1 Здесь Лхацюнпа перефразирует слова Будды о ненарушении пяти заповедей.

Задумался тогда Учитель:

Если будет благо для Учения и живых существ, то неважно, что укоро- тится чья-то жизнь.

Он начал приготовления к отъезду. Сразу же объявил, что собирается совер­шить обход Ваджрасаны и посетить самовозникшую ступу в Непале. Оба лоцавы _со0р₀вождали Учителя, а во время отъезда старейшина Шилакара¹ сказал Нащо:

— Я думал, о, долго живущий, ты приехал сюда учиться, а ты похищаешь нашего пандиту! И кажется, пандита сам рад уехать! Я не стану препятствовать его отбытию, но он не должен оставаться в Тибете больше трех лет. После этого пандиту следует проводить обратно в Индию.

Нагцо пообещал. Учитель совершил дорогие подношения Ваджрасане. Когда _они прибыли в Непал, Учителю приснился благоприятный сон. Они провели один год в Непале, построили большой храм в Стхам-вихаре и снабдили его продовольствием для содержания многочисленных монахов. Многие были по­священы в монахи. Учитель покинул Индию на 57-м году жизни в год Желе­за-Дракона (1040), а родился он в год Воды-Коня (982). Нагцо-лоцава родился в год Железа-Свиньи (1011). Ко времени приезда Учителя в Ари ему был 31 год. Он, бывало, говорил, что в храме Стхам-вихары обычаи трапезы и обычаи освоения Учения монахами были хорошими. [36] Когда они прибыли в Ари, Лха-лама тщательно подготовился к встрече и отправился в монастырь Тодин, где имел с ними беседу о достижении своей желанной цели. Позднее, когда Учитель был в Центральном Тибете (Уй), Лха-лама приехал туда встретиться с ним. Примерно в то время тибетские учителя поинтересовались у него о познаниях различных пандитов, приехавших в Ари, и он отвечал: этот учитель обладает такими-то познаниями, а этот — такими-то, и т.д.

Когда же они спросили о знаниях Учителя, Лха-лама поднял глаза к небу и, щелкнув языком, воскликнул: «О, его знания! О, его знания!», выразив этим, что познания Учителя выше всяких слов. Учитель даровал Лха-ламе и многим другим многочисленные тантрийские посвящения и наставления очень тайным способом. Поскольку между разными учеными в Тибете были разногласия по вопросам Учения, Лха-лама попросил Учителя написать трактат, который послужил бы средством против этого. Учитель написал «Byang-chub lam-gyi sgron-ma»², объяснявшую стадии путей и три класса людей. Он писал в ней: «Сначала низшему классу людей следует сосредоточиться на смерти. Если не отвратить ум от этой жизни, нельзя вступить в круг верующих. Если не считать, что скандхи представляют самость, нельзя достичь Спасения. Не обладая творческим духовным усилием к просветлению (бодхичиттой), невозможно ступить на махаянский путь. Не соединяя на махаянском пути метод (thabs =-упая) и праджню (shes-rab), нельзя достичь просветления, даже если постоянно созерцаешь принцип относительности (stong-pa-nyid, шуньята)».

Написав это, Учитель поразил гордость тех, кто считал, что владеет методом созерцания. Учитель писал, что негоже заниматься подлинным методом вто­рого и третьего посвящений, за исключением тех случаев, когда обладают познанием Предельной Реальности (De-kho-na-nyid). Так, Учитель издал льви­ный рык, заявив, что sbyor и sgrol-ba не годятся для практики тех, кто следует тантрам только на словах. Поскольку он высоко ставил плоды деяний, Учитель был известен как пандита Лэйдэпа — Пандита кармы и ее результатов. Узнав, что его так называют, он сказал:

Настоятель Викрамашилы. —- В то время Атиша был казначеем монастырской школы. Бодхипатхапрадипа. — D, DBU-MA, № 3947.

— Одно такое имя — благо. И был доволен. [4а ]

В то время лоцава Ринчен Санпо подумал: «Его познания как ученого едва ли больше моих, но поскольку его пригласил Лха-лама, мне необходимо быть внима­тельным к нему».

Поэтому он пригласил его к себе в вихару Тодин. В этой вихаре божества высших и низших тантр были представлены согласно их статусу, и к каждому из них Учитель обратился с прославляющим стихом. Когда Учитель уселся на свое место, лоцава Ринчен Санпо спросил у него:

— Кто сочинил эти стихи?

— Я сочинил их прямо сейчас, — ответил Учитель, и лоцава преисполнился благоговения и изумления.

Затем Учитель спросил у лоцавы:

— Какое учение вы знаете?

Лоцава коротко рассказал ему о своих знаниях, и Учитель сказал:

— Если в Тибете есть люди, подобные вам, мне не нужно было приходить в Тибет!

Сказав так, он почтительно сложил руки у груди. И снова Учитель спросил у лоцавы:

— О, великий лоцава! Когда человек практикует все учения тантр, сидя в уединении, как должен он поступать?

Лоцава ответил:

— Действительно, следует практиковать каждую тантру отдельно. Учитель воскликнул:

— Никуда не годится, лоцава! Мне действительно нужно было прийти в Тибет! Все эти тантры следует практиковать вместе.

Учитель преподал ему «Волшебное зеркало ваджраяны» (gSang-sngags 'phrul-gyi me-long), и, исполнившись глубокой веры, лоцава подумал: «Этот Учитель — величайший среди великих ученых!»

Он попросил Учителя исправить его прежние переводы «brGyad-stong-ра»¹, «Nyi-khri snying-ba»² и великого комментария к «Аштасахасрике-прад-жняпарамите»³.

Учитель сказал:

— Я собираюсь в Центральный Тибет (Уй), вам следует сопровождать меня в качестве переводчика.

В это время великому лоцаве шел 85-й год, и, сняв шапку, он сказал, указывая на свои седые волосы:

— Вот какой стала моя голова, я не могу нести службу.

Говорят, что у великого лоцавы было 60 знающих учителей, помимо Учителя, но ни один из них не смог заставить лоцаву созерцать. [46] Учитель сказал:

— О, великий лоцава! Трудно преодолеть страдания этого воспринимаемого чувствами мира. Следует трудиться на благо всех живых существ. Теперь, умоляю, займитесь созерцанием!