1. О необходимости согласия правильного познания христианства с психологическими законами познания вообще (§ 3)

На пути к истине важен первый шаг; поэтому, чтобы овладеть истиной, заключенной в христианстве, и усвоить ее, необходимо ищущему истины стать в правильные отношения к христианству, т. е. уяснить себе наперед, что, как и насколько должно быть предметом этого искания. Между тем наблюдение показывает, что в среде ищущих истину не достает правильного отношения к христианству, на что оказывает влияние дух времени, в особенности так называемый интеллектуализм или рационализм, господствующая черта европейской жизни и образованности. (Под этим разумеется переоценка рассудка, его значения – особенно в познании.) Естественно поэтому, что интеллектуализм проникает и в область религиозную и здесь отражается неправильными приемами в изучении христианской религии. Интересующиеся христианскою религиею хотят здесь все усвоить и понять одним только рассудком, различные вопросы жизни и знания решить так, как решаются, напр., какие-нибудь несложные задачи. Рассудок делают судьей и меркой истины; что не укладывается в рамки рассудочного понимания, то из христианства отбрасывается как лишнее, непонятное, ложное. Возражение: «я не понимаю» того-то и того-то в христианстве считается очень сильным и веским. Такое знакомство с христианством стоит на неправильной почве и чтобы установить правильное отношение, необходимо дать точное понятие о сущности и условиях христианского знания согласно с правильною теориею знания вообще и существом христианства в частности.

Рационализм дает исключительное значение в познании рассудку, выдвигает его на первое место, но такое господствующее положение рассудка невозможно в познании вообще, тем более религиозном. Как сила аналитическая, рассудок более пригоден к тому, чтобы разрушать, а не созидать в нашем познании; поэтому он прекрасно показывает ложь, но не способен показать истину. Поэтому в области религиозной значение рассудка в том, что он указывает на религиозные заблуждения, опровергает их и вообще имеет отрицательное значение. Но в деле выработки положительного миросозерцания является более важным не рассудок, а воля, если это миросозерцание вырабатывается самостоятельно, а не получается извне. Доказательство такого положения воли в познании религиозном может дать общий очерк механизма или процесса познания вообще.

Всякое знание слагается из двух моментов: материального и формального. В первом моменте посредством чувственных восприятий получается содержание, материя или предмет знания; во втором моменте, — формальном, этот материал, доставляемый нам соответственными чувственными восприятиями, обрабатывается рассудком по законам, ему свойственным. Таким остается механизм познания везде, даже и в религии: и здесь религиозная философия в настоящее время склонна признавать для объяснения происхождения религии или идеи Бога источник в соответственном чувственном восприятии или ощущении действия на нас со стороны Божества, подобно тому, как мы ощущаем действия внешних предметов (теория происхождения идеи Бога проф. В. Кудрявцева). Поэтому, кто не чувствует действия Божества на свою душу, тот не может иметь и сознания о Боге. Но в материальный момент всякого знания входит не одно только чувственное восприятие: сюда надо отнести все, что влияет на наше знание независимо от рассудка: все особенности душевного склада субъекта, его характер, нравственность, его стремления и идеалы – одним словом, всю живую личность познающего. В особенности сильное влияние на познание всегда оказывают чувство и воля. Всякому по опыту известно, как меняются наши взгляды на вещи под влиянием капризного чувства: надежда, радость окрашивают все в розовый цвет, отчаяние все рисует в мрачных красках и п. Но еще важнее влияние воли: воля всецело управляет мышлением. Мышление как методическая деятельность познания, тем и отличается от представлений, мечтаний, что оно управляется волею. Воля приводит в действие познавательные способности, начинает познание, направляет мышление на известный предмет, останавливает внимание на известных сторонах его; воля поддерживает напряженность мышления, воля, наконец, заканчивает процесс мышления, иногда намечает наперед результат, к которому должно придти мышление (предвзятое мышление). Без воли нет внимания, потому что вниманием называется сознание, направляемое в ту или другую сторону. Воля господствует над восприятием, потому что в наше сознание проникают только такие впечатления, которые затрагивают наш интерес; воля господствует над памятью, потому что мы лучше запоминаем то, что стоит в связи с нашим интересом, и легко забываем такие впечатления, которые не имеют живого отношения к нашим интересам. Воля господствует над представлениями, потому что в наше сознание вступают легче представления, которые нам приятны или нужны. Воля влияет на суждение: в суждениях о вещах не только в жизни, но и в научном мышлении нередко проскальзывает тот или иной интерес, связанный с этими вещами. Чем больший интерес получает для нас знание, тем большее влияние приобретает на него воля. Под влиянием воли вырабатываются именно религиозно-философские убеждения человека. Воля поступает по одному и тому же шаблону: все, что не входит в связь с нашими интересами, что не имеет для нас ценности, отбрасывается как ненужное, непонятное, ложное, а вводится в постройку миросозерцания лишь то, что затрагивает наши интересы. Влияние воли на познание становится тем больше, чем более затрагиваются предметами его наши живые интересы. Но такова именно область религиозно-философского знания, и здесь есть область, где понимать вещь и хотеть ее – одно и то же; это – Евангелие. В Евангелии неверие иудеев во Христа объяснено ни чем иным, как нравственным состоянием народа иудейского. «В мире, — говорит апостол Иоанн, — свет был, но люди возлюбили более тьму, нежели свет» (Ин. III, 19). Иудеи не хотели истины и потому не приняли ее, когда она явилась в лице Иисуса Христа. Волю можно сравнить с архитектором, который наперед определяет план, характер (стиль) здания, а рассудок – с простым рабочим, который только выполняет план. Прекрасно сказано Гоголем: «Рассудок не есть высшая у нас способность; его обязанность чисто полицейская: расставлять в порядок то, что у нас уже есть». Отсюда видно, как неправильно исключительно рассудочное отношение к христианству. Если на познание влияет нравственное состояние человека, то какое значение могут иметь наши возражения против христианства? Большею частью им приписывается ищущими истины значение объективное: думают, что христианство противоречит истине.

Но лучше в этих случаях думать, что отрицательные отзывы о христианстве могут говорить и о недостаточной подготовке к пониманию христианской истины. Надо еще вырасти до понимания христианства: кроме умственной зрелости требуется здесь и нравственная зрелость человека.