128 Диалог 3. Я мыслю, следовательно, существую

ствий людей и свои реакции на их поведение. Я думаю, что это позволило ему написать его чисто психологическое произведение “Страсти души” с тонкой наблюдательностью знатока человеческой психологии. Декарт вообще многократно менял места своего пребывания — средства позволяли ему снимать дома и квартиры в различных местностях, например в той же Голландии, где философ провел большую часть своей жизни. Последнее же путешествие — в Швецию — стало для него роковым. Его пригласила в Швецию королева Христина и стала назначать ему непривычно ранние для него утренние часы бесед. Именно нарушение привычного для Декарта распорядка выбило его из колеи — он простудился и умер (См. [15, с. 23]).

Итак, давай перейдем теперь к содержательному аспекту его творчества — для нас особый интерес представляет то новое, что внес Декарт в изучение души. Это новое было весьма значительным — фактически с Декарта начинается отсчет психологии как “науки о сознании” — Декарт открывает эту реальность для психологического изучения. Проследим же путь Декарта к этому понятию, тогда мы лучше поймем его суть. Итак, сомнение в истинности оснований наук подвинули Декарта на поиск наиболее достоверных оснований познания различных предметов и, в частности, собственной души. С: И где же он нашел эти достоверные основания?

А.: Послушаем самого Декарта на этот счет. Вот отрывок из его большого произведения “Первоначала философии”. Для удобства Декарт разделил текст на небольшие разделы и озаглавил каждый из них. Р. Декарт:

Человеку, исследующему истину, необходимо хоть одинраз в жизниусомнитъся во всех вещах — насколько они возможны.

Так как мы появляемся на свет младенцами и выносим различные суждения о чувственных вещах прежде, чем полностью овладеваем своим разумом, нас отвлекает от истинного познания множество предрассудков; очевидно, мы можем избавиться от них лишь в том случае, если хоть раз в жизни постараемся усомниться во всех тех вещах, в отношении достоверности которых мы питаем хотя бы малейшее подозрение. Мы должны также считать все сомнительное ложным.

Более того, полезно считать вещи, в коих мы сомневаемся, ложными, дабы тем яснее

определить то, что наиболее достоверно и доступно познанию [17, с. 314].

А.: Декарт оговаривается далее, что он имеет в виду только поиск научной истины, а не

житейскую практику: если мы будем постоянно сомневаться в том, что мы делаем в

обыденной жизни, то напрасно усложним себе эту жизнь.

Р. Декарт:

Почемумы можем сомневаться в чувственных вещах.

Итак, теперь, когда мы настойчиво стремимся лишь к познанию истины, мы прежде усомнимся в том, существуют ли какие-либо чувственные или доступные воображению вещи: во-первых, потому, что мы замечаем, что чувства иногда заблуждаются, а благоразумие требует никогда не доверять слишком тому, что хоть однажды нас обмануло; затем потому, что нам каждодневно представляется во сне, будто мы чувствуем или воображаем бесчисленные вещи, коих никогда не существовало, а тому, кто из-за этого впадает в сомнение, не даны никакие признаки, с помощью которых он мог бы достоверно отличить состояние сна от бодрствования.

Почему мы сомневаемся даже в математических доказательствах.

Мы усомнимся и во всем остальном, что до сих пор считали максимально достоверным, — даже в математических доказательствах и в тех основоположениях, кои до сегодняшнего дня мы считали само собою разумеющимися, — прежде всего потому, что мы наблюдаем, как некоторые люди заблуждаются в подобных вещах и, наоборот, допускают в качестве достовернейших и самоочевидных вещей то, что нам представляется ложным; но особенно потому, что мы знаем о существовании Бога, всемогущего, создавшего нас: ведь нам неведомо, не пожелал ли он сотворить нас такими, чтобы мы всегда заблуждались, причем даже в тех вещах, которые кажутся нам наиболее ясными… [17, с. 315]. С: Ага, значит, в существовании Бога мы все-таки не можем сомневаться? А.: Ошибаешься, Декарт не считает истину о существовании Бога самоочевидной, ведь сколько людей в прошлом и настоящем являются атеистами…

Р. Декарт: Если же мы вообразим, что созданы не всемогущим Богом, а самими собою или кем-то другим, то, чем менее могущественным мы будем считать нашего твор-5 Е. Е. Соколова