9. Структурная и случайностная концепция причинности. Проблема множественной причинности

Мы продолжаем рассматривать проблему того, как причинное объяснение событий соотносится с их функциями. Разумеется, понять, что именно образует исторический или социальный факт, можно только через функцию этого факта. Мы идентифицируем такие явления, как кланы, нации, касты или группы, оказывающие влияние на общественное мнение или политику правительства, не в силу их причинных взаимосвязей, а исходя из их структурного контекста. В формировании семьи принимает участие множество факторов: стремление к

78 установлению доверительных, дружеских отношений, потребность в безопасности, сексуальном общении, а также экономические соображения, но в первую очередь семья определяется такой функцией, как рождение и воспитание детей. Жизнедеятельность семьи может быть связана с самыми различными комбинациями мотивов и стимулов, однако, определенная часть этих функций должна осуществляться с целью обеспечения самого существования данного института. Ряд побудительных мотивов имеет жизненно важное значение, другие носят лишь сопроводительный характер. В известной степени любой институт отбирает импульсы, от которых зависит его функционирование38. Для длительного и непрерывного существования моногамного союза необходим минимум побудительных мотивов, включающий желание установить дружеские, доверительные связи и обзавестись потомством, умение разделить с другим человеком тяготы жизни и поделиться жизненным опытом, способность к самоограничению. При этом импульсы, не обязательные для функционирования моногамной семьи, могут·тем не менее сопутствовать им.

В ходе этих рассуждений выявляются две вещи. Во-первых, подобные структуры зависят от ряда специфических причинных факторов, отсутствие которых может привести к распаду или модификации самих структур. Сниженный уровень экономических притязаний несовместим с высокой степенью капитализации. Святой представлял бы собой аномальное явление на фондовой бирже или в разведывательной службе. Парето утверждает, что приручение, одомашнивание элиты дисквалифицирует ее, лишая возможности играть предоставленную ей роль, тогда как монашеские организации могут уживаться с людьми, проникнутыми духом борьбы и соперничества, но потребности в таких чертах характера не испытывают.

Во-вторых, теперь мы можем пролить свет на давно известный факт научных наблюдений, согласно которому данный феномен поддается объяснению на нескольких параллельно сосуществующих уровнях причинности. В этом случае мы можем говорить об избыточной детерминированности. Линчевание, например, объяснялось как инвертированное выражение коллективного чувства вины, как одна из стадий острой конкурентной борьбы за весьма скудные возможности, как защитная реакция на явления, угрожающие существующему социальному устройству, как крайнее проявление социального неравенства, В чем причина такой избыточности объяснений? Ответ напрашивается сам собой, если мы вспомним, что события реализуются как следствие избыточного количества вероятностных факторов, потенциальных возможностей. Некоторые из них функционально необходимы, другие нет. Теперь, интерпретируя функциональное значение какого-либо события, мы учитываем необходимые мотивы и игнорируем нерелевантные, а именно те, что носят функционально случайный характер. Мы забываем о многообразии источников действия и недоумеваем, когда видим, что их количество превышает функциональный минимум. У нас возникает ощущение, что данный феномен

79 объяснен с чрезмерной полнотой и тщательностью. Но впечатление это необоснованно, поскольку мы имеем дело лишь с различными компонентами одного и того же случайно образовавшегося конгломерата мотивов. Чувство обеспокоенности возникло у нас потому, что мы не обнаружили различия между необходимым набором причинных факторов и абстрактным перечнем случайных мотивов, ставя и те и другие в один общий ряд без учета их функциональной релевантности. Так происходит, когда мы собираем по отдельности психологические, экономические и политические «причины» одного и того же явления. Нас приводит в замешательство, что вещи обусловлены не только функционально необходимыми причинами и что факторов, влияющих на их возникновение и развитие, гораздо больше.