1. «Ritn-lnga'I dmar-khrid* (Будон. Сунбум, т. 10 (Tha), л. 21а:

2. Будон. Сунбум, т. 9 (Та). Руководства но йогатантре содержатся в т. 9—14.

3. G, RGYUD, № 444—447, 450—452.

Будон считается величайшим тибетским ученым в йогатантре. С той поры и до нынешнего времени преподавание руководств по «Панчакраме» передавалось в строгой преемственности многими кальянамитрами, например, Дхармасвамином ламой Дампой и другими. Великий Цзонхава выражал сомнения относительно тайных наставлений «Панчакрамы», написанных Бу Ринпоче, и тайных наставле­ний Сэрдинпы, на которых основывались последние. Вообще же, Цзонхава пред­принял тщательное изучение тантр и сутр и, в частности, мулатантры Гухьяса­маджй, ее акхьятантр³, а также больших комментариев, происходивших из Ин­дии, и тибетских теорий на эту тему. Он написал руководства по «Панчакраме» и «Rim-lnga gsal-ba'i sgron-me», подробно объясняющие «Панчакраму». Так он ожи­вил систему Самаджи, пришедшую в упадок. Кроме того, изложение этой тантры, без комментариев и акхьятантр, получили Миньяг Шаншун и Лавапа от Кёнгэпа Кирти. От этих трех ее получил Дхармараджа Ринченлинпа, а также Кампа Роньям Дорже. Он передал ее Гьяллун Пува-Ченпо, а тот — Мэлхахан-наве. Тот — Гьялун Пуве Младшему. От последнего эту систему получил Дхармараджа Ринченлинпа. От года Земли-Тигра (1098), следовавшего за годом смерти Марпы (1097), до года Земли-Обезьяны (1188), когда скончался Дхармараджа Ринчен­линпа, прошел 91 год. В том году скончался также Линрэ. Гъяпова-лунпа получил эту систему от Ринченлинпы.

Ньедо Всезнающий в 41 год пришел в Руцам Повалун и повстречался с Гьяпо-„з-дунпой. У него он изучал толкование Гухьясамаджа-тантры и се акхьятантру, велику¹⁰ Адваяваджра-тантру¹. На следующий год он пришел снова, сделал под-_ноЦіЄяия и получил посвящение в «gNyis-med rnam-rgyaj rigs-bsdus chen-ро»² и изложение Хеваджра-тантры по системе Мэ вместе с тайными наставлениями. Он хакже изучал тантры, ритуалы посвящения и тайные наставления, относящиеся к классу этой тантры. [116]

Устная тардиция Самвары и устная традиция Рэчунвы

Йогешвара Миларэпа. Жил в Агтагри один человек из рода Кьюнпо, из семьи Мила. Однажды он проиграл свою землю и пришлось ему покинуть родные места. Поселился он в Коронсэ. Среди его потомков были Мила Шергьял и Мила Юнгьял. Досточтимый (Чжецюн) родился в год Железа-Дракона (1040) и был сыном Шер-гьяла и Ньянсы Каргьен. Ему дали имя Тойпа-га. Вскоре умер его отец. В то время матери Досточтимого было 24 года и ее принуждали стать женой сына дяди (это не упомянуто в намтаре Миларэпы). Она не соглашалась, а дядя рассердился и отобрал всю ее собственность. Они остались в бедности. Однажды Досточтимый выпил вина в доме учителя Лугьяпы, который учил его грамоте, и возвращался домой, распевая песни. Мать была недовольна им и сказала:

— Как у такого отца, как Шергьял, мог родиться такой сын! Ты распеваешь песни, забыв о том, в каком положении мы с тобой оказались! Ты должен отпра­виться в Уй и Цан и научиться магии у опытного волшебника, а потом уничтожить всех наших врагов!

Досточтимый ответил:

— Хорошо, матушка! Я сделаю, как ты говоришь!

