1. Отказ от построения единой целостной системы культурных норм в пользу множества различных нормативных систем, где место согласия и порядка занимают различия, разногласие, противостояния. Вместо порядка и иерархии в культуре возникают хаос или ризома.

2. Монополия науки подорвана. Приоритет имеют ненаучные дискурсы, прежде всего художественные. Доминирование эстетического в культуре.

3. Истина или вообще не может быть познана, или имеет релятивную природу, выразить ее можно не с помощью общезначимых категорий науки, а скорее благодаря использованию метафор, намеков, условностей, образов.

4. Приоритетность личного, индивидуального, случайного, уникального.

5. Реальность не субстанциональна, а многомерна, существуют различные типы и формы реальности, в том числе «полевые» и «непрозрачные». Более адекватное описание реальности не как субстанции, а как «текста», природа реальности не субстанциональна, а семиотична, поэтому к ней более приложимы герменевтические процедуры («лингвистический поворот).

Таким образом, постмодерн можно представить как игру по новым правилам. «Приходящее на смену общество, - пишет Ж.-Ф.Лиотар, - меньше всего утверждает антропологию ньютоновского типа (как в свое время структурализм или теория систем), а более всего нацелено на грамматику языковых частиц. Возникает множество различных языковых игр... Тогда консенсус достигается, вероятно, через дискуссию, как это предполагал Ю.Хабермас. Но консенсус делает невозможным гетерогенность языковых игр. А изобретение, открытие нового всегда осуществляется через разногласие... Если мы осуществляем дескрипцию научной прагматики, акцент должен быть отныне сделан на расхождении, разногласии. Консенсус - это никогда не достигаемая линия горизонта... По отношению к идеалу наглядности она является фактором формирования «непрозрачности», которая отодвигает момент консенсуса на более позднее время».

Постмодернисты создают новую сетку фундаментальных культурологических категорий, таких как – «язык», обнаруживший свою многоликость и текучесть в связи с невозможностью установить четкие значения, «сознание», которому в связи с этим не на что опереться в плане существования, «человек», «культура» «реальность», которые лишаются привычных границ и центров. Вместо принятого в модернизме понятия «произведение» в постмодернизме вводится понятие «текст», при этом весь Универсум рассматривается как бесконечный Гипер-Текст.

В литературе различия модерна и постмодерна выражаются, например, в следующих оппозициях: определенность – неопределенность, глубина – поверхностность, серьезность – ирония, «камерность», театральность, субьективность/обьективность – коммуникативность /ситуативность, чтение – письмо, парадигма – синтагма, семантика – риторика, жанр/границы – текст/интертекст, цель – игра, замысел – случай, истоки/причины – различие/след, иерархия – анархия, закрытость – открытость.

Реальность не субстанциональна, не иерархизирована, но многомерна и «ризоматична» (1 правило). Какую реальность формирует культура постмодерна? Современные фильмы пронизаны сюжетами о проникновении одной реальности в другую, фантастической - в обыденную, и наоборот, проникновение оживших телевизионных изображений в квартиру, где сидит телезритель, или, напротив, переход зрителя в экранную реальность, - подобные сюжеты, странные и тревожащие сознание, стали сегодня настоящими символами нового мироощущения человека. Сюжеты о материализации смутных сексуальных желаний, страхов, фобий, бессознательных импульсов, архетипов коллективного бессознательного, мифов находят отражение в огромном количестве музыкальных клипов. Центральным содержанием подобного мироощущения являются состояния перехода в другую реальность

Современные психологи убеждены в существовании «психической реальности», искусствоведы - «эстетической», богословы - «религиозной», эзотерики - «эзотерической», кино, телевидение и компьютер создают «виртуальную реальность», политические машины создают «политическую реальность» благодаря имиджам и симулякрам. Но существует еще и «реальная» реальность, то есть тот мир, в котором человек ест, пьет, трудится, плодится, болеет и умирает. Реальна природа, другие люди, животные, молекулы, звезды, техника. Реальна деятельность по преобразованию природы.

