Лекция № 14 (2 ч.) Сравнительно-исторический анализ старославянских текстов

Развитие любого языка обусловлено внешними и внутренними факторами. К экстралингвистическим относят, прежде всего, географическое положение, наличие родственных языков. Старославянский язык – это первый книжно-литературный, письменный, основанный на моравском диалекте язык, в котором отразились особенности южнославянских диалектов праславянского языка. Именно в дописьменный период реализация фонетических законов повлекла за собой существенные расхождения в древних славянских диалектах. Соотношение фонетических особенностей старославянского и древнерусского языка – результат деятельности Закона слоговой гармонии, действовавший в праславянском языке. Изменения в фонетическом строе повлекли за собой и преображение фонетического облика индоевропейских и общеславянских изоглосс: *berga < *berza < *brěza, *bereza (береза); *uoldētī < *wladeti, *wolodeti (владеть, володеть). Неполногласные и полногласные сочетания появлялись между согласными. Старославянские неполногласия появлялись в результате метатезы гласных с плавными и удлинения гласного. В древнерусском языке в том же положении появлялось полногласие – развитие гласного после сонорного (ст.-сл. – др.-рус.: -рh- – -ере-, брhгъ – берег, -ра-/ -оро-, страж – сторож, -ла-/-оло-, злато – золото, -лh-/-ело- и -оло-, шлhмъ – шелом, млhко – молоко). Соответствия наблюдаются и в начале слова: равьныи – ровный, ладонь – лодонь (длонь), ладии – лодка).

В результаты йотации [*t] и [*d] в старославянском языке развивались сложные аффрикаты [ш’т’] и [ж’д’], в древнерусском и современном русском этим согласным соответствовали [ч’] и [ж’]: помо[ш’т’]ь – помочь, горя[ш’т’]ь – горяч, вождь – вожак, надежда – надёжа. Старославянский язык не знал перехода [е] в [’о], характерный для русского языка c XIII в.: медъ – мёд (м’[о]д), крестъ – крёстный). Книжный характер старославянского (церковнославянского) языка ощущался довольно долго. Так, «Теория трех штилей» М.В. Ломоносова, определяла употребление именно книжной, старославянской, лексики в «высоких» литературных жанрах.

В древнерусском и современном русском языке прочно укрепилось причастие настоящего времени действительного залога. Поскольку причастие признается именно книжной формой, которая очень редко употребляется в устной речи, в русском языке сохранили за собой именно старославянские по форме и происхождению причастия. Собственнорусские именные предикативные образования стали функционироваь в качестве имен прилагательных (гор#штии – горячий, вез@штии – везучий). Это замечание отностся и к причастию прошедшего времени действительного залога на -л- (зрhлъ – зрелый, спhла – спелая, пришьлъ – пришлое).

Что касается современного русского языка, то в нем в большей степени вызывает сложность «узнавание» старославянизмов и слов, ушедших на периферию русского языка: ланиты – щеки, выя – шея, перси – груди, рамо – плечо, живот – жизнь, неплоды – бесплодная, непраздна – беременная.

Немаловажным для понимания старославянских текстов является осознание и восприятие морфем старославянского языка. Так, приставки прh- и наи-, суффиксы: -ени-, -зн-(ь), -ост-(ь) свидетельствуют о принадлежности к древнему книжному языку.

Историко-культурный анализ текстов

Значение книжных памятников важно для изучения древней культуры: книжной, общественной, религиозной. Памятники письменности являются почти единственными источниками изучения древнего периода развития славян. Поскольку характер старославянских текствов в большей степени религиозный (считается, что старославянский язык был создан для перевода богослужебной литературы с греческого (византийского) на славянский), особую ценность представляют изводы – региональные редакции старославянских текстов. В изводах отражались фонетические особенности писцов, позволяющие изучать «расхождения» в фонетических системах и в грамматических формах древних славянских диалектов. Старославянский язык послужил проводником греческих лексических единиц как духовного, так общественного и бытового планов. При этом ранние памятники показывают процесс адаптации, постепенного освоения греческих лексем: варианты типа: Агрипа, -ы, м. и Агрипъ, а, – мужское имя. Анина и Анинъ – мужское имя; или имя богини: Артема и Артемида.

Ученые выделяют 4 основных приема создания терминов для выражения понятий нового для славян христианского мировоззрения: 1) использование лексики живых славянских диалектов, слова которых проникали в новую сферу – философско-религиозную – с функционированием уже в составе письменного языка; 2) заимствование готовых слов-терминов в основном из греческого языка; 3) калькирование (словообразовательное копирование) иноязычных слов и словосочетаний; 4) доосмысливание иностранного слова с внесением в его славянское соответствие иного, более понятного и мотивированного содержания (например, перевод греческого слова «тиранос» в одних случаях как «мучитель», а в других – «губитель».

По мнению Е.М. Верещагина, приемы 1–3 объективируют технику создания слов, а прием 4 – доосмысливание (ментализация) – есть уже «искусство терминотворчества».

В памятниках старославянской письменности зафиксировано около 10 тысяч разных слов. Свыше 55% слов приходится на две части речи – имя существительное (около 29%) и глагол (около 27%). На все другие части речи, следовательно, остается менее 45%. Между тем, распределение старославянских слов по частям речи составляет определенные трудности. Например, наречные выражения: въ полоуношти, въ прдвьдh можно рассматривать как существительные или как наречия. Очень часто не ясна граница между причастиями и прилагательными и т. д.