Мать дала ему еды на дорогу, сколько могла собрать, и, дождавшись на границе Пэлмэ Пэлтана нескольких спутников, он присоединился к надежной компании и отправился в путь. Когда он поинтересовался, кто в этих местах обладает самой большой магической силой, ему сказали, что в Ярлуне живет человек по имени Ньяг Юнтон Тогьял. Он преподнес этому человеку все, что у него было, со словами:

— Я пришел из Лато. Я — гонимый и слабый и пришел попросить наставлений в магии.

Ньяг стал сильно похваляться своими волшебными силами. Мила начал изучать магию вместе с пятью другими учениками и провел там год. Завершив изучение тайных наставлений, которые считались магическими, его однокаш­ники удовлетворились этим и ушли, а Досточтимый, проводив их, вернулся. Учитель спросил его:

— Почему ты не ушел? [12а] Мила ответил:

— Они учились магии только для развлечения, а я, гонимый, хочу изучить ее со всей серьезностью и не уйду, пока не получу подлинных наставлений.

Тогда учитель сказал ему:

1 gNyis-med rnam-rgyal. — G, RGYUD, № 453.

² G, RGYUD, № 453.

— Ладно! Я с Лхачже Нубчуном из Цанрона обменялся волшебным искусством вызывания бури (ser-ba). Я посылаю ему тех, кто приходит сюда учиться магии, а он посылает мне тех, кто хочет научиться насылать бурю. Иди к Нубчуну Ц научись искусству настоящей магии.

Он дал ему немного еды и письмо, где написал: «Этот сын мой заслуживает жалости! Умоляю научить его настоящей магии».

Когда Мила пришел к Нубчуну, тот спросил его:

— Сможешь ли ты сидеть в уединении, чтобы заниматься магией?

Мила ответил, что сможет. Сам приготовил подземную келью и в ней занимал­ся. Через 14 дней четко проявились подлинные признаки магии. Учитель понял это, пришел навестить Милу и сказал:

— Тойпа-га! Подойди к двери! Вчера дакини и Защитники Дхармы явились предо мной, приняв победоносный вид, подобный диску луны, и показали знак убиения 32 врагов. Теперь тебе следует сделать подношения Защитникам и воз­нести благодарственные молитвы.

В это время сын дяди Юнгьяла женился и играл свадьбу. Неожиданно дом обрушился и под обломками погибли 35 человек, но дядя и тетка уцелели. Затем Мила получил от Нубчуна наставления в Гухьягарбхе. Он подумал: «Я послушался слов моей матери и совершил такой великий грех». И, подумав так, опечалился.

Мать прислала ему письмо, где говорилось: «У Милы Шергьяла (Шераб Гьял­цэна) родился настоящий сын, 35 врагов одновременно уничтожены, я довольна этим. Но односельчане относятся ко мне враждебно. Ты должен наслать бурю с градом, чтобы градины были величиной с три комка глины. Если так случится, я не пожалею даже, если мне придется умереть».

Прочитав это письмо, учитель сказал Миле: «Ну, тогда иди к Юнтону».

Мила пошел и рассказал Юнтону об этом. [12б]

Учитель заставил его уединиться в пещере Лэнкарнан и исполнять ритуал вызывания бури. Не прошло и месяца, как ясно проявились подлинные признаки ритуала вызывания бури. Выбрав подходящее время — время сбора урожая, он отправился в родные места в сопровождении смелого слуги своего учителя. Как-то ночью он закопал заклинания, вызывающие бурю, на нескольких полях, а затем удалился с помощником на вершину горы. Он настаивал на своей непричастности перед своим божеством-покровителем и громко плакал. Разразилась сильная буря, превратившая горные долины в ущелья. Крестьяне видели Милу и его помощника на вершине горы. Досточтимый спустился первым, а своему спутнику велел присоединиться к нему в Динри. Когда деревенские стражи пришли на гору, слуга сказал:

— Я — Тойпа-га! Вы враждовали с нашей семьей. Теперь Вы довольны? Я сделаю так, что ни один человек не сможет жить в этих местах.

