Тема 7. Повесть н.М. Карамзина «Бедная Лиза» План

1. «Повесть» в жанровой системе русского сентиментализма. Жанр повести в творчестве Н.М. Карамзина: проблема типологии и эволюции.

2. Этико-эстетическая программа писателя и ее преломление в повести. Смысл названия. Философский, нравственный и социальный аспект осмысления истории «бедной Лизы». Основная идея произведения.

3. Структура повести. Внешний и внутренний конфликты, особенности их разрешения. Телеологическое и амбивалентное начала в сюжете «Бедной Лизы». Причины самоубийства героини. Кто виноват ее гибели? Проблема соотношения сентиментального и предромантического в повести Карамзина.

4. Система образов произведения. Место и значение образа Повествователя в ней. Отношение Повествователя к героям. Основные способы и приемы создания художественного образа. Внимание к «внутреннему человеку», изображение сложного и изменчивого мира чувств. Портрет героя, особенности эпитетики и системы сравнений Роль речевой характеристики, интонации, мимики, жеста, художественной детали в создании образа. Традиционное и новое в поэтике «говорящего имени» у Карамзина.

5. Функции пейзажа в повести «Бедная Лиза». Природа как фон, действующее лицо произведения и его «нравственный камертон». Типология пейзажных зарисовок: пейзаж сентиментальный и предромантический; пейзаж сельский и урбанистический. Основные приемы изображения пространства (панорамность, фокусация и пр.). Поэтика образа воды (река — пруд). Новаторство Карамзина в области «словесной пейзажной живописи»: взаимодействие исторического и природного, реального и символического контекстов.

6. «Бедная Лиза» Карамзина как образец нового стиля в литературе Простота и изящество слога, забота писателя о его «благозвучии», сближение языка прозы и поэзии. Эстетизация крестьянского труда и быта, духовной и речевой культуры народа.

Задания

1. Изобразите графически систему образов повести Н.М. Карамзина «Бедная Лиза». Выделите в тексте повести отрывки, позволяющие судить об отношении Повествователя к героям.

2. Найдите в тексте произведения образы-символы, определите их роль в раскрытии авторского замысла.

Варианты заданий

1. Повесть Карамзина «Бедная Лиза» как «прогноз сюжетных перепитий» в русской литературе XIX в. Сопоставьте «Бедную Лизу» Карамзина с «Барышней-крестьянкой» Пушкина. Определите отношение Пушкина к карамзинской традиции в русской повести.

ЛИТЕРАТУРА

Тексты

Карамзин Н.М. Бедная Лиза // Карамзин Н.М. Избр. соч.: В 2 т. М.; Л., 1964. Т. 1. С. 605—621 (или другое издание).

Для сравнения

Пушкин А.С. Барышня-крестьянка //Пушкин А.С. Полн. собр. соч.: В 10 т. М., 1964. Т. 6. С. 145—170.

Критическая литература

Белинский В.Г. Сочинения Александра Пушкина. Статья II //Белинский В.Г. Соб. соч.: В 9 т. М., 1981. Т. 6. С. 103—110.

Исследования

Пиксанов Н.К «Бедная Анюта» и «Бедная Лиза» //XVIII век. Сб. 3. М.; Л., 1958. С. 309—325.

Орлов П.А. Русская сентиментальная повесть // Русская сентиментальная повесть. М., 1979. С. 5—32.

Топоров В.Н. О "Бедной Лизе" Карамзина: К 200-летию со дня выхода в свет // Славяноведение. 1992. № 5. С. 3—35

МАТЕРИАЛЫ К ЗАНЯТИЮ

Мнения исследователей

«Повесть написана от первого лица, за которым явно подразумевался сам «чувствительный» автор. Его рассказ-воспоминание — характерная для сентименталиста форма повествования. «Чувствительный» герой-автор сначала подробно сообщает о себе, о любимых местах в Москве, которые влекут его и которые он охотно посещает. Рисуемая им картина как бы освещает его душу и вся рассчитана на то, чтобы читатель проникся добрыми чувствами, столь свойственными повествователю, и его настроением. Это настроение включает и романтичность («великолепная картина, особливо когда светит на нее солнце; когда вечерние лучи его пылают на бесчисленных златых куполах, на бесчисленных крестах, к небу возносящихся!»), и пасторальность («Внизу расстилаются Тучные, густозеленые, цветущие луга»; «дубовая роща, подле которой пасутся многочисленные стада; там молодые пастухи, сидя под тению деревьев, поют унылые песни...»), и мрачные предчувствия, навеянные монастырским кладбищем и рождающие мысли о смертной доле человека («страшно веют ветры в стенах опустевшего монастыря, между гробов, «росших высокою травою и в тленных переходах камней. Там, опершись на развалины гробных камней, внимаю глухому стону времени, бездною минувшего поглощенных, — стону, от которого сердце мое содрогается и трепещет»). Взгляд «чувствительного» автора движется как бы сверху вниз, от неба к земле, от чистой духовности, отрешенной от земной юдоли, к событиям мирским, бывшим в истории. По мере этого движения печаль растет, но рассказанный случай не теряет связи с мотивами смерти и бессмертия, с размышлениями на «вечные» темы. Он как бы вписан и них и уже от них неотделим. И потому Карамзин постоянно подчеркивает личную причастность к событиям, о которых рассказывает: «Ах! я люблю те предметы, которые трогают мое сердце и заставляют меня проливать слезы нежной скорби!» Часто он включает в повествование свои размышления или откровенно негодует на своего «героя», как будто действие совершается в настоящем времени, на его глазах: «Безрассудный молодой человек! Знаешь ли ты свое сердце? Всегда ли можешь отвечать за свои движения? Всегда ли рассудок есть царь чувств твоих?»