Когда речь идет о «реальности», «бытии», «существовании», «сущем» что имеется в виду? Какой «модус бытия» реальности подразумевается? Могут ли эти вопросы быть адекватно поняты собеседником без дополнительных разъяснений, толкований и интерпретаций автора? Не является ли каждое из этих понятий неким «семантическим кристаллом», который на солнце «переливается» и «играет» скрытыми в нем смыслами?

Н.Бердяевым утверждал, что объективированный мир не есть подлинный реальный мир, это есть лишь состояние подлинного реального мира, которое может быть изменено. Объект, утверждал он, есть порождение субъекта. Лишь субъект экзистенциален, лишь в субъекте познается реальность. Бытие есть понятие, а не существование.

То, что Н.Бердяев называет объективацией, М.Фуко связывает с интерпретацией, подчеркивая ее незавершенность и бесконечность. Если интерпретация никогда не может завершиться, пишет М.Фуко, то просто потому, что не существует никакого «интерпретируемого». Не существует ничего абсолютно первичного, что подлежало бы интерпретации; так как все, в сущности, уже есть интерпретация, любой знак по своей природе есть не вещь, предлагающая себя для интерпретации, а интерпретация других знаков. В интерпретации устанавливается скорее не отношение разъяснения, а отношение принуждения. Интерпретируется не то, что есть в означаемом, но, по сути дела, следующее: кто именно осуществил интерпретацию. Основное в интерпретации, отмечает М.Фуко, - сам интерпретатор.

Монополия науки подорвана (2 правило). Философия И.Канта стал триумфом человеческой мысли и, как это ни парадоксально, симптомом ее упадка, именно с нее по сути, начинается закат научного мышления, не вообще, а в качестве основного ценностного ядра культуры. Усиливается интерес к искусству, религии, этике, психической жизни человека, культуре. Одновременно, развертывается критика сциентизма и научно-технического прогресса. В результате сегодня научное познание стало всего лишь одной из форм человеческой жизнедеятельности среди других, в ценностном отношении не лучше и не хуже их.

Природа реальности не субстанциональна, а семиотична (5 правило). Постмодернисты нашли достаточно убедительные аргументы тому, что именно язык и семиотика, а не труд, деятельность, дух и т.п. реалии определяют интимную сущность человеческой и социальной жизни, особенности нашей психики и сознания.

В свое время Ю.Бохенский предложил оригинальную типологию философским подходов к реальности, особенностью которых он объяснял специфику каждой из фундаментальных философских систем: философия материи (материализм К.Маркса), философия идеи (панлогизм Г.Гегеля), философия жизни (Ф.Ницше, О.Шпенглер, В.Дильтей), философия сущности (эссенциальная), философия существования (экзистенциализм), философия бытия. Если следовать за этой схемой, то можно сказать, что постмодернисты проложили путь для нового типа философии - философии многомерной реальности.

Если для философов идеи бытия главное - это онтология, обеспечивающая объективное познание мира, его субстанциональных основ, то для философов идеи «реальности» главным является утверждение, что индивидуальное бытие реализуется в реальности как многомерной системе. Поэтому реальность (в отличие от существования) - не одна, напротив, одним формам реальности противостоят другие. Реальность может расщепляться, люди могут жить в различных формах и модусах реальности и потому отчуждаться друг от друга. Этим обусловлена приоритетность личного, индивидуального, случайного, уникального (4 правило).

Вследствие этого познание, как отдельных видов реальности, так и реальности во всей многомерной ее полноте, является проблематичным. Отсюда вытекает идея относительности истины (3 правило).

Аксиомой постмодернизма стало утверждение, что человеческая жизнь - это «жизнь в языке и языком», это языковое творчество, перетекающее в переживание и актуальную продуктивную деятельность. Человек живет, не только производя материальные объекты, но он обитает также в эстетической сфере, сновидениях, виртуальной и эзотерической реальностях, не покидая при этом своей главной обители - языковой среды.