И он бросился в гущу стражников, но никто не осмелился схватить его. Затем оба отправились в Уй и Цан. Мила поселился у Лхачже Нубчуна, а слуга отпра­вился в Ярлун. Мила испытывал сильную тягу к религии, но не мог открыть это своему учителю. Однажды умер богатый благодетель, это опечалило учителя Нуб­чуна, и он сказал:

— Тойпа-га! Мы совершили много грехов! Тебе следует посвятить себя подлин­ной религии и этим освободить меня. Я буду практиковать религию, а ты обеспе­чишь меня необходимым.

Мила ответил:

— Хорошо, я посвящу себя истинной религии.

Затем Мила получил в Роне учение махасанти (rDzog-pa chen-pp) у Дэтона Лха-га. Мила еще даже не достиг силы созерцания, а Дэтон Лха-га сказал ему:

— Я гордился моим учением, а ты бездельничал. Так мы не преуспеем! Вот есть некто по имени Марпа-лоцава, ученик Наро и Майтри, что живет в Чукьере в Верхнем Лхо. Это тот человек, который, исполнив обряды посвящения, сможет привести твой ум к Матери Высшей Сущности. Иди туда! [13а]

Мила обрадовался, услышав имя Марпы, и отправился в Чукьср, но, когда он увидел лицо учителя Марпы, настроение его переменилось. Лама Марпа заставлял _его возводить многочисленные каменные стены, пахать поле и т.п. Мила выказы­вал великое усердие, таская камни, пока вся спина его не покрылась синяками. Пока он трудился, лама даровал посвящения многим важным людям и своим ученикам, таким как Цур, Ог и другие. Мила, считая, что его тоже должны допустить к посвящениям, просил Марпу, но Марпа отказался дать ему что-либо. Жена Марпы не могла больше оставаться в стороне и послала Милу к Огу с рубином, которым дорожил Наропа, и написала в письме: «Поскольку учитель Марпа очень занят, ты должен дать Миле наставления».

Когда Досточтимый пришел в Шун Риво, Ог сказал ему:

— Жители Ялмовэ угнали мой скот! Нашли на них бурю. Мила наслал бурю, а вернувшись к Огу, сказал ему:

— Я пришел сюда за наставлениями! Но вместо этого был вынужден совершать греховные поступки!

Ог сказал:

— Ничего страшного!

И затем даровал ему тайные наставления упаямарги. Он также заставил Милу жить в уединенной пещере. Потом Ог получил повеление Великого Лоцавы Марпы:

— Мой девятиэтажный дом закончен. Ты должен послать немного тамариско­вих кустов (spen-ma) для бордюра вдоль крыши (spen-bad)і.

Or, захватив с собой Милу в качестве слуги, пошел собирать многочисленные подношения, включая «Ратнакута-сутру», а по дороге собрал около 80 тюков тамарисковой древесины. Когда они закончили работу, учитель Марпа велел своей жене приготовить тантрийский пир — ганачакру. Когда Учитель и ученики собра­лись на пир, Марпа сердито уставился на Ога и крикнул ему:

• Ты — злодей, Ог! Зачем ты дал тайные наставления моему Тойпа-ге? Ог ответил:

• Я получил приказ Учителя с Вашей печатью. Марпа посмотрел на Милу и спросил его:

• Кто дал тебе подарок? Мила ответил:

• Мать дала его мне! [136]

Учитель неожиданно поднялся со своего места и в гневе схватил палку из акации. Дагмэма выбежала. Учитель уселся, улыбнулся и сказал:

— Позовите Дагмэму!

Когда Дагмэдма вернулась, он сказал:

— Теперь щедро наливай вино! Учитель и ученики будут беседовать! А Миле он сказал:

— Когда ты пришел, я знал, что ты счастливый ученик, но раз ты был великим грешником, я должен был очистить тебя! Теперь повтори в моем присутствии тайные наставления, которые дал тебе Ог².

Когда Ог уходил, Мила далеко его провожал. После этого Учитель Марпа даровал Миле полные тайные наставления.

