7. Натуралистический ум: классификации

Я не знаю, коллекционировали ли вы когда-либо диски, марки, видеокассеты, сборники сочинений, бабочек и т. д. Вы задавались вопросом, откуда у людей эта тенденция — искать, собирать и накапливать предметы? Почему мы всегда ищем методы классификации и упорядочения чего-либо? Как можно применить это умение?

В этой главе мы раскроем, для чего служит наш нату­ралистический ум, и выполним несколько практических упражнений по упорядочиванию и классификации.

• Слишком много музыки

• Безобидный и съедобный

• Натуралистический ум

• Чарлз Дарвин

112

^{Слишком много музыки}

Сколько у вас компакт-дисков с музыкой? Если вы не по­мешаны на музыке, наверное, их только десяток, если она вам нравится, возможно, их около сотни, а если очень нравится, вероятно, дисков у вас более 500.

Вначале у меня было немного места для хранения дис­ков, но по мере того как коллекция росла, мне приходилось неоднократно достраивать стеллаж, диски уже боролись за каждый миллиметр места. Кроме того, добавилась вто­рая проблема: по каким критериям классифицировать музыку? С такой кучей дисков у меня начались серьезные проблемы: я не мог найти диск, который хотел.

Сначала я подумал о стандартной классификации, то есть упорядочении их в соответствии с типом музыки: классика, нью эйдж, отечественный поп, зарубежный поп, — но эта система меня не устроила.

Поскольку дело принимало серьезный оборот, я решил объединить все диски и сгруппировать их по подобию. Таким образом, возникли новые категории, которые рань­ше не приходили мне в голову. Например, индийская му­зыка (которой у меня было около десятка дисков) или музыкальные группы, которые в силу своего объема име­ли право на собственное место.

113

Но классификации действительно имеют нечто общее с логическими диаграммами? Ответ: да, и много. В главе «Классификации» мы столкнемся с последней концепци­ей, которая нам необходима, чтобы создавать и рисовать наши логические диаграммы: упорядочение.

^{Безобидный и съедобный}

Человека всегда окружало множество сложной инфор­мации. Это большое количество информации вместе с присущим человеку любопытством создает взрывной коктейль. Как человек может обработать столько инфор­мации? Благодаря наличию у него вспомогательных инстру­ментов. Представьте на минуту, что вы перенеслись в до­историческую эпоху, когда еще не появилась письменность. Информация и знания, которые вы могли накопить, бы­ли очень важны для выживания, часть этой информации передавалась от отцов к детям, и человек был чем-то вроде ходячей энциклопедии. Например, это были знания о животных, которые бродили по тропическому лесу, поскольку нужно было точно знать:

• безобидные они или опасные;

• съедобные или несъедобные.

114

Возможно, это покажется вам примитивной классифи­кацией, но для людей тех времен подобная информация была жизненно важной. В действительности их класси­фикация была более сложной, поскольку им нужно было знать, перемещаются они поодиночке или стадом, могла ли пригодиться их шкура, легко ли их переносить и т. д.

Нечто настолько простое, как распознавание животно­го, на самом деле намного сложнее, чем можно было бы себе представить. Подумайте о понятии «насекомое». Ког­да мы думаем об этом названии, то включаем два сложных и мощных умственных процесса. Первый заключается в том, что все насекомые сходны между собой, имеют нечто общее. Очевидно, это подобие вами бессознательно усво­ено, и вам может быть сложно объяснить характеристики, которыми они наделены. А второй процесс — это распоз­навание различий между насекомыми и не насекомыми. Приведу простой пример. Можно предположить, что на­секомые маленькие, но что значит «маленькое»? Есть на­секомые, которые достигают 30 сантиметров. Длина самой большой мокрицы в мире, которая водится в Австралии, равна длине ладони, а если вернуться к ископаемым, встре­чались древние мокрицы длиной два метра, в частности, вид Anrhorepleura. Как видите, нечто настолько простое, как размер, уже под вопросом. Но оставим в покое гигант­ских мокриц. Очевидно, что человек, а лучше сказать,

115

человеческое мышление., похоже, сильно зависит от рас­познавания общих групп, в частности групп предметов, которым мы даем имя собирательных. И, похоже, реша­ющий голос в этой функции распознавания принадлежит левому полушарию, поскольку создание категорий и обо­значение их — это работа чистой логики.