2.4. Связность (Zusammenhang): смысловой центр концепции в.Дильтея в биографической перспективе

Связность, взаимодействие - наиболее часто встречающиеся понятия в текстах Дильтея. Как подчеркивают переводчики, термин «Zusammenhang» («взаимосвязь») - самый употребляемый в работах немецкого философа [34; 40, с. 123]. Такая частота употребления не случайна, Zusammenhang – смысловой центр концепции Дильтея, хотя он никогда над этим понятием не рефлексировал. Философу не нужна была специальная тематизация «взаимосвязи», все его мировоззрение было «холистским» (См. об этом: [40, с. 123]). В неразрывной связности рассматривается Дильтеем духовно- культурный универсум и единичная человеческая жизнь. Также глубоко продумана взаимосвязь всех измерений индивидуального бытия - внутреннего и внешнего, духовно-душевного и природно-телесного. Вместе с тем, демонстрация универсальной взаимосвязи для гуманитарных наук – не естественная очевидность, а актуальное и «напряженное задание». Во «Введении…» подчеркивается: «Науки, имеющие своим предметом исторически-социальную действительность, напряженнее, чем когда бы то ни было раньше, отыскивают свои взаимные связи и свое обоснование» [9, с. 280]

В аспекте связности можно рассматривать другие важнейшие понятия и конструкты дильтеевской концепции. «Взаимосвязь душевной жизни» становится смысловым центром его проекта «описательной психологии». «Внутренний опыт», «переживание» оказываются моментом «стянутости» жизненных и мыслительных взаимосвязей в точку индивидуальной жизни, этим и подчеркивается сверх-витальный характер «переживания». «Каждый отдельный индивидуум есть одновременно перекрестье (курсив мой – И.Г.) взаимосвязей, которые проходят через индивидов, присутствуют в них и простираются за их пределы, и которые благодаря содержанию, ценности, цели, что реализованы в них, обладают самостоятельным бытием и собственным развитием» [19, с. 134]. Индивид, его жизнь, а затем и автобиографическая/биографическая рефлексия, могут быть подвергнуты анализу именно в контексте «перекрестья взаимосвязей», одновременно сходящихся в «личностной точке» и расходящихся от нее. Здесь уместно напомнить уже приведенный выше важнейший тезис Дильтея: связность духовного мира и культуры зарождается в субъекте. Если выше мы рассматривали это положение в контексте выраженной в нем «субъект-центричности», то вторично повторяем его, чтобы подчеркнуть выраженную в нем фундаментальную взаимосвязь индивидуального и надындивидуального в культуре.

Жизнь не просто обладает атрибутом связности, она сама есть связность, подчеркивает В.Дильтей: «Связность жизни дана нам лишь потому, что сама жизнь есть структура, которая связывает переживания или структура эмоциональных отношений. Эта связность постигается всеобщей категорией – категорией отношения целого к частям» [17, c. 137]. Поясняя эту мысль, В.Бибихин подчеркивает, что у Дильтея жизнь не комплекс, а связный комплекс (курсив В.Б.). Связь здесь дана в определенном смысле раньше жизни [4, с. 513].

Отношение «часть-целое» в связности жизни имеет свою динамику и направленность. Понимание структур духа (целое) начинается с понимания личности (часть). В этом контексте личность оказывается исходной, отношение задается из нее. В другом случае Дильтей указывает: переживание становится жизненным опытом лишь благодаря тому, что оно как субъективный акт поднимается до общего и целого. Тогда «целое» (духовный и культурный универсум) является ведущим, определяющим в данной конфигурации отношения «часть-целое». В сложной взаимосвязи обнаруживается «общее ядро жизни», общность жизненных структур, которые также становятся предпосылками понимания. С точки зрения Дильтея «взаимосвязь» и понимание также неотделимы друг от друга. Более того связность в ее конкретных очертаниях задается именно пониманием: «… связность не может быть просто отражением реального жизненного пути, …речь идет лишь о понимании, (она - мое И.Г.) выражает то, что сама индивидуальная жизнь осознает благодаря пониманию этой связи» [17, с. 140].

«Связность» рассматривается В.Дильтеем в различных модусах, один из важнейших – «стянутость», отсылающий к понятию «силы». Последнее обозначается как «категориальное выражение переживаемого», как решающее понятие в «науках о духе». Философ пишет о «расширении» нашего бытия - в мечтах, в фантазии, играющей возможностями, в тревоге и страхе. Как только это расширение стягивается в одну точку, средоточием возможности оказывается наша решимость реализовать одну из них. Такая решимость и, одновременно, интенция к реализации чего-либо, является силой ( иногда в тексте «энергией»). Она осуществляется связностью жизни и в то же время становится залогом такой связности.

