов. До сих пор, когда хотят купить хорошую посуду из глины, идут в Мушскую долину. Название такое слыхал — село Авзут? — Не слыхал и слышать не хочу. Мой мир — Васпуракан и наше село Пстик. — Что ж ты обижаешься? Мы же уговорились — который не лопнет, тот и возьмем. Разве мы не так что сделали? — сказал я. — Мы путники, а путникам в пути нужна надежная крепкая посуда. — Нет у меня для вас никакой посуды, убирайтесь, пока живы! — снова разозлился Чуро Назар и, подняв кувшин, собирался запустить им в нас. Оказывается, в село уже дошла весть — дескать, пришли два незнакомца пахлевана* из Муша. Пришли и бьют кувшины ихнего гончара. _____________________ * Пахлеван — борец.  _____________________

— Тигран, — сказал я, — пожалуй, пора уносить ноги, а не то из-за этого дурацкого бхбхика застрянем тут. Мы вышли из гончарной и быстрым шагом пошли прочь. А гончар, стоя в дверях, посылал нам вслед проклятия. — На дикарей этих поглядите! Вместо того чтобы на мозги налегать, они на легкие свои налегают. Жалко, что ваши варварские уста коснулись нашей благословенной урартской глины. Мушец Тигран не выдержал, повернулся и сделал движение к гончару. Чуро Назар, увидев это, в страхе кинулся в мастерскую и закрылся изнутри. Но еще долгое время доносились до нас его вопли и проклятия. И вдруг я вижу — нас преследуют. — Осел забрел в просо, — сказал я и, увлекая за собой мушца Тиграна, побежал от преследователей.