Глава 23

23, 2. Дурге — указание Кришны Арджуне прославить гимном Дургу — грубая интерполяция браминской редакции Эпоса. Взаимоотношения вишнуизма и шиваизма в эпоху «Махабхараты» были весьма сложны: до их слияния, хотя бы и относительного, было ещё весьма далеко, и рекомендацию кшатрийского бога обратиться за помощь к супруге браминского бога нельзя толковать иначе, как признание суверенитета браминов, что противоречит основным установкам «Махабхараты».

23, 4. Военачальница — Кали, как Шакти, созидательница и разрушительница, является покровитильницей ищущих освобождения йогинов. Мотив: «Кали, преследующая и убивающая Махишу» часто повторяется на стенах пещерных храмов, особенно шиваитских. Махиша есть злой дух космической иллюзии. Миф о Махише (буйволе) очень распространён в шиваитской литературе. Есть два варианта мифа — мужской и женский. По мужскому варианту, Махишу убивает сам Шива (или его сын Сканда) — об этом повествует сказ о рождении Сканды (см. вып. IV этой серии, «Беседа Маркандеи», гл. 225 и сл.). Изображение сражения Махиши с Дургой встречается на скальных барельефах пещерных храмов. В этих храмах поражает почти полное отсутствие батальных мотивов, которые сводятся по существу к двум мотивам: убийству Махиши Дургой и разрушению Шивой иллюзорных городов асуров.

23, 5. Кали — как обычно, гимн Кали состоит из эпитетов-«имён», намекающих на разные мифы о восхваляемом божестве, на разные «качества божества». Подобные гимны обычно представляют смесь всевозможных народных верований и философских концепций, зашифрованных в нагромождённых эпитетах (часто, на первый взгляд, совершенно бессвязных). Далеко не все они поддаются расшифровке. Рой замечает, что в расшифровке имён и эпитетов он следует указаниям Нилакантхи, как основного, традиционного комментатора «Махабхараты».

23, 7. Копьеносица — Дурга изображается с копьём, пронзающим злого духа Махишу. Это изображение нередко встречается в пещерных шиваитских храмах. Оно содержит почти незашифрованную символику, особенно характерную для шактизма (тантризма); символика опирается на гомоним слова «шакти»: в первом значении это «копьё», во втором — «сила», космическая энергия, через которую проявляется дух, мужское начало, Шива. Его Шакти — энергия, сила есть женское начало («супруга»), творческая энергия (Дурга). Об этом весьма подробно говорит Артур Авалон («Шакти и шактисты», «Змеиная сила» и пр.).

23, 8. Махиша — великий асур, принявший вид буйвола и начавший сражение с Кали. По учению шиваитов, оно было решающим для судьбы асуров. См. также прим. 23, 4.

23, 8. Волчицеликая — Рой переводит: «Ты пожрала асуров, приняв облик волчицы». В бомбейском издании об асурах не упоминается. Kokamukha не просто «облик волка», а волк-оборотень; МПС переводит: «призрак с волчьей мордой» (БПС этого слова не даёт).

23, 10. Джамбудвипа — так трактует Нилакантха, которому следуют Рой и Фош. В бомбейском издании читается: jambukataka (джамбу — один из синонимов шакала; катака — плетёнка, корзинка; собрание (войско, караван).

23, 11. Сон — Рой переводит очень сурово: «Ты тварей сон непробудный». Передача слова dehin через «тварь» (creature) очень спорна: dehin — не тварь, а воплощённый, обладатель тела. Mahānidra — значит «великий сон». Перевод Фоша: «...Ты великая деятельность одушевлённых существ» (des êlres animés) вызывает недоумение. Возможно, что Фош пользовался каким-то иным текстом, хотя он сам не упоминает об этом.

23, 11. Сканды — о Сканде и рождении его, а также о его связи с мантрами «Сваха» и «Свадха» см. V вып. этой серии, «Беседа Маркандеи», гл. 225 и сл.

23, 12. Речью — санскритские термины: Кала, Каштха, Сарасвати, Савитри — Рой оставляет непереведёнными, но в сноске указывает, что Кала и Каштха — оба термина — обозначают единицы времени. Фош переводит соответственно: «минута» и «мгновение». Словарное значение слова «каштха» — «чурка», «чурбан», «беда», «горе».

23, 12. Спасительницей — Савитри. Так называется «великая ведическая мантра», воззвание к Савитару, восходящему Солнцу. Браминам предписывалось шептать её три раза в день. Остальным кастам произносить её запрещалось.

23, 15. Яростная — в тексте jambhānī, первичное значение этого слова «зубатая, клыкастая, пожирательница» (типа пишачи) и отсюда «яростная». Перевод Роя «бессознательность» (unconsciousness) представляется очень сильной натяжкой, равно и перевод следующего слова mohini через «сон» (sleep). Текст не даёт философских обобщений, он совершенно конкретен, и характеристики его даны как имена действующие. Фош переводит первое слово как «усталость» (?), а второе — как «сон».

23, 16. Солнца — то есть та сила, которая прибавляет Солнцу утраченную зимой силу, а также увеличивает яркость Сомы от новолуния до полнолуния. Периоды от зимнего до летнего солнцестояния и от новолуния до полнолуния в индуизме считаются священными.

23, 16. Размышление — так понимает здесь Нилакантха слово «санкхья». Этому же пониманию следует Рой. Фош принимает иное значение слова «санкхья», вообще говоря существующее, но для данного места не подходящее: «сражение», «битва». По контексту в этой шлоке значение слова «санкхья» ближе всего к термину «самьяма» йогасутры Патанджалли: оно охватывает весь процесс сосредоточения внимания (пратьяхара, дхарана, дхияна).

23, 20. Уверенный — в тексте стоит винительный падеж: sammatam, что вынуждает придавать этому слову необычайное значение, делать натяжку. Предлагаемый перевод следует переводу Роя. Фош, сохраняя обычное значение слов, сталкивается с ещё большими трудностями; он передаёт, что Арджуна взошёл на колесницу: estimé le plus grand des chars (VI, 812), что уже почти невразумительно. Но если принять, что в тексте опечатка, и следует читать не sammatam, а sammatah, то всё становится по своим местам, и вместо вялой, ничего не говорящей шлоки получается выразительная и художественно нужная шлока: «Совершенно уверенный Партха взошёл на колесницу».

23, 25. Вьяса — характер главы, где ход повествования резко обрывается для вставочного эпизода — гимна Дурге, смелые диалектические высказывания о лике Великой Матери, широкие обещания наград тому, кто будет регулярно совершать ей поклонение (пуджу) и многие другие соображения позволяют думать о вставке редакторов браминов-шиваитов, пропагандировавших культ Великой Матери, мало характерный для ведической религии.

23, 27. Рама — здесь речь идёт о брамине, заклятом враге кшатриев — Парашураме, пролившем столько кшатрийской крови, что он ею наполнил пять озёр. Такая сомнительная святость вызвала необходимость характеризовать Парашураму «безупречным», тем более, что он упомянут наравне с другими ришами, святость которых выше всяких сомнений. Шлока намекает на уговор Дурйодханы не затевать войны, а разрешить конфликт мирным путём. Этот эпизод дан в пятой книге «Махабхараты», в «Путешествии Бхагавана» (см. III вып. этой серии).