...Карамзин сознательно уклонился от конфликта между эмоционально неразвитой и необразованной крестьянкой и просвещенным господином. Не случайно авторская речь служит объединяющим началом, усиливающим общность душевных движений... Карамзин, несомненно, сознательно приподнял уровень эмоциональной воспитанности Лизы: она в глазах читателя должна была стать вполне достойной Эраста.

Вместе с тем Карамзин не лишил своих героев индивидуальных различий. Лиза — дитя природы и патриархального воспитания. Она чиста, наивна, бескорыстна и потому менее защищена от внешней среды и господствующих в ней пороков. Ее душа открыта естественным порывам чувств и готова предаться им без размышлений. И в этом, по мысли Карамзина, таится невольная опасность, потому что Лиза не способна к строгому раздумью и подвержена как прекраснодушным мечтаниям, так и заблуждениям сердца, после которых наступает тягостная пора («Заблуждение прошло в одну минуту. Лиза не понимала чувств своих, удивлялась и спрашивала»). Было бы неверно понять Карамзина так, что Лиза гибнет из-за собственной неосторожности, из-за недостатка разума и просвещенности, не в силах взвесить последствия своего опрометчивого поступка. Причина смерти Лизы — в недостаточной просвещенности общества, вследствие чего и гибнут естественные натуры.

При этом совсем не обязательно, чтобы добро сталкивалось жестокой схватке со злом. Как раз заслуга Карамзина состояла в том, что в его повести нет злодея, а есть обыкновенный «малый», принадлежащий к светскому кругу... Доброе от природы сердце роднит Эраста с Лизою, но в отличие от наивной Лизы он получил книжное, ио кусственное, ложное воспитание. Его мечтания безжизненны.., а характер — испорчен и нетверд. Однако, не снимая вины с Эраста, Карамзин сочувствует и сострадает ему, потому что пороки героя коре нятся не в его душе, а в нравах общества... «нечувствительность» общества, закрепленная в социальном и имущественном неравенстве, разлучает и губит хороших по природе людей и становится непреодолимым препятствием для их счастья. Но поскольку перед читателем раскрылась печальная история любви двух добрых душ, то их примирение возможно там, где нет общественных условностей и предрассудков, где царит человеческое в его подлинном и чистом виде. Поэтому повесть Карамзина заканчивается умиротворяющим аккордом» (Коровин В. «Наслаждающее размышление самого себя» // Ландшафт моих воображений: Страницы прозы русского сентиментализма М., 1990. С. 9—11).

«Какова же нравственная идея повести? Почему должна погибнуть прекрасная человеческая личность, не совершившая никакого преступления перед законами природы и общества? Почему, говоря словами автора, «в сей час надлежало погибнуть непорочности!»? Почему, следуя традиции, Карамзин пишет: «Между тем блеснула Молния, и грянул гром»? Впрочем, традиционное истолкование бури после какого-либо события в качестве проявления гнева божества Карамзин смягчает: «Казалось, что натура сетовала о потерянной Лизиной невинности».

Было бы неверно утверждать, что Карамзин осуждал свою героиню за утрату чувства «социальной дистанции», за то, что она забыла свое положение крестьянки (по-видимому, не крепостной), или «за нарушение добродетели». Если «в сей час надлежало погибнуть непорочности», значит, судьба Лизы предопределена свыше и прекрасная девушка не виновата ни в чем. Почему же «натура сетовала»?

Вероятнее всего, идея повести состоит в том, что устройство мира (не современное, а вообще!) таково, что прекрасное и справедливое не всегда может осуществляться: одни могут быть счастливы, как, например, идиллические родители Лизы или герои «Натальи, боярской дочери», другие — она, Эраст — не могут.

Это, по существу, теория трагического фатализма, и она пронизывает большую часть повестей Карамзина» (Берков П., Макогоненко Г. Жизнь и творчество Н.М. Карамзина // Карамзин Н.М. Избр. соч.: В Вт. М.; Л., 1964. Т. 1. С. 27—28).

«Обманутая и покинутая Лиза не может примириться со своим новым положением. Она не только не собирается примиряться, но даже им вопрос об этом не встает перед нею. У нее нет никакого выбора: она слишком чиста, честна, верна, последовательна, «негибка», чтобы войти в какое-то согласие с «гибкостью» жизненных обстоятельств; несоответствие того и другого оказалось сильнее прочности жизненной конструкции. Но смерть Лизы не была беспоследственной для Эраста и в высоком плане. Он, со смертью Лизы, казалось бы, только и «освободившийся от обременительных уз двусмысленного положения, оценил подлинный смысл своей жизненной встречи с ней. Их высшие и лучшие душевные фазы не совпали во времени, и тем не менее именно время, в конце концов, соединило их. Последствия «неподвижности» и «негибкости» Лизиного характера вынудили Эраста увидеть Лизу и самого себя совершенно в ином свете, внутренне измениться (Эраст — единственный персонаж в «Бедной Лизе» и, может быть, во всей русской прозе XVIII века, кто внутренне меняется и ходе действия, хотя об этой перемене мы узнаем, уже пройдя всю нарративную цепь и оказавшись вне ее) и сделать главный в его жизни шаг — к нравственному прозрению, которое ограничило то дурное, что проистекало из слабости его сердца. Эраст был до конца жизни несчастлив, и это не была несчастливость теперешней его семейной жизни, но несчастье сознания своего греха и своего преступления. И если они, как говорит автор, может быть, уже примирились, то это произошло именно потому, что бедная Лиза своей смертью помогла ему осознать происшедшее, свою жизнь, свой грех» (Топоров В.II. «Бедная Лиза» Карамзина: Опыт прочтения. М., 1995. С. 295).