В «Описательной психологии» В.Дильтей обращаясь к связи «душевной структуры» продумывает важную для общей концепции мысль: структурная связь переживается. К области внутреннего опыта относятся переходы одного состояния в другое, воздействия, ведущие от одного ряда к другому. «Потому что мы переживаем эти переходы, эти воздействия, потому что мы внутренне воспринимаем эту структурную связь, охватывающую все страсти, страдания и судьбы жизни человеческой, – потому мы и понимаем жизнь человеческую, историю, все глубины и все пучины человеческого». [18, с. 83].

Жизнь в аспекте связности и взаимодействия «социокультурное-индивидуальное», переживаемости «структурной связи» жизненного целого наиболее полно представлена в биографии и автобиографии, которые и сами являются такой связностью. Дильтей выражает эту мысль с особым пафосом: «Как можно отрицать, что биография имеет непреходящее значение для понимания сложных взаимосвязей исторического мира! Ведь налицо связь между глубинами человеческой жизни и универсализацией исторической жизни, связь обнаруживаемая в любой точке истории. Исходным здесь является связь между самой жизнью и историей» [15, с. 141]. Эмоциональный накал приведенного выше высказывания обусловлен его полемической направленностью. Во времена Дильтея было немало противников биографического подхода, еще больше их сейчас в эпоху «биографического бума», делающего из биографической формы «модный шаблон». С этой точки зрения дильтеевская «апология биографии» обращена как к критикам данного подхода, так и к тем, кто «некритично» его использует.

Философ обращается к автобиографиям Августина, Руссо, Гете, подчеркивая именно момент взаимосвязи. По его мнению, Августин ориентирован на постижение связи своего существования с Богом. Понимание собственной жизни осуществляется автором «Исповеди» «благодаря отнесению отдельных звеньев к реализации абсолютной ценности безусловно высшего блага» [17, с. 138]. Руссо, стремясь в своем автобиографическом опыте показать правомерность своего духовного существования, обнаруживает связь, которая не сводится к простому отношению причин и следствий в жизненных перипетиях. Он выражает взаимосвязь через ценность, смысл, значение. В его «Исповеди» содержится истолкование своеобразного отношения этих категорий друг к другу. Гете в «Поэзии и правде» рассматривает свое существование универсально-исторически и рассматривает себя только под углом зрения связи с литературными направлениями эпохи (См.: [17, с. 138]).

В автобиографическом опыте «связность» объединяет дискретное и непрерывное: дискретное, будучи связано, становится непрерывностью, выстраивая одну линию воспоминания – от воспоминаний детства до воспоминаний взрослого человека, который утверждает в противовес всему миру свою устойчивую погруженную в себя душевность. (См.: [15, с. 141]). Здесь Дильтей подходит к постановке проблемы автобиографической памяти. Эта тема становится важнейшей для современной психологии и культурной антропологии (См. например: [38]).

Неординарность личности как раз и обусловлена, по Дильтею, степенью интенсивности той «связности», которую она способна осуществить. С этой позиции он оценивал жизнь Ф.Шлейермахера, в такой перспективе сам исследовал его биографию: «Если взглянуть на жизнь Шлейермахера, то его биография, казалось бы, растворится в многообразии его поступков. Однако при более внимательном изучении – неординарность этой личности во внутренней взаимосвязи ее действий, объединяющей собой религиозность, философскую критику, новую интерпретацию Платона и апостола Павла, его церковные и государственные дела». [15, с. 141]

Современная белорусская исследовательница Т.Щитцова, говорит о дильтеевской «связности» как о «взаимопронизывающем единстве». По ее словам, у Дильтея в этом контексте развернуто две концепции становления: одна указывает на становление внутренней душевной связи, являющейся одновременно и телеологической и каузальной, другая – на биографическое становление человека. (См.:[48, с. 195]). К творчеству немецкого мыслителя Т.Щитцова обратилась в своем исследовании о М.Бахтине, подчеркивая у него близкое к дильтеевскому «взаимопронизывающее единство» имманентной динамики и исторического движения человеческой жизни, также нашедшее одно из своих воплощений в пристальном внимании к феномену биографии и к биографическому жанру.