— Есть больше этого, — сказал Марпа и произнес клятву, призывая дакинь свидетельствовать.

Выше Товолуна было место, называвшееся Танагпуг, и Мила поселился там в уединении. Хотя он занимался созерцанием с большим усердием, великое знание не приходило к нему.

Бордюр из древесины тамарискових кустов под краем крыши тибетских храмов. Этого фрагмента нет в намтаре Миларэпы.

Впоследствии он рассказал об этом в песне к Шива-вё¹:

«О, дитя с прекрасным лицом! Ты, пытливый ум, послушай меня! Узнаешь ли ты меня? Если не узнаешь, я расскажу тебе, я — Миларэпа из Гунтана! Моя пуповина была обрезана в Нижнем Гунтанс. Я учился в Уе и Цане и было у меня десять милостивых учителей, начиная с Артона и Абми, и, _в частности, от Лхачже получил я гневную мантру Черноликого и Красноли-кого Рахулы (gZa'-gdong dmar-nag). Хотя обладал он высокой мудростью был разумен и отзывчив, и был знатоком блестящего метода, мои сомнения о природе ума не были устранены им полностью.

Сказано было, что в Чукьере в Верхнем Лхо живет некто, получивший благословение Учителя Наро и Майтри, пробудивший жизненные центры своего физического тела, направивший ум на Мать-Природу. Дошла до меня слава этого Отца-ловдвы. Лишь услышал я имя его, поднялись волосы на теле моем. Не взирая на трудности пути, я отправился к нему [14а] и лишь взлянул в лицо его, как обомлел. Показалось мне, что был он моим учителем в прошлых жизнях. С этим моим милостивым отцом провел я шесть лет и восемь месяцев, тело мое следовало за ним, подобно тени, и хотя не было у меня мирских вещей для подарков, в служении тела и речи превратил я себя в мельчайшие частицы. Порадовавшись до глубины души, даровал он мне полные устные и тайные наставления». До этого места я записал жизнеописание Милы подробно, потому что видел много ложных рассказов. Думаю, что приведенный мною рассказ соответствует подлинным обстоятельствам.

Согласно другому рассказу, Досточтимый пришел к Марпе в 38 и жил с ним до 44 лет. Начиная с 45 лет, он занимался созерцанием. Это согласуется с утвержде­нием Дихуна Чойчже, написавшего: «Досточтимый не расставался со шнуром для созерцания сорок лет, до своей смерти».

Покинув Марпу, Мила зашел выразить свое уважение Огу. Вернувшись в родные места, он увидел, что его мать умерла, и в углу пустого дома он нашел ее останки — кучу костей, прикрытых рогожами. Воспользовавшись ими как подуш­кой на ночь и сосредоточив свой ум, он очистил ее грехи, а потом кремировал останки. У него была сестра, которая где-то скиталась. Была также его доля в поле, принадлежавшем матери, но никто не решался возделывать. Его тетка, хотя и старый враг, встретила Досточтимого добрыми словами и притворилась, что обра­довалась. Она пообещала давать ему немного еды и возделывать его поле. Шесть месяцев провел Мила в созерцании у подножия горы, расположенной над деревней. Поскольку его внутренний жар не увеличивался, дакини научили его физическим упражнениям, и внутренний жар вырос. Тогда к нему пришла мысль, что он сможет практиковать аскетизм, и он покинул родные места. Он пошел к горным вершинам Кьирона на непальской границе. [146]

Знаменитые Шесть крепостей Милы (Mid-la'i rdzong-drug) тоже находятся в горах Кьирона. Живя на одной крапиве девять лет, созерцал он с превеликим усердием и в конце концов овладел пранаямой. Мудрость Высшей Сущности проявилась в нем. Посторонним, кто видел лишь внешнее, он казался утомленным, но в действительности Досточтимый был глубоко погружен в созерцание Вели­кого Блаженства (махасукха, bde-ba chen-po). Он часто пел песню о шести видах счастья.