3. Вселенная, как царство Божие, или христианское учение о цели творения видимого мира и человека (§ 19)

Вопрос о ценности или о смысле личной жизни по времени предшествует вопросу о цели или смысле всего существующего; но правильное его решение возможно лишь в связи с последним вопросом. Такую связь двух этих вопросов легко показать на примерах. Так пессимизм отрицает смысл и ценность личной жизни потому, что отрицает смысл всего мирового процесса, всякого бытия вообще. Научно-эволюционная этика путается в определении смысла или ценности жизни и тщетно старается достигнуть здесь успеха. Причина понятна: научная этика стоит на почве эволюции, где не может быть речи о цели в точном смысле этого слова. Весь мировой процесс не направляется никакою разумною Силою, а потому встречающиеся в опыте явления цели и разумности представляют собою ни больше, ни меньше как только случайный результат механического действия сил природы. С точки зрения науки, опирающейся на принцип эволюции, как свой базис, можно признать в природе закономерное движение вперед, но бесцельное и бессмысленное, самодовлеющее движение, никого и ничего не имеющее в виду. Только с признанием разумной причины мира становится возможным говорить о цели или смысле человеческой жизни и мира вообще, т. е. на почве религиозной. Какая же цель сотворения мира? Вопрос этот надежно может быть разрешен только Божественным Откровением. Только при свете этого откровения мы можем избежать ошибок, в которые всегда впадала и впадает естественная мысль в решении вопроса о цели или о смысле мира. Здесь нередко встретить учения, по которым мир представляется делом случая и неразумного произвола со стороны Божественного Существа. В самых грубых языческих религиях Бог творит мир без всякого разумного побуждения, единственно от избытка в Себе творческого могущества; здесь Бог является существом неразумным, а мир — Его игрушкою и забавою. В особенности крепко держится в естественных религиях и философии пантеистическое решение вопроса. Пантеизм считает творение мира делом необходимости для Бога: без мира, т. е. проявления во вне, не может существовать Божество. Таким образом мир, по учению пантеизма, сотворен не свободно, но по необходимости или по нужде. Это противоречит понятию о Боге, как Существе всесовершеннейшем и потому всеблаженном: Бог, как имеющий в Себе всю полноту бытия и блаженства, не может нуждаться в чем-либо, и мир ничего не может прибавить к внутренней полноте Божественного Существа. Бог не от рук человеческих приемлет, требуя что, Сам дая всем живот и дыхание и вся (Д. А. XVII, 25). Но в таком случае как мир может быть делом разумным, если им ничего не прибавляется к существовавшей до него и без него полноте бытия в Боге? Зачем было создавать то, без чего можно обойтись? Но нет надобности думать, что всякое излишнее и необходимое бытие, а также действия не необходимые и безразличные вместе с тем неразумны и потому не имеют права на осуществление; в противном случае жизнь человека утратила бы полноту и энергию, сообщаемые ей постоянным стремлением человеческой воли к расширению сферы жизни и деятельности за пределы неизбежности безусловно-необходимого; тогда жизнь была бы сведена к тем простым и элементарным формам, какие она имеет, напр., у дикарей. В излишнем или сверхдолжном находит себе выражение избыток творческой энергии воли человеческой. Если нет пределов или рамок для творчества человеческой воли (обнаруживающейся по преимуществу в области искусства и нравственной области, — в области свободы, любви), то где пределы бесконечному творчеству беспредельного ума беспредельно-совершенного Художника вселенной?

По учению христианской религии Бог есть любовь, и воля Его направляется в Своей деятельности началом любви по преимуществу; поэтому с решительностью можно утверждать, что в сотворении мира, Бог, не нуждающийся ни в чем, не ставил Самого Себя последнею целью, а мир — средством для Себя, как то наблюдается в эгоистической воле людей. Благость или любовь, проникающая Собою все Существо Божие и сопровождающая все Его действия в отношении к миру, и была единственною, для нас мыслимою, побудительною причиною к этому первому действию вовне, — к сотворению мира. В том и любовь, что она всегда стремится к самообщению и к сообщению обладаемого ею другим. Выражаясь по-человечески, избыток бесконечной любви Божественной, неистощимой в конце концов, идет на создание вселенной, на произведение бытия вне Себя и сообщение ему стольких и таких благ Своих, сколько и какие может вместить в себя конечная тварь по самой своей природе.

С точки зрения такого побуждения при творении мира кратко цель его может быть формулирована так: целью творения мира Бог ставит благо или счастье тварей. Конечно, такая цель может быть осуществлена в живых чувствующих тварях — отчасти, и вполне — в разумных тварях. Отсюда несомненным главным предметом творческой деятельности Бога и целью творения служат разумные существа, для которых творится все прочее в мире, как средство для цели. В такой формуле учения о счастьи разумных тварей, как цели творения, христианство совпадает и с научно-этическою формулою (напр., в этике Спенсера) о счастьи, как цели или смысле жизни. Но христианство идет далее в учении по этому вопросу и дает более широкую постановку формуле учения, когда дополняет понятие о счастьи, как цели мира, тесно связанным с ним понятием о совершенствовании, без которого нет и счастья. Этически понимаемое, счастье не в удовольствии, а в верности разумных тварей своей природе, наделенной стремлением к бесконечному совершенствованию, богоуподоблению, способностью разумного, свободного, сознательного усвоения и отображения в себе свойств Творца или славы Его, по терминологии школьно-богословского языка. Вот почему слава Божия или прославление Бога в твари и счастье твари (разумной) на языке Библии отождествляются, и мы находим здесь множество мест, где прославление Бога, отображение Его совершенств в мире, считается последнею и высшею целью творения. Любовь Божия ставит при творении мира целью благо или счастье разумных тварей; но последние достигают цели этой, когда в благодарной ответной любви к Творцу, вложенной при творении в их душу, позабывают о себе, своем счастьи, своей цели, и целью своего существования ставят себе Бога, Его славу, служение Ему. Поэтому кратко и точно учение о цели человеческой жизни может быть формулировано так: человек, как и все существующее, создан на служение Богу — разумное и добровольное. Невольно и бессознательно подчиняется воле Божией, намерениям Его, и неразумное, даже мертвое творение, следуя Его законам. Вся вселенная есть царство воли Божией, Бог над всем царствует, но разумные твари самою своею природою призываются к свободному служению Богу, участию в царстве Его. Царство Божие, осуществляемое в разумной твари, есть последняя и окончательная цель творения мира, потому что именно здесь, в Царстве Божием, осуществляется вполне высшая цель мира — слава Божия, отражение ее в твари или наивозможно полное участие последней в совершенстве, а вместе и той полноте блаженства, какие существуют в Боге, источнике всяческих благ. С этой точки зрения всякая личная человеческая жизнь получает глубокий и великий смысл: человек здесь становится членом бесконечно великой духовной семьи, Царства Божия, обнимающего весь разумный мир, участвует в благах его и работает на пользу его¹⁸.